Глава 8. Общежитие Котобуки (1/1)

Смотреть общежитие отправились тотчас же, замешкавшись ровно настолько, чтобы в той самой чайной купить на вынос пару коробок с вкуснейшими пирожными, которые мы с дедом собирались принести в качестве подношения местным екаям. Как уточнил Рю-сан, хотя общежитие считается смешанным, людей как таковых в нем можно по пальцам пересчитать: это сам учитель и еще пара медиумов (один из которых?— торговец антиквариатом), а также пара представителей богемы?— художник и поэт. Даже представить страшно, что они могут почерпнуть, живя в подобных условиях, в качестве вдохновения. Кажется, я прекрасно впишусь в список местных диковинок. Остальные местные?— екаи всех мастей. Единственное, что их объединяет?— миролюбивость. По словам Рю-сана?— а если начинать сомневаться в них, проще сразу бежать отсюда куда подальше?— общежитие и прилегающая к нему территория окружены специальным барьером, пройти за который способны лишь те, кто не несет в себе зла. Хорошая предосторожность, на мой взгляд, правильная.—?Теперь поверните налево,?— скомандовал Рю-сан, сидевший на переднем сиденье автомобиля деда. Меня из-за этого посадили назад, присматривать за пирожными, но я не возражал, с интересом разглядывая мелькающие за окном пейзажи. —?Мы почти на месте. Чувствуешь, Хикару? Я уже собирался спросить, о чем именно идет речь, когда на меня будто теплым ветром из фена повеяло. Поднеся руку к волосам, я убедился, что прическа осталась не тронутой. Все, что я почувствовал, происходило на ином, чем физический, уровне восприятия. Ну здравствуй, потусторонний мир. Не скажу, чтобы я по тебе сильно скучал. Тем временем пространство впереди точно раздалось в стороны, и перед моими глазами предстало полускрытое деревьями здание, причудливо сочетающее в себе деревянные элементы и вставки из песочного и красного кирпича. Его стены и даже крыша густо заросли плющом, а французские окна в миниатюрной башенке над входом придавали образу завершающий штрих.—?Вы про теплый воздух, учитель? —?оторвавшись от созерцания, уточнил я. Рю-сан кивнул:—?Это?— барьер, о котором я говорил. Если бы ты или Якумо-сан замышляли недоброе, вам бы нестерпимо захотелось повернуть обратно.—?Круто. Почти как магглоотталкивающие чары.—?Впервые про такие слышу.—?Это из детской книжки, Рю-сан. Сомневаюсь, что вы читаете подобную литературу.—?Возможно, мне стоит расширить горизонты, чтобы понять, чем именно забита твоя голова,?— пробормотал медиум, и я фыркнул, представив этого серьезного, солидного человека коротающим вечер за томиком ?Гарри Поттера?. —?Выходим? Я смотрю, нас уже вышли встречать. На пороге с метлой в руках стоял улыбающийся мужчина в дзимбэе*.—?У нас гости, Рю-сан?—?Познакомьтесь,?— обернулся к нам с дедом медиум:?— Иссики-сан, уникальный поэт и сказочник.—?Погодите-ка,?— пораженно выдохнул дед. —?Иссики-сан… Это же не Рэймэй Иссики? Настоящий?—?Насколько я знаю, да,?— лукаво улыбнулся поэт, отчего его непримечательное лицо с мелкими чертами буквально преобразилось.—?И вы живете здесь, Иссики-сан?—?Уже больше десяти лет.—?Хикару,?— обернувшись ко мне, дед положил руку на мое плечо:?— Беру свои слова назад: дом, под крышей которого живет Иссики-сэнсэй, не может быть подозрительным. Я хмыкнул: никогда не видел, чтобы так быстро сдавали оборону. Может, это тоже какая-то магия? Барьер-то защитный мы пересекли всего минуту назад. Рю-сан тем временем представил нас, отрекомендовав меня, как будущего постояльца и их соседа, после чего пригласил входить. Нас собирались знакомить с домовладельцем. И если дед был в восторге от общества любимого поэта, на меня неизгладимое впечатление произвел именно он?— хозяин дома.—?О боги, это же…—?Домовладелец-сан,?