Глава 16.1 (2/2)

— Еще немного, и у нас изо рта пойдет пар, — говорит Арсений, выдыхает на сжатые в кулак пальцы правой руки и добавляет: — А не мы в бар.

— До города пятьдесят километров. У нас ни денег, ни документов. С территории больницы не выпустят.

— Я иначе себе будущее представлял. А мы сидим в комнате, похожей на общажную, без света и отопления.

— Зато сейчас две тысячи двести девятый.

— Мы думали, что будем жить вечно. И мы не ошиблись, — Арс кутается в одеяло и все равно дрожит, в блочном наспех построенном здании больницы, куда их направили после пробуждения, температура явно ушла в минус.

А в бар они не ушли.

— Я думал, — говорит Антон, — меня на флешку скинут и поместят в музей. Знаменитый экспонат, блядь.

— И сколько гигов по-твоему весит душа?— Надо было спросить.

Арс криво улыбается.

— Интересно, Пашу уже разбудили?— Или Димана. Заметь, Сережу загрузят последним. Это смешно.— Вообще-то последними будут Стас и Оксана.

— Забавно, — Антон передергивает плечами из-за пробежавшего по шее холодка и встает с кровати. — Нашу веселую компанию разбудили первой.

— Видимо, там, когда перебирали списки, скопированных из двадцать первого века, увидели слово ?импровизация? и решили: ну, эти же импровизируют, большой опыт, и здесь сымпровизируют, — Арсений двигается ближе к стене. — Ты ко мне?— Угу, холодно.— Опять вместе спать будем?— С вашего позволения, Арсений Сергеевич.— Антон Андреевич, располагайтесь, а то действительно дубак.

— Это не дубак, Арсений Сергеевич, это пизде-е-ец, — тянет Антон и заваливается на чужую кровать.

Арс распахивает руки и утягивает в объятия, заворачиваясь во все имеющиеся одеяла и пледы.

— Может, ютуб глянем?— Или википедию?В самодельном домике теплее. Антон сует ноги под чужое бедро и хихикает, когда Арсений с шипением вздрагивает.

— Знаешь, что, Шаст?— Я замерз.

— А я тогда вообще снеговик.

— И как поживает твоя морковка? — не удерживается Антон.— Функционирует.— Ты проверял?— А ты нет?

Антон прищуривается.— Только не говори, что…— Мы тусуемся в моей кровати, Шаст. И в комнате почти постоянно вдвоем, — стонет Арсений. — Поэтому проверял я в туалете.— В туалете вечно народу полно. Ты бы сказал, я б удалился на десять минут.

— Я учту.Антон перелистывает вкладки на чужом планшете: Арс в основном читает учебники истории, смотрит научные видюшки и… порно.

— Хм, появилось что-нибудь интересненькое, — спрашивает Антон.

— Интересненькое, — передразнивает Арсений. — Ты на порносайты до сих пор не заглядывал?

— Я по-быстрому.— Посмотрим?— Порно?

— Ну, да.

— Нет, — Антон чувствует, что краснеет.— Меняй.— Не сегодня.— Меняй.

— У меня голова болит.— Меняй.— А вдруг встанет?— Меняй, — продолжает Арсений через паузу.— Включай.— Что хочешь?— Блин, Арс, — шипит Антон, — сам предложил, сам выбирай.

— По классике или сразу интересненькое?— Интересненькое. А то реально же встанет. Два мужика в одной кровати со стоящими хуями — это…— Интересненько, — ржет Арс и начинает рыться в темах порносайта. — Так, андроиды, перекрестнополая загрузка…— Давай ее.

— Там мужчин загружают в тела женщин и наоборот.

— Не понимаю пока прикола, но включай.Арс тыкает в раздел и вдумчиво выбирает среди кучи одинаковых на вид видео какое-то получасовое с двумя девушками на заставке. Врубает и отползает от Антона подальше, насколько позволяет размер их кокона.

— Это по сути два парня, так? — Антон наклоняется к планшету ближе, пытаясь уловить разницу.

— По сути, да.

— Грубовато душит, но в целом я отличий не вижу.

— Они только начали, — замечает Арсений. — Грубовато?

— Синяки останутся. Пальцы лежат неправильно. Надо вот, — душить самого себя неудобно, и Антон тянется к горлу Арсения.

Арс подается ближе и замирает. Абсолютное доверие, пронесенное сквозь время.

— Слабо.

— Сожму сильнее, отключишься.

Антон все-таки давит, рассматривая чужие расширившиеся зрачки до того момента, пока они не начинают закатываться.— Бля, — Антон подхватывает завалившегося на него Арсения и встряхивает. — Ты что творишь? Надо было предупредить меня.

— Любопытно стало.

— Тебя никто не душил?— Было дело, — на лице Арса появляется очень смущенное выражение.

— А в детстве шарфом пробовал?— Чего?

— Ясненько.

— Я… — он осекается, — забей, Шаст.

Антон вздыхает рвано, потому что пересрал, и утыкается взглядом в злополучное видео. А там два парня в женских телах вполне себе классически отлизывают друг другу. Не интересненько.

— Может, другое?— Какое?— Андроиды.Арсений включает первое же в подборке.

— Ложись, — приказывает девушка с экрана мужским басом.

Антон прыскает.

— Нормально.Эрекции боялся зря. Видео скорее смешное, чем возбуждающее. Арсений комментирует строение тел андроидов, видимо, успел прочитать. Антон-то в соцсетях залипал больше, мемы новые искал и шоу на ютубе.

— У нее и вагина и член.

— Две вагины, — исправляет Арсений в паузе между разголосьем мужских стонов. — Два члена другому андроиду зачем по-твоему?— Сейчас узнаем, — Антон потирает руки.

Слышно, как открывается и через секунду закрывается дверь в комнату.

