Глава 15. На грани (2/2)

- Вот и славно. Раз мы оба так о нем печемся, то я хочу тебя кое о чем попросить... - он кивает головой.

Я испускаю смешок:- Вот это наглость вообще.

Он улыбается своей привычной улыбкой "я мэр, а на все остальное мне похер", а потом говорит:- Будь добра, дорогая, держись от него подальше.

Крепче сжимаю камень.

- А ты держись подальше от меня, или я обещаю, я убью тебя, если снова ко мне приблизишься.

Он стоит на месте, а я ухожу. Иду туда, куда собиралась, ведь если мама не в номере, то в кафе. Если не в кафе, то в... Нет. В бар она не пойдёт.Тяну на себя ручку и вхожу. От перепада температуры у меня кружится голова. Я замечаю маму сидящей у окна. Она смеется, а на верхней губе пенка от какао. Она смеется, но не со мной... Рядом сидит Бет, что-то весело говоря женщине. И у меня двоякое чувство: я рада видеть улыбку на лице мамы, она в последнее время была такой редкой; но, увы, эту улыбку подарила ей не я.

Что-то внутри неприятно сжимается, и мне хочется подойти и разрушить их идиллию. Пусть это звучит жутко эгоистично, но я хочу, чтобы она была счастлива только со мной. Я хочу дарить ей эту улыбку. Я.

И никто другой. Ведь, кроме нее у меня никого нет. А вот у нее, похоже, появился. Новая дочь. Дочь, о которой она всегда мечтала. Которую всегда хотела. Не меня. Не такую, как я. И она нашла мне замену. В лице Бет.

Хочется разрушить. Все уничтожить. Все сломать. Выбить к чертям окна, разбить об стены стеклянные чашки.

Все долой. Чтоб только внутри не было больно.Подхожу резко, врываясь в их разговор. Бет останавливается на полуслове, поднимая на меня глаза вместе с мамой.

Злость. Я ощущаю злость.Перевожу взгляд с одной на вторую.

- Жаль прерывать ваше веселье, но мне нужно поговорить с моей мамой, - говорю так же резко и холодно.

Мне словно вкатили несколько кубов стервозности. Внутривенно.Осторожно. Я разрушаю все на своём пути.

Продолжаю шагать по минному полю, все время наступая на окопы.

Мама удивленно смотрит на меня, поднимаясь с места. Мы с ней отходим чуть дальше. Подальше от Бет.

От накатившей злости и обиды я совсем забываю, что хотела ей сказать. Я накрутила себя до состояния полнейшей истерии, отыскав скрытый смысл в простом моменте общения матери с девушкой.

- Я хочу, чтобы мы уехали. Сегодня. Хочу, чтобы все было как раньше, - мой голос тверд, но я не умею скрывать злость.

А как было раньше? Она ни тогда меня не слушала, ни сейчас. Но она была моей. Моей мамой. А не мамой Бет. Моей мамой. И я хочу свою маму обратно. Хочу домой. Чтобы все было так, как прежде.

- Мы не можем прямо сейчас взять и уехать, Айли. Мы ещё разобрались не со всеми делами...Я перебиваю:- Ты не разобралась, а не я. Ты. Мы приехали сюда найти отца, и не нашли его. Он ушел! Понимаешь, бросил нас! Так хватит, поехали домой. Мама! Или ты нашла себе новую дочь? Во всем лучше меня, не так ли?

Мама не хочет меня слушать, она тупо разворачивается и уходит. Выходит прочь из кафе, попутно швыряя на стол два бакса за какао.

Уходит? Но я ведь только начала.- Ты куда? Я не закончила! - иду за ней.

Улица. Холод. Мне кажется, даже пролетает первый снег.

- Вот, что ты делаешь! Ты бежишь от проблем. Признай, что нашла мне замену! Признай, что я ужасная дочь! Ну же! - ору, размахивая руками.

Мама останавливается, поворачиваясь ко мне и отвечая:- Что ты городишь? Ты в своём уме, Айли? Я не...- Что "ты не"?

Мама подходит ближе, и у меня ощущение, словно она мне сейчас врежет. Я хочу, чтобы она мне врезала. Хочу, чтоб вразумила, потому что, Господи, я уже больше ничего не понимаю. Не понимаю, что несу.

- Айли, родители Бет бросили ее, когда она была совсем малышкой! Какая же ты эгоистка! - она орет.Врежь мне.

- Я эгоистка? Наверное, пошла в мамочку!

Ну же, врежь.- Ты сделала меня такой, мама!Врежь так, как ты умеешь, чтоб было больно.

- Ты как отец! Ты хочешь бросить меня!

- Айли! - она кричит, и думаю, что вот-вот мне врежет.

Ну давай, ударь меня, наконец!Ударь, чтоб стало легче. Ударь, чтоб я пожалела о сказанных словах. Ударь и покажи, что я ошибаюсь. Пожалуйста, скажи что я абсолютно не права.- Так что давай! Смелее! Скажи, что я не та дочь, о которой ты мечтала! - я плачу? Боль внутри сейчас сломает мне клетку хрупких костей.

Она молчит, а от этого мне ещё хуже.- Что ты молчишь? - мои слезы смешиваются с криком. - Скажи хоть что-то, мама!

Она и сама плачет, судя по опухшим глазам и красному носу. Плачет, но мужественно, стиснув зубы. Это я расклеилась.

- Мама! - толкаю её в плечи руками, но она лишь всхлипывает.Почему молчит?

Это становится невыносимо. Я ухожу прочь. Нет, я убегаю. Убегаю от проблем, как мама. Слышу голос Бет за спиной:- Айли! Постой! Ты все не так поняла! Я не...Прочь. От нее. От себя. От всех. Я сама себе противна.

- Айли!- Отстань от меня, Бет! - я не вижу дороги, просто всхлипываю.- Ты не права. Ты не знаешь, как Фиона любит тебя! И глядя на нее, да, я ощутила кусочек материнской любви, которой была лишена! - её голос ломается, и, кажется, девушка тоже на грани. - Но у меня и в мыслях не было, что...Я резко останавливаюсь, поворачиваясь к ней:

- Она моя мама! Моя! Не твоя! Твоей мамы нет! У тебя нет мамы!Кто тянет меня за язык такое говорить? Кто? Я причиняю боль всем, кто мне дорог. Словно я - больше не я. Нормальная Айли никогда бы так не сказала, ведь её научили думать, прежде чем говорить.Так кто же я?Бездушная и эгоистичная тварь.

- Бет, я... Прости, пожалуйста... Умоляю, я, я не хотела... - до меня доходит смысл собственных оскорблений. Я тяну руку к девушке, но она пятится.

- Мне тебя жаль, Айли, - отвечает Бет. - Ты начинаешь ценить то, что имеешь, только когда теряешь это. И прости, что позволила себе пять минут ощутить материнскую заботу. Больше такого не будет.Бет уходит, а мне хочется зарядить себе по лицу. Это мне нужно разбить его брусчаткой, а не Гаррету.Я на краю. На грани всего: кажется, влюблена; кажется, матери - не дочь; кажется, я очень сильно обидела Бет; кажется, я ненавижу себя.Хочется сказать, что все это осень, гормоны, этот город и мерзкий холод. Хочется сказать, что все это люди, окружающие меня. Что все это Синди.

Но все это я. Я разрушаю. И сжигаю все мосты.

Все это - только моя вина.