Глава 30. Мы — никто, но мы хотим быть кем-то (1/1)

Война всегда и навсегда меняет людей. Кто-то добровольно решает изменить свою судьбу, и, как правило, уже в старших классах школы точно знает, с какой сферой свяжет жизнь в будущем. Другим везет меньше: их вынуждают принимать участие в боевых действиях, отдавать долг родине, защищать свою страну и близких. Обычно молодые и несчастные солдаты попадают в армию из-за отцов?— бывших военных, которые требуют от детей продолжения семейного дела.Оказались молодые люди в армии по своей воле или нет?— роли не играет. Важно то, что рано или поздно наступает момент, когда в голове что-то щелкает, солдат набирается решимости и смелости покинуть службу: даже обещанная военная пенсия в будущем никогда не сможет окупить всех тех ужасов, которые солдаты переживают на поле боя?— это касается даже тех, кто сам принял решение отдать долг стране.Но кто знает наверняка, что после отставки все наладится, а старые ночные кошмары сотрутся из памяти? Многие опускают руки?— не могут жить без оружия, взрывов и душераздирающих криков, медленно впадают в депрессию, нуждаются в долгом лечении у психотерапевта, который не всегда в состоянии изменить мировоззрение бывших военных. Кто-то же после ухода сразу меняет сферу деятельности, но при этом новая работа так или иначе тесно связана все с той же армией и правительством: профессия наемного убийцы для большинства из них?— единственный способ жить и иметь достойный заработок.Киллерами зачастую становятся те, кого перетянули на свою сторону могущественные бизнесмены, владельцы крупных предприятий, политики?— всем им время от время нужно избавляться от конкурентов. Как правило, ни у кого не возникает вопросов или недоверия к кандидатам, которые в прошлом на протяжении долгих лет служили в армии, а теперь пытаются найти более лучшую, более выгодную во всех смыслах жизнь. В какой-то степени даже более безопасную и стабильную.Аркин О’Брайен, в более тесных кругах имя которого звучало как Барсад, был тем самым человеком, который однажды поймал себя на мысли, что больше не хочет и не может терпеть того кошмара, который творился в Афганистане: десятки подорванных на минах сослуживцев, расстрелянные случайные свидетели в маленьких деревушках, невозможность видеть свою дочь, оставшуюся в США?— все это сподвигло Барсада подать в отставку, а затем связать жизнь с наемными убийствами. При этом он работал не на одного человека, а постоянно менял заказчиков.Барсад являлся отличным стрелком, если не сказать первоклассным. Впервые взяв охотничье ружье отца в руки в семь лет и еще тогда осознав, кем он хочет стать в будущем, Аркин ни разу не сбивался с намеченного курса. Он рассказывал о своих планах на семейных встречах за праздничным столом, а мужчины вокруг обычно становились серьезными, женщины тихо, нелепо посмеивались, чтобы хотя бы таким образом отвлечь всех от глупостей, которые болтал мальчишка, родители которого, судя по всему, совсем не занимались воспитанием сына.Но время шло, Барсад исполнил свою заветную мечту и поступил на службу, достиг небывалых высот, не имея никаких связей и буквально потом и кровью пробираясь по карьерной лестнице, пока в один прекрасный день, спустя почти десять лет, не решил подать в отставку. Его близкий друг и напарник в одном лице?— генерал-лейтенант Додд Герхардт?— подал в отставку почти вслед за Барсадом, но с той лишь разницей, что ему еще во время службы поступило куда более выгодное предложение, нежели работа на дядю Сэма: ЦРУ было заинтересовано в его кандидатуре для поимки военных преступников не только в США, но и по всему миру. Оплату предлагали соответствующую.Барсада, в отличие от напарника, поначалу не осыпали предложениями о работе, но он знал и сам, что пришло время что-то изменить. Возможно, следовало попытаться наладить отношения с бывшей подружкой Лизой?— раньше они служили в одном батальоне, пока не выяснилось, что она беременна от Барсада. Женщине пришлось подать в отставку, вернуться в США, в свою квартиру на окраину Готэма, сделать все, чтобы дочь не контактировала с отцом?— Лиза винила его в своем положении и в том, что он являлся причиной, по которой ей пришлось стать никем в обычной жизни: дети часто становятся предметом манипуляций между взрослыми.