- Ей не сравниться с Баронессой! (2/2)

Казалось, они подружились. Стали общаться в более неформальныхтонах. Друг друга называли по именам. Он - просто Сторм, она - просто Джесмайн или Джес. Такое имя ей дали после того, как уничтожили все следы её прошлого. Он сам предложил ей его. Сказал, что девушке с такой бледной и нежной кожей оно более всего подойдёт. Она не боялась подшутить над ним, стащив из его потайного кармана нож или вытянув из пиджака бумажник, затем покрутив "украденной" вещью перед лицом, будто упрекая за отсутствие бдительности. Он не сердился, хотя порой и мог недовольно промычать в ответ, мол, "мы не в цирке". Сторм боялся забыться. Боялся потерять столь долго выстраиваемый образ бездушного Белого Ниндзя. Шэдоу боялся привязаться к своей ученице. Боялся признаться себе, что уже привязался. А потому, когда она в очередной раз показала свой коронный номер, он, вместо того, чтобы обыкновенно забрать стащенный ей сюрикен, состроив грозную гримасу, злобно заскрипел зубами и, выхватив из её рук звёздочку, пулей вылетел из спортзала. Джесмайн же осталась сидеть на скамье, в недоумении глядя ему вслед, задаваясь лишь одним вопросом: "Что я такого сделала?"

С этого дня многое изменилось. Сторм всё больше старался отдалить девчонку от себя: холодно тренировал её, старался не быть с ней ласковым, скорее напротив пытался посильнее обидеть. Ему это давалось с трудом. Он ненавидел себя за то, что так размяк. За то, что однажды позволил эмоциям взять верх над разумом. А его бедная ученица, не понимая, что случилось с любимым учителем. Любимым. Она давно уже призналась себе в этом. От этого было ещё больнее слышать постоянные упрёки и видеть недовольный взгляд. Девушка всеми силами старалась ему понравиться, хотя бы в качестве ученицы. Джесмайн во всём старалась подражать, копировать... приёмы, навыки... даже поведение невольно скопировала. Она не знала, что этим ещё больше отталкивает его, вызывает к себе ненависть. Он не хотел в ней видеть себя. Только не в ней! - Она не готова! - В очередной раз мужчина рапортовал МакКаллену о её непригодности к службе. - Ей не сравниться с Баронессой! Джесмайн подслушала этот разговор. Ненамеренно. Как раз хотела поговорить с руководством о том, чтобы поучаствовать в какой-нибудь из операций. Она намеревалась проявить себя, показаться во всей красе. Чтобы доказать Сторму, что не заслуживает такого обращения. Осознание действительности пришло в один миг: Баронесса - его идеал. Баронесса, а не она стоит на первом месте...Ей не хотелось больше его видеть. А потому единственным верным вариантом был побег. Пусть на свой страх и риск, пусть без шансов на выживание. Джесмайн и здесь бы жизни не было!

- Далеко собралась?

Он сильно напугал её, грянув на всю комнату. Как раз в тот момент, когда она, захлёбываясь собственными слезам, собирала свои немногочисленные вещи. Ненависть и обида в один момент затмили разум. Девушка сама не помнила, как бросилась на него с кулаками, как начала ругать его всеми ругательствами, которые только знала. Стараясь выместить всю свою боль, накопившуюся за два года... Она смогла остановиться только в тот момент, когда почувствовала поцелуй на своих губах. Едва уловимый... но вполне уверенный. Сторм сам не знал, зачем сделал это. Для чего вновь позволил эмоциям вырваться наружу. И почему именно сейчас, когда этого требовала ситуация, он не мог остановиться. Она робко отвечала ему, обвив длинными руками его шею, ощущая сильные руки на своей талии. Джес не могла не подчиниться. Слишком поздно было отступать. Слишком желанным был этот поцелуй. *** - С этого момента всё изменилось ещё более круто. - Девушка улыбалась. Улыбалась сквозь слёзы, даже не пытаясь вытереть их с лица.

