Часть 42. Сомнения. (1/1)

Подходя к площади, русал смутно догадывался, что всё же что-то пошло не так. Его часть плана прошла как по маслу, но, судя по тому, что пожар и не думал утихать, а густой дым всё так же валил в тёмное небо, у его союзников всё пошло не так гладко. Вообще, когда весь этот дерзкий налет еще находился в стадии обсуждения, никто даже не задумался о том, как близость ифрита повлияет на деревянные сооружения, установленные на площади. Но, если всё остальное вышло, как и задумывалось, почему же дракончики не потушили разгорающееся пламя, дабы воплотить в жизнь вторую, не менее важную часть запланированного? Согласно первоначальной идее, в задачу Натсуме входило сначала увести с места действия всех свидетелей, способных стать ненужными жертвами в схватке, а затем, сделав крюк, вернуть их обратно, где в случае успеха Алек должен был толкнуть проникновенную речь, раскрыв всю правду и в качестве доказательств продемонстрировав самого настоящего живого русала. Потом заговорщики должны были пафосно объявить о том, что еще вернутся, пообещать вскоре изменить общемировой порядок к лучшему и скрыться со спецэффектами. Ну или без, это уже лежало на плечах других участников, так что в подробности Натсуме не вникал. Оставив слепо бредущую за ним толпу в паре кварталов от цели и убедившись, что они еще минут пять точно никуда не сдвинутся, парень поспешил к месту предполагаемой битвы. У него за спиной бесшумно вырос огромный трехметровый волк, неспешно трусящий следом и недовольно морщивший чуткий нос от доносящихся неприятных запахов паленого. В задачу вновь обросшего шерстью Ингольфа входила подстраховка русала на тот случай, если кто-то из противников всё же сумеет уйти с площади живым и догонит загадочного певца. Натсуме очень надеялся, что фенрир, сохраняющий большую часть разума, но всё же подверженный природным инстинктам, не станет вредничать и внезапно не нападет на мягкого вкусного сопровождаемого. К счастью, вроде обошлось. Выскользнувшая на площадь странная парочка цепко оглядела последствия великой битвы и озадаченно переглянулась. Сложившийся под собственным весом помост тихо потрескивал, объятый пламенем. Вокруг него вперемешку с оставшимися от лавок догорающими досками лежало около трех дюжин обезображенных тел, разодранных, обугленных, в виде неопознаваемых ошметков, но, к огромному облегчению наблюдателей, ни одного знакомого силуэта видно не было. В середине же площади зияла немаленькая воронка, окруженная еще примерно десятком тел и остатками каменной мостовой, а неподалеку виднелось нечто, в чём с огромным трудом можно было опознать амфисбена. Фарид немного увлекся, и теперь заместитель Ноикса был похож на огромную распотрошенную колбасу с ошметками костей и чешуи. —?Хм, видимо, они уже ушли, не дождавшись нас,?— задумчиво пробормотал Натсуме, обращаясь скорее к самому себе. Ингольф оглушительно чихнул и поскреб лапой морду. Ему не нравился запах, исходящий от этого места, поэтому он легонько боднул спутника в плечо и кивнул к себе за спину. Русал с сомнением оглядел его с головы до подушечек лап и неуверенно качнул головой. —?Думаешь? Я, в общем-то, и сам могу идти, в этом нет необходимости. Фенрир коротко рыкнул и, повернув голову в сторону переулка, откуда уже доносились полные недоумения возгласы, раздосадованно щелкнул зубами у лица решившего поиграть в стеснительность парня. Тот немного помедлил, но всё же запрыгнул на спину зверя, тут же обхватывая его за шею и цепляясь за густую шерсть. Огромная махина под ним пришла в движение, стремительными скачками несясь по улочкам и выбирая свой собственный маршрут. Кататься на фенрире русалу категорически не понравилось. В отличие от валькирии, у которой выходило это на диво легко и грациозно, он был вынужден судорожно хвататься за массивный загривок и молить всех известных богов, чтобы вредной скотине не пришло в голову подурачиться и резко затормозить, сбрасывая со спины неумелого седока. Василиски перемещались легко, будто самой природой были созданы для того, чтобы на них ездили, и даже взмахи огромных кожистых