11 (1/2)
- Наше время помешалось на нововведениях. Любое предприятие должно вестись каким-то новым путем! – хрипло рассуждала Шерин. – И что все имеют против старых добрых традиций?!Не зря же их придумали. И успешно пользовались.
?И вот до чего это довело?, - язвительно подумалось Джури. Но он промолчал. Последнее время он отмалчивался подозрительно часто. Возможно, это было бы заметно, если бы хоть кто-нибудь, помимо Сакая, знал его характер. Но даже если представить, что окружающим было не наплевать, хотя им было наплевать – наследник престола будто бы даже старался выглядеть более загадочным.
- Так значит, ты не знаешь напавших?
- Ни в жизнь не видел, - подтвердил Джури уже не в первый раз. Хоным стояла в пяти шагах от него и за все время разговора не удосужилась даже повернуться к нему лицом. Поодаль стоял Хиро. Выглядел он откровенно бедово и даже не старался напустить на себя воинственный вид.
- В таком случае выброси эту историю из головы. Поединок состоится через день, и вряд ли ты чему-нибудь выучишься за столь короткое время.
Джури хотел возразить, что не выучился вообще ничему, но снова сдержался. Маса мог бы им гордиться. Но тот, как предполагал Джури, был занят куда более важными делами – спасти собственную шкуру от стражей Даичи и Шерин одновременно. Учитывая его единственную рабочую руку, шансы представлялись откровенно слабыми.
Шерин обернулась и сурово взглянула на Джури. И тогда случилось невероятное: быть может, дело в том, что юный шах увидел в хоным не стратега, а измученную пожилую женщину. Плескавшееся в глазах Шерин отчаяние являлось столь огромным, что, казалось, готово выплеснуться на дощатый пол и забрызгать всех присутствующих. Отчаявшийся человек готов на многое, если не на все, и тут случилось второе невероятное – Джури было совсем не интересно, какое у Шерин ?все?. Он растянул губы в улыбке.
- Как скажете, матушка.
Он хитро взглянул на Хиро, испытывая странные, смешанные чувства, не последним из которых была жалость. Но жалеть Хиро – занятие довольно скучное, и он снова глянул на мать. Та сжимала трость куда более сильной хваткой, чем того требовали приличия.
- Можешь идти, - махнула она рукой.
За дверью он немного нервно облизнул губы и в пятый раз за время пребывания во дворце сжевал кусочек кожи со своих губ. Джури размышлял, но мысли его не плясали с одного на другое, он видел перед собой четко выстроенный линейный план. Пропитанный пылью, и, к отвращению Джури, кровью чапан не терпелось снять. Дворец был привычно пустынен.
- Сакай, - полувопросительно поинтересовался Джури когда зашел в свои покои. Слуга умиротворенно сидел на тошоках, вгрызаясь в яблоко. Сок стекал по подбородку, но Сакая это ничуть не смущало. Он щурился от удовольствия и был даже несколько разочарован, когда его прервали.
- Это я, - отозвался тот. – Но я не ел твоих яблок, клянусь. Особенно тех, что передала очаровательная служанка в такой прозрачной юбке, что можно было разглядеть каждый изгиб ее бедер… Сомневаюсь даже, что это были именно они, а не произведение искусства.
- Подготовь мне ванну.
- Как скоро?
- Немедленно.
- К чему такая спешка, - беззлобно проворчал Сакай. – Я думал, воинам нравится купаться в крови убитых.
- Слухи расползаются быстрее, чем я думал.
- Если честно, я ужасно перепугался. Сказать по правде, знай заранее, я бы ставил на Нима.
- Приятно осознавать твою поддержку, - хмыкнул Джури, стягивая одежду.
- И все же, кто, думаешь, это был? – как бы невзначай спросил Сакай.
- Наемники.
- У нас сегодня день очевидных ответов?
- Если бы было так, я бы сказал, что ты болван.
- Не слишком-то вежливо.
- Зато честно, - пожал плечами Джури.
- Рамина, Дениза или Даичи?
- Если бы у тебя было три попытки, то ты бы проиграл.
- Хвала Святой Праматери, что я их не просил.
