глава Xll. ты ошибаешься. (1/2)

моё серце горит, как сверхновая.В вечной скорби нет ничего прекрасного, как об этом написано в одной из книг. Найти в ней утешение? В самую последнюю очередь. Ведь, если вступишь в это болото – выбраться из него будет отнюдь не просто.

Эйприл открывает глаза, когда часы вновь показывают два часа пятьдесят минут. Вот только уже обеда. Она не помнит, как уснула, но точно помнит, что происходило. Девушка хватается за шею и спешит в ванную, предварительно накинув на себя полотенце. Она была права. На шее остались засосы. Всё это действительно было. Она в очередной раз лишь убеждается, что слова и действия Иоанна подобны параллельным прямым. Они пересекутся лишь в вечности.Помощница Броди умывается и возвращается в комнату. Теперь же она замечает на кровати, что стоит рядом, стопку одежды. Он обещал позаботиться и сдержал слово – это похвально. Подойдя ближе, девушка замечает записку, что лежит поверх одежды.

?Позови меня в день скорби. 48:10?.– Чёрт бы тебя побрал, – произносит она, оставляя записку в мусорном ведре. Она не поняла.

Переодевшись в белое платье с воротником и накинув сверху чёрную рубашку, Эйприл замечает, что ни её старой обуви, ни новой нет. Таков урок? Девушка тут же покидает здание ?Гнева? и встречает Уолтера на улице.

– Я уж думал, ты не проснёшься. Пойдём, Иосиф заждался, – Верный Иоанна кивает в сторону леса.

– Думала, мы встретимся на территории.– Планы изменились. Ночью пришло озарение или что-то вроде того, – мужчина держится поодаль, но на достаточном расстоянии, чтобы, если что, что-то предпринять.

До ворот они шли в тишине. Возможно, так и было бы до самого места встречи с Иосифом, если бы не Иоанн, который возник перед блокпостом.

– Куда? – Вопрос был адресован Уолтеру, но взгляд мужчины словила на себе сама Эйприл.

– Отец попросил доставить в целости, постараться не допустить, чтобы кто-то из местных причинил вред… в связи с последними событиями.

– Смотри, не упусти, как в прошлый раз, – Иоанн кивает и уходит внутрь блокпоста.

Его поведение казалось помощнице Броди… странным. Во-первых, Иоанн не сказал ни слова о вчерашней ночи, хотя, зная мужчину, он мог бы съязвить, но даже не заикнулся. Более того, при обычном раскладе, Иоанн бы сам сопроводил помощницу до места назначения, но он остался.

– Когда твоя судьбы свернула не туда? – Эйприл, наконец, решает прервать молчание. Ей, действительно, интересно, что она должна сделать… когда настанет та точка невозврата.

– Через полгода в округе, – Уолтер смотрит на помощницу, понимая, что видит себя же только пару лет назад.

– Будем молчать или, может, расскажешь, чего стоит избегать?

– Я приехал сюда, когда мне было всего двадцать пять. Мне казалось, что у меня есть всё: счастливая семья, которая делала всё, чтобы позаботиться о дочке, высокооплачиваемая работа, хорошие друзья. И… знаешь, Эйприл, моменты, когда всё рушится словно по щелчку пальца?

– Бывало, – в память тут же врезается звон обручального кольца.

– Мы должны были отмечать годовщину. Жена отводила Элизабет к своей маме, чтобы мы остались вдвоём. И тут из-за поворота выворачивает водила, сбивая их обоих, – по голосу слышно, как Уолтеру сложно говорить об этом, но он не останавливается, даже после того, как Эйприл попыталась его остановить. – Знаешь, скольким друзьям я был нужен после похорон своей семьи?

– Предположу, что никому?

– Верно. На работе сократили из-за того, что я перестал выходить на смены. И тогда я решил ехать воевать. Себе не помочь, так стране смогу? Почему нет? В Центре набора мне предложили дело поинтереснее. Тогда информация про Сидов только начала просачиваться в массы.

– И ты согласился, – она всего лишь констатирует факт. И он кивает.

– Я приехал. Уайтхорс принял меня так, словно я был его помощником всю его жизнь. Тут же стал его правой рукой.

Эйприл вспоминает, как её встретили. И насколько различался приём. Её встретили со словами о том, что полицейский участок закрыт. А на её замечание о новом помощнике шерифа лишь посмеялись. Шериф даже не удосужился запомнить её имя.

