thirteen: Твой (1/2)

Дану хватило секунды для осознания того, что Тайлер уже сделал одну попытку и за ней может последовать ещё бесчисленное множество, ведь его парень всегда хотел оставить последнее слово за собой. И, признаться, Джош совершенно не желал каждый раз притаскивать его обратно.

Он и так уже очень много сделал, чтобы Джозеф был здесь. Поэтому ему стоило покончить с этим прямо сейчас.

—Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать? Потому что мне определённо есть что, — сказал он, решительно не давая младшему даже подняться с пола, двигаясь на него, как огромная волна на подобие цунами.Мир Тайлера в мгновение пошатнулся, и он сразу же начал дрожать при виде жутко улыбающегося человека рядом с собой.

Это не был Джош, которого Джозеф так обожал и к которому тянулся, чтобы получить заботу и слова о том, что он самый лучший на свете. Образ его парня как-то покосился у него в голове. Теперь Дан казался не просто жутким, а реально опасным и непредсказуемым.

Непредсказуемых людей стоит бояться. Никогда не знаешь, что у них на уме и что они могут. Наверное, они и сами не знают. И от них веет опасностью. О чем они думают? Что творится в их голове?

Затем ужасная мысль поразила его. Мужчина стоял перед ним, чтобы наказать его? Он собирается ударить Тайлера или сделать что-то похуже?

Ему удалось взять себя в руки, чтобы увернуться от Джоша, лицо которого приближалось к нему для поцелуя. Затем, он толкнул его в грудь, чтобы отстранить от себя, прежде чем быстро подскочил с кухонного стула и отполз к стене, всё это время смотря на мужчину с широко раскрытыми глазами.

Он бы никогда не поверил, что будет вот так с подступающей вновь истерикой пытаться скрыть себя от Дана.

—Ты меня боишься? Лишь за то, что я вполне справедливо поступаю, да, Тайлер? — прохрипел старший, протягивая руку, чтобы схватить парня.

—Прекрати! — закричал последний, глупо удерживая себя выкрикнуть ?помогите?, ведь некому было ему помочь.

—Будешь сопротивляться — сам сделаешь хуже, — это звучало, как ужасное предупреждение, но Джош сказал это, не испытывая вообще никаких эмоций.

После этих слов Джозеф позволил поднять себя на ноги и схватить за толстовку, потому что это должно было произойти рано или поздно, и парень не смог бы остановить Дана: он потерял все рычаги воздействия.

—П-пожалуйста, — шептал он, когда его ноги не слушались и упорно не желали переступать ступеньку за ступенькой лестницы — Джош тащил его на второй этаж.

В его голову ударило нездоровое желание оттолкнуть мужчину от себя, чтобы он упал вниз и приложился головой о перила. Только вот понимание, что любимому человеку — тому человеку, которого он больше не видел перед собой, — будет больно, не разрешало даже попробовать сделать это.

Джош втащил его в спальню на втором этаже, и Тайлер захотел забиться в один из углов и закрыть себя руками, сжимаясь, но прежде, чем он попытался, сильные руки опрокинули его на кровать, а потолок закрыл нависающий сверху Дан.

—Что ты делаешь? — сквозь слезы спросил парень, не веря: неужели Джош, его Джош, его защита и надежда, действительно сделает что-то плохое? Хотя, это уже не был тот Джош.

Джозеф задохнулся в безысходности. Почему именно он? Почему он не заметил сразу, что что-то не так, из-за чего оказался здесь? Почему не бежал до конца, будучи преданным собственным разумом?

Почему?

—Ничего смертельного. Ты сделал мне очень больно, детка, и я считаю правильным вернуть это тебе, — сообщил мужчина, седлая парня и убирая руки с его плечей, чтобы снять с него одежду.

Тайлер поверил ему, ведь слова старшего почти всегда были правдой, но прежде, чем он успел даже подумать об этом, Дан наклонился к нему, и всё, что он мог видеть, – это боль, которая должна была последовать после его непослушания. Глаза Джозефа устремились к открытой двери, и через секунду он принял опрометчивое решение бежать к ней, хоть и понятия не имел, что он будет делать, когда окажется у задуманного места.

Он резко дёрнулся, и ему удалось скинуть не ожидавшего Джоша с себя. Он словно рефлекторно поднялся — тело само несло его, и этому поспособствовали пружины в матрасе, но, к сожалению, всё это было зря, потому что его парень прижал его лицом к кровати, прежде чем его ноги коснулись бы пола.