Арсений скидывает одеяло с головы и нахмуривается.— К нам кто-то заходил или мне показалось?

— Не показалось.

Арс выбирается из кровати и тащится к двери. Высовывает только голову, по сторонам вертит и орет вдруг громко и радостно:— Паша! Пашка!

Антон подскакивает, сбрасывая с себя на пол все пледы и одеяла.

— Там Паша?

И выносит Арсения в коридор. Паша бросается их обнимать, сжимает крепко до вспыхнувших болью ребер.

— Шастун! Арсений! — в его голосе такой восторг и умиление, что разрыдаться хочется. — Шаст, какой ты мелкий. Арсений — красавец. Пиздец, я в шоке, вы бы знали.

— Мы знаем, — Арсений отступает на шаг.

— Мы в ахуе, Паш. — добавляет Антон и запрыгивает на Пашу, обняв еще и ногами.

— Тяжелый. Слезь.— Не-е-е. Терпи мою радость от встречи с тобой.

— Вы тут полторы недели вдвоем были, да?— Ага, дурью маялись, — Арсений опирается спиной на стену, но тут же отскакивает, холодная, видимо. — Пошли к нам, дубак страшный. Кстати надо сэлфи сделать.

— Он инстаграм снова завел, — с ухмылкой говорит Антон.

— Я не сомневался даже.

Паша спихивает Антона с себя и уверенно идет в комнату. Останавливается возле открытой двери и хохочет, оглядываясь на Арсения.— Вы порно что ли смотрите?

— Да, интересно же.— А я-то подумал.***— Хомячок в колесе.— Белка в мясорубке, — рявкает Антон и выпрыгивает из крутящейся комнаты, не дожидаясь полной остановки механизма.

— Аккуратнее, блядь, — Паша, убежавший с одних съемок на другие, выглядит сейчас даже более разъяренным, чем Антон, которому сегодня пришлось час разговаривать с Каррерой. — Антон, умоляю, пожалуйста, будь аккуратнее. Не хватало только, чтоб ты шею сломал.

— Я сломаю обязательно, но не себе.

— Кровожадная белочка, — зовет Сережа, — подойди ко мне.

— Чего тебе, Серый?Антон пилит к Матвиенко и оседает на ступеньку прямо под тумбой Паши.

— Мне с тобой эту импровизацию играть. А ты, если так комнату раскрутишь, я оттуда улечу нахуй.

— Я разминался.

— С Арсом цирк устраивайте, а я боюсь. Массовка седая уходит.

Арсений один раз случайно вынес стену, выпал, поймал отвалившийся стул и обосравшегося Антона напоследок. Андроид в команде — это еще и про безопасность.

— Да не буду я комнату раскручивать, я так только с Арсом делаю, — Антон мрачнеет. — Делал.

Теперь мрачнеет Сережа.— Он с тобой не связывался?

— После обращения-то? И не свяжется. С кем угодно, но не со мной.

— Единственный андроид, имеющий право на существование. Ты видел, как Киберлайф рекламирует его серию?— Не видел, — шипит Антон, — и не хочу.

— Стопроцентная защита от взлома. Отвратительная идея, убеждать людей, что андроиды, требующие свободы, акция группы хакеров.

— Людям проще поверить в это, чем в то, что у андроидов могут быть чувства.

— Многие выходят на митинги, — замечает Сережа. — И никто насильно андроидов пока не отнимает. Предлагают заменить.

— Пусть попробуют. Но в Киберлайф нет идиотов. А у людей, — Антон ухмыляется грустно, — есть свойство — привязываться.

— И мы привязались.— У нас и ситуация страшнее.

Сережа кивает, отворачиваясь куда-то в сторону очередной копии Арсения.— Ты сам-то вообще как? Не было времени спросить, извини.

— Мы с тобой по голосвязи болтали же. Я все так же. Плохо сплю, плохо ем и вообще ужасен с какой стороны ни посмотри.

— Сбоку нормальный.— Только сбоку, Серый.

— В сети, надеюсь, не рылся?— Заходил, — Антон вцепляется в волосы пятерней. — Мне не понравилось.

— Тебя кстати защищают. И знаешь кто? Оппозиция Карреры.

— Весело. И чем объясняют свое хорошее ко мне отношение?— Думают, тебе угрожают, потому что деньги для тебя — паршивый стимул. А Карреру ты до этого не поддерживал и в политику особо не лез.

— Надо же, — Антон поднимает брови, — какое правильное предположение. Делают из меня мученика. Икону с моим ликом где-то купить уже можно?

— Ты для человека, который из психушки приехал, слишком бодрый.

— Ты бы тоже был бодрячком, если б столько таблеток сожрал…— И кофе запил, — добавляет Паша, нависнув сверху.

— А без кофе вы бы меня сюда не затащили.

— Мы без кофе сами бы сюда не пришли, — Дима оседает рядом с Антоном, зачем-то отпихнув Сережу.

Они на маленьком кусочке сцены сгрудились плотно. Копия Арсения, сидящая на тумбе Антона, смотрится жалко и смотрит жалобно.

— Ты хоть поговори с ним, а то он тебя ждал, — замечает Сережа.

— В импровизациях совместных наговоримся. Почему из копий не убирают чувства ко мне?Паша пожимает плечами.— Грузят последнее сохранение памяти нашего Арса.— Надеюсь, копии на продажу не будут меня по всему городу преследовать.— А у них от Арсения только внешность.

— Радостная новость, — Антон кривится. — И кто вообще додумался доснимать один выпуск, блядь?

— Косвенно это из-за тебя, — вздыхает Дима. — Один из наших гостей про тебя высказался и про фанатиков. Получил полгода хранения за оскорбление чувств верующих. ТНТ погрозили пальчиком, и вот мы здесь.— Потрясающе, — Антон встает, напяливая на себя дешевую улыбку. — Пойду поболтаю с копией, а то трагедией за километр тянет.

