Часть 43. Магия природы. (1/1)

До рассвета оставался еще примерно час, когда на опушку неподалёку от границы с Зелёными Просторами спикировала дюжина василисков, несущих на спине седоков. Стоило реликтовым чудовищам с шелестом сложить крылья, как воздух тут же наполнился стонами и тихой руганью покидающих их спины всадников. Один лишь Рэй, так и не восполнивший силы, а вследствие этого крепко привязанный к спине своего ящера, даже не пошевелился, пребывая не то без сознания, не то в прострации и не сопротивляясь, когда Шиба с Рангрид подошли его освобождать. Все остальные же, кроме Ингольфа, распластавшегося на земле и пообещавшего убить каждого, кто в течение ближайших десяти минут попробует к нему подойти, собрались неподалёку от высоченных вечнозеленых деревьев, за которыми начинались владения дриад. —?Дальше придется идти пешком,?— без особого энтузиазма объявил Алек, наблюдая за тем, как последний василиск избавился от ноши, а стая тут же взмыла в воздух, скрываясь из виду. В лесу Виридиэн им делать было нечего, так что дракончики еще до вылета поговорили с Йерром и пришли к выводу, что не стоит злоупотреблять гостеприимством леди Динитры. Однако возвращаться в свои скалы почти истребленные монстры не собирались, прекрасно понимая, что их помощь, возможно, еще не раз пригодится заговорщикам. Поэтому они пообещали устроить лежбище где-нибудь неподалёку, заранее обговорив с дракончиками способ связи. —?Думаете, Рэй сможет сам дойти? —?обеспокоенно поинтересовалась Хлоя, с опаской посматривая на жутковатую картину обвисшего между оборотнем и валькирией парня. С момента освобождения вампир не проронил ни слова, игнорируя друзей, возлюбленного и смотря перед собой пустым взглядом. Убедить или заставить его выпить крови так и не удалось, так что с каждым часом ему становилось всё хуже и хуже, причем видели это все без исключения, но, как переубедить упрямого упыря, не знали. —?Если не дойдет сам?— дотащим, это не проблема. Меня больше беспокоит другое,?— мрачно отозвался Ален, покусывая губы и переводя взгляд на бесстрастное лицо баста. —?Фарид, я знаю, что ты обычно пренебрегаешь правилами приличия, но, пожалуйста, будь добр, в дриадском лесу постарайся вести себя смирно, никого не провоцировать и тем более не охотиться. Если тебя сочтут угрозой, то мы даже не сможем тебя защитить, Просторы сами наказывают нарушителей, и леди Динитра не успеет тебя оправдать… Что? —?Он говорит, что в гробу видал и дриад, и вас, а также… Кхм, это я переводить не буду, но в целом он не горит желанием менять привычки и предлагает подождать вас здесь или вместе с василисками,?— равнодушно пояснила малышка Ири, когда оскорбленно сверкнувший глазами юноша закончил свой беззвучный монолог. —?Не было печали,?— проворчал негласный лидер отряда, подумывая о том, как бы привести в порядок мозги упрямцев, не желающих слушать добрые советы. Сначала вампир, теперь вот этот ещё. Боги, насколько же проще с мудрой валькирией, тихоней невидимкой, пугливой зомби, равнодушной девочкой-ифритом и доверчивым оборотнем. Они почти никогда не спорят и всё прекрасно понимают. А взбалмошная Кэй, строптивый русал, своевольный фенрир и горделивый вампир постоянно выбирают самые неудачные время и место для того, чтобы показать свой дурной характер. Теперь вот ещё Фарид, на которого вообще управы не найти. У остальных хотя бы можно было надавить на совесть, которой у бесстыжего баста, похоже, вообще не существовало. Однако додумать и подобрать слова для вразумления соратника Алеку не дали. Из-за ближайших деревьев вынырнул небольшой отряд дриад, возглавляемый Аллирой, приветливо улыбнувшейся при виде старых знакомых. Пятеро из встречающих беглецов девушек, не говоря ни слова, моментально подошли к настороженно поглядывающему на них Шибе и, попросив опустить жертву пыток Ноикса на землю, бегло принялись осматривать ранения пациента. Рангрид, помогающая оборотню транспортировать это искалеченное тело, ободряюще сжала его плечо, чуть качнув головой. Действительно, подчиненным леди Динитры, разбирающимся в магии жизни лучше всех в мире Тьмы, мешать совершенно не стоило. —?