Младший вцепился в одеяло, пытаясь выбраться из-под мужчины, но его снова перевернули на спину, в слишком знакомое положение: его руки прижали к матрасу по обеим сторонам от его головы.

Джош опять сел на него сверху, в результате чего Тайлер начал метаться в панике, дергая головой и ногами.

–Нет, нет, пожалуйста, мне жаль. Мне так жаль, пожалуйста, не надо, Джош, – Джозеф попытался высвободиться из хватки, но это привело только к тому, что мужчина сжал его руки ещё сильнее.—Нет, тебе не жаль, — раздалось сверху, и от голоса другого вся кровь внутри словно застыла, а потом как будто потекла в обратном направлении.

—Пожалуйста, слезь с меня, пожалуйста, – продолжил просить и сопротивляться последний, но он по прежнему ощущал всё тот же вес на своём теле. — я сделаю все, что ты хочешь.

—Всё, что я захочу? — усмехнулся Дан, при этом выглядя так, будто он разочарован парнем перед ним, и тот возненавидел каждую клеточку своего тела, когда почувствовал себя виноватым за то, что разочаровал мужчину. — Я не слезу, пока ты не успокоишься.Тайлер не сможет выполнить этот приказ, пока мужчина смотрит на него сверху вниз, поэтому он закрыл глаза и попытался расслабиться. Он выровнял дыхание, сосредоточившись на цветных кругах, которые танцевали перед его глазами, когда он зажмурился, а не на хватке вокруг его запястий и веса на его нижней половине тела.Когда Джош дал ему достаточно времени, чтобы успокоиться, младший наконец начал понимать, что происходит. Мужчина прямо сейчас нависает над ним, прижимая к кровати, как делал это много раз прежде. Но это было не самое страшное – впервые за все время Джозеф не хотел его прикосновений и его присутствия.

Он был всё ещё слабым, покорным мальчиком, в которого превратил его Дан, и то, как легко он перестал сопротивляться, только доказывало это.—Ты заслуживаешь того, что сейчас произойдёт, и поверь, тебе лучше не пытаться избежать этого, — сказал мужчина после того, как парень выказал признаки своего подчинения.

Последний не открыл глаза, когда его собственных губ коснулись чужие. Он не ответил на поцелуй, но мужчина, казалось, был слишком увлечён вкусом губ Тайлера, чтобы заметить подобный жест с его стороны. Нос Джоша коснулся его собственного, когда он наклонил голову в сторону, по-видимому, пытаясь найти лучший угол, но Джозеф продолжил лежать неподвижно, пока мужчина получал удовольствие от происходящего.

Мужчина неосознанно начал сильнее сжимать руки другого, полностью поглощённый поцелуем, но вскоре после этого, он, наконец, отстранился, наслаждаясь влажностью и припухлостью на своих и чужих губах.

Младший медленно открыл глаза, стараясь не смотреть мужчине в лицо. Он слишком сильно боялся, что если он поднимет глаза и увидит знакомый похотливый взгляд, он станет ещё покорнее.—Будь хорошим мальчиком, и я не сделаю тебе очень больно, — Джош акцентировал внимание на слове ?очень?, давая понять Джозефу, что тот никак не отделается. И ему даже не стало жаль его.—Л-ладно, но я сожалею, что я сделал это, что я пытался убежать, — смог выдавить Тайлер; его уже начало подташнивать из-за слёз, но он старался показать свою послушную сторону, хотя ощущал, как его сердце вот-вот вырвется из груди.

Дан быстро начал стягивать толстовку с тела парня, и, когда предмет одежды был уже в его руках, он просто кинул его куда-то в сторону. Звуком, который услышал младший через секунду, было шуршание, когда толстовка ударилась о шкаф недалеко от кровати и упала на пол. Это лишь показывало, как глубоко мужчина был погружён в гнев.

Такими же резкими точными движениями с Тайлера была стянута футболка и штаны с носками, и когда он остался в одном белье, в отличии от Дана — тот остался полностью одетым — то острые колени Джозефа предательски задрожали, выдавая его страх. Он отполз слегка назад, но был схвачен и притянут к Джошу, который вновь оказался на нем.Тайлер едва дышал; каждый его вдох был рваным, а выдох — очень осторожным, потому что он боялся, что терпение его парня снесет, как карточный домик, ведь сейчас чужое лицо не выражало никаких эмоций, лишь сверлило тело младшего ледяным взглядом. Но больше всего пугало спокойное поведение. Он ожидал, что мужчина будет намного злее. Это заставило его задуматься, грядёт ли что-то большее после этого затишья.—Ты сожалеешь, что расстроил меня? — Джозеф, не раздумывая ни секунды, закивал, заметив, как кожу щек стягивают влажные дорожки. Он уже чувствовал собственные солёные слёзы во рту. — Ответь нормально, — приказал Дан и взял лицо другого в ладонь, разворачивая на себя.