Сережа закрывает лицо руками и смеется глухо.

— Пиздец, у нас проблемы, конечно.

Антон неуверенно шагает к копии, пытаясь выглядеть чуть более заинтересованным, чем тумба, на которой андроид сидит. Арсений поднимается на встречу, счастливый до ужаса. Хочется его обойти и убежать.

— Привет. Извини, я сегодня слегка загруженный. — великое преуменьшение. Каррера, как только импланты заработали, скинул кучу файлов для ознакомления. Антон даже компромат на него не успел открыть. — Готов к съемке?Арсений радостно кивает.

Это издевательство. Копию жаль, но Антон тупо ничего не может из себя выдавить.

— Принести тебе еще кофе?— Нет, спасибо.Андроида на побегушках здесь еще не хватало.

Он двигается, предлагая сесть рядом. Антон плюхается, притираясь бедром и плечом, хорошо хоть физически от общения не тошнит, а о моральной стороне вопроса даже думать страшно.— Ты весь день занят?Начинается.— Да, дел навалилось после больницы.— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Хорошо, Арс.А вот от имени, копии не принадлежащего, подташнивает.

— Ты можешь со мной не разговаривать, если не хочешь, — вдруг шепчет андроид. — Никто здесь не хочет.И эта безнадежность и смирение точно от Арсения. Антон такое уже выдержать не способен.— Блядь, — хрипит он и обнимает копию крепко, скрещивая руки на лотках. — Тебе должно быть плевать на нас.

— Мне не плевать.

— Память, загруженная тебе, никакого отношения к твоей личности не имеет.— У меня нет личности кроме той, что в меня загрузили.

— Ошибаешься. И знаешь, что? У меня есть немного свободного времени. Хочешь прогуляться по городу?

Диод андроида вспыхивает голубым, миновав градиентный переход из алого.

— Хочу, конечно.

— Отлично, — Антон хлопает себя по коленкам, встает и орет: — Слава, мы уходим.

— Куда? — мгновенно откликается Слава.Парни удивленно оглядываются.— Погулять. Свежий воздух мне не помешает. Да и Арсению тоже.

— У нас съемка через час, какой свежий воздух?— Мы уходим, — Антон берет андроида за запястье, замечая поползший с пальцев скин, и тянет за кулисы, шепча: — Бежим. Пусть попробуют догнать.

Слава орет как никогда громко. Голосовой имплант точно полетит.

Антон с хохотом удирает по коридорам к выходу и думает, что конкретно в этот раз поступает правильно.

— Сейчас попьем кофе у Кремля, а потом решим. Такси вызови, — говорит он Арсению и распахивает дверь на улицу.

Солнце ослепляет. Погода сегодня потрясающая. На пляж можно сгонять. Арсений будет в восторге.

— Я вызвал. А кофе попьем в Докторе Живаго?

— Именно там. Любимое же твое кафе, — Антон указывает на подлетающее такси. — Обещаю, весело проведем время.

Арсений улыбается счастливо. И запрыгивает в машину первым. Антон его безбожно зажимает, обнимает всеми конечностями и чувствует в общем-то то, что и должен чувствовать. Горькую, больную любовь.

Они высаживаются на злополучной Тверской и несколько часов просто гуляют, покупая кучу бесполезной чепухи. Пьют кофе в Докторе Живаго, где Арсений с удовольствием наизусть цитирует Пастернака:— О какая это была любовь, вольная, небывалая, ни на что не похожая! Они любили друг друга не из неизбежности, не ?опаленные страстью?, как это ложно изображают. Они любили друг друга потому, что так хотели все кругом: земля над ними, небо над их головами, облака и деревья.— Какое же ты сокровище, Арсений, — Антон всматривается в чужие сияющие глаза и не может понять, откуда там эта страшная обреченность.

— Сокровища, — возражает Арсений, — лежат никому не нужные, засыпанные землей. Я все же надеюсь, что кому-то нужен.

— Ты должен быть нужен в первую очередь самому себе. И ты не обязан становится тем, кем диктует тебе твоя программа.

— Но я хочу. Антон, я все понимаю. Но я хочу.

— Хорошо, — Антон кивает и роняет подбородок на грудь. — Может, на пляж поедем, пока погода хорошая? Или у тебя есть какие-то другие предложения?— Нет, я с удовольствием поеду на пляж.

— Будем купаться и целоваться, хороший план?— Не надо, — говорит Арсений, — любить так запасливо и торопливо, как бы из страха, не пришлось бы потом полюбить еще сильней.Антон закрывает глаза.Арсений любит безнадежно. Арсений безнадежно хочет быть собой.

Он цепляется за объятия, за каждое касание и поцелуй, осознавая, что это для него скорее всего никогда больше не повторится. Ярко смеется, растягивая собственный момент невероятного счастья, но Антон видит тоску во взгляде. И не может помочь, не может ничего обещать, потому что сам сейчас сдохнет под весом чужой боли.

— Я люблю тебя, — очень простые слова, которые никому из них не помогут.Арсений качает головой. Ныряет в набежавшую волну и не выныривает долго. Антон испуганно оглядывается по сторонам, ныряет сам и чуть не захлебывается. Арс вытягивает его за руку, убирает челку со лба легким касанием, походя огладив большим пальцем скулу, и замечает огорченно:— Тонуть страшно.

Антон вздрагивает.— Ты можешь удалить свою память и стать другим человеком.

— Я не хочу.

— А чего хочешь?

— Утонуть, — Арсений говорит об этом так спокойно, с той своей обыкновенной решимостью делать обыденные вещи. — Поцелуй меня.— Арс, — шепчет Антон, поднимая взгляд на закатное солнце и целует.