— закончил за меня, задохнувшегося от переполнявших чувств, Рю-сан. —?Он?— Черный Бонза. Прозвучало так, будто это было окончательное представление.—?Простите, а имя? Нельзя же все время обращаться к вам ?домовладелец-сан?? Огромный и черный?— вот два прилагательных, первыми приходящие на ум при виде хозяина Котобуки. Он, с его похожим на черное яйцо туловищем, головой, плавно переходящей в тело, и круглыми глазами так сильно походил на Тоторо из моего любимого детского мультика, что возникало почти непреодолимое желание на манер Мэй подойти и потыкать его пальцем, чтобы убедиться, что оно действительно живое и реальное. Домовладелец-сан махнул рукой, мол, ?все в порядке?, а Рю-сан пояснил:—?Он не разговаривает. И уже привык к этому обращению. Ну точно Тоторо! Ксо, какой же он милый! От резко скакнувшего вверх настроения захотелось улыбаться и совершить какую-нибудь глупость, но я честно делал все, чтобы не выглядеть маньяком-зоофилом, нашедшим свой ?золотой билет?. А потому, чтобы произвести хорошее первое впечатление, сосредоточил свое внимание не на отдельных представителях нашего сопровождения, а на экскурсии по дому в целом. Все окна второго этажа и некоторые первого представляли собой витражи в виде сот, а по фасаду первого этажа шли раздвижные двери-седзи, сейчас, по зимнему времени закрытые. Деревянные полы и массивная лестница с прочными, основательными перилами, создавали впечатление надежности, а количество комнат сильно превосходило заявленное число жильцов. Интересно, сколько тут екаев квартирует? За время экскурсии, к слову, к нашей компании прибился еще один постоялец-человек?— некий Фукасэ Акира. Тот самый художник, о котором говорил медиум. Завидев нас, он первым делом с удовольствием обозрел мою высветленную челку и довольно кивнул:—?Наш человек. Рю-сан дернул бровью, но промолчал. Хотя его можно было понять: на вид медиум с художником представляли собой идеальный контраст. Если первый, облаченный в строгий деловой костюм, был обладателем ухоженных длинных волос, собранных в опрятный низкий хвост, то второй, с ног до головы задрапированный в черную кожу, щеголял бунтарскими высветленными взлохмаченными волосами и почти непрерывно смолил. И если я выберу художника в качестве объекта для подражания… На мое плечо легла тяжелая рука. Склонившись к самому уху, Фукасэ-сан заговорщицки прошептал:—?Отпадная челка. Как заселишься, заглядывай в сто третью?— познакомлю со своим Сигаром.—?Хикару будет жить в комнате номер двести четыре,?— обернувшись к домовладельцу, резко и громко сказал Рю-сан. Бонза кивнул, а художник присвистнул:—?Ух, какой суровый, да, Иссики? И еще номер комнаты… Интересно, с чего бы такая невиданная щедрость?—?Ты что, Фукасэ,?— толкнул его локтем в бок забавляющийся представлением поэт. —?Это же материнский инстинкт в действии: Рю-сан впервые на моей памяти привел сюда ученика. Медиум кашлянул и, закатив глаза к потолку, предложил продолжить экскурсию.—?Не волнуйтесь, Якумо-сан,?— обратился он к деду. —?Я присмотрю за вашим внуком. Двести четвертая комната, сейчас пустая, но светлая и просторная, была больше моей комнаты у родителей?— целых девять татами. А падающие сквозь витражи солнечные лучи создавали на застеленном матами полу воистину волшебный рисунок. Я уже вижу стоящий на нем гобан, разложенные кифу, слышу призывный стук камней…—?О чем замечтался? —?спросил меня дед.—?О гобане.—?И вот так всегда,?— притворно посетовал он под смешки окружающих. —?Пойдем лучше ванную посмотрим.—?Так он у вас игрок, Якумо-сан?—?Еще какой! Будущая звезда мировой величины, не иначе~.—?Надо будет познакомить его с нашими О?ни,?— хмыкнул художник. —?