В глубине души Барсад подозревал, что у него не получится выйти на контакт с Лизой, по крайней мере, он должен был попытаться найти общий язык хотя бы с дочерью, которой на тот момент было уже семь лет. Он не хотел быть одним из тех отцов, которые бросают своих детей, а те всю жизнь их ненавидят. Стоило ли ради этих мечт о дружной и крепкой семье менять профессию, иметь чуть больше свободного времени и возможности выезжать за границу по своему желанию, а не с разрешения генералов? Барсаду казалось, что это того стоило.Тогда он еще не подозревал, что по собственному желанию подписал сделку с дьяволом. Разве в те времена Барсад мог представить, что непростое решение поменять что-то в своей жизни, избавиться от рутины?— хотя вряд ли таким словом можно было описать военные действия в горячих точках,?— в корне изменит его судьбу, в буквальном смысле заставит пройти через мясорубку и повстречать людей, некоторых их которых он предпочел бы не знать?Ему предстояло пройти очень долгий и тяжелый путь, даже не догадываясь, каким мог бы быть финал его и без того непростой жизни.***Песок в глазах. Песок в ушах. Песок во рту. От песка не помогали защититься ни очки, ни намотанная на голову куфия*. Тело ныло и болело, но Барсад никогда не обращал внимания на такие мелочи?— пролежать почти восемь часов в одной позе на брезенте посреди пустыни, выбрав точку на возвышенности, игнорируя жару, ветер, частички пыли и песка, в прицел винтовки высматривая жертву на дороге, для него было совершенно обычным времяпровождением.Где-то над головой, высоко в небе, послышался звук пролетающего самолета. Счастливые пассажиры, предвкушающие незабываемый отдых, даже не подозревали, что Египет, который являлся одним из самых популярных туристических мест на Земле, также славился и среди наемных убийц. Местные шейхи были только рады осыпать золотом того, кто уберет из бизнеса давно мешающегося конкурента, каких в Южных и Западных странах было предостаточно.Барсад никогда не спрашивал причину, по которой нужно было убить того или иного человека. В его работу входило лишь встречаться со связным, забирать папку с досье на жертв, делать все возможное, чтобы операция прошла быстро и тихо?— с этим у Барсада никогда не возникало проблем. Терзала ли его совесть за свой вид деятельности? Иногда. Но обычно Барсаду удавалось быстро заткнуть свое внутреннее ?я?, стоило лишь задать вопрос: ?Что было бы со мной, если бы не эта работа??Он не представлял себя офисным работником, строителем, актером, врачом. Все, что он умел и все, что ему нравилось, как бы ужасно это ни звучало,?— находиться в зоне военных действий, в странах третьего мира, периодически не имея возможности даже умыться обычной водой. Нельзя было сказать, что Барсад являлся дикарем, который ненавидел мегаполисы, а куда-то спешащие в течение дня люди в костюмах доводили его до тошноты?— ему нравилось осознавать, что он достаточно силен для выживания в Богом забытых местах.Барсад умел слушаться и выполнять приказы, свою работу заканчивал точно в срок. Он был лакомым кусочком для заказчиков, которые хотели нанять его на постоянной основе, но ?сломить? мужчину предназначалась только одному человеку, заставить всерьез переосмыслить род своей деятельности.Лежа тем утром на брезенте и продолжая высматривать жертву в прицел, Барсад еще не догадывался, кто был среди пассажиров самолета, который только что пролетел над его головой.***Альфред Соломонс впервые за долгие годы, если не сказать за всю жизнь, ощущал себя свободным человеком: не было ни единого намека на Лигу Теней, надоедливых мыслей про Талию, от которых даже спустя столько лет все еще становилось больно. В кругу общения больше не намечалось ни наркоманов в лице Куки, ни бандитов-неудачников в лице Раз-Два и Мямли, которые непонятно каким образом держались на плаву и помимо своего хобби имели постоянную официальную работу.Соломонс сбежал от них всех, в один миг перечеркнул все свое прошлое, отчаянно надеясь, что в новом временном пристанище ему удастся обрести покой и единение. Нужно было собраться с мыслями, посвятить какое-то время исключительно себе и своей работе: теперь уже не надо будет отстегивать долю со своей совсем не маленькой зарплаты, которую мистер Пол Дениелс по праву забирал себе. Не то чтобы Альфред чувствовал себя ущемленным после подобного рода грабежа со стороны менеджера, ведь все было честно, и они еще пять лет назад обговорили все рабочие моменты, но еврейская натура всегда брала верх над Соломонсом.