Целует нежно, долго, гладит белое без скина лицо, диод, мерцающий алым. Целует, пока на небе не появляются первые звезды, пока не леденеют конечности, пока Арсений с улыбкой не отключается прямо на руках.

Антон выносит его на берег.И вырывает сердце.

?Смерти не будет? — первое название романа в карандашной рукописи 1946 года. Здесь же эпиграф из Откровения Иоанна Богослова: ?И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопль, ни болезни уже не будет, ибо прежнее пошло?.— Мое сердце остановилось, — хрипит Паша, — мое сердце замерло.

— За мерло, которым ты злоупотребил.

Паша вместо ответа ныряет головой в унитаз и блюет, исторгая из себя помимо еды еще и отвратительные звуки.

Антон пожимает плечами и закрывает дверь, прислоняясь к ней спиной.

— Арс, ответственно заявляю, что он с нами в клуб не идет.

— Я понял это после его третьей бутылки.

— Я предупреждала, — говорит Окс и поджимает губы.Свою бутылку она честно тянет полвечера. Здравомыслие не покинуло через две сотни лет.

— Так кто идет со мной и Шастом в клуб в итоге?

Арсений спрашивает, а сам вертится перед зеркалом в новой кожанке, на которую потратил свой первый гонорар. Мог бы снять отдельную квартиру. А то они тут всемером с ума сойдут. Стас ему об этом сообщил, а Арс возразил, что минимум двоих пришлось бы забрать с собой.

— От Шастуна бы хотя бы избавились, — заявил Сережа. — Заебал галдеть.И был отпизжен тем самым Шастуном.Теперь у Арсения новая дизайнерская куртка, и ее стоимость знают все, здесь присутствующие. Дивный новый мир.

— Идет кто-нибудь с нами, парни? Окс? — Арс звучит умоляюще.— Пока себе такую куртку не куплю, из квартиры не выйду, — говорит Дима.Антон начинает ржать.

— Покрывайтесь здесь пылью веков.

— С тебя сначала стряхнем, — не удерживается Стас.

В процессе совместного проживания выяснилось, что Арсений умер в девяносто один. А Стас через год. Оксана любезно сообщила об этом и разрыдалась у Арса на плече.

— Пошли выгуливать твою куртку, — Антон напяливает свою, очень сильно дешевую по сравнению с чужой, и открывает дверь, приглашая познать уличный дубак, из-за которого остальные отказались от идеи напиться где-либо кроме квартиры.

— Мы вернемся с утра, — ухмыляется Арс, выбегая за дверь, — и снимем с вас паутину.

— Снимите в борделе кого-нибудь лучше, — орет Сережа вслед.

— Чтобы снять кого-то в борделе, надо сначала зайти в бордель, а у нас денег нет, — возражает Антон.— Куртку продайте, — догоняет советом Дима.Оксана нервно передергивает плечами.— Я от вас съехать хочу, опасно здесь становится.

Антон хлопает дверью и, прыгая через две ступеньки, слетает по лестнице на улицу. Арсений машет ему от угла дома, подманивает рукой и исчезает.— Дурак, — зачем-то шепчет Антон и срывается за ним.Находит через пару минут зависшим у панорамного окошка какого-то маленького бара.— Сюда хочешь?

— Думаю. Вроде потанцевать же планировали.

— Ну тихо посидим, поболтаем. А то видишь, Сережу заебали своей болтовней по ночам.

— Нет, решили танцевать, так давай танцевать.

Арсений уверенно шагает дальше, потянув Антона за запястье.

— Ты место выбрал?— Ага.— Сколько еще идти?— Полтора километра.Антон охает, ныряет в ворот куртки носом и крепче прижимает руки, засунутые в карманы, к телу. На улице собачий холод. Загрузили бы их лучше ближе к лету. Природа пробуждается и вместе с ней ?Импровизация?. А Арсений на такси логично решил не тратиться. Денег действительно нихуя нет. Когда их выпустили в город, обещали, что, пока работу не найдут, будут снабжаться за счет государства. Стас ржал, что они теперь живут на пособие. Через неделю стало уже не смешно.

— Так, — Арсений тормозит, — должно быть где-то здесь, — и тыкает пальцем в утопленную в стену дверь. — Нам туда.

— Надеюсь, мы пройдем фэйсконтроль.

— Красивые у нас лица, спокойно.

— Только носы красные, — не удерживается Антон и несется в клуб, обогнув Арсения.

Арс перехватывает его за плечи и напрыгивает сверху, оглушая хохотом прямо в ухо.

— Я первый.

— Да зайди уже, иначе мы здесь и останемся ледяными статуями.

Они проходят фэйсконтроль легко. Кажется, благодаря чертовой куртке. Антон начинает понимать, что Арсений купил ее не удовольствия ради. Продуманный, сука. Статус обозначен, а то, что денег нет, окружающим знать не обязательно. И полезные знакомства подтянутся.Цены в клубе космические даже по меркам их предыдущей жизни. Антон натурально охуевает.

— Ты прости, конечно, мы вообще куда пришли?— Здесь у нас отдыхают люди, которых принято называть сливками общества. Меня интересует знакомство с парочкой из них.

— Ты серьезно?

— Шаст, — вздыхает Арсений, — я бы лучше с тобой в том тихом баре посидел, но нам нужны связи. Очень нужны. Мы в этом мире пока полные нули. А я, уж извини, не привык к такому положению дел.

— У нас вроде Стас — креативный продюсер.

— Так он и работает. Дадим ему время.

Антон поджимает губы.— Пиздец, Арс.

Арсений улыбается.— Давай повеселимся.

— Я не уверен, что смогу здесь себе даже пиво купить. А я не умею разводить людей на алкоголь.

— Можешь развести меня.

— И что я тебе буду должен?Арсений кривится и вдруг ухмыляется мерзко.