Приветствую всех в нашем лесу,?— звонко поздоровалась Аллира, с интересом оглядывая пёструю компанию. —?Леди Динитра уже ожидает вас в клинике, где вы сможете отдохнуть, вылечить раны и обсудить дальнейшие планы. Позвольте мне проводить вас к ней. —?Спасибо огромное,?— облегченно рассмеялся Ален, буквально слыша грохот свалившегося с души камня. —?Полагаю, не стоит спрашивать, как Лиэтэлле узнала о нашем прибытии? —?Думаю, она сама расскажет вам обо всём, если захочет,?— мягко улыбнулась девушка, хитро блеснув глазами. —?Тем более что чем быстрее мы доберемся до клиники, тем лучше. Одному из ваших спутников совсем плохо, и я бы предпочла поторопиться с его лечением. —?Да, конечно,?— нестройным хором согласились ребята, с удивлением наблюдая за тем, как бессознательного Рэя уносят на плечах две крепенькие дриады, моментально растворившиеся в темноте леса. Причем бодро так, будто не живого пациента несли, а какое-то бревно. Впрочем, в своём нынешнем состоянии вампир и правда мало чем отличался от куска дерева. Однако за исчезающими в темноте девушками проследовали не все. Тихо фыркнув, Фарид упрямо поджал губы, усаживаясь на землю и всем своим видом демонстрируя, что не намерен никуда идти, а недобрый огонёк в глубине карих глаз не сулил ничего хорошего тем, кто попытается заставить его или хотя бы попробует переубедить. Ири, уже знающая, что если баст упёрся, то разговаривать с ним бесполезно, лишь закатила глаза и шагнула в чащу. Да, они сами вызвались помогать дракончикам, желая повидать мир и поучаствовать в планах заговорщиков, но если её сводному братику собственная гордыня на горло давит, то это не её проблемы. Немаленький, сам разберется. Оставшийся на опушке Алек чуть виновато посмотрел на вопросительно вскинувшую бровь дриаду, пожимая плечиками и понятия не имея, как объяснить подобное поведение соратника. Тем более что цензурных эпитетов для откровенно хамской, глупой и детской упёртости у него уже не осталось. Впрочем, помощнице леди Динитры, как и её сородичам, вовсе не нужны были слова для тех вещей, которые можно было просто увидеть и почувствовать. Здесь, в лесу и его окрестностях, Аллира прекрасно видела незримые для других переплетения нитей, окутывающих каждое живое существо. Кто-то называл это аурой, кто-то отражением души, но жители Просторов называли это просто Нитями, которые передавали сущность и настроение их самих и гостей. Поэтому она отлично понимала, что творится в горделивой душе упрямого баста, с вызовом смотрящего на неё. Дриада неспешно подошла к нему и, остановившись напротив, протянула открытые ладони. Не так, как это делают девушки для поцелуя или мужчины для рукопожатия. А как маленькие дети, чтобы взяться за ручки и бежать играть. —?Никто из нас не желает причинять никому вред. Здесь ты можешь чувствовать себя в безопасности,?— тихо произнесла она, не мигая смотря на юношу, буквально утонувшему в зелени её глаз. Никогда прежде Фарид не чувствовал ничего подобного. Во взгляде Аллиры он внезапно увидел умиротворяющую гладь лесного озера, скрытого от любопытных глаз величавыми деревьями. Услышал тихий шелест листьев, едва заметно колышущихся на ветру. Почуял древесный аромат, едва ощутимо исходящий от коры могучих стволов. Через миловидную, но вполне обычную дриаду в этот момент на него смотрел сам лес Виридиэн, начиная от своей Владычицы и заканчивая самым мелким камушком, притаившимся в траве. Это было единое, бесконечно мудрое существо, наполненное гармонией и спокойствием, в данный момент протягивающее руки тому, кто давно отвык доверять даже самому себе. Ему, сыну Верховной Жрицы баст, само существование которого было проклятием и тяжелой ношей. Который всегда видел в обращённых на себе взглядах страх, ненависть и презрение, смешанные с любопытством. Даже мать, как бы ни любила его, всё равно боялась, памятуя о страшных легендах и проклятиях, сопровождающих