Теперь же Альфред собирался продвигаться по карьерной лестнице самостоятельно, имея огромные планы на все те же бои без правил. Южные страны казались идеальным вариантом для осуществления мечты: полное беззаконие, мародеры вокруг, настоящие жестокие бои, факт проведения которых не пытаются скрыть от органов власти?— организовывают эти увеселительные для толпы мероприятия под палящим солнцем на пустыре или прямо в барах, не обращая внимания на туристов, которые не догадываются, что находятся в зоне риска.У Соломонса было достаточно денег, чтобы снять себе не только номер люкс в гостинице, но и прикупить небольшой домик с видом на море, хотя последнего в планах беглеца точно не было. Он мог бы обойтись и задрипанной комнаткой в не менее задрипанном двухэтажном здании на окраине города?— именно в тех местах происходит скопление отчаявшихся мужчин, желающих заработать на боях. Они готовы рисковать своим здоровьем и жизнью, лишь бы получить хоть немного денег для существования в этом несправедливом мире.Альфред Соломонс понимал, что станет тем человеком, который лишит всех этих людей заработка и причины жить, но это было меньшим, что его волновало. В своих силах он не сомневался ни на секунду?— долгая подготовка и практика перед заключением в тюрьму, серьезный опыт работы после. Соломонс знал все подводные камни этого бизнеса?— он был готов ко всему.Но был ли он готов к встрече со своим главным врагом, который, казалось, не должен был настигнуть Альфреда в этих жарких странах? Подобные мысли всегда вертелись в голове Соломонса еще до того, как он сбежал от друзей. Он был похож на мальчишку, который боялся встретить в случайной подворотне местного задиру, который всегда отравлял жизнь ребятам помладше. Альфред знал, что шансы встретить Ра’с аль Гула в Египте стремились к нулю, но разве так легко заставить себя настроиться на нужный лад и выкинуть все ненужные мысли прочь из головы?Альфред не мог найти причину, по которой мысли о Дюкарде заставляли его испытывать панику и неприятную тяжесть в груди, несмотря на то, что за все годы ?на свободе? после изгнания из Лиги не было ни единого намека на встречу с врагом. Возможно, с Соломонсом произошло всего лишь что-то вроде выгорания, а потому отдых без старых знакомых и параллельная работа казались сейчас правильным вариантом.Тем утром, стоя возле выхода из аэропорта, полной грудью вдыхая влажный воздух, ощущая запах моря и предвкушая совсем неплохой заработок, Альфред Соломонс знал наверняка, что все делает правильно. В конце концов, все его страдания должны были рано или поздно окупиться.***—?Привет. —?Барсад обменялся рукопожатием с мужчиной, после чего устало опустился на стул в одном из местных кафе на уличной веранде, за столом которого его ждал бывший коллега?— мистер Герхардт. —?Как жизнь?Барсад пришел не один?— с ним была его верная и любимая снайперская винтовка, почти любовно упакованная в черный чехол. На глазах?— такие же черные очки, на голове?— кепка, из-за чего лица наемника, у которого выдался запланированный получасовой перерыв на обед, не было видно. Вечером он должен быть в другой части страны, а пока у него есть немного времени, чтобы провести его с пользой для себя и заодно повидаться со старыми друзьями.—?Не хвораю, хотя иногда очень хотелось бы?— не хватает выходных и времени для сна. —?Додд не менее замученно улыбнулся, буквально отзеркалив самого Барсада и его вечно уставшее выражение лица с потухшими голубыми глазами.Додд Герхардт?— выходец из немецкой семьи, являлся примером того, когда навязывание военных ценностей ложится в основу воспитания ребенка, и тот на самом деле решает связать свою жизнь со столь опасным и порой неблагородным делом. Но в то же время никто не отменял факта, что деньги не заставят его покинуть службу против воли уже престарелого отца, который попал в госпиталь с подозрением на инсульт, когда узнал про поступок старшего сына. Сына, которому было давно за сорок, и у которого уже был ребенок.