4 (1/2)

Защитная реакция сработала как-то неправильно, Джури глуповато хохотнул, неловко поднимая руки.

- Я безоружен, - сказал он, решив, что эта фраза - самая логичная. Не меняя положения руки, Сойк придирчиво осмотрел его с ног до головы.

- Нож может быть спрятан в голенище или у пояса, - прохрипела женщина. Слова давались ей с трудом, она тяжело дышала и звук этот словно заполонял все пространство шатра. Медленно Сойк опустил оружие.

- Зачем ты здесь?

- Предупредить тебя об опасности.

- Поразительная забота, - хмыкнула женщина. Вождь не обратил на высказывание никакого внимания.

- Говори.

- Тебя хотят отравить, - торопливо сказал Джури. Они напряженно сцепились взглядами, замирая, окружающий мир на некоторое время перестал существовать. Джури необъяснимо взволновал этот взгляд – какой-то особенно глубокий, прямой и совершенно честный.

- Когда?

- Не знаю.

- Хороша забота! – вставила женщина.

- Что тебе известно? – невозмутимо продолжил Сойк.

- Моя мать в сговоре с Денизой. Страной правит не она и не каган, есть кто-то третий, кто дергает за ниточки. Я думаю, это ее младшая сестра. Имя ее мне неизвестно, - в горле внезапно запершило. Джури закашлялся, но контакта не прервал. – Я не знаю как это случится и что будет предшествовать. Я не знаю, что это будет за яд. Просто…

- Просто я пришел добить Айзу и теперь мелю чушь! – просипела женщина. Кажется, ее раздражало, что все ее высказывания игнорируются. Откровенно говоря, это раздражало бы любого.

- Просто этого не должно случиться, - твердо закончил Джури. Некоторое время Сойк молчал, после отступил на шаг назад, убирая клинок в ножны. – Что тебе стоит пить из своего бурдюка и не есть все подряд?

Сойк молчал. Он нахмурился и закусил губу изнутри.

- Ты говорил, что можешь помочь ей? – спросил он, кивая на Айзу.

- А-а?.. А, да.

- Так помоги.

Джури вздохнул. Напряжение вроде бы спало, но расслабиться в окружении, по идее, смертельных врагов как-то не приходилось.

- Здесь есть вода? Мне надо вымыть руки.

- Вот, - отозвался Сойк. – Здесь, - он указал на глубокий таз, заполненный до краев. Во время мытья Джури заметил, как легонько подрагивают пальцы. Он приказал себе успокоиться, но когда это срабатывало? Прелесть приказов, отданных самому себе в том, что никто не жалуется, когда их нарушаешь.

- Мне надо больше света, - распорядился он, засучив рукава. За спиной послушно зашуршал Сойк, подкидывая дров в огонь. Айза смотрела на него злобно, но не перечила. У горцев определенно была странная, по мере Джури, манера общения – перечить и встревать в разговор с главой они могли, а вот перечить приказам – нет. Двор Семиречья придерживался ровно противоположной тактики.

Айзу лихорадило. Ее смуглое, заостренное лицо покраснело. Губы и щеку перерезал шрам, ее нельзя было назвать ни красавицей, ни уродиной. Скорее, внешность Айзы была своеобразной, сами черты ее лица будто бы бросали вызов смотрящему. Жар ее лба почувствовался до прикосновения, воспаленные глаза старались не упускать ни одной из манипуляций Джури. Рану на животе скрывала повязка серовато-коричневого цвета, местами проступали пятна крови.

- Кто-нибудь осматривал ее?

- Лекари каганата.

- Надо раздеть и перевязать, - распорядился Джури. Рука Сойка протянула ему короткий кинжал. Айза глубоко и коротко задышала, губы ее превратились в тонкую изогнутую линию.

- Ну, царек, давай, снимай мои штаны, - выговорила она. – Знал бы ты, сколько мужиков мечтают услышать от меня эту фразу! – Айза попыталась рассмеяться, но вышел лишь сдавленный хрип.