каждого, кто существует вопреки принятым законам. И впервые в жизни, смотря в эти изумрудные, невероятно красивые глаза, отражающие волю Просторов, он почувствовал, что его жизнь тоже ценна. Что его признают и принимают, заглядывая в самые потаённые уголки души, где всё ещё жил маленький, обиженный на весь мир котёнок, не понимающий, за что его ненавидят и боятся, желая причинить боль. И от этого захватывающего чувства внезапно защемило безысходной тоской и невыносимой болью, смешанной с чем-то, отдалённо напоминающим… надежду? Завороженного баста будто обволокло незримое пушистое одеяло, мягко укутывающее плечи, дарующее спокойствие и льющее целебный бальзам на застаревшие раны души. Воистину, здесь, где видят суть, а не внешнюю оболочку, вовсе не обязательно притворяться кем-то другим. И лишь поэтому Фарид медленно взялся за протянутые руки девушки и послушно поднялся на ноги. Он всё ещё сомневался, но хотел своими глазами увидеть всё то, что мелькнуло в тёплом взгляде дриады за какие-то секунды. То, что заставило его впервые в жизни изменить принятое решение и довериться кому-то. Дальнейший день превратил обычно тихую клинику леди Динитры в филиал Гелиостатского базара. Давненько дриадская вотчина не переживала таких потрясений, работая в авральном режиме и лишая своих обитателей времени на отдых. Помимо экстренной помощи пострадавшим вампирам и малышке Ири, тщательно скрывающей полученные в первой серьезной битве ранения, дополнительную шумиху добавляли всевозможные друзья, возлюбленные и просто неравнодушные личности, поминутно дёргающие врачей и желающие постоянно быть в курсе процесса лечения. Спешащие по важным поручениям врачи и санитары лишь недовольно отмахивались от назойливых знакомых своих пациентов, которые больше мешали бесконечными расспросами и переживаниями. На фоне всего этого безобразия ребята сначала даже не поняли, чего же не хватает в общей суматохе. Лишь ближе к вечеру, собравшись перед ужином в одном из просторных холлов, дракончики с валькирией наконец поняли. Ингольф. Обычно шумный и гиперактивный фенрир, оглашающий окрестности зычным голосом и басовитым хохотом, сегодня был непривычно мрачен и молчалив. А потом и вовсе ушел, не желая принимать участия в обсуждениях, мимоходом пояснив, что хочет немного отдохнуть. Поначалу друзья и соратники даже не обратили на это внимания, но, собравшись неполным составом, призадумались о том, куда же делся шумный здоровяк, обожающий быть в гуще событий. Самого Инги беспокойство друзей волновало мало. В лесу Виридиэн невозможно было потеряться, особенно тому, кто точно знал, куда направляется и чего хочет. А хотел северный волк в данный момент только одного: никого не видеть и ни о чем не думать. Несмотря на безумный план по спасению вампиров, завершившийся успехом, его не покидало чувство безграничной тоски. С самого первого дня встречи он полюбил своих друзей и считал их частью своей семьи, своей стаи. Шкодливых тройняшек, неотличимых друг от друга для всех, кроме него. Таких одинаковых, составляющих единое целое, но все же разных. Никто не знал, как сильно ударило по несгибаемому северянину известие о свадьбе одного из своих любовников, ибо за столько лет он уже привык считать их своей собственностью и прекрасно чувствовал, что они не против подобного расклада. Он знал, что Малес с куда большим удовольствием проводил бы время с ним и братьями, нежели со своей невестой, но спорить с мыслящим более глобально дракончиком смысла не было. Всё, что было в его силах,?