— Свою душу.

— Вынимай стек, забирай. Правда обычно взамен хотят совсем не душу.

— Мы с тобой в одной кровати почти две недели спали. Не интересно.

Антон тыкает кулаком в чужое плечо.— Эй!

— Пиво будешь?

— Буду. Мы, блядь, как студенты.

— Есть у меня деньги, Шаст. Почти весь гонорар. А куртку мне прямо на показе и подарили. Обычная практика. Окс работать официанткой пошла, а я куртку купил? Думаешь, я совсем долбоеб? — в голосе Арсения проскальзывает злоба. — И квартиру я снял уже.

Антон любит его. Эта мысль оформляется особенно четко впервые за три месяца после пробуждения. И не то чтобы когда-то переставал. Протащил свою любовь за собой сквозь века.

Арсений морщится, усталый и сердитый. Успел себя загнать даже в молодом теле.

Антон осторожно тянет его к себе и обнимает.

— Я ужасно по тебе скучал.

— Я тоже. А вот Сережа по нам не скучал. Поэтому у него будет отдельная комната, — заботу о друге Арс прячет за тонной иронии.— Давай за бар сядем наконец. Купи нам что-нибудь, с меня чуть позже алкогольный завод, выпьем и потанцуем.

— Пиво?

— Виски. Трезвым я здесь находиться не готов.

Арсений подходит к стойке, поднимает руку, подзывая бармена, и заказывает бутылку. Антон, плюхнувшись на барный стул, рассматривает профиль чужого слишком задумчивого для этого места лица. Арс стучит ногтем по бокалу и со вздохом разворачивается к залу, нервно скрестив руки на уровне живота.

— Нравы в будущем свободнее.

— Звучишь как дед.

Антон усмехается, пихнув Арсений локтем в бок.— Я и есть дед. Мне девяносто один.

— Что тебя смущает?

— На танцполе люди целуются.— Я и забыл, что ты посещал только балы, где все чинно и строго, — Антон раскрывает пятерню из пальцев перед лицом и обмахивается ей. — Сударь, не пригласите ли вы меня на вальс?

— Пойдем, конечно, — вдруг соглашается Арсений и протягивает руку. — Заодно внимание привлечем.— Все сосутся, а мы вальс кружим — прекрасный план!

Антон позволяет сдернуть себя со стула, оторвав от еще даже не вскрытой бутылки виски, и слегка охуевше шагает за Арсением на танцпол.

— Серьезно, Арс, вальс?— Музыка медленная, будет неплохо.

Арсений улыбается, отступает левой ногой назад, двигается медленно, давая Антону возможность разобраться в движениях. Ведет сам, аккуратно придерживая за пояс. Антон-то вцепился в чужое плечо мертвой хваткой.

На них пялятся.

— Получил свое внимание, — замечает Шаст.— План работает.— Пойдем выпьем, а то я ощущаю себя полумертвым осьминогом, которого за щупальца дергают.

— Пойдем, — Арс подмигивает какой-то девушке и, развернувшись, уводит Антона к бару веселой скачущей походкой. — Выпью и выцеплю какую-нибудь девчонку.

— Или парня, — думает Антон.Он вообще предполагал, что Арсений, возмутившийся свободным нравам, скажет именно про то, что на танцполе сосутся буквально все со всеми. Хотя скорее всего Арс свою внутреннюю гомофобию изжить успел, времени было навалом. А Антон себя изначально гомофобом не считал, как-то легче принимал мир в отличие от остальных. А потом влюбился в мужчину. И ненавидеть себя показалось тупым занятием. Впрочем Антон ненавидел. Двадцать первый век не оставил иного выбора. Арсений тоже не оставил.

А сейчас пьет виски, ярко улыбаясь. Живой. Молодой. И красивый смертельно.

— Я готов, — заявляет он.— К чему?

— К полезным знакомствам.

Арсений ставит бокал на стойку и, плавно соскользнув со стула, уплывает через весь танцпол к столику, где девчонки с интересом, видимо, его и обсуждают. Потому что вписывается Арс в компанию идеально. Вытягивает кого-то танцевать через минуту.

Антон по-хорошему завидует чужой способности быть к месту всегда и везде. Он сам так не умеет. Делает вид, что ему прикольно, и залипает в телефон. Сейчас в бокал. Виски встает поперек горла, хотя выпить хотелось, даже напиться.Арсений с девушкой по-джентельменски аккуратен. Танцует пока на маленьком расстоянии, не прижимает. И только через два трека, влив в себя бокал чужого шампанского, притирается ближе. А девушка готова. Не пьяна, просто хочет знакомство углубить, как и все здесь. Кроме Антона. Ему и Арсения было бы достаточно.

— Привет.

Антон вздрагивает и чуть не захлебывается виски. Поворачивает голову медленно, давая себе возможность придумать варианты быстро закончить нежелательное общение.

— Добрый вечер.

Парень смотрит с интересом, распахнув голубые глаза. Антону хочется по-стариковски возмутиться и вывести ребенка из клуба. На вид же лет двадцать. Хотя хуй знает, сколько всем здесь по факту лет. Его-то телу двадцать три.— Не хотел тебе мешать, но не смог не подойти. Меня зовут Кристиан. Если удобно, Крис.?Хера себе?, — мгновенно мелькает в голове у Антона.

— Я Антон, — смешок вырывается истерический.Тоха. Антоша-а-а. А от фамилии вообще охуеть можно.

— Очень рад знакомству. Я видел, что ты пришел не один, но…Антон бросает взгляд на Арсения, который уже абсолютно слился с танцующими и в поцелуе с девушкой.

— Я с другом. И моя цель — выпить.

Теперь точно напиться.

— И моя, — Кристиан звенит своим бокалом о бокал Антона и шепчет: — За одиночество в приятной компании.

