Красный шнурок (1/1)

— Вот бля! — приветствует его Букер, когда Вараб возвращается с крыши после очередной рассветной медитации. — А я думал, Абба пиздел!Нужно, наверное, придумать достойную ответку типа, где ты был, хуле не отвечал, что ты, блядь, вообще здесь сейчас делаешь; Вараб падает на стул и начинает ржать. Потому что это пиздец — несколько дней искать Букера по всему Питеру, чтобы обнаружить его рано утром на своей кухне пьющим чай. Из самой любимой кружки.Букер замечает его взгляд и пододвигает ту самую кружку — типа ?отпей, братан, мне не жалко?. Вараб пытается сделать глоток, его снова разбирает смех. Букер заботливо хлопает его по спине.— То есть поржать ты надо мною всегда готов, а как по работе звоню — игнор?— Мне Витя самое интересное пересказал, — делится Букер. — Такие дела не делаются сразу. В Питере куда ни ткни, могильники да болота. Как говорил один мой знакомый медиум, можно до конца жизни копать и еще внукам останется. Ты к нему сам не ходил? Выпил бы кофе, позолотил ручку...— И выслушал вдумчивую деконструкцию моей личной жизни от семи до семидесяти, — вздохнул Вараб. — Нет, спасибо, только Сережа надо мной еще не ржал.— У Сережи самый серьезный еблет из всех, кого я знаю, — возражает Букер. — Он у нас в будущее смотрит. Вдруг бы точную дату назвал. Ты же любишь, когда все четко, Вараб. В срок!— Конечно, назвал бы он мне дату, — подхватывает Вараб. — И позу. Каким отделением УФМС выдан паспорт того, кто меня расколдует. А еще как часто и сколько раз мы поебемся, чтобы наверняка.— Вот сразу видно, что тебя прокляли. Ты пиздец серьезный.— А ты все еще пьяный, — предполагает Вараб.— Да ну нахуй, — обижается Букер. — Выветрилось давно. Ребята сказали, что можно хоть в ЗАГС, такой я красавчик. Вот ты бы, Варабчик, пошел со мной в ЗАГС? Абба говорит, что там надо по любви, а я тебя, знаешь, как люблю и ценю?Букера в целом бессмысленно стыдить и отчитывать, как и спрашивать, с кем он столько пил, что решил Вараба проведать, прямо не отходя от кассы. Хотя про то, что алкоголем от него не пахнет — правда. Дурью тоже.— Знаю, — кивает Вараб. — Весь чай мой выпил. На ковер натоптал, артефакты заказанные до сих пор не выпилил.— Поэтому я только с тобой и работаю, Варабчик, — радостно заключает Букер. — Ты один меня любишь! Ну еще Витя, может... И Костя. И Миша. И Ванечка. И Сонька. И все те бабы, которые мне дали, потому что я пиздатый. Как меня не любить?— Мне в универ сейчас, — напоминает Вараб, уже допивая отжатый у Букера чай. — Ты чего пришел-то так рано?— Помню. Ты сходишь, а я пока тут подожду. Потом вместе и порешаем всякие дела. Лады?Букера в целом бессмысленно стыдить и отчитывать, но в том, что он приперся к Варабу рано утром ночевать, чтобы точно про него не забыть, есть нечто трогательное. Тупое, но трогательное. Как и в том, что в шкафу есть его, Букера, шмотки, потому что ничего чужого на этого коня не налезет.— Только в ботинках на постель не надо опять, — предупреждает Вараб.— И девок на твоем диване ебать тоже не буду, — ухмыляется Букер. — Ты прямо как школьник. Не переживай за хату — не разнесу. После меня только крепче защиты будут — хуй кто к тебе полезет.Про девок Вараб решает не уточнять, а про защиты — правда.Федю, как природное явление, бессмысленно анализировать — можно только любить и охуевать.Когда Вараб вечером возвращается домой, Букер сидит за его письменным столом и вдохновенно работает. Взгляд у него при этом такой, будто он стихи сочиняет, а не держит в руках игрушечную дудочку. Даже отвлекать жалко.— Это что? — спрашивает Вараб.Букер, довольно лыбясь, поворачивает голову и говорит:— Мультик по телику показывали, сказку. Вот я и подумал, что полезная штука. Вырезать было особо не из чего, поэтому сгонял в обед в ?