– Мне всё нравилось. Знаешь, просто ходишь по домам, предупреждаешь об опасности, а потом попиваешь кофе с Эрлом. Забавно. Променял скорбь на кофе, – Уолтер усмехается. – Не лучшая сделка в моей жизни.

– Не понимаю. Если всё было так хорошо, то почему ты сейчас воюешь не на той стороне?

– В этом твоя проблема, Эйприл. В том, что я на верной стороне, – он останавливается и внимательно осматривает девушку. – Ты ведь уже была в бункере Иоанна? – Получив утвердительный ответ, мужчина продолжает. – Я забрёл не в тот дом. Это был дом Эдема. Там меня повязали и отправили в бункер. Признаю, тогда я думал, что Иоанн основательно промыл мне мозги, но сейчас понимаю, что моё сознание находится в наичистейшем виде.

– Тебе не кажется, что в этом и смысл промывки мозгов?

– Нет, – он отвечает моментально. – Сколько ты пробыла с ним наедине?

– Около двух часов, – Эйприл решает не учитывать время, проведённое не в рамках её перевоспитания.

– Когда я был помощником шерифа, мы с Иоанном разговаривали семьдесят семь часов. Предугадаю твой глупый вопрос: да, я засекал. Он говорил мне не то же, что и обычным послушникам. Мы говорили с ним о более высоком, о том, что этим ребятам не понять. Он знал. Этот мерзавец всё знал и сразу готовил меня в Верные.

– И всё же это глупо, – девушка выдаёт усмешку, смотря на дорогу. – Ты доверился человеку, который работал кем? Адвокатом? Если бы меня спросили: кому из Сидов я бы доверилась, в самую последнюю очередь я назвала бы имя Иоанна. Он искусный психолог. Прочитал тебя, наплёл то, что ты хотел услышать. И, смотря-ка, он попал в яблочко.

Эйприл понимала, что её слова отчасти ложь. Она поверила Вестнику Долины, когда тот пообещал не выдавать её местоположение. Стоит ли говорить о том, что вчера она делила с ним постель. Боже.

– А кому? – Уолтер вырывает девушку из собственных мыслей и нелепого молчания.

– Что? – Она не сразу соображает, о чём он.

– Кому бы ты доверилась?

– Я… я думаю, самому Иосифу.– Только лишь по той причине, что на него дела у тебя нет? – Верный останавливается и тянет к себе девушку. Помощница Броди поворачивается к нему лицом и оглядывается. – Боже, Эйприл, когда Иоанн говорил, что к нам прислали женскую версию меня, я посмеялся, но теперь… ты даже мыслишь, как и я, когда приехал в этот дрянной округ. Я тоже думал: ну вот, на их главаря нет дела, значит, он чист, значит, ему можно доверять. Но позволь мне, как бывшему помощнику шерифа и как ныне Верному Иоанна Сида, дать тебе небольшой совет, – мужчина наклоняется к уху помощницы и шепчет, – не верь никому, даже тем, кто, как тебе кажется, сражается на правильной стороне.– Тебе сюда, – с этими словами он отступает и приподнимается перед девушкой листву, открывая обзор на дом. По всей видимости, именно тот дом, где она должна встретиться с Иосифом, с Отцом.

Эйприл лишь кивает своему спутнику и пробирается к дому. Она приоткрыла для себя небольшой клочок завесы над тайной обращения Уолтера. Что она поняла из этого? Наверное, лишь то, что оставаться с Иоанном более чем на семьдесят часов опасно для сохранности твоих мозгов.

В этом и была ключевая проблема, которая сбивала её с толку. Уолтер мыслил, как ей казалось, совершенно ясно. Он с лёгкостью высказывался о минусах секты, даже о её лидере, но при этом оставался верен традициям и Иоанну. Она не могла сложить два куска этого паззла. Может быть, ещё просто не время.– Дитя, – с этими словами встречает её Иосиф, – проходи. Будь как дома. Мой дом – твой дом.

Помощница Броди проходит внутрь, и в голову врезаются воспоминания о той самой ночи, когда они прилетели. Это дом, в котором засел маршал. Так значит, это дом самого Иосифа. Она была права тогда. Девушка проходит вглубь комнаты. Той самой комнаты, которая теперь играет другими красками.