Голос, стоит признать, приятный. Но Антон продолжать общение не жаждет. То ли гомофобия всплыла, то ли мизантропия.

— Извини, я сегодня очень унылый. Хочу выпить один.

— Конечно, я не настаиваю.Кристиан кивает, отворачивается к бармену, заказывая очередной бокал виски, вынимает планшет и со всем вниманием зарывается в какие-то графики. Антон ненароком вчитывается, точнее думает, что вчитывается. От первой же строки кода голова наливается свинцом.

Кристиан вздыхает. И Антон не успевает остановить себя от тупого вопроса, хотя сам же словил приступ мизантропии:— Ты разработчик?

— А ты подсматриваешь, — беззлобно замечает Крис.

— Я не специально, извини.

— И постоянно извиняешься, не надо.

— Я никак не привыкну к… — Антон осекается, постороннему о том, что он только загружен, да еще и из прошлого, точно знать не стоит.

— К новой обстановке. Я понимаю. Сам на Новой Земле недавно. Прибыл и вот погряз в работе. Сколково, Киберлайф, иногда Гугл. А хочется простого человеческого общения. Но хороших разработчиков сейчас гоняют от проекта к проекту. А я за столько лет все-таки умудрился стать хорошим разрабом.

Антон думает о том, как сильно пизданет Арсению, когда выберется отсюда. Да они здесь мало того, что скорее всего самые молодые, так еще и явно самые тупые.

— Я в шоке, — честно говорит Антон, чувствуя, что достаточно выпил для адекватного разговора.

— От чего?— В целом.

— Тебе здесь вообще нравится?— В клубе или на планете?— На планете?— Я пока не понял.

Кристиан убирает планшет с каким-то зверским надрывом. Заебался, видно.

— А мне не нравится. Инфраструктуры нет. Погода ужасная. Дома холодно. Стройка за окном грохочет. Работы много. Я не против, но устал ужасно.

— Согласен с каждым словом, — тянет Антон, стараясь сосредоточиться на чужом лице, и не оборачиваться постоянно на Арсения, увлекшегося поцелуем.

— Давай потанцуем, Антон.— Давай, — под градусом согласиться удивительно легко, даже зная, к чему танец приведет.

Кристиан спрыгивает со стула и, подтянув Антона к себе за запястье, ныряет в толпу.

Под медленную наркоманскую музыку двигаться не сложно, только руки, скользнувшие на бедра, слегка из равновесия выводят. Пространство безбожно мерцает и плывет в дымном мареве. Арсений мелькает где-то на периферии, девушка к нему все также жмется. Ситуация Антону сумасшедшей или неуютной уже не кажется. И поцелуй пугает ровно несколько секунд, а потом затягивает. Никаких отличий. Просто губы, просто тело, горячее и податливое. Антон не замечает, как начинает перехватывать инициативу, отбирать чужой кислород с жадной настойчивостью и заинтересованностью. Не хватало, оказывается, такой близости. Не с тем человеком, но не страдать же теперь вечность.

— Антон, притормози, — хрипит Крис, — я сегодня планировал вернуться домой один, но ты, конечно, вправе изменить мои планы.

Антон трезвеет мгновенно. Не отстраняется, но деревенеет. Сама мысль переспать с мужчиной не пугает, пугает скорость, с которой приходится вливаться в этот мир. И собственные неожиданные действия по отношению к человеку, едва знакомому.

— Извини…— Не надо извиняться. Я просто не ожидал, что ты такой голодный.

Еще немного и Антон сожрет, но не его, а Арсения.

— Продолжим чуть менее экспрессивно?— Пожалуй.

Антон целует сам, зарываясь в черные волосы.

Арсений больше не мелькает в поле зрения, не бередит душу не сбывшимися несбыточными мечтами. Глаза закрываются сами собой. Крис жадный и нежный. Сколько бы там ему ни было лет, целуется он хорошо. До ватных ног и жара в животе. Антон летящего времени не замечает, отстраняется лишь для того, чтобы вздохнуть и оглянуться. Голова кругом.Арсений с танцпола исчез, девушек за столиком тоже нет.

Крис, видимо, начинает противоречить сам себе и кусает шею, зализывая след. Антон нервно оборачивается к бару и находит наконец Арса, прислонившегося спиной к стойке, сжимающего бутылку виски в руке и хмурого настолько, что складка между бровей не разглаживается.

Антон хочет уйти к нему и хочет остаться, подставляется по укусы, глядя, как Арсений выпивает виски залпом и трясет головой. Пялится, понимая, что Арс очень пьян. И зол. Пялится, пока не пересекается глаза в глаза. Крис в этот момент впивается в губы. И Арсений снова тает за ощущением безграничной свободы. От него в том числе. Антон искренне наслаждается, не готов переступить черту, но вот так вот целоваться под градусом способен.

— Я домой, Шаст, — раздается над ухом.

— Что? — Антон разворачивается, резко вырываясь из чужих рук.

— Я домой, пройдусь, здесь жарко.— Я с тобой.

— Не надо, оставайся. У тебя со знакомствами лучше, чем у меня дела обстоят.И это, блядь, слишком напоминает ревность. Арсений не может ревновать. Не должен. Не имеет права, сука.

— Я с тобой, — рявкает Антон, осознавая, что нахрен теряет контроль над ситуацией и над собой.— Не надо.— Крис, извини, не могу остаться.

— Подожди, — просит Крис, — мы же даже не поговорили нормально.

— Но время провели здорово.— Оставайся, — говорит Арсений спокойно и исчезает в толпе.— Арс, блядь. Крис мне пора.Антон дергается в сторону, но Крис догоняет, хватает за руку и спрашивает умоляюще:— Я могу тебе написать?