— это помочь и поддержать безумную идею о новом мире. Приложить все силы, чтобы легендарные, но такие бестолковые мальчишки не остались без надёжного плеча рядом в трудный момент. Грозную валькирию Ингольф любил совсем иначе. Боевая подруга с глазами цвета стали и мягкой улыбкой всеобщей матери. Она была невероятной, совершенно особенной и непоколебимой. Прямая и смертоносная, как собственное копьё, Рангрид словно составляла с ним единое целое, принимая без слов. С самого детства они были неразлучны, и сейчас, видя, как она страдает, лишившись своего оружия, он не мог ей ничем помочь. Как и в случае с тройняшками, взвалившими на себя непосильную ношу и не позволяющими обременять других своими переживаниями, Ран делала вид, что всё в порядке, даже не задумываясь о том, что подобная стойкость довольно оскорбительна для её друга. Неужели за столько лет они так и не смогли поверить ему? Неужели он не достоин знать, что творится в их душах и головах? Как же в этом вопросе было проще с Кэй. Со взбалмошной, неугомонной вампиршей-изгоем, которая никогда не думает перед тем, как ляпнуть что-нибудь. К ней фенрир всегда испытывал особые чувства, обожая, как младшую бестолковую сестренку, о которой хочется заботиться. Но после всего случившегося даже от неё осталась лишь бледная тень гиперактивной занозы, с восторгом влезающей в любую авантюру, даже самую безумную. Правда о родителях, болезнь, плен, пытки… Слишком многое выпало на долю обычной, ничем не примечательной девчонки. Хотя и смешно сказать, если бы не она, то ничего бы этого не было. Именно Кэй связывает их всех, отнюдь не являясь ключевой фигурой, но незримо соединяя тех, кто собрался сейчас в клинике. Как невзрачный винтик огромного механизма, сам по себе являющийся бесполезным, но в совокупности удерживающий систему цельной, так же она, не желая того, сплотила их всех вокруг себя. Без неё большая их часть даже не познакомилась бы, и, возможно, история каждого из них сложилась бы совсем иначе… Дойдя до небольшого озера, приглянувшегося ему еще в прошлое посещение Просторов, Ингольф, не торопясь, разделся и окунулся в успокаивающую теплую воду, покрытую лёгким маревом тумана. В этом лесу всё было необычным, живым и спокойным, но здесь это ощущалось сильнее всего. Мягкие касания воды обволакивали потревожившее прозрачную гладь тело, избавляя от всех плохих мыслей и даруя умиротворение. Время будто застыло, позволяя остановиться, передохнуть и оставить все тяжелые думы там, на суше, освещенной садящейся луной. Фенрир, вдоволь накупавшийся и словно освободившийся от всего лишнего, за несколько мощных гребков доплыл до высившегося неподалёку от берега камня и вольготно развалился на нём, прикрывая глаза. Плоский осколок скалы, обладающий лишь небольшим уклоном, непонятно как взявшийся здесь, понравился ему сразу, так что в свое прошлое посещение он не раз и не два сбегал сюда, чтобы просто поваляться, смотря в безоблачное небо и… Впрочем, об остальном сейчас вспоминать не хотелось. Инги не знал, сколько времени провалялся так, размышляя обо всём и ни о чём одновременно, пока чуткий слух не резанул едва слышимый плеск. Северный гость уже успел обсохнуть за это время, поэтому лишь недовольно поморщился, когда на его торс, а затем и лицо закапали редкие капли. —?Я не в настроении, Кайя,?— угрюмо произнёс фенрир, поленившись даже открывать глаза, но прекрасно чувствуя, как его бёдра оседлали упругие девичьи ножки. —?Милая, я серьезно, давай потом, а? —?Остальные боятся твоего настроения, Шэр, тебе определенно стоит что-то с этим сделать,?— тихий смех, больше напоминающий звон горных ручейков, и прохладные узкие ладошки, скользнувшие по мускулистой, покрытой татуировками груди. Мягкие губы, ещё влажные от воды, из которой вынырнула девушка, бесстыже и откровенно касаются широкого плеча, а не прикрытые никакой одеждой чресла недвусмысленно прижимаются к телу мужчины, дразня и вызывая сладкую истому от нахлынувших воспоминаний. В отличие от медсестричек-дриад, всё же ограниченных строгим воспитанием леди Динитры, водянички ничуть не боялись демонстрировать свои чувства и желания. С ними было легко и спокойно, даже проще, чем с дракончиками, так же не обремененными предрассудками. Однако сейчас настроения не было от слова совсем. —?Я твоему деду пожалуюсь, он тебя выпорет,?