Главное в соревновании не победа, а... победа! (1/1)

— С какой это радости? — Шкипер удивлённо вздёрнул брови, смерив лейтенанта изучающим взглядом. — Вы ведь знаете правила, Ковальски. Внеочередной отпуск, если ваши конечности на месте, нужно заслужить. И я не думаю, что спасение Нью-Йорка от устроенной вами же катастрофы подходит под определение "заслужить". — Но Шкипер, Рико и Рядовой уже давно валяют дурака, миссий нет, я... — Рико и Рядовой не запускали в систему водоснабжения вирус-убийцу, — ответствовал командир, жутко не желавший оставаться на базе с одним только Гансом. — Нет. — Пункт пять! — скрестив руки на груди, нервно заявил учёный. — Имею право. — Третья поправка, — преспокойно качнул головой командир. — Даже не пытайтесь поймать меня на уставе моего подразделения, Ковальски. Отпуск только после победы. — Тогда говорите испытание! — Лейтенант не собирался сдаваться без боя. Шкипер презрительно фыркнул и, задумавшись на мгновение, выдал: — Армрестлинг. — Но Шкипер, это нечестно, — тут же возмутился учёный, — вас даже Берт не может победить. Почему не скоростное судоку с дробями? Или хотя бы прыжки в длину... — А это, по-вашему, будет честно, да? Командир хмыкнул и вновь залез отвёрткой в убитую кофеварку: без постоянных взрывов и теряющихся всюду игрушечных лошадей приводить базу в порядок было почти приятно.*** — Ладно, Шкипер. Раз вы играете нечестно, я тоже буду играть нечестно! — Ковальски, мрачный, как туча, грохнулся за стоявшую на паре гигантских кирпичей доску, служившую спецподразделению чем-то вроде стола, и взгромоздил на неё здоровенную полуметаллическую перчатку, опутанную множеством проводков и хищно светившуюся красными светодиодами. — Вероятность выхода этого металлолома из строя? — ехидно поинтересовался командир, усаживаясь напротив. — Чуть больше шестидесяти процентов, — неохотно ответил лейтенант. — Не уверен, что ваш отпуск стоит оторванной в случае крайней неудачи или обожжённой при лучшем исходе руки, но... дело-то ваше, в конце концов. К тому же, вы знаете, я за риск. — Шкипер с готовностью оперся локтем на стол и приглашающе протянул ладонь. Учёный, помедлив секунду, со вздохом натянул "металлолом" на руку и щёлкнул парой практически незаметных под проводами тумблеров. Перчатка зажужжала, замигала красными огоньками и с тихим шипением выдвинула вправо небольшой отросток. Опасливо дотронувшись до железки тыльной стороной ладони и убедившись, что током она не бьётся, Шкипер с хитрой улыбкой взялся за ладонь. — Считайте, лейтенант, — кивнул он. — Три, — послушно начал отсчёт Ковальски, — два, один... Упиравшийся в стол отросток и сама перчатка образовывали угол, постепенно увеличивавшийся под монотонное гудение пневматики. Шкипер сперва честно пытался давить в другую сторону, но быстро понял, что так ему ничего не изменить. Вместо этого он изо всех сил упёрся локтем в стол, не пытаясь изменить положение руки, но просто удерживаясь на месте. Уже через несколько секунд доска стола предательски захрустела: металлический отросток медленно, но верно продавливал её насквозь. Подождав, пока он пройдёт сквозь стол, Шкипер с лёгкостью опрокинул руку учёного вместе с лишённым опоры механизмом. — Два из трех! — завопил Ковальски. — Требую реванша на более твёрдой поверхности! — Думаете, я не удержу вашего недо-терминатора, пока он не раскрошит бетон? — презрительно глядя на означенное устройство, вопросил командир. — Придумайте что-нибудь поэффективнее, Ковальски. Вы же можете, я знаю. Сражённый смесью неудачи, укора и похвалы-в-перспективе, учёный послушно уволок своё детище в лабораторию, то ли на доработку, то ли в склад неудачных прототипов.