Джури зажмурился, считая до десяти. Так учил Маса. Как не хватало его сейчас! Теорию Джури знал более чем замечательно, но практиковаться приходилось впервые. Он попытался воссоздать в голове голос учителя, и, стащив ее штаны до бедер, аккуратно перерезал ткань. В обращении с оружием молва о горцах не врала – лезвие распороло несколько слоев повязки так легко, словно прошло по меду. Местами ткань прилипла к ране. Айза шипела, но ее реакция перестала его волновать, когда он увидел место повреждения – порез тянулся почти от самой груди до тазовой кости по косой. Края его опухли, внутри Джури увидел желтеющее, отмирающее человеческое мясо. Склонившись ближе, он учуял неприятный запах, такой, что говорил о нагноении. Он оглядел повязку.

- Чем она пропитана?

- Не знаю. Такой ее принесли лекари, сказав, что это вытяжка из трав. Они принесли и это, - Сойк показал бутылек со светлой непрозрачной жидкостью. – Опий.

- Медицина у вас не на самом высоком уровне, да? – Джури обернулся. – Эта ткань попросту грязная. Началось заражение. Ей нужна операция. Опием здесь не обойтись. Он снимет боль, но не более.

- Я знаю предназначение опия, - чуть раздраженно ответил Сойк. Его руки сжались в кулаки, он вздохнул. – Ты… Ты сможешь?

Назвать внешность вождя суровой значило ничего не сказать. Он казался высеченным из камня.

- Смогу, - легко ответил Джури, будто каждое утро его начиналось не с лязга металла мечей, а с операций. – Мне надо много воды и света. Игла, шелковая нить, небольшой чан, нож, чистая ткань. И твоя помощь.

- Помощь?

- Надо следить за пульсом. И за дыханием. И держать ее, на случай если опия окажется мало. Желателен был бы еще один помощник.

Сойк кивнул, сразу же выходя из шатра, и едва он скрылся, в ладонь Джури вцепилась чужая рука. Наверное, Айза хотела притянуть его к себе, но сил на это у нее не хватило.

- Пока я в сознании, скажи мне, царек, почему ты на самом деле здесь?

- Потому что я хочу жить, - Джури склонился к ней. – Только поэтому.

Его ответ если Айзу не удовлетворил полностью, то успокоил хотя бы частично. Она отпустила его руку, прикрывая глаза.

- Пока ты в сознании, - тихо сказал Джури в самое ее лицо. – Что означает этот жест? – он приложил два пальца к запястью. Айза скривилась.

- Доверие, - выплюнула она. – Но если братец тебе доверяет, то я – нет.

- Его доверия мне достаточно, - холодно ответил Джури. Айза отвернулась, показывая, что больше разговоров она не желает. Появился Сойк, следом за ним следовал юнец лет пятнадцати на вид. Пока вождь втыкал в землю факела, паренек опустил полог, и разложил на высоком складном столе инструменты, которые запрашивал Джури.

Залепив гримасу волнения сдержанной улыбкой, он налил воды в чан и установил его на огонь, бросив туда иглу и оторванный кусок нитки. Затем еще раз тщательно вымыл руки с мылом, взял в руки бутыль с опием, оглядел Айзу, прикидывая, сколько понадобится капель.

- Возраст? – поинтересовался он.- Минуло двадцать пять зим, - ответил Сойк. Паренек рядом с ним во все глаза пялился на Джури, и то и дело открывал и закрывал рот, так и не решаясь озвучить мучавшие его мысли.

- Открой рот, - велел он Айзе и та на удивление послушно приоткрыла тонкие губы. Джури отсчитал пять капель, закупоривая пузырек и отставляя его в сторону. Он надеялся, что его короткие реплики произведут впечатление профессионала, а заодно и скроют весь ужас, обрушившийся на него пониманием, что от него зависит чужая жизнь. Вода в чане закипела, нитка в ней извивалась червяком, тонкий звук соприкосновения иглы со стенками был различим в сгустившейся тишине.

- Вы, - обратился Джури к пареньку.