Детский мир?.— Гамельнский крысолов? — уточняет Вараб. Кого или что Букер планирует подобной штукой ловить в Питере, он решает не спрашивать — спокойней спать будешь.— Больше тебя только бабушка моя в меня верит, — говорит Букер и смеется. — Нет, конечно. Это простенькая штука, которую можно пользовать по прямому назначению. Насекомых, грызунов изводить — зимой самое то, продашь какому-нибудь дезинсектору потолковей.Где искать дезинсектора, Вараб пока не представляет. Но Букер никогда не делает бесполезных вещей, хотя на первый взгляд подходит к их созданию совершенно по-раздолбайски и мало печется об их дальнейшей судьбе. Значит, встретится Варабу скоро кто-то или найдется, если хорошо поискать.— И у обычного человека сработает?Букер выразительно на него смотрит в духе ?ну я же не магазин хозтоваров, чтобы для обычных людей такие штуковины делать?.— Нужен хаотик, — помедлив, признает Букер. — Трикстер, шаман или оборотень, но главное, чтобы колдовать немного умел. Магам я бы эту хреновину не доверял — вы вечно все задом наперед выворачиваете. Ведьма или вампир просто не купят, незачем особо им.— А что будет, если не по прямому использовать? — наученный горьким опытом, спрашивает Вараб. — Как в сказке или как в фильме ужасов?— На детях не сработает, — резко посерьезневшим голосом говорит Букер. — Точно. Я проверял — так, на всякий случай.— Что насчет молодых девушек? — Возможно, Вараб смотрел слишком много криминальных сериалов, но такой вариант нельзя исключать. — Или парней?— В принципе на живых людях не должно срабатывать. Чтобы с мертвецами управиться... Проще с нуля новую вырезать. Там же свои каноны, материалы, фазы Луны и прочая ебола. Но ты не переживай, Варабчик, даже поехавший медиум не станет так на собственную безопасность плевать.— Тогда оставляй, — соглашается Вараб. Букер, конечно, редкий раздолбай, но в последнее время подходит к делу серьезнее, чем многие профессора из университета. Или Вараб хорошо на него влияет. — Попробую найти кого-нибудь. Дорого просить?— Как обычно, — пожимает плечами Букер. Торговаться чаще всего ему не интересно, хотя деньги тратить он любит и умеет. — Сам увидишь.Несмотря на заверение о том, что штуковина не опасная, Вараб убирает ее в шкатулку — от греха.— О, доделал наконец, — говорит Букер. — Хорошо вышло! Ты свой камешек совать в нее пробовал?— Не могу цепочку расстегнуть. Не на голову же шкатулку надевать.— Это да, но ты не расстраивайся, — утешает его Букер и вот так запросто достает из ящика стола защитный амулет, над которым Вараб безуспешно бился последние полгода. — Я там другую твою штуку доделал. Время осталось, а по телику ничего интересного больше не было — решил руки занять.— Охуеть, — совершенно искренне удивляется Вараб. — Федь, спасибо большое! Реально выручил. Я уже подумывал его разобрать.Не просто подумывал, а когда пытался понять, где ошибся с амулетом, минимум трое коллег дружески посоветовали ему не мучиться с ним и выбросить. Причем, если попросить Букера объяснить, то кроме ?было время — доделал?, ничего из него больше не вытянуть.— Настоящий былинный герой долго лежит на печи, — с довольной улыбкой говорит Букер. Иногда кажется, что он не философский факультет закончил, а филологический. — А потом совершает сразу три подвига.Если бы Букер мог разобраться с амулетом у него на шее, то сразу бы так и сказал. Значит, не может пока ничего сделать.— И каков же ваш третий подвиг, богатырь Федор Игнатьевич? — Отчество у Букера другое, это вроде шутки у них. — Отметить первые два?— Ты как будто русских народных сказок не читал, чародей. Пойдем девушку из темницы вызволять!