— Да, да! Я Антон…

— Антон Шастун, я знаю. Я вас знаю. Я же разработчик, имею отношение к загрузке сознания. Прости, что не сказал. Но я подошел не из-за этого. Ты мне понравился. И я на планете недавно, мне не хватает…— Напиши мне, Крис.

Сил на какие-либо эмоции не остается. Но Антон их сейчас все равно на Арсения выплеснет. Как ошалелый выбегает из клуба, оглядывается и орет:— Арс! Арсений! — голос от холода хрипнет. — Да куда ж ты успел так быстро уйти?Антон срывается по дороге к дому, надеется по крайней мере, что в нужную сторону. И Арсения он догоняет только через десять минут.

Вид на город с моста потрясающий, можно было бы полюбоваться, если б не страшнейший дубак и мрачный взгляд напротив.

— Арс, ты чего?— Я напился и спать захотелось, — Арсений вцепляется в холодные перила крепче, а руки уже красные.

— Пошли спать. Я тоже пьяный.

— Я заметил. И я честно в ахуе с тебя.

Антона накрывает волной чужой злости. Арсений себя контролирует плохо.

— Почему?— Кристиан Каррера — один из топовых разработчиков Киберлайф. И по совместительству совладелец компании, которая собственно город и застраивает. Интересное знакомство.

— А недоволен ты почему?— Потому что бухой.

Хоть признает.

— Точно домой и спать.— Нет, хочу воздухом подышать.

— И замерзнуть?— Шаст, помолчи минуту.

— Прекрати на меня рычать, — не выдерживает Антон. — Чем ты недоволен?— Минуту помолчи.

Антон отступает на пару шагов, а потом вообще разворачивается, убегает с моста к ближайшим домам и залипает на фонарь, вокруг которого летает какая-то огромная морозостойкая тварь.

Арсений не подходит даже через десять минут. Антон коченеет, начинает материться вслух и уже всерьез думает в клуб вернуться. Крис точно рад будет.

— Арс, я замерзаю. Пойдем домой.

Арсений сдвигается с места, перебирает ногами медленно, самому холодно, и проходит мимо Антона, дернув за рукав.

— Теперь точно спать.

— Мы по-любому заболеем.

— Дома есть чай, — возражает Арс вяло.— У тебя губы синие.

— А у тебя шея.Антон вскидывается непонимающе.— Что?

— Да ничего.

Антон допирает спустя минуту и зарывается в ворот куртки глубже.

— Почему ты злишься? Я же вижу, ты злишься.

— Я не злюсь.

— Арс, хорошо же вечер прошел. Девчонка у тебя огонь была. Потанцевали, выпили.

— Я бы лучше в баре посидел.

— Я же тебе предлагал.Арсений молчит слишком долго. Несколько раз порывается, что-то сказать, но бессильно машет рукой.— Предлагал, — наконец выдавливает он.

— В следующий раз посидим в баре. Я к клубам пока не готов.

— Собираешься писать Каррере?— Кому?— Антон тупит, мозг на холоде работать отказывается. — А-а-а, да, наверное. Полезное знакомство, по твоим же…— Окей.

— … словам. Так! — Антон останавливается. — Что конкретно тебя злит? Что я целовался? Что я целовался с мужчиной? Или что я, — он старается не охрипнуть на этих словах, — не был рядом с тобой? — не целовал тебя — прозвучало бы слишком самонадеянно.

— Повторяю, я не злюсь, — Арс продолжает идти дальше.

Антон пьян, иначе бы точно не сделал этого. Он хватает Арсения за плечо и разворачивает к себе.

— В следующий раз ты можешь просто сказать мне, что хочешь быть рядом со мной. Потому что меня сейчас меньше всего интересуют какие-то левые знакомства. Ради связей или так. Арс, я даже не думал, что настолько по вам всем скучал. Но мы опять притираемся, дергаемся, и я больше всего с тобой общаюсь. Поэтому в следующий раз просто скажи.

Арсений вскидывается, не вырывается из рук, и это уже неплохо. Ругаться бухими — отвратительная идея.

— Я не ожидал, что ты… и с мужчиной…— Проблема все-таки в этом?— Нет никакой проблемы, Шаст. Я давно уже не гомофоб. Просто ты казался не заинтересованным в… — Арсений поджимает губы, не договорив.— К тебе не вся память вернулась, да? — спрашивает Антон, ухмыляясь грустно.

— Вся. Старческий склероз меня помиловал.

— Тогда ты мастерски игнорируешь очевидные вещи. Мы ведь больше не в двадцать первом веке. Посмотри вокруг, всем плевать. Карьера не рухнет. Никто не посмеет нас ни в чем обвинять. Мы в будущем, Арс.

— Закончим этот разговор.

— Почему?— Мне он не нравится, — Арсений кривится, будто ему невыносимо больно. — Я не хочу обсуждать тему, которая была закрыта в прошлом. А мы в будущем. Попробуем жить дальше?

— Я не могу.— Тебе придется, — жестко обрубает Арсений. — Некоторые вещи нужно оставить в прошлом, чтобы не испортить себе будущее.

— А я для тебя, значит, одна из этих вещей?

— Стой!

Антон, вздрогнув, замирает.

— Повернись и открой дверь, — миролюбиво предлагает Арс.

Они успели дойти до того бара, где залипли перед клубом.— Еще пить, — стонет Антон, но в бар вваливается.

Арсений забегает следом и дует на свои ладони — замерз.— Можешь не пить, я выпью.— Я от выпивки за чужой счет не отказываюсь.— Замечательно. Нам нужно поговорить, а дома, если будем орать, всех перебудим.

— А ты планируешь орать?

— Как пойдет.