*** — Ковальски, вы решили сменить причёску? — Э? — Лейтенант нервно шарахнулся и непонимающе воззрился на незаметно подошедшего командира. — Не причёску, нет? Но я же вижу, что что-то изменилось... — Шкипер честно удерживал серьёзное лицо, невозмутимо глядя на учёного, кажется, вконец спятившего и начавшего ставить эксперименты на себе. — Очень смешно, Шкипер, — недовольно буркнула вышеназванная жертва эксперимента и, попытавшись повернуться, чуть не снесла холодильник, а с ним вдобавок и пару-тройку стен. — Нет, серьёзно, Ковальски, что вы опять нахимичили? — Стероид, — совершенно серьёзно заявил учёный и демонстративно осторожно дотронулся до стены, оставив на ней чёткий продавленный в бетоне отпечаток. — Это же ненадолго? — на всякий случай уточнил командир, с лёгкой опаской глядя на учёного, ставшего раз в пять шире и раз в двадцать мускулистее. — На восемьдесят минут, если расчёты верны, — отмахнулся тот. — Стоять-бояться! — Шкипер унёсся в кабинет, громко хлопнув дверью, и вернулся с фотоаппаратом. — Я обязан показать это Рико, — пояснил он, быстро ослепил учёного вспышкой и оттащил аппаратуру на место. — Ну что, армрестлинг? Ковальски?.. Учёный, нервно моргая, стоял на месте, судорожно что-то соображая. — Шкипер, — наконец, выдавил он. — Кажется, я немного не учёл побочных эффектов. Вместе с ростом мышечной массы должно было произойти небольшое сокращение интеллектуальных возможностей, а значит, деятельность полушарий головного мозга вполне может быть частично... — Проще и быстрее, — заметив, что учёный начинает путаться в словах, поторопил забеспокоившийся Шкипер. — Я вот-вот стану тупой неуправляемой сверх-сильной машиной для убийств примерно на час, — в отчаянии взвыл Ковальски, — и всё, что вы можете — попытаться не выпустить меня с базы, чтобы я не разгромил весь город! — Сколько ещё до превращения вас в злобного монстра? — быстро уточнил командир. — Около тридцати секунд, — подсчитал учёный и, уже чувствуя, как разум застилает пелена ярости, обречённо добавил: — Постарайтесь по лицу не...*** — Ну Шкипер, я же просил не бить по лицу... — Ковальски недовольно разглядывал ссадину на лбу. — Я не бил, это вашему альтер-эго захотелось снести стену головой, — мрачно буркнул командир, зубами затягивая узелок бинта на руке. — Я выиграл, кстати. Будете настаивать на трёх из пяти? — Разумеется, — кивнул учёный. — Шкипер, а у вас бинта не осталось? Посмотрев на подчинённого, лидер вздохнул: Ковальски и бинт были совместимы, как Рико и адекватность, а кровоточащая ссадина явно нуждалась в обработке. — Идите сюда, Ковальски, — покачал головой он, — и, тонкий намёк, лучше бы вам самому догадаться наклониться.*** — Вы уверены? — Учёный с сомнением разглядывал вроде-как-уже-не-врага-но-всё-ещё-непонятно-кого, ехидно щурившегося и с удовольствием затягивавшегося приторно пахнущим дымом, от которого у самого Ковальски першило в горле. Нет, лейтенант не имел ничего против сигарет, иногда курил и сам и спокойно реагировал на постоянный табачный запах от Рико, но это вишнёвое курево, сочетая в себе невероятную крепость и мощный отвратительно-сладкий запах, от которого щипало язык даже у стоящего рядом Ковальски, было чем-то из ряда вон выходящим. Учёный на мгновение проникся сочувствием к командиру, вынужденному постоянно контактировать с источником сего аромата. — Уверен ли я? — Ганс весело хмыкнул. — Шкипси терпеть не может проигрывать. Поэтому никогда не предлагает мне армрестлинг. К тому же, кто сказал, что я играю честно? — Но вам-то какая с этого выгода? — Ковальски с подозрением взглянул на Ганса, выглядевшего слишком довольным. — А я думал, это ты в команде умный, — презрительно фыркнул датчанин. — Ну ты подумай: я, Шкипси, целая неделя без вашей надоедливой троицы и миссий, а значит, у него ни малейшей возможности от меня смыться. Романтика! — Ладно, рискните, — пожал плечами учёный и посторонился, пропуская Ганса на кухню, где ещё не подозревавший о сговоре командир мирно уполз под раковину с гаечным ключом. — Шки-ипси! Я тут чисто случайно мимо проходил. Я вовсе не готовил новый план по выкидыванию твоего учёного с базы, нет-нет. Но знаешь, что мне предложил Ковальски? — Присоединиться