— Ты ебанулся, — спустя полчаса говорит ему Вараб. Они едут в метро, старик напротив поднимает взгляд. Букер что-то тихо бормочет, и больше в вагоне никто на них не обращает внимания. — Витя СД запретил мне даже близко подходить.— Витя в тебя не верит, — доверительно шепчет ему на ухо Букер, когда они приезжают на нужную станцию. — А я верю.Можно, конечно, перейти на платформу напротив и уехать в обратном направлении, но Вараб этого почему-то не делает.— Я ?светлячка? наколдовать не могу, — напоминает Вараб. — Стакан воды на столе сдвинуть.— В прошлый раз это не помешало тебе все бросить и переехать в Питер. Тебе ничего делать не придется, я все продумал.— Ты там не был.— Это правда, — соглашается Букер. — Но я Аббу попросил прогуляться по окрестностям, посмотреть.— Ты ебанулся, — снова повторяет Вараб. — Совсем поехал!— Абба в саму квартиру не заходил. Не переживай ты так — все хорошо с ним. На собеседование сегодня в новое место идет.— Все равно не стоило.Надо будет вечером у Аббы не забыть спросить, как все прошло. Если их не угробит очередная ебанутая затея Букера, которую тот, несомненно, считает гениальной.— Так какой план? — спрашивает Вараб, когда они выходят на нужную улицу.— Руку дай, — просит Букер и завязывает у него на запястье ярко-красный шнурок. Реально шнурок, от ботинок. — Вот, теперь нормально все с тобой будет. Главное, не снимай и не пытайся колдовать.— Я бы не смог, даже если бы захотел.— Не можешь — не значит не попытаешься, — говорит Букер. — Если верить рассказу Вити, а ему я верю, то в прошлый раз, когда ты зашел в эту обитель темных сил, то возомнил себя, епт, великим паладином света, не меньше! Вдруг на тебя опять найдет... героический порыв.Витя и Федя слишком много рубятся в ММОРПГ и читают трешовое фентези. Из Букера и то с его цыганской физиономией более внушительный ?паладин света?, чем из Вараба, который на голову его ниже и уже в плечах.— Не буду геройствовать, — обещает Вараб и показывает на висящий на шее амулет: — Но эта штуковина ведь все равно выдаст.— Ты про свои чувства к той девушке что-то не договариваешь? — уточняет Букер. — Или, может, меня любишь больше жизни?— Люблю, — признается Вараб, исключительно чтобы посмотреть на выражение лица Феди, — но не настолько. Ты же пиздатый, как тебя не любить?Потому что не хер было про ЗАГС с утра шутить, остряк.— Тогда не о чем волноваться, — говорит Букер и, заметив, что от волнения Вараб вертит шнурок на запястье, добавляет: — Не трогай ничего руками лишний раз. Слушайся меня, не нервничай и не мельтеши.Что именно подразумевалось под ?не нервничай?, Вараб понимает, когда они заходят в поезд и поднимаются по лестнице. Спотыкается на ступеньках он четырежды, каждый раз Букер вовремя ловит его под локоть.Сегодня звонок работает: после третьего сигнала Фаина открывает им дверь, в махровом халате и банном полотенце, обмотанном вокруг головы. По сравнению с прошлым разом выглядит она потрясающе. Худенькая только, но теперь скорее как модель, а не узница концлагеря.— Я Сережа, — с порога представляется чужим именем Букер, занося ногу над порогом. — Мы с Антоном зайдем?Почему Вараб стал из Артема Антоном понятно — спасибо, что не Белогаем, Федь. Зря он сам в прошлый раз назвал настоящее имя. Почему Букер так смотрит на кивающую в знак согласия Фаину, в принципе, тоже — халат ничего не скрывает. Любой трикстер имеет производить впечатление на людей, будь он хоть косой и хромой, а Федя — красивый. Девчонки вешаются.Вараба беспокоит не судьба их потенциального романа, а немного другое — они ведь в эпицентре урагана, в квартире мертвого магистра, где в прошлый раз его самого чуть не размазало по стенке, а Той Стороны здесь не чувствуется совсем. От ужаса хочется, блядь, вцепиться в Букера и повиснуть на нем, как потерявшаяся в торговом центра пятилетняя девочка.