Иаков на охоте. Та самая жертва в его руках. Её трясёт от воспоминаний об испытаниях Вестника. Иоанн у самолёта – от Ника она узнала о любви младшего Сида к самолётам. Может быть, она бы догадалась и сама: его пальто и татуировки говорили сами за себя. И Вера, что в разы старше. Тогда ещё она ничего не знала об этом. Думала, что просто неудачная фотография Вестницы Хенбейна. Но от сопротивления помощница узнала, что это не первая их Вера. Пятая или шестая… они перестали считать. Теперь становится ясно, почему в деле Вестницы значилось имя Рейчел.

Исход 38:1. На стене. Казалось бы, как библия может играть в другом смысле? Может. Эйприл мало что помнила из библии. Но Исход и тридцать восьмая глава втемяшились в её сознание. Она знала даже то, какие были колья вокруг домов. Тогда, в Уайттеле, ей казалось, что эти знания – её единственное спасение. Теперь же – погибель.

– О чём ты хотела поговорить? – Голос Иосифа заставляет её подпрыгнуть на месте.

– Что?

– Вчера. Ты сказала, что хочешь поговорить. Я попросил привести тебя сюда. Место, где всё начиналось, чтобы ты прочувствовала то же, что чувствовали мы, когда посетили округ.

– Так вы жили здесь? Все вместе? – Она не затрагивает тему старшего брата Иосифа. Ей нужно собраться, чтобы не выглядеть жалко.

– Да, это давняя история, – Иосиф присаживается на кровать и подзывает к себе помощницу. Та покорно следует и садится напротив в пол-оборота.

– Если ты ждёшь моего раскаяния, то следует её рассказать, – она убирает рыжие волосы за уши и внимательно смотрит на названого Отца. – Не чувствую вины. У меня нет сочувствия к Иакову.

– Он был хорошим. Хорошим человеком.

– Он заставил меня убить единственного человека, который верил в меня до последнего. Я уверена, что Илай не оставлял надежды даже в тот момент, когда я наставила на него оружие, – из глаз помощницы стекает слеза, которую она тут же смахнула.

– Нет-нет-нет, – Иосиф берёт её за руку. Девушка пытается оттянуть её к себе, но мужчина настойчиво держит её. – Он не заставлял тебя делать что-то, чего бы тебе не хотелось. Мой брат хотел, чтобы ты построила внутри себя стену. Как видишь, этого не случилось.

– Стену? Какую ещё к чёрту стену?

– Не ругайся, – он накрывает ранее лежавшую в его руке руку своей ладонью. – Это Божья обитель, и Он не потерпит упоминаний Чёрта здесь. А насчёт стены… это непосредственно связано с твоим будущим, которое уготовил тебе Бог.– Надеюсь, ты в курсе, что все вы психи. И ваши Врата – это обычная секта, коих было много, и где они теперь, Иосиф? Где ваш Бог? Почему он не уберёг их.

– Как же у тебя много вопросов, – мужчина отпускает девушку, и она автоматически отползает к противоположному краю кровати. Помощница видит, как он снимает свои ?авиаторы? и кладёт их на столик рядом, после берёт белую книгу с крестом и вручает её Эйприл. – Это твой экземпляр. Один из первых. Он смиренно ждал своего часа в этом доме, и вот этот момент настал. Есть ещё один. Ты встретишь его позже, в момент, когда земля будет объята огнём.– Предположу, что это переписанная под ваши деяния Библия?

– Не совсем, – Иосиф смотрит в сторону. Помощница шерифа ловит этот взгляд и понимает, что Отец словно погружается в воспоминания, смотря на фотографии, висящие на стене. – Библия – это история. И это, – он указывает на книгу, – тоже история. Моя история. Моё Слово. Ты сможешь узнать здесь больше. И, я надеюсь, сможешь раскаяться в своих деяниях. Ты причинила много боли, дитя. И если ты не остановишься, то эта боль будет только множиться, нарастать.– Мне плевать, – девушка качает головой и встаёт с кровати, не забыв прихватить книгу, но Иосиф тут же останавливает её, схватив за руку.

– Эта боль… она будет не моей, не Эдема и даже не Божья. Это будет боль, которую ты посеешь в своём сердце и будешь винить себя до конца жизни.