Глава 16. Lose your mind (1/2)

***Итак, ещё два месяца назад у меня было все: оба родителя, дом, школьные друзья. У меня была я сама. А сейчас все это растерялось. Мама отвечает мне сухо и холодно при сильной необходимости. Бет тоже не общается со мной. Не общается и Дилан.

Порой кажется, что единственная, кому я нужна, это Синди. Нужна в коллекцию.

Я больше не знаю, кто я. Просыпаюсь по ночам в холодном поту, чувствуя на себе чей-то взгляд. Он зависает надо мной, высасывает жизнь, чтоб я уснула холодным сном навеки. Я выпадаю из реальности. Могу что-то делать, а потом очутиться в совсем другом месте, очнувшись. Я не помню своих действий. Помню лишь грязь под ногтями и ночной мороз. Что я делала - мне не вспомнить.

Словно я больше не я.А может я просто еду крышей на почве одиночества? Может, я больна? Может, все это лишь в моей голове?

Щелчок.Пора вставать.

Обнаруживаю себя в глубокой яме с лопатой в руке. Грязь забилась под ногти и въелась в кожу. Здесь тёмно и пахнет сырой землёй. Пахнет кладбищем и смертью. Я оглядываюсь, часто дыша и пытаясь замедлить пульс, бьющийся где-то в висках. От свежего воздуха болит голова, и мне тяжело стоять, так как от длительного физического труда у меня болит все тело.

Что я делаю? Я рою.

Я рою собственную могилу.

Как выбираюсь оттуда - я не помню. У меня отшибает память. Провал. Темнота.

Щелчок.Очнись.Просыпаюсь на кровати, и понимаю, что уже давно утро. У меня болят костяшки рук так, словно я выносила стены или избивала грушу без перчаток. Зарываюсь носом в одеяло.

Я в номере одна, мамы нет. Она не хочет находиться со мной рядом дольше нужного лишний раз. Я слишком сильно её обидела.

Нет, определённо у меня болят костяшки. Я скулю, вытаскивая руки из-под одеяла на свет. Подавляю крик, понимая, что в кожу врезались куски стекла, а все одеяло и простыня в кровавых пятнах.

Что я сделала?

Судорожно дышу, понимая, что заснула в верхней одежде, так и не сняв её.А что я делала до сна?Встаю, оглядываясь. Мамы здесь и не будет, ведь в этом номере совсем нет вещей. Это не мой номер. Не наш. Где я и как здесь очутилась?Я напрягаюсь, но не могу ничего вспомнить. Только туман в голове.Бреду в ванную. Нет, я в нее влетаю, едва не поскальзываясь о плиточный пол. Мне не хватает воздуха, что-то сдавливает лёгкие. Упираюсь ладонью об умывальник, а второй стараюсь открутить кран. Воды почти нет, и она чертовски холодная. Лишь тонкая струйка, под которую я сую руки.

Поднимаю взгляд на разбитое зеркало, в котором вижу по крайней мере три своих отображения. Синяки под моими глазами не синие, они чёрные, словно я забыла смыть косметику перед сном. В одном из осколков вижу задвинутую шторкой ванную, переведя на нее взгляд. Я оборачиваюсь, шумно и тяжко сглатывая жидкость во рту и смачивая сухость в горле. Медленнои осторожно подхожу, дотягиваясь рукой к шторке и сжимая её в кулаке, отчего костяшки ноют ещё сильнее.Смелее, Айли.Стискиваю челюсть и сжимаю плотно губы, шумно вбирая спертый сырой воздух через нос в лёгкие. Отдергиваю, и облегчённо выдыхаю, когда вижу пустую ванную.

Почти пустую. Въевшиеся коричневые капли на белой плитке вряд ли уже можно оттереть. Коричневые пятна остались и в ванной, поверхность которой вся в облупленной белой краске. Опускаю взгляд на пол, замечая те же коричневые следы в трещинах плитки. Следы засохшей крови.

"Вся ванная была... А впрочем кровь была везде. Она перерезала себе вены", - слова Дилана звенят в ушах.Это случилось здесь, в этой ванной. Дилан нашёл свою сестру Эйлин именно тут, в этом месте.

Я оборачиваюсь, вскрикивая и замечая постороннюю тень в зеркале. Пячусь, прекращая дышать. Здесь есть я и кто-то ещё. Тень. Отступаю максимально к стене, больно ударяясь об плитку. Я загнана в угол, мне некуда бежать. Глаза застилают слезы, потому я плохо вижу тень.

Но одно я могу видеть точно: у тени моё лицо. Тень - это я сама.

- Нет, - шепчу. - Умоляю, - плачу. - Не надо... - всхлипываю.

Другая "Я" подходит ко мне так близко, что я могу видеть саму себя. Вот только лицо другой Айли искажено злой гримасой.

- Это ты сделала, - она говорит жестоко и холодно. Она тянет руки ко мне, к моему лицу, но я закрываюсь, сползая по стене на пол и хватаясь за голову.