- Это были люди Шерин, - беспечно ответил Джури. Штаны из мягкой кожи впитали в себя слишком много пота и задубели. Он запрыгал на одной ноге тщетно пытаясь их снять. Эти действия слишком отвлекли его, чтобы заметить изумленное лицо Сакая.
- С чего такой вывод? – осторожно поинтересовался слуга.
- С того, что десяток наемников точно убили бы обоих, а не разбежались по углам при виде горцев или кого бы то ни было.
- Может, это были трусливые наемники.
- Трусливый наемник либо бедный, либо мертвый. Очевидно, что их наняли для того чтобы припугнуть.
- Смерть Нима тоже входила в ?припугнуть??
- А почему нет?.. – Джури, наконец, победил в схватке с брюками и зло швырнул их в сторону. – Посуди сам. Их было много, очень много для набега для разбоя. Они ничего не потребовали. Ни слова не произнесли на местном наречии. Пока я… - он на мгновение замялся. – Убивал одного, никто другой не пришел на помощь. Да и то, скорее, он помер от удивления, чем от…
- Собственного кинжала, которым ты распорол его горло, - услужливо подсказал Сакай.
- Слава бежит впереди меня.
- Начало грозной репутации положено, - хмыкнули в ответ.
- Глупая попытка Шерин обставить дело в еще более трагичном свете, чем есть сейчас. Наследник, что готовится к поединку подвергается нападению неизвестных. О, духи, кто бы это мог быть? Может, план коварных горцев? Кто же плетет интриги против светлого Семиречья? – Джури не удержался и сплюнул.
- Фу, - заметил Сакай.
- Что именно ?фу??- Плевок.
- Если бы это было самое гадкое из того, с чем столкнула меня жизнь, то я слизал бы этот самый плевок с пола.
- Дважды фу.
Сакай отложил в сторону огрызок некогда золотистого яблока и вытащил из-за ширмы широкую лохань. Она противно заскрежетала по полу, оставляя на досках неглубокие царапины.
- Пойду скажу дворцовым слугам, чтоб натаскали воды.
Джури кивнул.
- Советую тебе накинуть на себя что-нибудь. Таскать ведра будут отнюдь не те красавицы, с какими я сталкивался с утра.
Через полчаса Джури осторожно опустился в горячую воду и не отказал себе в желании окунуться с головой. В волосах запеклась кровь, склеила их, превращая их в колтуны, которые медленно расклеивались от температуры, источая тошнотворный запах. Пальцы рук саднило, старые ссадины и синяки защипало. Тело свело легкой судорогой. А после Джури тер себя так тщательно, что на распаренной коже не осталось ни одного кусочка, который бы не саднил.
- Намываешься как перед свиданием, - усмехнулся Сакай, вонзая зубы в очередное яблоко.
- Можно сказать и так.
- Брызнуть на тебя маслом дамасской розы? – расплылся в улыбке он. Но господин не переставал его удивлять.
- Да, и не скупись, - ответил Джури.
- Куда ты собираешься?
- Нанести пару светских визитов, - улыбнулся Джури. – К Нацу и Даичи.
- Зачем? – в тоне Сакая не осталось веселости.- Внести последние коррективы в мой план.
- Джури?
- Мм?- Пообещай, что не наделаешь глупостей.
