Четверо Товарищей. Глава VI: "На верную смерть". (2/2)

— Слушаюсь!

Вот опять, туманное распоряжение от начальства, не сулящее ничего хорошего. Кулексу оставалось только идти туда, куда он был послан, и он выполнил это предписание. В участке его встретил начальник блочного околотка. Разумеется, они были прекрасно знакомы и ладили, но сейчас нужно было говорить по уставу.

— Вышестоящее начальство спустило сюда директиву о ротации кадров. — Начал он. — Вас, и других полицейских из иных жилблоков направят в жилблок 450, находящийся на нижних уровнях. Вы поступите на замену выбывших по различным причинам сотрудников. Можете сразу собираться и отбывать в полицейский участок указанного жилблока. У вас есть немного времени на всё.

— Так точно!

— И ещё, Кулекс. — Продолжил начальник уже не так официально. — Берегите себя там, учитывая всё что с вами происходит, я бы не стал искать поводов для лишнего оптимизма.

— Думаете, меня хотят убрать?

— Я ничего не могу думать, герр Кулекс. — Офицер сокрушённо покачал головой. — Я не хочу отправлять вас туда, внизу идёт настоящая война, а наших ребят отправляют на верную смерть... Всё, идите, не попадайтесь мне на глаза.

И Кулекс ушёл. Ему было приказано "Собирать вещи", но их у него почти и не было. Полицейский забрал с собой свой табельный пистолет с полной обоймой патрон, на что каптёр намеренно закрыл глаза. Затем он внезапно нагрянул к Кардии, собрал свой худой чемодан, сделал ей последнее напутствие и последний подарок — отдал ей половину своих скудных сбережений. Кулекс недолго волновался за судьбу этой доброй фрау, убедив себя в том, что она сможет постоять за себя.

Спуск вниз был довольно длительным, но перемещения по улью никогда не занимали слишком много времени. Вскоре он оказался внизу, на пустынных улицах спального жилблока, где обретались рабочие. В отличие от Сорифа, где большая часть населения жила в относительной гармонии с начальством, во Враксе всё было иначе: новые элиты пренебрегли старыми правами и законами, и нижние уровни улья быстро превратились в перенаселённые и задыхающиеся трущобы, где снимались даже не комнаты, а углы в них. После "крысиной войны" проблему с этим решили: вокруг улья начали строить городские кварталы, куда было послано немало рабочих; нашлась и другая отдушина — большую часть причастных к связям с коммунистами либо расстреляли, либо сослали на каторгу. Благодаря этим мерам, эти места стали менее тесными, по крайней мере для тех, кто смог в них удержаться. После всех произошедших событий, на нижних уровнях обнаглели разбойники, чьи ряды пополнило множество самого различного народа: потерявшие работу, спасающиеся от кары властей, отчаявшиеся до последней меры. Они влачили жалкое существование в подулье, промышляя карманными кражами на вокзалах, грабежами и налётами. Их банды регулярно били и отлавливали, но полиция всё же несла потери, побеждая в долгой борьбе на истощение.

И вот сюда, вместе с несколькими такими же полицейскими, прибыл Кулекс — свежее пополнение. Кого-то перевели отсюда в другие блоки, кто-то был ранен или даже погиб. Местный полицейский участок находился под усиленной охраной. Начальник участка встретил новичков и ввёл их в курс дела:— Вы наверняка слышали, что у нас тут творится, поэтому надеюсь на понимание и полную отдачу. Говорю сразу: вы тут как в казарме, отлучаться из жилблока запрещено ульевым управлением. Будете находиться постоянно на иждивении участка. Смен у нас не три, а четыре, за каждой патрульной группой закреплён их собственный участок. Вы должны контролировать потоки гражданских на улицах, предотвращать мелкие и крупные правонарушения. Самое сложное время — это время третьей заводской смены, когда освещение жилблока частично обесточивают. В это время вы должны быть на чеку. В некоторые квадраты выделяются усиленные патрули. В это время может быть стрельба и всё что угодно. Они часто пытаются завладеть нашим оружием, могут вломиться в квартиру, вас мы в патрули назначим, и всякие особо тяжёлые дела не вашего ума дела. Попали в переплёт — бегите за помощью, геройство чревато. Кто-нибудь из вас служил в армии?

— Так точно! — Ответили почти все прибывшие офицеры.

— Хорошо. Здесь вам может прийтись туго. Может даже до серьёзной перестрелки дойти, но это уже редкость. — Начальник пошёл в местные казармы, увлекая новичков за собой. Это оказалось довольно просторное помещение с двухъярусными кроватями и тумбочками. Кулекс сразу вспомнил каземат старого гарнизонного шпиля в Хурорнде, правда там было намного больше места. Это же помещение явно когда-то предназначалось под другие нужды, и места там явно не хватало для более двух сотен полицейских. Кулексу было не привыкать, он не отличался привередливостью. Расположившись здесь, чейнджлингов ждали бумажные формальности, знакомство с местным персоналом и длительное время ожидания первого выхода в патруль. Кулекс разговорился со своими новыми товарищами: все они оказались довольно заурядными, с похожей судьбой. Кто-то из них уже служил здесь раньше, и вводил новичков в курс дела, рассказывая про особенности местных жилблоков. У кого-то отыскались карты и эссенция, и время прошло быстро. Нашему полицейскому было бы лучше отоспаться, пока было время, но он был слишком напряжён для этого. Он ждал чего-то непредвиденного и страшного. Ночь приближалась медленно, но верно. Закончился патруль, началась новая смена, в которую вошло пополнение. Им выдали табельное оружие, Кулекс спрятал свой пистолет и принял местный. Теперь у него было две обоймы патрон, вместо одной.