Собственное обещание не пытаться колдовать кажется хуйней полной.— Мальчики, вы подождете на кухне, пока я переоденусь? — спрашивает Фаина, и теперь очередь Вараба молча кивать.— Чего такой невеселый, Антон? — Букер ставит чайник и раскладывает по тарелкам купленные по дороге плюшки. — В гости к красивой девушке пришли. Стихи будешь читать?— Что? — переспрашивает Вараб.— Ты же пришел стихи ей свои почитать и меня с собой позвал. — Букер несет какую-то хрень, все что остается Варабу — подыгрывать и кивать. — Жалко, что винишка не взяли. Распили бы на троих. Ты на любовь втроем как смотришь, Антон?— А тебе не хватит на сегодня, Сереженька?— Если стесняешься, можно по очереди. Или покуришь на балконе, пока мы там развлекаемся. Только мы с Фаинкой за бухлом сначала сходим. Подождешь?От продолжения этой ебаназии их спасает то, что Фаина выходит из своей комнаты в джинсах и обтягивающей майке.— А мы тут спорим, какое вино ты больше любишь, — улыбается ей Букер. — Белое или красное?— Я портвейн люблю, — говорит Фаина. Без полотенца мокрые волосы темными змейками липнут к плечам. Возникает недобрая мысль, что великий магистр мог сдавать ей квартиру не только по доброте душевной. Хотя завидовать нехорошо.— Вот она — дама моего сердца, — Букер подходит к ней, наклоняет голову и запросто чмокает в мокрое плечо, а потом что-то нежно шепчет на ушко. Фаина улыбается и кивает в ответ.Так это выглядит в обычном человеческом мире: двое друзей пришли вместе к красивой молодой девушке и решили ее соблазнить, сама девушка совершенно не против. Горячий, ни к чему не обязывающий студенческий перепихон. Нет причин волноваться — кроме разве что того, что если они будут слишком задорно ебаться, призрак дедушки приревнует. А может, и наоборот, порадуется бесплатной порнухе.Как это выглядит на Той Стороне, Вараб изо всех сил старается не думать, чтобы не впасть в панику. Наверное, как ебаный пиздец.— Сереж, ты не против, если я помогу даме собраться? — спрашивает Букер и, когда Фаина уходит из кухни, добавляет: — Мы постараемся быстро, но ты знаешь, как это бывает... Если через полчасика не вернемся, прости, братан, и не жди! Вроде дверь тут сама захлопывается, но ты поосторожней там на пороге.— Дойду как-нибудь сам до дома, если ты не сможешь хуй в штанах удержать, Сереженька, — отвечает Вараб, надеясь, что понял Букера верно. — Гандоны лучше купите!Все что остается — ждать. Когда через пятнадцать минут ни Букер, ни Фаина не выходят из Фаининой комнаты, и входная дверь тоже не хлопает, Вараб начинает подозревать, что либо про еблю была не метафора, либо произошла какая-то совсем стремная хуйня. Например, что-то выползло с Той Стороны и их сожрало.— Сереж? — зовет Вараб, не решаясь пока выглянуть с кухни. — Фаин?В ответ он слышит полную тишину — даже половицы не скрипят.— Вы охуели? — громко спрашивает Вараб и идет по длинному коридору между кухней и комнатой. Потолки в сталинке высокие, его голос звучит эхом. — Что за хуйня?С того момента, как Букер с Фаиной зашли в комнату и закрыли за собой дверь прошло двадцать минут. Букер сказал ждать тридцать минут... Или, как и все, что он делает, это ебаный ребус. Обманка. Дым и тени.Ему кажется, что кто-то стоит сзади и дышит в макушку. Кто-то опасный.Если заглянешь на Ту Сторону — узнаешь наверняка.Вараб чертыхается и распахивает дверь, со всей силы толкая ее локтем. Все, что он находит — мокрое полотенце и халат поверх разбросанных вещей. Фаины нет, Букера тоже. Возможно, и Артема Вараба скоро не станет.Неужели не любопытно, куда они делись, — шепчет голос, которого здесь не может быть, потому что он намертво отрезан от Той Стороны. Защищен, как средневековый рыцарь, поскольку Букер не стал бы пиздеть. Пока Вараб не смотрит на Ту Сторону, он в безопасности, — Артемчик?