крыльев почти не ощущались в процессе полета. А вот Ингольф при движении будто нарочно старался доставить всаднику как можно больше неудобств, ощутимо прикладываясь хребтом по непривыкшему к таким скачкам русалочьему заду. Достигнув кромки леса, северный волк чуть снизил скорость, а затем и вовсе остановился, недвусмысленно намекая седоку, что покатушки закончились и дальше ему придется идти ножками. Натсуме с огромным облегчением сполз по мохнатому боку, чувствуя наконец под ногами твердую землю. До места встречи, где их должны были ожидать все остальные, включая василисков, оставалось совсем немного. Тысячелетиями скрывающихся в ущелье ящеров решили не демонстрировать общественности раньше времени, совершенно не желая привлекать внимание ни к ним, ни к способу, которым отныне заговорщики могли перемещаться из одного конца света в другой. Пусть лучше русалки себе головы поломают, гадая, каким мистическим образом бежавшие из Гелиостата пленники так быстро ухитрились добраться до Олдерика и сорвать показательную казнь. Теперь оставалось лишь дождаться ночи, дабы не оказалось даже случайных свидетелей того, как дюжина василисков отправится в очередной путь. Перед выходом на опушку, с которой доносились знакомые голоса и тихое рычание, русал невольно замедлил шаг, набираясь решимости. Да, он чертовски хотел увидеть её, обнять, прижать к себе, сказать, что теперь всё будет хорошо и больше он никогда не оставит её одну, но… Ноги будто налились свинцом, а мозг, как назло, подкидывал жутковатые картины искалеченного и ослабшего тела некогда живой и гиперактивной девчонки. Конечно, он будет любить её любой, но сердце предательски сжималось, заставляя чувствовать, что это его вина. Он не спас её, не уберег. Даже её сволочной братец смог, даже Наги сделал для неё больше, а он не смог. Однако упасть в пучину самобичевания и меланхолии ему не дали. Лобастая башка фенрира намекающе боднула его в спину, избавляя от малодушия и желания оттянуть неприятный момент. Ингольф глухо рыкнул, вздыбив шерсть на затылке, смотря на несчастного страдальца с угрожающей укоризной во взгляде. И за это Натсуме ему сейчас был благодарен. Да, в данный момент не время для жалости к себе, он нужен ей и её друзьям. Таким, каким они к нему привыкли, спокойным и рассудительным, не склонным к излишним переживаниям. Картина, открывшаяся их взору, обнадеживала и удручала одновременно. По краям широкой поляны в тени листвы лениво дремали, изредка порыкивая, василиски. В дальнем конце малышка Ири привалилась к мохнатому боку поленившегося менять форму Фарида. Под одним из деревьев расположились, трогательно обнявшись, Наги и Хлоя. Невидимка нежно обнимал заплаканную возлюбленную, до сих пор не веря, что этот кошмар наконец закончился и они снова вместе. Девушка же, до этого отчаянно сдерживающая эмоции и всеми силами старающаяся соответствовать сосредоточенному настрою своих друзей, теперь лишь тихо роняла слезы, уткнувшись носом в его плечо. Под другим деревом рядом с приваленным к стволу бледным вампиром сидели на корточках Шиба и Ален, негромко о чем-то переговариваясь и тихо споря. Рэй на них даже не смотрел, уставив пустой взгляд в сторону и будто даже не замечая хлопочущих вокруг него спасателей. За ними наблюдал стоящий неподалеку Алек, причем вид у дракончика был крайне хмурый и почему-то раздраженный. А еще чуть в стороне… —?Кэй,?— с трудом выдохнул Натсуме, пересекая разделяющее их расстояние и падая на колени рядом со знакомой до мельчайших деталей фигуркой. Рангрид, осматривающая до этого её раны, тактично отодвинулась и с мягкой улыбкой поднялась, не желая мешать трогательному воссоединению. Стиснутая в родных объятиях вампирша сильно исхудала, и даже мелькнувший в глубине черных глаз живой огонек от радости встречи казался каким-то тоскливым и неуместным. —?Я уже думала, что вы не придете,?— хрипловатым и почему-то сорванным голосом выдохнула она, прижимаясь к любимому и с трудом обнимая его за шею. Сухие разбитые губы тронула болезненная улыбка, выглядевшая довольно жутковато на осунувшемся лице с ввалившимися щеками. У неё не было сил даже заплакать и выразить все эмоции, которые нахлынули при виде спасших их с братом друзей. —?