- Кейта, - услужливо подсказал он.- Кейта, вы будете следить за дыханием. Встаньте около нее, считайте выдохи. Если их станет меньше одного за десять секунд, говорите, - деловито указал Джури, распарывая кусок принесенной ткани. Из-за закрытого полога становилось жарко. По крайней мере, Джури надеялся, что это из-за полога. Он стянул с головы импровизированный платок, вытирая им выступившие капли пота, опустил в котелок лезвие ножа.

- Ты, - Джури посмотрел на Сойка и тут же об этом пожалел. Вид горца вызвал в душе шквал перемежающихся между собой эмоций, Джури тяжело сглотнул. – Следи за сердцебиением. Оно должно быть ровным, - горец выразительно посмотрел на него. – Если она начнет дергаться, держите ее, - обратился к присутствующим Джури. – Мне надо, чтобы она не двигалась.

- Понятно, - серьезно кивнул Кейта. Сколько решимости было в его глазах! Сколько амбиций чувствовалось в этом молодом теле!

Айза недвижно лежала, уже пребывая в сладком опийном сне. Джури облизнул пересохшие губы и начал промывать рану, смывая корку и выступавшие сукровицу и слизь. Рана была неглубокой, но длинной. Закончив с обработкой, Джури заметил за собой как успокоился, сосредоточившись на процессе, и нож в руку лег почти уверенно. Он чувствовал, как внимательно за его действиями следило две пары глаз, едва лезвие коснулось кожи Айзы, но не было произнесено ни слова. Он склонился над порезом, слыша дыхание Сойка, и аккуратно подцепил края, срезая омертвевшую ткань так умело, что не смог сдержать победной улыбки. Айза застонала, но Джури не обратил на это внимания, снова промывая, придирчиво рассматривая результаты своей работы. Рядом с бедрами Айзы лежали ошметки плоти, только что еще присутствующие на ее теле, запах свежей крови забился в нос. Он подцепил иглу, обжигая пальцы, продел в нее нить, размял затекшую шею и начал стягивать края раны. Стежок, еще стежок – выходило грубовато, но выбирать не приходилось. Игла застревала в коже, та прорывалась с неприятным треском, Джури морщился, но продолжал. Айза снова застонала, зашевелилась.

- Все в порядке? – взволнованно спросил Кейта. Он согнулся над женщиной, и загибал пальцы на каждый вздох.

- Да, - кивнул Джури. – Уже почти все.

Оставалось еще немного нитки, когда он сделал последний стежок. Перерезав ее ножом, он крепко завязал нить и снова промыл обезображенное место.

- Приподними, - велел он Сойку, беря в руки чистую ткань. Он старался перевязывать крепко, но не туго, сделав завязки на здоровом боку, чтобы узлы не причиняли дискомфорта. – Надо перенести ее. Здесь мокро, - тихо сказал он, закончив. Неожиданно на него опустилась усталость, он сжал руки в кулаки, жалея, что в шатре негде было сесть.

- Это… неопасно?

Джури глянул на парнишку. Тот определенно ему нравился – широкое, открытое лицо с выражением крайней обеспокоенности и недоумения. В больших светлых глазах светился острый ум.

- Нет, не опасно, - ответил Джури. Он завернул в грязную тряпку каганата плоть Айзы, завязывая ее узелком. – Но лучше на носилках.

Сойк кивнул помощнику, и тот мгновенно скрылся в ночи. Джури закусил губу, снова встречаясь взглядом с вождем. Прижав кончик языка к нёбу, он пытался разгадать чувства Сойка, но лицо его оставалось бесстрастным.

- Спасибо.

- Пожалуйста. Останется шрам, и швы надо будет позже снять. Следите за ней, чтобы не началось воспаления, перевязывайте каждый день. Я пришлю к вам человека с вытяжкой из трав, чтобы заживление шло лучше. Скажи только когда, - Джури понял, что помощь человек напротив него принимает с трудом. Но это не значило, что он плохо понимает твердость фактов.

- На закате. Я буду ждать здесь, - ответил Сойк. Жизнь Айзы, очевидно, была очень важна для него.

- Хорошо.