Шена терпеливо слушала эту странную, местами даже смазливую историю такой нелепой любви. Неожиданной любви. Она не могла поверить, в то, что тот самый Сторм Шэдоу, страшнейший враг её Снейка, был способен на подобное. Ей всегда казалось, что он ничем, кроме как убийствами не интересовался. Точно... так и есть, просто бедной девчонке он умудрился сильно запудрить мозги. Чтобы просто поразвлечься. Скорее это было бы в его духе, но никак ни то, о чём рассказала Джесмайн. - Сторм просто старался защитить меня, - продолжала девушка. - Для этого и говорил МакКаллену, что я не могу сравниться с Баронессой. Почти всегда. Кроме не очень опасных мероприятий. Документы какие-то, ключи, флэшки, чипы... Только сам всегда рядом старался быть. "Самостоятельно" не отпускал... Особенно после одного такого задания. Я тогда... травмировалась немного... А потом началась эта заваруха с наномитами. Когда они вернулись с этим вашим... я сразу поняла, что у "Кобры" будут гости. Не могла только предвидеть, что такие. *** Джесмайн никогда не любила суету. Не любила, когда её окружало множество народу. Вечно серого и мрачного, бесконечно чужого и бесчувственного. В этой организации, казалось, вообще никто не имел эмоций. Практически все напоминали роботов: одно и то же выражение лица, полный отказ от общения. Девушка ненавидела это общество. Хотя и сама всегда считала себя такой. Замкнутой, недоверчивой. Вопреки всему этому, она умела отвлечь человека, заставить его забыться. Это был талант. Талант, который её пришлось применить в жизни. Сначала, чтобы заработать на существование, затем... затем, чтобы не терять навык, благодаря которому Джесмайн могла находиться рядом с ним.

Ей было тоскливо в этот день. Дурное предчувствие с самого утра не давало покоя. На сердце что-то очень больно давило, с невероятной силой и жестокостью пронзая жилы. Ужасно хотелось выть и плакать, разрушить всё вокруг, разорвать собственную грудь и выцарапать ноющую от какой-то непонятной, нечеловеческой тоски душу. Джесмайн знала, что что-то в этот день непременно должно было произойти. И это что-то, наверняка, должно было быть плохим, ужасным... Не находя себе места, тщетно пытаясь отвлечься, заняться каким-нибудь делом, девушка всё думала о своём любимом учителе и лучшем друге, который уже достаточное время не возвращался с задания. Достаточное время для паники... достаточное время для страха за его жизнь. Она точно знала, что он в опасности. Это с ним должно было случиться что-то ужасное. Или уже случилось. Ненавидя себя за собственные мысли, Джес в страхе схватила себя за волосы, будто бы пытаясь их сдёрнуть, вырвать все до единого. Ей не помогло успокоительное, не помог тот самый, успокаивающий нервы чай, что Сторм научил её настаивать еще год назад. Изнывая от собственного бессилия, девушка ломанулась было в дверь, но в проёме столкнулась с точёной, спортивной фигурой в белых одеждах. - Сторм! - отчаянно выкрикнула она, бросаясь ему на шею.

Слёзы текли по бледному лицу, смешиваясь с небольшим слоем косметики, что должна была скрыть круги под её зелёными глазами. Джесмайн всё сильнее прижималась к нему, стараясь как можно более точно запомнить этот миг. Она вдыхала его запах, ощущала бесконечно сильные и такие родные руки на своей спине, слышала тихий, слегка хриплый голос совсем-совсем рядом. - Не надо! Не надо, Джес! Прошу! Он был одет в свой костюм. Плащ, ножны, мечи... Она понимала, для чего всё это. Девушка в один момент осознала всё, что происходило с ними. Сторм пришёл, чтобы ещё раз увидеть её.. возможно, в последний раз. Сердце сжалось так сильно, что невозможно было вздохнуть. Джесмайн пыталась подобрать нужные слова, но, вместо этого, лишь задыхалась, задыхалась от собственной беспомощности.

- Сторм, нет! - наконец смогла выдавить бедняга. - Пожалуйста, нет! Она смотрела в его глаза. Полные боли, досады и сожаления. Девушка знала, что он не послушает. Знала, что всё равно отправится на верную смерть, как бы она не упрашивала. Он слишком сильно ненавидел своего врага, чтобы вот так просто позволить себе наслаждаться жизнью вместе с ней. Девушка видела в его глазах мольбу о прощении, невероятную по своей силе тоску. Такую же, что испытывала и она сама в этот момент.

- Ты не можешь так поступить со мной!