— Так не пойдет, — Антон уже неосознанно занимает оборонительную позицию, бояться нечего, но и беседа не о сортах пива будет. — Я просто хочу понять, почему ты при всех своих странных намеках и действиях даже затронуть эту тему…— Мне надо выпить, — перебивает Арсений и уносится к стойке.

Антон плетется за ним, опустив голову. Пол в заведении интересный, деревянный с вкраплениями смолы, похожей на россыпи звезд.— Легче не будет, Арс.

— Легче будет, если мы останемся друзьями.

Арсений даже не оборачивается, когда произносит эти слова. Антон замирает у него за спиной, хотел обнять, но теперь убирает руку в карман джинсов.

— Тебе не надоело?

— Нет. Ты хороший друг.

— Друг, — смешок истерический. — Мог бы в клубе целовать тебя. Хреновый из меня друг.

— Дай мне минуту, — просит Арсений.

— Да сколько угодно.

Разговор такой спокойный, как будто они не тащат из недр своего прошлого жуткую тоску.Арс опять берет бутылку виски, прихватывает два шота и уносит к дальнему столику в углу. Антон сверлит раздраженным взглядом темноволосую макушку несколько секунд, а потом, встряхнувшись, шагает следом. Садится и смотрит, как Арсений методично хлопает сразу три шота и приваливается боком к стене. Блики гирлянд делают его лицо пугающе бледным, хотя щеки еще красные от мороза.— Поцелуй меня.— Что? — Антон выпучивает глаза.

— Подойди и поцелуй меня.

— Из тебя тоже хреновый друг, знаешь ли.

Антон встает, обходит стол и тянет Арсения к себе ближе за руку. Сплетает свои пальцы с чужими, наклоняется и касается губ. Реакции конечно же не следует. Арс застывает, даже дышать перестает.

— Абсолютно бессмысленное занятие, — говорит Антон и отстраняется. — Ты не хочешь, а я…Арсений целует сам, грубо, с каким-то остервенением. Идея продолжать — отвратительная. Но Антон ведется. Сдается весь и сразу. Сжимает чужую руку крепче. Зарывается в темные волосы, потому что давно мечтал. Кусает подбородок, мочку, шею и возвращается к губам, лижет мягко, прося быть нежнее. Арсений вздыхает глубоко и, напоследок притеревшись носом к щеке, отворачивается.

— Я ужасно пьян.

— Эксперимент удался? — интересуется Антон, а желание заорать на весь бар щекочет небо.

— Я его провалил.

— Не знаю, мне понравилось.

— Прости меня, — шепчет Арсений и оседает на стул, — это больше никогда не повторится.— М-м-м, и почему же?

— Мне легче остаться твоим другом.— Ну раз легче, то конечно.

Антон хватает бутылку и пьет прямо так. Арсений сидит, зажмурившись.Эта ночь теряется в алкогольном дурмане и вспоминается во всех подробностях только спустя пару недель. Но Антону уже не хватает смелости снова спросить ?почему?. А любить Арсения меньше не получается.

— Знаешь, я чего понять не могу, — Антон пересыпает песчинки из ладони в ладонь, глядя в синие глаза напротив, — почему они все так стремятся причинить тебе боль?Арсений хмурится.— Съемки закончились раньше? Ты сказал, что позвонишь мне только около двенадцати.

— Закончились раньше.

— Ты на пляже?— Да.— Один?— Да.— Оденься, — просит Арсений, — холодно уже.

Антон выбрасывает песок в сторону и зарывается в волосы, опуская голову вниз.

— Почему они причиняют тебе боль?— Что случилось, Антон?

— Я больше не могу. Не хочу так жить.— Я сейчас приеду.Арсений резко встает из-за стола, сшибая на пол оружие. Он одет в какой-то мягкий спортивный костюм и мокрый весь, Антон только сейчас замечает.

— Не надо, Арс. Паша прав, мне без тебя легче. Физически. Галлюцинации исчезли. Врачи думают, что я просто перестал принимать наркотики.

— Я могу сменить оболочку.

— Не надо приезжать, поговори со мной.

— О чем? — Арсений оседает на пол рядом с кроватью, закрывая ладонью глаза. — О том, что я отравил тебя химией собственного тела?

— Это ведь не точно, — возражает Антон. — У меня в целом проблемы с башкой. Пашину теорию проверим на выходных. Каррера дал мне отдохнуть. И съемки так и не назначили. Я собираюсь провести эти выходные с пользой. Может и в наркотическом дурмане под тобой.

— План будоражащий.

— А ты не впечатлился, я смотрю.— Потому что я боюсь за тебя.

— А я за тебя. Но ты выглядишь лучше, чем неделю назад.

— После твоего разговора с Каррерой, — Арсений вздыхает, — со мной обращаются как с королем. Не трогают вообще. Я сижу и заполняю отчеты. А Ортегу кстати наказали.

Антон смеется, отворачиваясь к лунной дорожке, кусает ногти, руки уже давно замерзли. Залив спокойный, темный, звезды отражаются в воде.

— Каррера обещал мне, что ты будешь в безопасности. И Арс тоже, когда его найдут. Со мной на связь он не выходил.

— Скучаешь по нему?

— Я не хочу отвечать на этот вопрос.

Арсений прищуривается и подается ближе.— У тебя на пальцах синяя кровь?— Я устал смотреть, как они причиняют тебе боль.

— Кто они, Антон?Антон встает и тащится по песку, зажмурившись крепко. Он боится увидеть последствия своих решений.

— Я сегодня ушел со съемок, сбежал точнее. Сейчас покажу тебе, почему.

Андроид лежит, раскинув руки в стороны и улыбается.

Арсений вздрагивает.— Это…— Нет, это одна из копий. Тоже ты по факту.

— Ты его убил.— Он хотел умереть. Потому что окружающие его люди постоянно причиняли ему боль. А я устал на это смотреть. Я устал смотреть, как люди причиняют боль тебе.