к его команде из одного человека, верно? — Шкипер устало потёр лоб, оставив на нём чёрную полосу: его руки были перемазаны герметиком из раскрученной трубы. — Давай через час, а? — Или я могу тебе помочь, и справимся за полчаса. — Ганс горел энтузиазмом, и его жизнерадостность ощутимо раздражала командира "пингвинов". — Поможешь мне со стояком? — Шкипер недоверчиво взглянул на датчанина, обычно морщившего нос при виде подобной работы. — Ты даже не представляешь, как это прозвучало, птичка моя! — Ганс едва ли не облизывался. — Помогу, разумеется. — Тьфу на тебя, извращенец, — беззлобно фыркнул Шкипер, промотав в голове фразу, и с удовольствием принялся стирать с рук салфеткой липкий чёрно-бурый герметик. — Брысь под раковину, у меня уже шея затекла. — Для тебя в огонь и в воду! — Ганс страдальчески сморщился при виде противной даже на вид дряни, но послушно полез к трубе вместо вылезшего Шкипера, зажав в зубах разводной ключ. — Шкипси, тут твоя помощь нужна... — Ганс честно пытался закрутить одновременно обе фиксирующие гайки, но это было невозможно чисто физически, одна из них постоянно выходила из пазов. — Тогда подвинься, я залезу, — вздохнул командир. — Тут некуда, — жалобно отозвался датчанин. — Клянусь, некуда. — И что же мне, сверху лечь? — скептически вопросил Шкипер. Ответом ему стало весьма красноречивое молчание. — Ты слева, я справа, на счёт три. Раз, два, три, — скомандовал Шкипер, вставляя трубу на место и тут же заводя фиксирующую гайку. Щелчок паза слева подтвердил, что Ганс тоже справился со своей частью задачи. Устало выдохнув, командир замотал резьбу уплотнителем, подогнал гайку поближе и замер. — Га-а-анс, — с подозрением протянул он, — это же разводной ключ, да? Датчанин виновато хмыкнул. — Ты можешь называть это и так, Шкипси, — щурясь в ожидании удара, пошутил он. В следующее мгновение командир, как ошпаренный, сорвался с места, отскакивая подальше. — Приходи, когда... гайки затянешь, — мрачно проговорил он. — Только руки помой. Заодно и трубу проверишь. Передёрнув плечами, Шкипер удалился на максимально возможной скорости.*** — Готов, птичка? — Ганс самоуверенно щурился, крепко обхватывая чужую ладонь. — Ковальски, — кивнул командир, — считайте. — Три, — учёный послушно начал обратный отсчёт, — два, один. Резкий рывок Шкипера встретился со столь же мощным встречным. Оба мужчины напряглись, уступать не желал никто. Секунды шли, сцепленные руки сдвигались на пару сантиметров то влево, то вправо, но существенно изменить ситуацию не мог ни один. Вдруг Ганс дёрнулся и в ужасе посмотрел на что-то за спиной командира.

— Иголка! — испуганно воскликнул он, чуть отшатываясь назад. Шкипер шарахнулся в сторону, и его правая рука тут же оказалась опрокинута на стол. — Нечестно! — возмутился командир, переводя дыхание. — А армрестлинг с ботаником — честно? — вопросил Ганс, довольно ухмыляясь. — До трёх из пяти, верно? Кажется, счёт теперь один-два. — В этот раз ты меня подловил, — мрачно фыркнул Шкипер, — но ещё раз этот фокус у тебя не пройдёт. — Посмотрим. — Датчанин лучился довольством, и командиру даже не нужен был настойчивый звон интуиции чтобы понять: честной игрой тут и не пахло. И снова сцепленные ладони, сжатые упрямо зубы и с трудом отвоёвываемые сантиметры. Вправо, влево, снова вправо. И ещё чуть-чуть вправо. И ещё. Раздражённый таким поворотом событий Шкипер, стиснув зубы и затаив дыхание, принялся сводить к нулю набранное Гансом преимущество. Две побелевших ладони вновь, чуть сдвигаясь и трясясь от напряжения, замерли посередине. Резкий рывок — не ладони, нет — и к губам командира прижимаются чужие, шершавые и чуть горькие от табака... — Кх! Ладонь Шкипера вновь оказалась прижата к столу. — Два-два, — довольно облизнувшись, кивнул Ганс. Командир молча сплюнул, вытер губы и прожёг датчанина уничижительным взглядом. Тот, ничуть не смутившись, вновь поставил локоть на стол. — Решающий раунд, птичка, — ухмыльнулся