Четверо товарищей. Глава XI: Вынос. (2/2)

— Но... Мы... Мы не...

Тут раздалось три мощных удара в дверь:

— Откройте! Тайная служба! — В этот момент оба чейнджлинга оцепенели. Раздалось ещё три удара. — Открывайте, или мы выносим дверь!

Послышался щелчок, швейцар не стал дожидаться решения своего хозяина. В коридоре послышались шаги. Уликс первым очнулся от оцепенения и потянулся к чемодану, где среди бумаг лежал завёрнутый в ткань пистолет.

— Не надо! — Полупрошептал-полупросипел его товарищ. — Не сопротивляйся, они убьют тебя!

— Они так или иначе с нами расправятся! — Прокричал Уликс, отпихивая его от чемодана, но было уже поздно: в гостиную один за другим втянулось двадцать бойцов в чёрном. Они сразу же ринулись вязать сторонников Торакса, но Уликс не дался им так просто: одного он лягнул в висок, другому попал в нос копытом, но его повалили на пол и стали бить прикладами, пока тот не обмяк. Окровавленного чейнджлинга и его бывшего соратника связали и выволокли из квартиры: улица, бывшая десять минут назад полностью заполненной, теперь была абсолютно пуста, на перекрёстках стояли кордоны полицейских.

***Бой был коротким, но яростным. Кто-то сразу бросился на землю и взмолился о пощаде, другие же схватились за оружие. Началась перестрелка, они пытались подороже продать свои жизни, но им этого не удались: они были перебиты либо взяты в плен, у Кулекса же не погиб никто. На складе было много всякого барахла, на то это и склад. Здесь был один из схронов тораксианских боевиков.

— Герр Кулекс! Взгляните! — Один из его подчинённых стоял у разложенных на полу ящиков: все они были вскрыты, на дне блестели новенькие, смазанные эквестрийские автоматы. В других ящиках нашли барабанные магазины к ним. Находили гранаты, пулемёты, множество патрон разных калибров. Это зрелище обескураживало, кто допустил подобные поставки? Неужели всё настолько прогнило? Неважно, ведь все они получили по заслугам. — Обыскать и согнать пленных в кучу! Расчистите тут место, сдвигайте ящики к стенам! Трофеи сложить в дальний угол и не трогать, это вещдок!

По всему улью, по всей стране шли облавы. Всё предполагалось устроить в течении двух дней, но вышло иначе: тораксианцы почти не скрывались, их брали тёплыми.

***Кордон перегораживал улицу рабочего жилблока. Это дело было очень неблагодарным: рабочие пытались попасть в свои цеха, солдаты вынуждены были их задерживать, что вызывало склоки и скандалы. Они простояли час, простояли два часа, благо была возможность перекусить. Артис стоял с винтовкой, вместе с остальными товарищами, и чувствовал себя ужасно: Что они делают? Для чего? Что происходит? Неясно. Время тянулось, он ловил недоумённые взгляды простых чейнджлингов, таких же как и он.

Когда на часах было одиннадцать часов утра, к их кордону подошёл один "чёрный", с ним было двое полицейских и один лейтенант гарнизона.

— Тут есть пулемётчики? — Спросил "чёрный".— Я пулемётчик, герр…

— Всё, пошли.

— А мой второй номер?

— Обойдёшься. Винтовка тебе тоже не нужна.Тихо ругнувшись, Артис пошёл с агентом тайной службы.

Склад уже был расчищен, у главного входа в него, из ящиков была выстроена пулемётная баррикада. Напротив неё, под охраной бойцов тайной службы сгоняли задержанных тораксианцев. На баррикаде было смонтировано несколько старых пулемётов с водяным кожухом, там стояли сыщики службы, офицеры, полицейские. Они что-то обсуждали, косясь на растущее сборище. Был здесь и старший сыщик, он мерил шагами пространство за баррикадой, напряжённо посматривая на часы. Прибыли пулемётчики, в том числе и Артис.— Герр Сыщик! Мы достали машинёров.— Отлично. Мы захватили достаточно?— Да. Здесь, а так же в иных местах собирают обвинённых.— Хорошо... — Сыщик прокашлялся, и мельком взглянул на пулемётчиков.

Время шло, пулемётчикам было приказано занять позиции у пулемётов. Поднимаясь на баррикаду, Артис заметил Кулекса: он, в чёрной куртке, отдавал кому-то распоряжения, выслушивал доклады. Когда он успел дорасти до такого начальника? Их взгляды встретились. Увидев старого знакомого, доброго и честного чейнджлинга, Кулекс на мгновение оцепенел, затем сокрушённо покачал головой, и вернулся к своей работе.

Всё стало ясно: будет массовый расстрел. На площадку сгоняли всё новых и новых осуждённых, весь завод был отцеплен. Последним загнали в толпу каких-то двоих чейнджлингов, похожих на чиновников. У одного из них была страшно разбита голова.

На баррикаду взобрался офицер — представитель военно-полевого трибунала. Он окинул взглядом "собравшихся", достал небольшую бумагу и начал читать:

— Справедливым указом нашей Королевы-Императрицы все участники и пособники тораксианского заговора передаются в ведение военного суда! Военный суд вынес вам единственно справедливый приговор, который будет приведён в исполнение сейчас же. Вы — предатели, террористы и пособники иностранных держав, получите же по заслугам! Товарищи солдаты! Бейте без жалости!И пулемёты ударили, ударили все вместе, Кулекс тоже надавил на рычаг. Он с исступлением смотрел на пламя, вырывающиеся из своего оружия, а они всё падали, падали, падали... Огонь косил их как траву, они кричали, хрипели, проклинали в отчаянии своих палачей. Западня, нет спасения, загнанная, запуганная, измордованная толпа встретила свой конец. На глазах Артиса наворачивались слёзы, каждая секунда казалась ему вечностью, пропастью, стрёкот пулемёта отдавался эхом в помещении, превращаясь в громкий ужасающий стук, бивший по ушам с огромной силой.

Всё кончено... Лента вышла, больше патронов и не нужно. Перед баррикадой лежит искромсанная гора плоти. Те, кто отдал приказ ничего не смотрели на то, как он исполняется. А они, пулемётчики, храбрые солдаты своей страны, превратились в палачей, в братоубийц, запятнанных и повязанных кровью. Артису не впервой было убивать своих, но тогда они сопротивлялись... Небольшой отряд шёл по улице. Они все молчали, никто не думал и слова сказать. Артис шёл со слезами на глазах, чувствуя, что в этот роковой день стал его проклятием.***Приклады сыщиков оставили серьёзные следы на Уликсе. Голова раскалывалась, по морде текла кровь. Дикая боль не давала прийти в себя, сознание чейнджлинга было затуманено, он больше не мог стройно думать. Не было ни страха, ни тоски. В Везалиполисе у него осталась семья. Все, кого он знал и уважал прямо сейчас гибли или ждали смерти. Жалел ли он о своём выборе? Наверное нет, поздно было жалеть о чём либо. Он хотел лучшего для страны, искренне любил своих сограждан, но для них он стал предателем, виновником убийств и терактов. Сейчас он примет смерть, будет расстрелян как скот вместе с сотнями таких же как он. Они были глупы, наивны, играли с огнём и запачкались в предательстве, прислуживали врагу.

Огонь. Тела валятся на пол, истекая кровью, вопя от боли и страха. Вот пули поражают и его. Уликс сдавленно хрипит и валится на пол, мокрый от крови. Агония длится недолго, раны смертельны. На него валятся всё новые и новые трупы, дёргаясь в предсмертных конвульсиях. Туман сменился темнотой, так было покончено с тораксианским заговором.