Те тоже днями и ночами в маджонг режутся. И хотя про себя я возмутился тому, как легко он приравнял построенную на случайности азартную игру к го, вслух же ничего не сказал. К левому плечу легко прикоснулся Рю-сан, молчаливо выражая поддержку и хваля за выдержку. Я же мысленно пообещал ему, что в ближайшем времени постригусь и больше никогда не буду краситься. Курить же не стану и начинать. Скромно обозначенная Рю-саном ?общая ванная? в действительности оказалась третьим потрясением, случившимся с нами за время визита. Внизу темной лестницы в подвал нас моментально окутало паром, источником которого был целый бассейн с термальной водой. Вы просто вслушайтесь: Целый. Бассейн. С термальной водой! Перед глазами точно растянули снимок из рекламного проспекта первоклассного рёкана с горячими источниками: естественного происхождения бассейн посреди кажущейся самой настоящей, подсвеченной теплым мягким светом карстовой пещеры, какие можно увидеть на плато Акиёсидай (я в рекламе турагенства видел). Потолок щетинился сталактитами, а из стен ?вырастали? похожие на грибы и блюдца известковые образования. Вода в бассейне?— густая и с металлическим блеском?— похоже, действительно была термальной.—?Да это же рай на земле! —?воскликнул дед, трогая воду рукой. —?И температура идеальная. Домовладелец-сан, мой вам низкий поклон: это лучший дом, который я когда либо видел. Где можно внести аванс за две комнаты?—?За двоих? —?поразился я. —?Ты тоже собираешься жить здесь? А как же твой дом?—?Горячие источники в центре города, королевских размеров, да еще и почти безлюдные! Ради одного этого я готов переехать, и это не говоря о чудесной компании. А дом… что ж, всегда можно его сдать, верно же? Я просто обязан присмотреть за драгоценным внуком, иначе Эйко меня убьет, а будущее го будет под угрозой. Я покачал головой, но онсен и на меня произвел неизгладимое впечатление, поколебав уверенность в том, что последний семестр стоит провести с родителями. Вот только вопрос проезда…—?Я буду тебя возить,?— щедро предложил дед, с лету разгадав, над чем именно я голову ломаю. —?Обещал же, помнишь?—?Хм… кто расскажет новости маме?—?Если по телефону, то могу и я. Не будет же она ругаться через трубку? А мы еще скажем, что записали тебя на подготовительные курсы. Могли же? Определенно могли.—?Допустим. Тем вечером домой мы так и не вернулись: сначала нас (не сильно упирающихся) затащили понежиться в термальном источнике, после которого, распаренных и расслабленных, повели обедать. Просто перечисление блюд?— свиная отбивная в панировке (свинина нежнейшая и прямо тает во рту!) с гарниром из молодых побегов акебии с кунжутом, домашнее охлажденное тофу, маринованные корнишоны, рис (такой, знаете ли, где каждая рисинка так и переливается на свету!), невероятно ароматный мисо-суп, сваренный на крепком бульоне с добавлением дайкона и жареного тофу… Добавки бери, сколько хочешь. Учитывая то, как здесь готовят, неудивительно, что все столы были заняты. Некоторых екаев нельзя было отличить от людей, другие обладали насквозь специфической внешностью, но все вели себя дружелюбно и корректно. Атмосфера была приятной и легкой, периодически то тут, то там слышались шутки, кто-то вставал за добавкой, другие разливали чай и саке. С нами за столом сидели художник, поэт, медиум и призрак ребенка лет двух-трех. Последний ничем не отличался от обычных детей, разве что слегка просвечивал. Мальчик, которого звали Кури, шпионил за нами во время экскурсии, а в онсене набрался смелости и пришел знакомиться. После чего выбрал меня в свои сопровождающие и теперь не отлипал. Но так как он не наглел и все время молчал, меня это устраивало: пускай ходит. Единственное?— в столовой пришлось посадить его на колени, потому что сам он не доставал до стола, и подкладывать еду в его тарелку, чтобы он не тягал из моей.—?