он. На этот раз, что бы там Ганс ни затеял, отвлекаться Шкипер не собирался. Датчанин, впрочем, кажется, и сам решил сыграть хоть один раунд честно. Силы обоих были примерно равны, и командиру приходилось выкладываться полностью чтобы хотя бы удерживать позиции. Ганс, захваченный азартом, уже и не думал играть нечестно, но песец незаметно подкрался, откуда не ждали. Левую руку внезапно прошило болью: видимо, полдесятка слоёв бинта поверх самостоятельно вправленного вывиха оказалось недостаточно, чтобы её уже через пару часов было можно подвергать нагрузке — вот ведь неожиданность! Злобно зашипев, командир попытался удержать Ганса, и ему даже удалось на несколько секунд отсрочить мгновение, когда его ладонь с удовольствием впечатали в стол. — Шкипер? Вы... Вы проиграли? — Учёный ошеломлённо хлопал глазами, не в силах поверить в произошедшее. — В яблочко, Шерлок Холмс. — Командир криво усмехнулся и царственно взмахнул рукой, даруя холопу вольную, — можете наслаждаться неделей отдыха. — Сэр, есть, сэр! — Ковальски поспешно отсалютовал и смылся подальше, пока начальство не передумало. Неделя! Целая неделя без постоянной муштры, ранних подъёмов и попыток предотвратить очередной катаклизм вселенского масштаба!

— Стареешь, птичка! — Ганс хмыкнул, встряхивая затёкшую руку. — Уж кто бы говорил, — мрачно буркнул Шкипер. — И вообще, требую реванш. Только бинт перевяжу... — Что у тебя там опять, несчастье пернатое? — вздёрнул брови датчанин, умело скрывая беспокойство за маской ехидства. — Наш умник решил поиграть в Халка, — фыркнул командир, — и несколько заигрался. — Вот не мог сказать пораньше? Я б хоть шею ему намылил перед отпуском, — досадливо вздохнул Ганс. — Давай перевяжу. Ну и узел! Ты его левой ногой завязывал, что ли? Пока датчанин деловито ковырял бинт, пытаясь разодрать спутавшиеся нитки, Шкипер задумчиво наблюдал за напарником. Возможно, стоило отпустить учёного пораньше: вот он, Ганс, остался с ним на базе. И что? Ведёт себя относительно прилично, на людей не бросается, да и Крису будет о кого когти поточить. И обретающийся рядом датчанин уж определённо лучше, чем пусть недолгое, но оттого не менее выматывающее сражение с безумным, сшибающим стены головой монстром. Ладно, — решил командир, увидев, как закончивший с бинтом Ганс хитро щурится, — возможно, не намного лучше. — А ты же хотел реванш, верно, Шкипси? — начал датчанин. — Но соревноваться просто так... Пф! Давай на что-нибудь интересненькое? Совсем не лучше. Одинаково? — И что ты можешь мне предложить? — скептически вопросил командир, даже не пытаясь угадать ответ. — Помнишь, твой мелкий неделю доставал тебя намёками про море, а ты изо всех сил делал вид, что их не понимаешь? Ты ведь знаешь, у меня с финансами проблем нет, могу отправить вас загорать всей командой. — А с меня в случае проигрыша? — поинтересовался Шкипер. Вот на этот свой вопрос ответ он уже, кажется, знал. — Да ничего особенно ужасного, птичка. Просто ма-а-аленький поцелуйчик, — расплылся в улыбке Ганс. Командир задумался. В случае проигрыша поцелуй с Гансом. Но датчанин и без того зажимает его по углам при каждом удобном случае безо всякого пари. К тому же проигрывать он и не собирался. Что ж, игра стоила не только свеч, но и аренды помещения на ближайшие пару лет. — Согласен, — пожал плечами Шкипер, поставив локоть на стол. — Начинаем? Ганс и Шкипер, стиснув зубы, пытались прожечь ладонь противника взглядом. На руках у обоих от напряжения вздулись вены. Вот теперь сдаваться уж точно не собирался ни один. Сантиметр. Ещё пять. И ещё три... Задержав дыхание, Шкипер вложил все силы в один рывок и окончательно прижал ладонь датчанина к столу. — Вот, — удовлетворённо выдохнув, заявил он. — Главное в соревновании что? — Победа? — спросил Ганс, подув на ладонь. — Как насчёт утешительного приза? — Я забуду про разводной ключ, — великодушно решил командир и с кивком подтвердил: — именно. Победа.