До сих пор с трудом могу поверить, что это не сон и не очередной бред. —?Это не сон, я рядом,?— дрогнувшим голосом выдохнул русал, не в состоянии оторваться от неё и покрывая родное лицо осторожными поцелуями. Пересадив её себе на колени, он жарко шептал, впервые наплевав на то, что, возможно, на них все пялятся. Это сейчас не имело значения. —?Я всегда буду за тобой приходить. Нет, я больше никогда не оставлю тебя одну ни на секунду. Обещаю, больше никогда… Алек, наблюдающий за всем этим счастьем, внезапно развернулся и направился к краю опушки, торопясь скрыться за деревьями. Его душу терзали сомнения и невеселые мысли, которыми он не хотел делиться со всеми остальными. Впервые в жизни ему захотелось побыть одному. Принять свою вторую форму и улететь далеко-далеко на край земли, где никто его не найдет и не потревожит. Однако мечтам его было не суждено сбыться. Ален, заметивший, что с братом творится что-то неладное, вдобавок и так собирающийся серьезно поговорить, нагнал его уже через три минуты, шагая рядом и внимательно вглядываясь в родное лицо. —?Что случилось? —?тихо поинтересовался он, догадавшись, что близнец не собирается начинать диалог. —?Алек, что происходит? Мы же вроде победили, спасли Кэй с братом и даже никого не потеряли, так почему… —?Все нормально,?— перебил его Алек, недовольно морщась и торопясь уйти от неприятного разговора. —?Что там с Рэем? —?Всё плохо, но жить будет. Хуже не то, что он весь одна сплошная рана, а то, что он, похоже, совсем потерял волю к жизни. Шиба пытается уговорить его выпить крови, чтобы хоть немного регенерировать поврежденные ткани, но он отказывается и молчит. Надеюсь, когда мы доберемся до леса, леди Динитра сможет его подлатать и вправить мозги,?— Ален нахмурился, схватив брата за руку, и, резко дёрнув, вынудил остановиться. —?Не пытайся уйти от темы! Я же чувствую, что с тобой что-то не так с того самого момента, как мы покинули площадь. И я имею право знать, что происходит! —?Слушай, отстань, а? —?раздраженно процедил дракончик, вырывая свою руку из ладони близнеца и поспешно продолжая путь. Застывший от неожиданности братец растерянно моргнул, но спустя пару секунд последовал за ним, так же легко перепрыгивая через небольшой ручеёк. —?Не отстану,?— упрямо нахмурился он, борясь с желанием настучать упрямому тройняшке по макушке. —?С каких пор ты от меня что-то скрываешь? Если бы тут был Малес, ему бы ты всё рассказал! Опять пытаешься меня оберегать? Хоть я и младший, это не значит, что маленький! Алек резко затормозил, разворачиваясь и неожиданно зло смотря на приставучего брата. Изящные руки сжались в кулаки, а в лазурных глазах плескалось такое отчаяние, что Алену вдруг стало не по себе. —?Малеса тут нет. Он бросил нас. Заварил всю эту кашу и смылся, даже не удосужившись послать вестника. Ты ведь тоже чувствуешь, что он жив, как и я. Но почему-то наш дорогой братец до сих пор даже не дал о себе знать, и теперь мне приходится его замещать, хотя я никогда не хотел быть лидером,?— Алека буквально колотило от злости и чего-то еще, что его брат никак не мог распознать, изумленно глядя на обычно спокойного и самоуверенного близнеца. Заметив этот взгляд, дракончик вдруг сник, ссутулив плечи и горько усмехнувшись. —?Я… Я не знаю, что делать, понимаешь? Я не хочу и не умею принимать такие решения, которые так легко давались Малесу. Сегодня, когда мы стояли там, я знаю, что должен был произнести ту речь, но я… испугался. Я не могу брать на себя такую ответственность. Раскрыв Натсуме, мы бы подвергли опасности и всех, кто с ним раньше учился. Директора, профессоров, персонал… Никто не поверит, что за столько лет ни единая душа ничего не знала и не заподозрила. Малес мог бы оценить риски, взвесить плюсы и минусы ситуации, пожертвовать чем-то ради высшей цели. Но я не он, я просто… не могу так, ясно?! —?Алек… —?