- От меня все ждут именно их, Сакай, - Джури поднялся в лохани, осторожно перешагнул через бортик, чтобы сразу же завернуться в полотенце. – И ведь негоже разочаровывать людей, правда? – усмехнулся он. – Подготовь мой самый лучший костюм. И еще, - он закусил губу и уставился на слугу. – Помнится, ты говорил, что лучше сбегаешь к небесным, чем собирать сведения?...Шаги гулко стучали по тишине. Мягкая подошва должна была помочь стать почти неслышимым, но в повисшей дремоте дворца был слышен каждый звук. Где-то назойливо жужжала муха. За оставшейся позади дверью щебетали на местном наречии служанки. Чем дальше Джури заходил, тем богаче становилась вышивка на шырдаках*. Золотой нитью украшенные ковры стоили мастерицам содранных в кровь предплечий. Каждый узор должен был быть необычным, витиеватым и достойным господских покоев. На деревянных стенах богатая вышивка смотрелась словно рубин в собачьих отходах. Пройдя большую часть пути Джури вдруг осознал, что не знает, где находятся покои его будущего собеседника. Дворец представлял собой здание прямоугольной формы с открытым двором внутри. Знать располагалась на втором этаже, соединенном между собой широкими коридорами через щели, в стенах которых ночами уныло завывал ветер. Было темно и пыльно. Чуть дальше неровные стены коридора прерывались поручнями, над которыми зияло открытое пространство. Вид на внутренний дворик мог быть прекрасным, если бы не обветшалость и нищета. Сделав еще несколько шагов, Джури прислонился к поручням и глянул вниз. Кто знает, что случится здесь через несколько столетий? Быть может, кто-то тоже будет стоять на этом самом месте, напряженно размышляя о своем будущем шаге. Быть может, в этом самом месте зародится трепетная влюбленность, а, может, эта земля станет последним убежищем павших героев, от которых не останется ничего, кроме невысокого кургана.К удивлению самого Джури, страшно ему не было. Абсолютно точная, линейная уверенность в собственных силах разгоняла кровь сильнее: он слышал удары своего сердца, и думал о том, как прекрасно жить. Жажда жизни кипела в нем, рвалась наружу. Может, преддверие близившейся кончины действовало так на его сознание? Он не знал и не хотел об этом думать, глубоко вдыхая солоноватый, влажный прибрежный воздух. Если прислушаться сильнее, можно было услышать, как мягко переговаривалось Озеро Горячей Слезы со своим берегом, как нежно накатывали на белый песок аквамариновые волны.
- Наслаждаетесь видом? – спросили откуда-то сбоку. Джури вскинулся. Перед ним стоял Нацу.У него были горячечные глаза фанатика. Или человека, долго баловавшегося опиумом. Или не остывшего после драки драчуна. Неприятный субъект. На лице Нацу было написано желание сказать дерзость. Или подпустить шпильку. И лучше всего сейчас было прикрикнуть на него, указать на разницу в ранге, одернуть, поставить на место.Но тут его захлестнуло бессилие. Тот момент, когда понимаешь, что ради будущей цели надо держаться, не поддаваться и не отпускать бушующие внутри страсти. Это бессилие сковывало готовую вырваться опрометчивость. Но Нацу был тем, кого искал Джури. Удача или везение, или все вместе улыбались ему достаточно часто за последние дни. На секунду стало страшно, что они покинут его в более важный момент.
- Вряд ли это можно назвать достойным видом, - ответил наконец Джури.
- Поединок уже завтра. Не будет ли слишком неуважительным то, если я поинтересуюсь вашим настроем? – Нацу смотрел на него, и все вокруг пропиталось его ожиданием – увидеть страх. Может, даже, панику. Жажда уловить эти настрои была так сильна, что Джури не отказал себе в возможности начисто иссушить ее.
- Я крайне зол на эту ситуацию… - неуверенно протянул он.
- Побеждает тот, что фехтует лучше, а не злится сильнее, - удовлетворенно хмыкнул Нацу.
- Злость заставляет нас изобретать всякие уловки.
- Уловки? Но поединок должен быть честным.
- Разве я сказал, что он будет нечестным? Я сказал лишь то, что совершенно уверен в выигрыше.
- В таком случае, я рад за вас, шах, - процедил Нацу. Он не скрывал своей неприязни. Слишком открыто не скрывал.
- Скажи мне, Нацу, кто твои родители?
- Родители?.. Мать дочь кашгарского вождя, а отец занимается купечеством.
- Твое родство с благородными родами нельзя назвать близким. Или же, его вообще нельзя назвать?..Нацу занервничал.
- Это так, шах.
- Странно, что тебя пригласили на свадебную церемонию. Уверен, - Джури обернулся к лицу собеседника. – Когда я стану полноправным правителем, такие оплошности будут жестоко пресечены.Гримаса, исказившая лицо Нацу, была первой победой в списке Джури. Он и сам не ожидал, что раскусить его окажется так легко.
- Вот скажи мне, Нацу, что бы сделал ты, если бы у тебя была возможность править Семиречьем?
- Я никогда не думал о таком, шах.
- Так подумай сейчас. До вечернего тоя еще полно времени.
- Зачем…
- Не то начало, - махнул рукой Джури.
- Я бы, наверное, отказался от старых традиций.Джури искренне рассмеялся.