- Нет!Я всхлипываю.

Это все нереально...- Айли! - слышу посторонний голос. - Айли, ты меня слышишь?

Щелчок.Очнись, Айли.Резко открываю заплывшие глаза, всхлипывая. Я оглядываюсь по сторонам, замечая кучу людей, одетых в чёрное. Здесь впервые не звучит музыка, и атмосфера выглядит совсем иной. Я сижу на стуле в кафе, а Джейк сидит напротив, обеспокоенно уставившись на меня.

Но я же... Я же была в... Как я здесь оказалась?Опускаю взгляд на свои руки, скрытые варежками. Боль по-прежнему терзает мои костяшки, а значит, в коже по-прежнему стекло. А значит, что я не сплю. Это все реально.

- Айли, - молвит Джейк, и я вздрагиваю от его голоса.

- Что... - лепечу. - Что случилось? Что происходит?Джейк приподнимает бровь.

- Что? Айли, что ты такое говоришь? Что с тобой?Недоверчиво оглядываюсь, шмыгая носом.

- Джейк, что происходит? - я готова заплакать от не понимая того, что творится.

- Ты... Ты нашла Элизу, Айли. Она умерла. Ты что, не помнишь? - он хмурит брови, смотря на меня.

Что? Элиза умерла? Но... Но как? Я её нашла? Я?

Я ничего не понимаю.

- Айли, хватит! - вскрикивает Джейк, и я вдруг замечаю, что выливаю всю заварку в чайнике мимо чашки на стол, обжигая себе кисть каплями. Парень забирает предмет у меня из рук, оставляя его в сторону.

- Джейк, - я шепчу, - Джейк, мне кажется, я схожу с ума...Он щелкает себя по носу, явно восприняв мои слова не в том смысле, в котом я имела ввиду.

- Да, я бы тоже сошёл, учитывая, что происходит.

Щупаю стол пальцами через варежку, чтобы убедиться, что это реально.

Почему я помню все обрывками?

Нужно найти маму. Нужно сказать ей, что со мной что-то происходит.Мама.- Ты не видел мою маму? - спрашиваю.Джейк щурится, не отрывая от меня взгляд.- Она на улице. Помогает Бет организовать похороны, - отвечает он. - Айли, с тобой все в порядке? У тебя вид болезненный. Что с тобой происходит?В порядке ли я? Нет. Я далеко от в порядке. Я не понимаю, что происходит и куда уходят часы моей жизни. Я была в комнате номер 125, где Эйлин совершила суицид. Я видела саму себя. Я же видела? Видела? Да?

Я не схожу с ума?

Поднимаюсь на ноги, боясь, что реальность исчезнет, и я снова провалюсь во тьму беспамятства. Вижу маму в окне и ловлю себя на мысли, что дико хочу её обнять, но это будет так неправильно после всего того, что между нами произошло. Хочется упасть на колени и зарыдать, как в детстве, чтобы мама пожалела. Хочется подойти и обнять Бет, ведь она не заслужила потери единственного близкого человека в её жизни, как и моих слов о её маме.

Я плохой человек. Ужасный.

В машине рядом стоит гроб. Джейкоб сказал, что это я нашла Элизу. Но как она умерла?- Жаль её, - слышится чей-то голос далеко за спиной, словно кто-то прочитал мои мысли и решил ответить. - Покончила с собой, вылетев из окна. Рано или поздно болезнь все равно взяла бы свое. Столько стекла вытащили из тела бедной Элизы...

Покончила с собой? Покончила? А как же Бет? Как она могла так поступить с внучкой?

Стоп. Она выпрыгнула из окна?

Опускаю взгляд на свои руки в перчатках.

Или её толкнули?

"Это ты сделала".***Несмотря на дикую боль в груди от обиды за сказанные слова, Фиона все же переживает за свою дочь. На то она и мать, чтобы прощать без слов.

В последние дни Айли вела себя очень странно. Это все стресс от пережитого. А сегодня ещё целый кусок к этому всему прибавится. Страшно находить людей в таком состоянии. Это меняет тебя. Ты больше уже не будешь прежним.Свон ловит себя на мысли, что хочет обнять дочь, поговорить с ней о всем том, что происходит. Но сейчас слишком много всего.

Словно что-то в этом городе делает все для того, чтобы полностью разъединить её с дочерью. Но в словах Айли есть кусочек горькой правды, которую Фиона отрицала. Это она сделала свою дочь такой. Это просто цепная реакция. И как бы Фиона ни обещала самой себе не причинять дочери боль, которую причинила ей её мама, она уже давно нарушила обещание. Айли сказала то, во что у Фионы не хватило смелости поверить. Она хотела быть идеальной, образцовой мамой, Свон никогда не поднимала руку на дочь, никогда не кричала на нее, просто Айли не давала повод, а даже если бы и дала, то Фиона все равно не смогла бы.

- Миссис Свон, - голос Бет отвлекает её от плохих мыслей, потому Фиона берет себя в руки.