—?Работа, я смотрю, идет в гору, так? —?Барсад кивнул на лежащую возле Герхардта папку с какими-то бумагами. Ни на секунду не возникало вопросов, какую конкретно информацию хранили эти документы?— досье разыскиваемых преступников, которые давно отравляли жизнь ЦРУ и несли угрозу безопасности мирным жителям.Додд без доли смущения притянул к себе папку и выудил оттуда нужные листы.—?Знаешь, кого мне нужно достать на сей раз? —?Герхардта нисколько не заботило, что он не имел права разглашать секретную информацию, хотя и знал, что Барсаду можно доверять. Но Додд не был бы собой, если бы решил все делать четко по инструкции. —?Вот, небезызвестный Кармайн Фальконе. Помнишь такого?Барсад сощурился, но сквозь солнцезащитные очки его эмоций нельзя было уловить. Он притянул папку к себе, безусловно зная и помня, кто такой этот Фальконе и сколько лет он уже держится в преступном бизнесе, не собираясь сдавать позиции. Было трудно представить человека, который никогда не слышал эту фамилию в определенных кругах при посещении Готэма.?— Твоя подружка задолжала деньги, сынок.Кармайн Фальконе сидел напротив Барсада в одном из Готэмских ночных клубов, держа в руках колумбийскую сигару. Рядом с ним стоял охранник, а обстановка вокруг, кажется, нисколько не смущала крестного отца мафии. Ему было плевать и на гремящую, бьющую по мозгам, музыку, и на ходивших туда-обратно полуголых девиц, и на пьяную отплясывающую толпу.Барсад завидовал?посетителям ночного заведения?— они могли веселиться, не думать о серьезных проблемах, не думать о том, насколько близки были к смерти. Если он сейчас скажет что-то не то, что-то, что не понравится Фальконе, то его охрана выпустит целую обойму в Барсада, который приехал в Готэм и которому пришлось разбираться с долгами матери своего ребенка.Чертов Готэм. Чертова Лиза.Барсад обещал помогать ей, ведь не отрицал своего отцовства и факта того, что напортачил в их последнюю совместную ночь. Он постоянно переводил деньги Лизе, в частности, на воспитание дочери, но горе-мамаша потратила почти все на аренду местной забегаловки?— собиралась начать свой бизнес. Когда деньги кончились, ведь нужно было выплачивать зарплату сотрудникам, платить за аренду и рекламу, заниматься закупками, ей пришлось обращаться за помощью к бандитам, буквально брать у них своего рода кредит.?Какого хрена ты не позвонила мне, но при этом решила сразу залезть в карман Фальконе и его дружков?!?Это были единственные слова Барсада в тот вечер, когда он приехал навестить дочь, а вместо этого узнал страшную правду про Лизу. Как настоящий порядочный мужчина, каким он являлся без военной формы, Барсад отправился исправлять ошибки бывшей подружки.Ошибки Лизы стоили ему самому обожженной кожи на ладони?— своего рода плата за проступок дамы.—?Он нужен ЦРУ живым?Барсад закурил, небрежно отодвинул от себя документы по делу Фальконе. Воспоминания того вечера по сей день крутились в голове, а изуродованная ладонь лишь напоминала о том, что Лиза из раза в раз рушила не только свою жизнь, но и жизни близких. Своего ребенка он, кстати, так и не увидел в тот вечер?— Синди, дочь Барсада и Лизы, отправили к бабушке в другой город ради безопасности. Но разве Фальконе этот факт остановил бы, если бы Барсад не пришел к нему замаливать ошибки своей женщины?—?Хочешь пойти со мной? —?Герхардт хмыкнул, следом вытащил из папки несколько фотографий. —?Есть наводка, что в конце этой недели Фальконе прилетит в Египет для переговоров вот с этим вот странным типом.Барсад взглянул на фото неизвестного высокого человека в дорогом костюме, выходящего из здания. Седые волосы, седая борода, трость, в руках ключи от BMW?— важная шишка, это понятно сразу.—?Борода что надо. —?Барсад вновь затянулся сигаретой и взял в руку другой снимок. —?Чем он перешел дорогу правительству США, раз на него тоже есть досье?—?На него есть всего парочка дел, срок которых давно истек. Например, расстрел в гостинице еще в далеких 1980-х годах. Представляешь, прошло почти двадцать лет, а никто так его и не поймал.—?Очевидно, не пытались. —?Барсад выпустил дым от сигареты через нос, откинулся на спинку хлипкого стула.—?