Она почувствовала на своих губах поцелуй. Едва уловимый... но вполне уверенный. Девушка не могла не подчиниться ему. Слишком сильным был этот человек. Слишком желанным был этот поцелуй. Джесмайн чувствовала невероятное удовольствие, даже эйфорию, от которой приятно звенело в ушах. А затем в глазах начало темнеть. Слишком поздно было сопротивляться. Слишком поздно она поняла, что он сам у неё кое-чему научился, а именно, отвлекать внимание, вызывая бурю эмоций. И перед тем, как отключиться девушке лишь оставалось запомнить его взгляд. Полный тоски и сожаления, с мольбой о прощении взгляд. *** - Если всё было так, как ты сказала, - задумчиво приподняв бровь, проговорила Скарлетт, - откуда ты узнала, что именно Снейк... Она осеклась. После таких откровений было трудно говорить о смерти Сторма Шэдоу. Трудно говорить о том, что именно Снейк Айз, её Снейк Айз совершил этот поступок. Нет, Шена не могла осуждать его. Их служба подразумевала собой подобные ситуации, как бы жестоко это не звучала. Солдат не должен знать пощады в отношении врага. Иначе, какой же это солдат? Однако, как и говорила проницательная арестантка Джесмайн, Скарлетт начинала её в чём-то понимать. В конце концов, даже Сторм Шэдоу заслуживал любви со стороны противоположного пола. И разумеется, он заслуживал быть кому-то близким и бесконечно дорогим человеком. А этот кто-то сейчас сидел, вернее, сидела прямо напротив Шены, рассказывая, казалось, о совсем другом Сторме. О том, что вовсе не мог являться тем самым Белым Ниндзя - одним из самых опасных членов террористической организаци "Кобра".

- Я видела их бой, - прервал размышления Скарлетт севший почти до хрипоты голос.

Лицо Джесмайн сильно опухло от слёз. Кровь уже несколько раз успела засохнуть на подбородке. От долгого плача больно стучало в голове. Однако на всё это девушка попросту не обращала внимания. Её горе было намного сильнее физической боли. Она попросту не чувствовала или не хотела чувствовать сигналы собственного организма. Сигналы об усталости, о начинающейся простуде, о том, что бедняжке нужно поспать.

- Сторм, видимо, побоялся. Побоялся не рассчитать силы. Поэтому его приёма хватило где-то минут на десять-двенадцать. Когда я очнулась, то сразу же бросилась к двери... - Новый приступ плача заставил девушку сделать долгую паузу. - Он запер меня! И из-за этого я упустила... две минуты. Две минуты, которые потратила на то, чтобы вскрыть этот чёртов замок! Скарлетт в очередной раз сунула ей в руки стакан с водой. Девушка едва ли не подавилась жидкостью. После нескольких глотков, приступ истерики был вновь ненадолго подавлен.

- Я слишком поздно прибежала туда... Я когда... когда попала туда, эта сволочь уже... уже вонзил в него клинок. А потом... потом он упал. В воду.*** - Нет! -Джесмайн закричала так громко, что замерли все те, кто находился в центре управления импульсной пушкой. Воды сомкнулись над бездыханным телом Белого Ниндзя, поглотив его, будто жертву, приносимую богам во благо жизни. Девушка на секунду прикрыла глаза. А когда открыла, её было уже не узнать. Вся былая радость, вся жизнь куда-то улетучились. Это была теперь несчастная, убитая бесконечным горем женщина. Женщина, оставшаяся совсем одна в этом чужом, мрачном мире, полном серых, бесчувственных людей, которые больше напоминали роботов.*** - Я хотела сначала броситься за ним. - Девушка горько усмехнулась, в очередной раз заставив губу лопнуть. - А потом... потом решила, что именно ради него не должна этого делать. - Она заглянула Шене в глаза. - Он вряд ли бы захотел, чтобы из-за него кто-то ещё погиб!

Горькая полуулыбка-полуухмылка исказила покрасневшее от слёз лицо. Джесмайн смотрела в глаза О'Хары, стараясь вложить в свой взгляд всё то, что не могла передать словами. Боль утраты, смешанная с чувством вины, отражавшиеся в глубокой, непонятной по оттенку зелени, заставили Скарлетт на какой-то момент забыть, что она сидит в допросной, находясь рядом с недавно арестованной девушкой. Девушкой, которой ещё несколько часов назад сама Шена чуть не повыбивала зубы, защищая своего самого лучшего друга и просто близкого человека. Теперь она понимала. Понимала, почему именно с ней и только с ней готова была говорить Джесмайн. Они ведь были очень похожи между собой. Обе одинаково сильно любили. Обе лишь хотели защитить тех, кто им дорог. Отличие лишь в том, что Скарлетт оказалась более везучей. Её не отключали, не запирали в собственной комнате. У неё были в запасе те самые две драгоценные минуты на то, чтобы спасти его. Теперь, поставив себя на место той мокрой и продрогшей до костей девчонки, О'Хара поняла, что сама она поступила бы, наверное, точно также и, возможно, даже точно выпустила в Снейка всю обойму, наплевав на все правила и законы. - Не вини его в содеянном, Скарлетт! - вновь прервал её мысли тихий полустон-полухрип. Она удивленно приподняла бровь, вопросительно посмотрев на Джес. Та лишь по обыкновению своему слегка ухмыльнулась, вытерла, наконец, уже почти высохшие слёзы, глубоко вздохнула, прочистив горло, и тихо продолжила:

- И, если это понадобится, скажи ему, что я также не держу на него зла. Если я и хотела бы мстить, то только МакКаллену с его компанией. - Последнее слово девушка буквально выплюнула. - А Снейк Айз... я видела его в тот момент. Он вряд ли хотел, чтобы всё вышло именно так. - Откуда тебе это знать? - быстрее, чем этого захотела сама Скарлетт, вырвалось из её уст. Даже ей не всегда было понятно, о чём думает этот загадочный ниндзя, чьё лицо вечно скрыто маской. Ей, человеку, которому не нужны были слова для общения с ним. Джесмайн не могла понимать его лучше, чем она сама. И уж точно не могла знать, что он чувствовал в тот момент, когда победил Сторма. - Вы с ним просто более или менее настоящие. - Ответ буквально поразил Шену. - Немногие здесь способны проявлять эмоции, не пряча их за масками безразличия. Так же, как и в "Кобре".

О'Хара была обескуражена такими рассуждениями. Тем более сравнением своего отряда с организацией врага. Да и как этой девчонке могло такое прийти в голову?! Они - солдаты. Они вынуждены скрывать свои чувства. И уж она, Скарлетт, всегда старалась сдерживать себя в любых ситуациях. Радость, страх, боль... всё это никоим образом не должно влиять на рабочий процесс. Только какие-то два раза её подводила собственная выдержка. Первый раз, когда она проиграла Баронессе. Второй - когда буквально грудью встала на защиту Снейка, набросившись на целившуюся в него из пистолета девчонку.

- Да, да! - будто бы читая её мысли, протянула Джес.-Именно! Ты не пожалела силы, когда врезала мне. И Снейк... упал на колени... А потом долго ещё смотрел, как меня уводят. Не думаю, что из любопытства. Просто он, похоже, всё понял... Она тяжело вздохнула, затем закрыла лицо руками, потёрла глаза. Её явно вымотал этот допрос. На виске быстро дёргалась жилка. Лицо вновь приобретало нездоровый, слегка зеленоватый оттенок. Голос почти совсем сел. Девушка больше не плакала и даже немного улыбалась. Хотя эта улыбка была лишь слабым подобием того, на что она когда-то была способна.

- Что до дел "Кобры", - не дождавшись вопроса Шены, рассказывала Джес, - тут простите! Но я, правда, ничего не знаю. - Она убедительно взглянула на Скарлетт. - Нас не посвящали, даже когда мы сами участвовали в операциях. Что я воровала, мне не известно. В этот момент голос девушки сбился окончательно. Джесмайн закашлялась, судорожно схватившись за горло. Всё-таки в Арктике нельзя выбегать на улицу раздетым, да ещё и мокрым. Так или иначе, допрос продолжать не представлялось возможным. К тому же, на часах уже была где-то половина третьего ночи. А потому Скарлетт ничего не оставалось, как только позвать конвой, перед этим бросив что-то про её разговор с генералом касаемо положения арестованной. Джесмайн же напоследок с какой-то странной, совсем несвойственной для преступницы, доброй тенью улыбки прохрипела едва понятное "береги его" и в сопровождении молодого солдата покорно удалилась в свою камеру. *** - Генерал! - в кабинет ворвался молодой человек лет двадцати-двадцати пяти.

Он явно торопился, что было понятно по сбитому дыханию и немного покрасневшему лицу. Кроме того, парень, похоже, принёс какую-то новость и новость, судя по всему, не из лучших. В глазах его читался некоторый испуг. Хоук приготовился. После отчёта Скарлетт о проделанной работе, а именно о том, как ей за три часа ничего не удалось выяснить о "Кобре", мужчина, казалось, мог принять абсолютно любую информацию. - Арестантка из пятой камеры пропала!

*** Полдень в пустыни... Нелегко приходится тому, кого он застаёт в пути. Палящее, раскалённое добела солнце, ярко светится над бесконечными золотистыми песками, движущимися куда-то вдаль. Воздух буквально кипит, жаря и изводя своим маревом заплутавшего путника. Это время похоже на прекрасный танец искушающей адалистки. Невероятно пленительный, завораживающий танец, порождающий самые различные иллюзии, заставляющий возвращаться к ней вновь и вновь. Тот, кто однажды побывает здесь, вряд ли останется равнодушен и не захочет оставить в сердце воспоминания о бесконечной красоте расшитых золотыми нитками платков, что одним своим касанием способны покрыть следы ищущих пристанища путников.