—Мне очень жаль, что я не послушался тебя, – сказал Тайлер так громко, насколько ему это позволил дрожащий голос. Мужчина хмыкнул, размышляя. Глаза нервно блуждали по Джошу, пока младший ждал его следующих действий. Тот факт, что этот человек мог сорваться в любой момент, не позволял избавиться от тревоги.

Старший начал снимать с себя одежду, и его бёдра крепко сжимали бёдра Джозефа, так, чтобы он больше не мог скинуть мужчину с себя, как пытался несколько минут назад. В таком состоянии парень мог разве что двигать стопами. Тайлер просто наблюдал, как каждый снятый предмет гардероба был небрежно скинут с кровати на пол. Больше всего на свете ему хотелось подобрать эти вещи и надеть обратно на них обоих.—Что ж, тогда покажи мне, как ты раскаиваешься, — с этими словами он вздернул Тайлера над матрасом, притягивая к себе, больно, крепко, кусая едва не до крови, проталкиваясь языком так, что невозможно игнорировать.

Тайлер даже не в состоянии понять, что происходит, но его вновь швыряют на кровать, заставляя все мысли перевернуться и вмиг исчезнуть. Он задыхается в ощущении, что у мужчины словно крышу сорвало, и остается бессильным перед этим торнадо.Дан хватает Джозефа за плечи, впечатывает в матрас. Его пальцы впиваются в кожу, и следы наверняка будут граничить с последствиями укуса — белые полумесяцы, от которых останутся красные маленькие полосы. Покрывает тело засосами и укусами, порой терпимо, но гораздо чаще — больно, просто охуительно больно. Младший на сто процентов помнит нежные лёгкие поцелуи, и ни один из них даже не идет в сравнение с тем, как целует и кусает Джош сейчас. Он шипит, пытается куда-нибудь деться, но короткое ?заслужил? бьётся о голову набатом.

—Ты мой, блять, мой! И ты всегда будешь принадлежать мне! — рычит Дан, и, кажется, он даже готов ударить, но его ладонь сжимается на кремовом бедре другого. Его так заводит покорность, что он упивается видом перед собой.

Тайлер будто обжигается. Ноги становятся ватными, хоть он и лежит, это всё равно безумно ощутимо, ладони потеют, любая мысль сбивается будто прицельным огнём. До него давно уже дошло, что он осекся, что не удержался и свалился в этот обрыв, в эту бездну, что поддался, но это снова бьет под дых, и он поднимает глаза, натыкается на похотливый и жуткий одновременно взгляд.

Весь мир сжимается вокруг него одного, и словно везде включили звук и свет, как будто раньше он был глух и слеп, а сейчас прозрел, и перед ним на столе вскрывают все карты, вытаскивают все тузы из рукава, о которых он не знал, и которые вынудили его быть обманутым собственным сердцем.

Хочется завыть от обиды. Потому что он готов простить Джоша за то, что тот никогда не был честен и никогда до событий последних дней не показывал настоящего себя.

—Мне иногда хочется свернуть тебе шею, потому что ты слишком прекрасен, чтобы принадлежать этому миру, — Дан трётся о него полувставшим членом, — но ты был рождён, чтобы стать моим, и тебе придётся принять это, — он ловит чужие губы своими, выдыхает в них и ощущает себя свободным и победившим.

Он впервые за эти месяцы может сказать то, что действительно думает, и не бояться, что Джозеф просто испугается этих слов и уйдёт, что посчитает психом — конечно, Тайлер и сейчас это сделает, но уйти не сможет, ведь привязан не только к этому дому, но и Джошу, где-то на психологическом уровне, и это значит, что мужчина все же подломал его под себя, посадил на цепь и отодвинул весь мир за полоску горизонта. Это было так чертовски сложно и долго, но оно определённо стоило владения Тайлером.

Тепло чужого тела обнажает, нервы звенят, сотрясая полностью, все меркнет и гаснет, словно выбили лампочку. Какой жестокий отвратительный чёрный юмор.

— Почему ты просто не можешь любить меня? — с горьким неверием спрашивает младший. — Почему я обязательно должен принадлежать тебе?

—Тебя мало просто любить, — раздаётся в ответ, шёпот на ухо становится невыносимым, ведь ощущается с тройной силой. Джозеф даже через этот шёпот ощущает маниакальную улыбку.