Ты прав, этот тип нам не особо интересен, он является лишь своего рода ориентиром. Кстати, однажды он был замечен в компании Хьюго Стрейнджа?— того мужика, который управляет психушкой в Готэме.Что такое Готэмская психушка, точнее, лечебница Аркхем, Барсад знал не понаслышке. Его бывшего одноклассника упекли в палату с мягкими стенами, а мать Барсада то и дело при каждой встрече делилась с сыном всеми сплетнями про жизнь в Аркхеме: и про отличных врачей, и про инновационный метод лечения. Но отчего тогда некогда хороший друг Барсада превратился в настоящего овоща всего лишь за пару месяцев? Отчего он безостановочно стал твердить: ?Пугало… Пугало… Пугало…?, а после?— заливаться слезами и неистово кричать?Из раздумий Барсада вывел звук мобильного телефона, доносившийся из кармана Герхардта. Тот не мог не ответить, потому уже через несколько секунд был увлечен разговором с одним из боссов, который требовал в срочном порядке доложить о ходе расследования.Барсад не стал слушать, ушел в свои мысли, глянул на наручные часы: через десять минут нужно было выдвигаться в Бени-Суэйф. Знакомый араб согласился подвести Барсада на машине, несмотря на то, что дорога должна была занять в районе трех часов в одну сторону.Ехать в жестяной банке без работающего кондиционера под палящим солнцем Египта?— малоприятное удовольствие, но Барсад по своей натуре не привык жаловаться. Он лишь желал поскорее выполнить работу, а после?— взять билет до США. Он уже давно планировал отпуск. Казалось, что ничего не могло пойти не по плану, как это обычно бывает.—?Планы изменились.Стоило Барсаду лишь на секунду допустить мысль о том, что все впервые шло как по маслу?— его вмиг постигло разочарование. Удивился ли он? Нисколько.—?Что еще? —?Он почесал небритую щеку, подпер голову рукой. Хотелось, чтобы на город скорее опустился вечер, лишь он мог бы помочь жителям спастись от жары.Герхардт захлопнул крышку раскладного телефона, убрал его обратно в брюки и глянул на собеседника.?— Я задержусь в Египте еще на несколько недель. Потому заканчивай свои дела в Бени-Суэйфе и возвращайся в Каир.Герхардту не потребовалось долго уговаривать своего старого знакомого, ведь тому и впрямь нужно было провести время в компании друзей, а встреча с Лизой для выслушивания очередных упреков и обвинений во всех смертных грехах могла подождать. За пару дней ничего не случится.—?Ладно. На связи.***Шел уже четвертый день пребывания Альфреда Соломонса в Каире. Он так и не начал работать: все это время отсыпался в совсем не люксовом номере, в котором из удобств была лишь кровать, чайник, крохотная ванная комната, небольшой телевизор с помехами, из последних сил работающий кондиционер.Ближе к вечеру, когда солнце палило не так сильно, Альфред подходил к окну, смотрел на грязный двор, изучал обстановку и видел кучу бедняков, играющих в футбол детей в разорванной грязной одежде, женщин, которые выходили на улицу лишь с наступлением темноты и не смели снимать хиджаб. Соломонс еще не наблюдал ни одного туриста в этом районе, очевидно, представители турагентств сразу предупреждают, в каких местах можно появляться, а в какие не следует соваться даже большой компанией.Альфред Соломонс добровольно приехал в захудалый район, но при этом знал наверняка, что все делает правильно: тем вечером, в который раз встав возле грязного окна, он наблюдал за тем, ради чего и приехал в этот ад на Земле. Местные подростки не поделили кусок хлеба, и уже через пару минут помимо громкой неразборчивой речи Соломонс мог слышать и крики: не только ругающихся парней, но и свидетелей, которые уже встали полукругом вокруг ребят.Альфред с неподдельным интересом наблюдал из окна за потасовкой, держа в одной руке кружку с холодной водой, в другой?— без конца разрывающийся от СМС мобильный телефон: мистер Дениелс никак не мог успокоиться из-за выходки Альфреда, который был для него не только бойцом и инструментом для зарабатывания денег.—?Ты, сука, не посмеешь вот так просто уехать! —?Куки стоял напротив Соломонса, пытался сгенерировать какой-то весомый аргумент для обоснования своей правоты, но вместо этого у него получалось лишь кричать и нецензурно выражаться в адрес Альфреда, который без единой эмоции на лице выслушивал очередные психозы своего босса.Босс, строящий из себя Бога?