— Я Антон Белогай, — вслух огрызается Вараб. Потому что ебал он все эти магические правила, а еще ему пиздец страшно сейчас, гораздо страшнее, чем в прошлый раз. — И ебал тебя в рот.Ноги слушаются плохо, но, сделав над собой усилие, он выходит из комнаты. Доползает до прихожей, наклоняется за ботинками и въебашивается в вешалку лицом. А потом еще раз — для верности. Голову кидает туда-сюда, но боль приходит еще до удара.Поосторожней там на пороге? Блядь, Букер, чтоб ты сдох со своими ебаными ребусами!Шнурки он даже не пытается завязать, в голове каша, среди которой упорно стучит фраза про ?полчаса?. Это откуда, из песни? Было что-то такое, когда он был маленьким.Попса. Нет, серьезно, что за песня? Играла часто по радио.Радио. Ваня работает на радио. Еще бы кто такой этот Ваня вспомнить. Кругом ведь, куда ни плюнь, одни Вани. Ваня-Ванечка-Ваня.Оставайся, — подсказывает голос, который нельзя слушать. Почему нельзя? Что за голос? Непонятно. ?Дверь сама захлопывается?. — Оставайся, мальчик, с нами.Пуховик Вараб тоже решает не застегивать — руки плохо слушаются. В третий раз он спотыкается прямо на пороге, наступив на шнурки. Падать мордой в бетонный пол не столько больно, сколько по-детски обидно.Зато, когда он отползает на четвереньках, дверь реально сама захлопывается, как в сказках. Единственное, что проясняется немного — память и огромное нечеловеческое желание найти одного трикстера и чисто по-дружески ему въебать. Если не подохнешь на лестнице. А, может, лучше подохнуть?Потому что и без Той Стороны на душе паршиво. Настоящий Антой Белогай, узнав, что назвавшись его именем, Артем так позорно проебал, был бы крайне в нем разочарован. Хорошо, если бы из мертвых не поднял, начертив пентаграмму вызова.— Хуево рифмуешь. — Держась за стенку, Артем встает и мстительно говорит в сторону двери: — Лучше так: мой хуй — твой рот.Хуже уже ведь не будет, верно?Дверь, к счастью, молчит, а вот мелкая нечисть тут пиздец обидчивая. Кто-то невидимый злорадно пинает его под коленки, и он снова ёбается на пол. На этот раз хотя бы не прямо лицом вниз, а на бок. Бетон холодный — почти приятно. Еще бы найти силы встать.Все-таки зря он думал, что в прошлый раз был пиздец. Вот сейчас — реально пиздец.Приводит в себя тихий свист. Кто-то стоит на площадке первого или второго этажа и свистит. Самое удивительное, что всю мелкую нечисть от этого свиста сметает — больше никто не пытается пнуть его под ребра, даже подниматься немного легче.Варабу удается дойти до перил и, повиснув на них, спуститься на пару пролетов. В районе первого этажа его подхватывают под локоть и выволакивают из подъезда, закинув на плечо. Кто именно, он в душе не ебет, но благодарен своему спасителю нечеловечески.Окончательно прочухивается Вараб уже на лавочке в незнакомом дворе. Ему брызгают водой в лицо, и когда он открывает глаза, суют бутылку в рот.— Друг твой, конечно, совсем отбитый, — говорит выведший его из подъезда мужик. Лицо у того больно знакомое. — Я бы за такое по морде дал. Ты извини, что я сразу не врубился, что за ебанина там у вас творится, но Витя просил сильно пока не светиться. Я сначала у подъезда тебя ждал, как договорились, потом смотрю, что ты все не выходишь, и зашел.Пока Вараб пьет воду, у его нового знакомого звонит мобильный.— Хорошо. Да, успел, — говорит трубке мужик. — Передай своему Феде, что он пидорас! Да, и от меня лично, и от Артема. Потому что это не дело, когда один, значит, крадет красавиц, а другому за это морду бьют! Что? Нет, не знаю. Сейчас спрошу. Твой ебанутый друг Федор просил спросить, почему ты не ушел сразу, как вы договаривались? Вроде как у тебя полчаса было.