Обычно он с Марико-сан сидит,?— Иссики-сан кивком указал в сторону сидевшей за соседним столом фигуристой девушки необычной, яркой красоты. Она тоже была призраком. Заметив мой взгляд, красавица улыбнулась и помахала рукой. —?Она в детском саду екаев работает, так что ей это знакомо. Или со мной. А вот теперь у нас новый фаворит появился, верно, Кури? Мальчик серьезно кивнул. Смотрелось это просто умилительно. А ведь у меня тоже скоро братик или сестричка появится. Надо будет потренироваться, как вести себя с маленькими детьми. Решив так, я взлохматил коротенькие и очень мягкие детские волосики. А вот кстати…—?Мне всегда казалось, что призраки нематериальны и не испытывают чувства голода.—?Все верно,?— кивнул Рю-сан. —?Но это не значит, что они не могут получать удовольствие от вкуса пищи. Барьер, который мы пересекли, въехав на территорию особняка, помимо прочего, укрепляет души умерших, поэтому на этой земле к ним можно прикоснуться, а видеть их могут даже люди без сверхъестественных способностей.—?Удивительное место,?— кивнул дед, с удовольствием поглощая мисо-суп.—?Действительно. Это перекресток, где пересекается несколько измерений. Таких по стране всего несколько есть. После еды мы пошли в гости к Иссики-сану. Взрослые общались, а я играл с Кури, его спутницей-собакой Широ и тем самым ?Сигаром?, оказавшимся еще одним (и крайне крупным) представителем отряда собачьих, попутно читая одолженную поэтом книгу с его стихами. И хотя мне нравился слог и стиль письма Иссики-сана, содержание казалось спорным даже взрослому Саю. К примеру ?заморозить любимую, чтобы каждую ночь облизывать ее с ног до головы? я не хотел никогда. Не то, чтобы у меня случались серьезные влюбленности, конечно, но я надеюсь, что до такого помешательства не дойду даже в самом тяжелом случае. Фу-у-у.—?Как тебе, Хикару-кун? —?поинтересовался поэт, заметив, что я прекратил читать и сижу, уставившись в книгу остановившимся взглядом. Вздрогнув, я очнулся от навеянных стихами размышлений, и обтекаемо ответил:—?Сильные образы. Но, кажется, я до них еще не дорос.—?Еще бы! —?рассмеялся художник. —?Не ты один: я это тоже не понимаю. А вот Рю-сану нравится, верно? Медиум изящно повел плечом и согласился:—?Меткие аллегории и тонкие метафоры в исполнении Иссики-сана прекрасны, а то, как простота и обыденность переплетается с гротеском?— гениально.—?Вот-вот, прикрывай своими ?аллегориями? и ?метафорами? темные мыслишки.—?Я, знаешь, тоже твои картины не понимаю, Фукасэ,?— хмыкнув, подколол его поэт. Это меня заинтересовало:—?А что вы рисуете, Фукасэ-сан?—?Ну… Знаешь Энди Уорхола?—?Нет, не знаю.—?И я не знаю.—?Да идите вы! Темная страна: никакого понимания искусства.—?Не расстраивайся, Фукасэ. Чтобы ты знал, Хикару-кун, за границей его работы очень популярны. Вечером мы расстелили гостевые футоны в двести четвертой комнате. Засыпал я под тихое сопение деда, скрип половиц и таинственные шорохи, доносящиеся из-за дверей старинного особняка. Причем, что самое удивительное, именно из-за того, что я совершенно точно знал о наличии в доме аякаси, какого-то особенного душевного трепета они не внушали. Ну екаи, ну живут здесь, и что? Их было слишком много, причем при ближайшем рассмотрении жили потусторонние существа столь же обыденной жизнью, что и среднестатистические люди. У них, как и у нас, были детские сады и больницы (прикол, да?), они любили вкусно поесть (принесенные нами сладости были восприняты на ура и разлетелись в момент), понежиться в горячей воде и провести время в хорошей компании. А барьер на входе отсекал всех паршивых овец, так что можно было не беспокоиться о своей безопасности. В общем, спать в особняке призраков оказалось спокойней и безопасней, чем в человеческом доме. Иронично, но факт.