— страшное дело. Босс, строящий из себя Бога и находящийся в завязке, не употребляющий наркотики почти неделю?— страшно вдвойне. Последнее время Куки ходил на взводе, что угодно могло вывести его из себя, и он буквально слетел с катушек, узнав про планы Соломонса сбежать в другую страну и начать свой бизнес.Дело было не в деньгах. Дело было не в том, что Куки мог потерять своего самого ценного бойца и просто хорошего друга. Дениелс стал человеком, который продолжил дело Шерлока Холмса, успешно разрушил все стереотипы Соломонса касательно однополых отношений, наглядно показал, каким дураком был Альфред, до последнего не желавший принимать участие в экспериментах.Он ?сломал? Альфреда уже много лет назад, и казалось, что того все устраивало?— и регулярный секс, и огромный заработок, и отличные тусовки с друзьями, и полная неприкосновенность со стороны закона. Что еще нужно было для счастья Соломонсу? Куки не мог этого понять, даже не пытался. Он был эгоистом, точнее, любящим Альфреда эгоистом.Соломонс так просто доставил боль еще одному близкому человеку из своего окружения, легко и непринужденно посвятив в свои планы. И он знал, наученный огромным жизненным опытом, что приобрел билет на самолет не просто так?— все уже было предрешено.Кинув телефон на кровать, Соломонс вернулся к лицезрению потасовки, которая уже переросла в настоящую драку. Невероятно худые и, наверное, до смерти голодные мальчишки избивали друг друга из последних сил, а толпа вокруг, которая все плотнее окружала дерущихся, свистела и кричала что-то на арабском языке.По телу Альфреда пробежали мурашки. Он был зачарован этим ужасно жестоким и неправильным зрелищем и вряд ли отличался сейчас от тех зевак в толпе, ведь так же с неподдельным интересом наблюдал за развитием боя. Интересно, их кто-нибудь разнимет, или один из них на самом деле убьет другого ради еды? Найдется ли герой, который растащит парней по углам? Может, этим героем следовало стать ему самому?Нелегальный бизнес, в который входили те же бои без правил на грязных улицах, давал людям надежду, но вместе с тем и отравлял души. Они верили, что смогут выжить, были готовы идти по головам, чтобы получить место под солнцем. Не об этом ли на протяжении долгих лет говорили в Лиге Теней? Бедность порождает жестокость и беззаконие?— одни гибнут, другие имеют возможность улучшить свои позиции. Соломонсу повезло, что теперь удача была на его стороне, и он не отличался от тех, кого члены Лиги Теней всегда презирали?— собирался наживаться на простых бедняках и получал наслаждение от этих мыслей.Правильно ли собирался поступать Альфред Соломонс, или, пока не поздно, следовало вернуться обратно в Англию, к тем, кому он был нужен на самом деле?Моментально тряхнув головой, Соломонс задернул шторы, так и не дождавшись финала поединка, после чего направился прямиком в ванную комнату и достал из скрипучего выдвижного ящика машинку для стрижки волос. Нужно было привести себя в порядок, боевую форму, чтобы точно ни у кого из конкурентов не возникало сомнения относительно сил и возможности белого парня, который был здесь никем.Соломонс глядел на свое отражение в грязное зеркало, уверенно состригал прилично отросшие волосы с головы, которые незамедлительно падали на пол и в раковину. От небезызвестных усов уже давно не осталось и следа: вместо них?— отросшая рыжая борода, от которой на данный момент Альфред не планировал избавляться.Теперь из зеркала на него глядел зататуированный мужчина с десятками шрамов и синяков по телу, весом под девяноста килограммов, с гладко выбритой головой и ухоженной бородой?— мечтой хипстеров.Внезапно посетившая голову Соломонса мысль пришлась ему по нраву: было бы неплохо выбраться куда-то сегодня вечером, изучить близлежащие районы и, наконец, выпить что-то, кроме чая и воды. Как никак, эту давно планируемую поездку можно было считать своего рода отпуском.***?— Ты обещал приехать на этой неделе.—?Извини, планы изменились. Работа.Барсад сидел с кружкой холодного пива за барной стойкой, свободной рукой держал телефон и раз за разом перечитывал СМС-переписку с Лизой. Это ему так не повезло с женщиной или на самом деле почти каждая из них имела привычки шантажировать мужчин детьми, не давать им проводить время вместе, а в случае опасности или нехватки денег сразу же звать на помощь и давать клятвы в вечной любви до гроба?