Глава 11. Break free (1/2)
Мама говорила мне, что жизнь человека полностью зависит от него. От принятых им решений, поступков, действий. Сидя в этих тошнотворных четырех стенах я прибегаю к этим рассуждениям не первый раз. Потому что если подумаю о чем-то другом или о чем-то, что так и лезет в голову, то просто сойду с ума. И как же меня угораздило оказаться в этом месте?Сколько я уже здесь?
День? Два? Здесь время размывается. Ни солнца. Ни света. Ничего. Пустота. Только тихое капанье воды и мигание лампочки от перепада электричества.
Господи, я здесь умру.Мои руки все в мозолях в попытке избавиться от верёвки. Она до невозможности прочная, и никто не учил меня развязывать морские узлы. Если бы мама была рядом, она бы мне подсказала. Я не такая умная и бесстрашная, как думают многие. Но на самом деле я боюсь. Боюсь остаться в полном одиночестве.
Не хочу умирать.Не здесь и не сейчас.Мама не пришла за мной через час. Не пришла и спустя пять. Не пришла и через сутки, ведь я явно нахожусь здесь давно. И не придёт. Никто не придёт.
Я одна. И кроме самой себя меня никто не спасёт.
Принцев не существует. Мы сами себе герои.Я жалкая. Даже не могу себе помочь.
Тупо валяюсь на сыром матраце, обнимая коленки руками. Мое тело - сплошной синяк, как и душа. Моё тело все в ссадинах и крови, как и все у меня внутри. Все в порезах и мозолях. Все болит.
Я слабая. Матери и отцу - не дочь.Не заслуживаю их.
Позорю.Дышу ртом, ибо нос забит. Открываю глаза, уставившись на лампочку над головой. Не моргаю. Мне почему-то вспоминаются слова песни, автора которой мне не вспомнить. Я схожу с ума? Начинаю тихо петь, но голос больше абсолютно не похож на мой. Он сломался, он сорвался, как и я. Он разбился в крике об эти четыре стены.
Я безумна?- Я не герой, и я не сделана из камня, - шепчу.
Закрываю глаза. Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда? Если сдаться, то что тогда? Если не бороться, то зачем тогда жить?
Стискиваю зубы, напрягая челюсть, и резко распахиваю глаза.
Айли. Выберись. Отсюда.
Плевать, что ты устала.
Плевать, что холодно.
Плевать, что больно.
Сажусь на край кровати. Как бы поступила мама? Что бы она сделала, чтобы выбраться? Мне нужно думать так, как думает она. Осторожно, пошагово и хладнокровно. Нужно что-то острое, чтобы разрезать веревку, но я уже все перерыла в том радиусе, котором мне позволяет привязанная нога. Поднимаю матрац, пытаясь вынуть кусок ржавой проволоки. Тщетно, ибо она нахрен приварена к бортам кровати.
Вздыхаю, оглядываясь. Замечаю на столе лампу. Я хмурюсь, обмозговывая пришедшую на ум идею. А что, если..? Мне бы только до нее дотянуться... Перелажу через бортик кровати, хватаясь руками за стол. Подтягиваюсь руками, скользя по нему вперёд. Длины моей руки не хватает, чтобы дотянуться до лампы, потому я максимально оттягиваю веревку, пыхтя от боли, когда она врезается в кожу который раз.
- Ну давай! - хриплю, едва ли касаясь пальцами холодной ножки и пытаясь её придвинуть ближе. - Черт!Хватаю ее, отталкиваясь рукой, а рана от пореза гвоздём вновь начинает кровоточить.
Боль терпима.
Мне повезло тем, что провод дотягивается до кровати, потому я включаю лампу, тут же прикладывая лампочку к лодыжке с веревкой. Вначале холодно. Потом приходит то тепло, которого мне не хватало столько времени. Затем становится жарко, а потом так горячо, что это обжигает кожу, а я до крови закусываю разбитую губу, подавляя крик. Жжет. Испускаю стон, задыхаясь слезами. На коже словно оставляют десятки сигаретных ожогов. Отрывисто дышу, тяжело вдыхая спертый и пыльный воздух подвала. Ещё один шрам в моей коллекции.
Слышу какой-то звук за стенами, шмыгая носом. Вжимаю раскаленную лампочку в кожу, кусая зубами палец другой руки, а потом и сам кулак. Быстрее. Гаррет Уилсон уже близко. Больно так, словно моя лодыжка запекается в духовке. Дым. Наконец-то. Я откидываю лампу, слыша, как она разбивается. Тянусь руками к ноге, поджимая её и сгибая в колене. Беру края веревки и рву ее, выпутываясь.
Он уже совсем близко, потому времени на подумать у меня катастрофически мало. Окидываю взглядом комнату.
Думай, Айли, думай.
Мама всегда говорила, что разгадка задачи у нас на виду, просто мы её не видим, так как сильно увлечены мелочами.
Смотрю на шкаф, понимая, что над ним куча коробок что-то скрывает в стене. Подставляю стул, но моего роста не хватает, чтобы полностью дотянуться, потому становлюсь на носочки, скидывая с поверхности шкафа все к чертовой матери. К хренам.
В одной из коробок я вижу фонарик с металлическим корпусом. Может, мне огреть им Гаррета по голове?
Шаги. Я оглядываюсь, понимая, что на все у меня менее двух минут. На отпирание моей заедавшей двери у Гаррета Уилсона уходит около тридцати секунд. Еще десять - чтобы поставить еду на стол, к которой я за все это время так и не коснулась. Пять - чтобы понять, где я. И только одна - чтобы меня остановить.