упавшим голосом выдохнул его брат, осторожно подходя ближе и приобнимая сгорбленные плечики. Он всё прекрасно понимал. Даже среди них, внешне неотличимых друг от друга, Малес был негласным лидером, уполномоченным принимать непростые решения. И вполне естественно, что сейчас Алек, взваливший на себя его ношу, просто не знает, что делать, ведь слишком привык полагаться на старшего брата. Голос Алена чуть дрогнул, когда он попытался успокоить того, чью боль он полностью разделял. —?Мне тоже его очень не хватает, и я понимаю, что тебе тяжело. Но даже я признаю, что лучшего лидера, чем ты, нам просто не найти. Ты правильно поступил, что не стал рисковать жизнями других, это не трусость, это мудрость. И я уверен, Малес решил бы так же и одобрил твое решение. Мы обязательно найдем его, слышишь? Прошу, просто потерпи немного, ладно? Можешь рассказывать мне о том, что тебя тревожит, но не отказывайся от того, чтобы вести нас дальше вперед. У тебя это отлично получается, ведь именно ты сумел придумать план, как спасти наших друзей, чтобы при этом никто, кроме подчиненных русалок, не пострадал. Ты отличный лидер, и мы все готовы идти за тобой так же, как раньше шли за Малесом. Как бы тебе ни было тяжело, прошу, потерпи немного. Мы доберемся до Просторов и там уже, когда отдохнем и придем в себя, решим, что будем делать дальше. —?Спасибо,?— тихо выдохнул Алек, прикрывая глаза и утыкаясь лбом в плечо близнеца. —?Я всё понимаю, просто… Немного устал и не был уверен, что принял верное решение. —?Ты всё делаешь правильно, не сомневайся в себе. Мы же в тебе не сомневаемся,?— мягко улыбнулся Ален, бережно коснувшись губами его щеки. —?Всё будет хорошо… Они стояли обнявшись посреди темного леса, освещаемого яркой луной. И им обоим было страшно. Не за себя, за себя они уже давно отвыкли бояться. За других. За тех, кто пошел за ними, поверив в безумные россказни о лучшем мире. За друзей и союзников, которые доверились трем великим мудрым драконам, в чьих сердцах до сих пор жили те самые перепуганные мальчишки, стоящие на площадке перед входом в пещеру, где лежала вся их семья. Они слишком привыкли быть сами по себе, независимой троицей, готовой в любой момент сорваться с места и бежать. Но теперь на них лежал непомерный груз ответственности за других, втянутых в их планы, и от этого было никуда не деться. Если бы они вновь были втроем, как раньше, то, наверное, это всё было бы пережить намного легче. Сейчас же они оба чувствовали, будто от них оторвали кусок и оставили жить с огромной дырой в душе. Почти два тысячелетия они жили лишь друг другом, расставаясь максимум на пару часов. А сейчас… Их осталось только двое, и даже тот факт, что покинувший их брат абсолютно точно жив, ничуть не успокаивал. Ведь то, что он выжил и сумел бежать, совершенно не значит, что с ним все в порядке. И думать обо всем было чертовски больно и страшно. —?Ладно, давай возвращаться к остальным,?— тяжело вздохнув, проговорил Алек, чуть отстраняясь и пытаясь хоть немного улыбнуться. Получившаяся гримаса вышла довольно жалкой, но на большее он сейчас был не способен. —?Хорошо,?— кивнула головой его точная копия, ободряюще сжимая узкую ладошку. —?Не переживай, мы со всем справимся. Сейчас самое главное передать раненых леди Динитре, найти Малеса и разработать план дальнейших действий. У нас всё получится, я в этом не сомневаюсь. —?Ты, как всегда, прямо светишься оптимизмом,?— невесело усмехнулся дракончик, потихоньку успокаиваясь и испытывая невероятную благодарность за детские, но такие необходимые сейчас слова о том, что всё будет хорошо. —?Но всё же спасибо тебе за это. Твоя наивная вера в то, что любая история должна заканчиваться хорошо, всегда помогала нам в трудные времена. Может, это и глупо, но иногда просто необходимо, чтобы не расклеиться и не сдаться. Ален тихо рассмеялся и потянул брата в сторону поляны. Они всегда были как единое целое, разделенное на три вечно стремящиеся друг к другу части. И сейчас, когда одной части не хватало, им стало намного труднее оставаться собой, поскольку приходилось бороться с ощущением, что всё вокруг рушится. Но они справятся, ведь всё это временно и никто не сможет сбить с пути ледяных драконов, которые собрались изменить мир.