Улицы жилблока в час этой смены были довольно пустынны, рабочие либо крепко спали, либо работали на ночной смене. Здесь было жутковато, темно и грязно.

— Паршивое местечко, товарищ. — Сказал Кулекс своему напарнику, всматриваясь в слабо освещаемые потёмки.— Я тут уже третий раз. Знаешь, здесь мне как-то привычнее, чем наверху. Наверху скучновато, а платят так же.

— Ну, значит прикроешь меня, хорошо?

— А что ты трусишь? Говорят, они носа из схронов своих не показывают, да и что, ты стрелять разучился?

— Не трушу, а осторожничаю. Я в переплётах бывал, и в крайне паршивых. Рассказывать не буду, лучше вообще помалкивать.

— Ладно, твоя правда.

Стояла относительная тишина. Где-то вдалеке слышался стук копыт и клики патрульных, для поддержания связи. Два напарника шли по плохо освещённым улочкам, часть фонарей было отключено, либо разбито и им приходилось использовать свои карманные фонарики.

Напарник внезапно замер как вкопанный: он что-то заметил за углом, в тени.

— Эй вы! — Гаркнул он. — Выходите на свет, покажитесь!

Из потёмок вышел вороватого вида перевёртыш.

— Оружие на землю! Ноги вверх!

Чейнджлинг вытащил из-за пазухи длинный стилет и бросил его на пол, затем он сел на задние ноги, подняв передние. Напарник Кулекса двинулся вперёд, держа наизготовку свой пистолет. Кулекс шёл позади, прикрывая товарища.

Вдруг грянул выстрел, кепи слетело с головы напарника. Тот громко выругался и начал стрелять в ответ. Кулекс так же выпустил несколько пуль. Из темноты перед ними послышались крики. Вышедший на свет юркнул обратно в тень. Его подельники продолжали палить.

— Назад! Отходим за угол! — Рявкнул напарник. Ситуация начинала накаляться. Неизвестных было слишком много. Нужно было добраться до своих, позвать на помощь. Полицейские отошли за угол. Через переулки они хотели уйти от преследователей и добраться до своих, от которых оказались слишком далеко. Позади послышались окрики, засвистели пули. Напарник Кулекса развернулся и снова начал отвечать: два смутных силуэта повалились навзничь, раздалось громкое "бах", полицейский с хрипом осел. Ему в шею попал тяжёлый жакан, видимо стреляли из обреза охотничьего ружья. Кулекс остановился, и увидел всё это. Ему захотелось ринуться назад, к своему товарищу, но в этом переулке не было никаких укрытий, а раненому полицейскому оставались считанные минуты. Он бился в агонии, пытался что-то прокричать, но выходил лишь булькающий хрип. Он воззрился на Кулекса стремительно стекленеющим взглядом, его синие глаза закатились, и он затих, испустив последний вздох. Кулекс выпустил весь свой первый магазин, заставив своих преследователей остановиться и залечь.

— На помощь!!! — Проорал Кулекс, но ответа не последовало, преследование продолжилось. "Это не простые бандиты..." пронеслось в голове у Кулекса. Он бежал зигзагом, пули пока проходили мимо. "... Это убийцы!"

Заветный конец переулка был совсем рядом. Преследователи начали отставать, видно им трудно было просто догнать и пристрелить ветерана "крысиной войны". Снова повернув за угол, Кулекс перевёл дух. Они были далеко, появлялось время на перезарядку.

— На помощь! — Снова крикнул он, уходя по улице в сторону участка. Прислушавшись, он услышал где-то разговор и топот копыт.

— Сюда! Он должен быть здесь! — Послышалось из-за дальнего угла. Полицейский обернулся, и увидел, как оттуда выходит ещё одна группа бандитов. Их главарь увидел его. — Вот он! Бейте наверняка!

— Черта с два! — Рявкнул запыхавшийся Кулекс, и выстрелил. Пуля попала главарю точно в глаз, убив на месте. Бандиты не опешили, даже не сразу заметили это. Убегая, Кулекс почувствовал резкую боль в задней ноге. Он попытался проигнорировать это, но споткнулся и упал. Они приближались: "Сняли сволочь! Теперь только добить!". Полицейский попытался встать, но боль в ноге снова заставляла его падать. "Это не конец, они меня не возьмут", думал он, продолжая звать на помощь. Кулекс выпустил последние патроны в обойме, оставив один — для себя. Он пытался ползти, понимая, что так ему не уйти, но продолжая бороться за свою жизнь. Силуэты приближающихся врагов размывались, чудовищная боль пронзила мозг, на сознание наплывало небытие.

Тут совсем рядом раздались крики, топот и выстрелы. Убийцы исчезли, темнеющим взглядом Кулекс успел увидеть синие мундиры полицейских и фигуру в чёрной кожаной куртке. Это был сыщик, помощь пришла.

Полицейский хотел улыбнуться, но потерял сознание раньше. Теперь его жизни угрожала лишь рана. Его спасли в последний момент, и ему ещё предстоит понять, насколько сильно ему повезло.