- Черт! - скинув все коробки со шкафа, вижу решетку, блокирующую вход в вентиляционную трубу.
Дверь уже начинает скрипеть, и у меня буквально двадцать секунд в запасе, чтобы удрать. Другого варианта нет. Набираю воздух в лёгкие, становясь кедом на ручку шкафа и отталкиваясь от нее. Залажу на трясущийся деревянный объект, а затем пролажу в тесные стены трубы, пытаясь скрыться в темноте.
Ползи. Только вперёд.
Свет от комнаты освещает "путь" все меньше, а я слышу сердитый голос Гаррета, кажется, разносящего подвал от злости, что я все-таки сбежала.Я сбежала. Мне удалось.
Ползи. Быстрее.Тут жутко воняет мусором и дофига паутины. Если бы я участвовала в программе "Фактор страха", то давно бы уже выиграла кучу денег. Не переношу пауков. Ненавижу пауков, боюсь их. И кажется, они бегут по моей спине.
Тёмно. Включаю фонарик. Свет утыкается в железную стенку, значит здесь два поворота. Я сворачиваю вправо, часто моргая, тем самым прогоняя слезы.
Ползи. Плевать, что мерзко.
Плевать, что отвратно.
Крысиный визг, и я сама чуть не ору, затыкая ладонью собственный рот. Твою мать. Твою же, черт подери, мать!Я ползу вперёд, и меня не покидает чувство, что мэр ползет за мной. Я точно слышу сзади какие-то звуки. Движение. Дыхание.
Все внутри обрывается, раз за разом, когда звуки становятся все громче.Ползи. Плевать, что страшно.
Очередной поворот, и я нихрена не вижу из-за слез в глазах. Он меня поймает. И мне уже не выбраться.
Влажу лицом в паутину и наконецвскрикиваю.
Вперёд. Ползи. Не останавливайся.Фонарик мигает, что говорит о том, что в нем батарейки практически на нуле. Я бью его о ладонь, а затем продвигаюсь дальше.Звуки и скрежеты за спиной. Я не оглядываюсь, просто потому что боюсь, что если сделаю это, то у меня случится сердечный приступ. Он за моей спиной. Недалеко. Это чье-то постороннее дыхание.
Наконец я вижу дыру, сквозь которую вылажу, и мои ноги приземляются на пол во что-то мокрое. Я свечу фонариком на стены, ловя себя на мысли что эта местность похожа на канализацию Доусонбрука. Скорее всего, так оно и есть. Бегу вперёд, но останавливаюсь, когда коридор расходится в две стороны. Сворачиваю вправо, продолжая бежать. Мои ноги полностью мокрые от ледяной воды, а приятная прохлада заглушает боль от ожога.
Мой фонарик начинает гаснуть, потому снова бью им по ладони, но без толку - батарейки сдохли.И я осталась практически в кромешной тьме.
Шум сзади. Он не перестаёт преследовать меня, словно за мной что-то ползет, и я почему-то полностью уверена, что это не Гаррет Уилсон. Это заставляет меня бежать быстрее, расплескивая воду в разные стороны.
Беги. Плевать, что мокро. Плевать, что в темноте.
Я буквально вижу свет в конце тоннеля, и тут же понимаю абсурдность данной фразы. Его совсем немного, но хоть что-то, и он льется сверху. Добегаю до тупика, смотря вверх, на расчерченное сетчатой клеткой пасмурное небо, и вдыхая влажный воздух. Толкаю крышку руками, взбираясь наружу по грязной и мокрой земле.
Свобода. Я выбралась.
Город встречает меня ледяным и колким ветром с дождём. Не ливнем. Нет. А тем, что называют сранью Господней. Я чувствую дрожь внутри. Все неистово дрожит, и я вообще удивлена, что стою на ногах. А как совершаю беглые шаги - вообще без понятия. Что-то ведёт меня. Что-то даёт мне возможность продолжать идти, когда нет ни желания, ни сил. Что-то не хочет, чтобы я умерла. Сдохла в этой сточной канаве.Судя по надвигающейся на город темноте, уже вечер. Каким-то чудом добираюсь до отеля, а дальше уже просто теряю контроль над всем. В холле пусто. Никого. Я падаю на скрипучей лестнице, но продолжаю бежать, словно за мной гонятся. Останавливаюсь лишь от обеспокоенного голоса в коридорах.
Голоса Дилана.- Айли? - он недоуменно смотрит на меня, а я больше не могу сдержать рыдания.
Налетаю на него, не понимая, что творю. Мне нужен кто-то, кто заберет мой страх. Нужен кто-то, кто заберет мою горечь. Мою боль.От лица Дилана.(Писалось под: Seafret – Oceans)Она налетает на меня, и я хватают её руками за локти.
Что с ней произошло? Кто сделал это с ней? Где её носило три дня?
От нее воняет канализацией, а грязь смешивается с собственной кровью. На левой кисти глубокий порез, чудо вообще, что не задело вены и артерии. Айли не может дышать. Она вообще не открывает глаза, лишь подрагивающие плечи говорят о том, что она плачет. Ей страшно и больно. Завожу девушку в пустой номер. Её мать не ночует здесь уже вторую ночь, продолжая искать Айли. И Айли нашлась.Другой. Окончательно и бесповоротно сломанной.
Не знаю, что мне делать, с таким я сталкиваюсь впервые за свою относительно долгую жизнь. Я без понятия, как должен действовать. Аккуратно касаюсь ее щеки, боясь спугнуть.- Айли, - даже её имя произношу практически шепотом.