От негодования Вараб аж отставляет в сторону воду.— Да нихуя он такого не говорил! Сказал полчаса его ждать и валить.— Значит, преломления и на этой стороне начались, — замечает в трубку мужик. — Дерьмово выглядит, Вить. Потом еще обсудим нормально.— Я тебя знаю, — вдруг доходит до Вараба. — Ты — Дуня.Витя СД, конечно, упоминал про Дуню, но, как тогда казалось, в контексте старой дружбы. Лично увидеть великого магистра, по слухам, тягавшегося в прошлом с Мастером города — удивительно.— А ты Артем Вараб, — говорит Дуня. — Сказочно удачливый долбоеб. Зачем Федор тебя с собой потащил, я не спрашиваю, но почему ты согласился? Ты вроде неглупый парень.Вараб переводит взгляд на запястье, но вместо красного шнурка видит только угольно-черную линию.— Ладно, Федор тоже неглупый парень — и хороший друг. Неплохой был план. Если бы еще его слова не исказило, ты бы, наверное, и без моей помощи вышел. Только, на будущее — такие штуки имеют ограниченный срок действия.— Ничего не понял, — честно признается Вараб. — Но херово. Можно сделать что-нибудь, о великий магистр?Когда он был помладше, постеснялся бы просить. А сейчас как-то похуй — ну, после того, как орал, что ты Антон Белогай, чего терять.— Могу ебальник тебе подправить немного, — Дуня обводит его внимательным взглядом. — И с ребрами у тебя что-то совсем нехорошее. Только дай слово, что на Ту Сторону пару дней не будешь соваться проверять, как там и что. Секреты мастерства, да и... спокойней спать будешь.— Пусть болит, — соглашается Вараб и добавляет: — Не буду.Дуня шевелит губами — тихо, как ветер, невозможно разобрать слов — и становится немного легче. Достаточно, чтобы Вараб еще больше обнаглел и спросил, указывая на амулет:— А это можете снять?Дуню этот вопрос веселит — черт знает почему.— Витя, конечно, умеет подъебнуть, — и когда понимает, что Вараб не выкупил, поясняет: — Когда мы с Витей были столь же молодыми идиотами, как вы с Федором, то спьяну пошли искать свою любовь к одной ворожее. Витя ей нахамил, и она предрекла, что он никогда не женится, так и будет по бабам бегать, а мне напророчила неземную любовь — и амулетик продала. Чтобы я, значит, узнал свою суженую.— И как? — спрашивает Вараб. — Узнали?— Дочка троюродной тетки это ее была, а не суженая, — вздыхает Дуня. — Мы повстречались немного, мало ли, но не вышло. С тех пор любовную магию на дух не переношу. Особенно учитывая то, что каждая собака, как пошел слух, решала по этой теме проехаться, чтобы иметь великую честь вызвать меня в круг.— Снимете? — с надеждой спрашивает Вараб. — Можно и не сейчас. Потом как-нибудь, если там готовиться надо.— Могу, — соглашается Дуня. — Но не буду. Потому что эта вот хуевина сегодня жизнь тебе спасла, Артем.— В смысле?— Не бижутерия это, — поясняет Дуня. — Реально работает. Защита, конечно, так себе, но живой ведь вышел?— Это амулет на верность, — возражает Вараб. — Дарили возлюбленному, который на войну уходил. Мне одна ведьма сказала, она не стала бы врать.— Тут я не специалист, но трогать не буду — пусть себе висит. Если хочешь что-то с ним делать, дождись весны. Вот эту ебанину, — Дуня показывает рукой куда-то вдаль, где смутно различима крыша дома, — я бы тоже до весны не трогал. Или до лета. Надо Мирона спросить, как он к таким украшениям в своем городе относится.Дуня, не задумываясь, называет вампирского главу по имени. Может, и правда, что они махались и разошлись на взаимном уважении.— Спасибо, — совершенно искренне благодарит Вараб. — За помощь.— По дороге домой обезболивающих купи, — советует на прощание Дуня и, как положено великому магистру, растворяется в воздухе.Вараб допивает воду и отправляется домой.