— невесело усмехнулся Инги, всё же приоткрывая один глаз и невольно любуясь невероятной и притягательной красотой сидевшей на его бёдрах девушки. Она была абсолютно нага, как и все представительницы своей расы, облачаясь в одежду лишь при необходимости выходить на сушу. Длинные зеленоватого цвета волосы ниспадали до самых согнутых коленей, частично прикрывая обнаженную фигуру и упругую грудь, являющуюся идеалом и воплощением мечты любого мужчины. Кайя. Одно из подводных течений леса, внучка водяного, приглядывающего за всеми родниками, речками, ручейками и вообще любыми водоёмами, пронизывающими Просторы, как кровеносные сосуды. Самая смелая и мудрая из своих сестёр, испытывающая к фенриру особые чувства. Она не умела любить в привычном смысле этого слова, прекрасно понимая, что всё это мимолётно. С их последней встречи прошло несколько лет, но для неё это были лишь секунды в сравнении с вечностью, что ей отмерена. —?Хотела бы я на это посмотреть,?— звонко рассмеялась девушка, соскальзывая с собеседника и послушно устраиваясь рядом, прижимаясь всем телом. Они любили его. Шумного, любвеобильного, ухитряющегося невероятным образом отличать их друг от друга. Именно поэтому и прозвали его ?Шэртакэл?. Волк, который знает. —?Ты грустишь, Шэр. Может, расскажешь о том, что тебя гложет? —?Ты и сама всё знаешь,?— тяжело вздохнул Ингольф, одной рукой приобнимая прильнувшую к нему водяничку за плечо, а второй поглаживая по закинутому на него бедру. Слова, которые он вовсе не желал озвучивать, сами выплескивались, ведь было такое чувство, что всё сказанное останется только между ними. —?Я устал просто, вот и всё. Мы преступники, вынужденные скрываться, непонятно, придет мелкая в себя или нет, братец её вообще жить не хочет. Близняшки хоть и хорохорятся, но тоже в полнейшем шоке, Ран лишилась магии… Мы все запутались и устали. И что самое паскудное?— я понятия не имею, как всем помочь. Синдром белочки в колесе, очень хочется что-то сделать, но что?— не знаю. —?Просто будь собой,?— водяничка чуть приподняла голову, отрываясь от его плеча и смотря своими прозрачными глазами с ромбовидными зрачками. Голос её звучал тихо, как едва слышимый плеск воды в безветренный день, но тот, кому он предназначался, всегда слышал его. —?Вам всем пришлось несладко, но раны имеют свойство заживать. Грядут большие перемены, Шэр, и ваша битва ещё не окончена. Наберись терпения и позволь времени зализать раны твоих друзей. Не обязательно сворачивать горы и менять русла рек для того, чтобы помочь тем, кто тебе дорог. Иногда достаточно просто быть рядом. —?Но этого недостаточно,?— глухо отозвался фенрир, невольно пряча глаза от пронзительного взгляда собеседницы. —?Что бы я ни делал, этого всё равно будет мало. Я должен делать больше. —?Не тебе решать, что нужно другим. Не стоит думать за них и взваливать на себя ответственность за то, что произошло не по твоей вине. Отпусти свою печаль, Шэр, и лучше думай о том, что можно сделать в будущем. Жизнь как река, так вместо того, чтобы бороться с течением, захлёбываясь и страдая, не стоит ли обставить свое плавание с максимальным комфортом? Ведь иначе ты видишь лишь то, откуда уплыл, вместо того, чтобы выбирать, куда плыть дальше,?— холодные пальчики пробежались по щеке Ингольфа, вынуждая взглянуть на их обладательницу. Взрослый, преисполненный нежности поцелуй, слегка затянулся, передавая запутавшемуся фенриру спокойствие и уверенность. Когда же девушка отстранилась, загадочно улыбаясь и словно являя собой воплощение ожившей стихии, это чувство не угасло. Только когда черты водянички поплыли, возвращая её в привычное состояние, на задворках сознания мелькнула мысль, что те, в чьём распоряжении сама вечность, и правда намного мудрее самых долгоживущих, но всё же смертных существ. Соскользнувшая по гладкому камню вода почти растворилась, оставив в воздухе лишь отзвук звенящего голоса. —?Выбери своё течение, Шэр. Каким бы бурным оно ни было, пусть оно будет лишь твоим… —?Спасибо, Кайя,?— еле слышно выдохнул Ингольф, прикрывая глаза и всё ещё чувствуя прикосновения водянички. Она ушла, но непременно расслышала эти слова, ответив едва слышимым смехом, прозвучавшим вдалеке. Но и этого было достаточно.