Клятвы про любовь?— точно не про Лизу, но ее потребительское отношение невероятно сильно раздражало Барсада, более того, он уже не первый месяц думал, каким образом мог бы лишить ее родительских прав. Но обычно его пыл резко остужался, стоило осознать одну простую истину?— кто заберет Синди, если ее мать окажется лишена родительских прав, а отец работает наемником и без зазрения совести пачкает руки в крови? Конечно, в его официальных документах не было информации о новом увлечении, но как бы он тогда объяснил суду и органам опеки наличие кругленьких сумм на счетах и в домашнем сейфе?Барсад тяжело вздохнул, убрал телефон в карман джинсов, закрыл уставшие глаза и принялся ждать неизвестно чего. Герхардт должен был прийти лишь через сорок минут, а что делать наемнику все это время? Надираться в гордом одиночестве? Черт, тут даже не было девочек, чтобы скоротать время?— все они были с друзьями или мужьями, ведь Египет точно не являлся страной, где прекрасному полу следовало передвигаться в одиночестве.Барсад, хоть и не был местным, но прекрасно понимал арабский язык: он посещал Египет и близлежащие южные страны уже не один раз, часто общался с шейхами?— учить язык было вынужденной мерой. И если поначалу приходилось пользоваться услугами переводчиков, которым Барсад не совсем доверял?— мало ли, что те могли случайно или нарочно не доложить ведущим переговоры сторонам,?— то теперь он был полностью в ответе за самого себя и мог общаться с заказчиками напрямую.Сидя за барной стойкой и продолжая медленно потягивать холодное пиво, Барсад краем уха услышал оживленный разговор двух египтян. Они обсуждали не предстоящую службу в мечети, не своих жен и детей, даже не планы на ближайшее будущее?— их внимание привлек неизвестный громила, которого никогда прежде не видели в этих краях, да и на туриста он, по их мнению, не был похож.Барсад усмехнулся чему-то своему, достал из кармана пачку сигарет, закурил и вновь закрыл глаза. Подобное блаженство длилось не слишком долго: кто-то толкнул мужчину в спину, и совсем не случайно. Удар был таким сильным, что Барсад чуть было не разлил пиво, которое продолжал держать в руке.—?Сука…Он выругался, повернулся назад, зажав сигарету зубами. Перед ним стоял не обнаглевший пьяный турист в смешной футболке и кепке ?Я люблю Каир?, даже не Герхардт, который мог накидаться по дороге сюда. Перед ним стоял один из местных, если точнее, один из членов уличных банд, которые жили за счет погромов и грабежей. У таких людей обычно было лезвие в кармане или огнестрельное оружие, а местные жители старались с ними не связываться?— те сами приходили на запах страха. В данном случае выбор отчего-то пал на Барсада: очевидно, преступники посчитали, что на белом мужчине, сидящем в полном одиночестве, можно неплохо заработать.Мародер обратился к Барсаду на своем родном языке, при этом наглая улыбка не сходила с его лица, а глаза сверкали недобрым огоньком.—?Здесь нельзя курить, приятель.Барсад лишь непринужденно улыбнулся, словно перед ним стоял не бандит, а маленький ребенок, который не понимал простых истин: курили все вокруг, это место буквально пропиталось запахом сигарет и кальяна. Незадачливому бандиту следовало придумать более серьезную причину своего появления здесь, или он думал, что Барсада будет так легко спровоцировать?У него не было ни сил, ни желания ругаться, но и просто так уходить не хотелось?— было интересно узнать, чем все закончится. Барсад нисколько не боялся перспективы получить лезвием под ребра?— у него самого был складной нож в кармане, а еще блестящая военная подготовка.—?Так и будешь молчать?!Араб и не думал оставлять свою жертву в покое, очевидно, и правда верил, что раз никто до сих пор не вызвал полицию, то удача точно на его стороне, и он непременно получит не только золотые часы Барсада, которые все это время бросались в глаза, но и его бумажник, и мобильный телефон.Туристы с огромным интересом смотрели на араба, поведение которого не лезло ни в какие рамки дозволенного: он кричал и толкался, размахивал руками, угрожал.Кто-то из посетителей с характерным русским акцентом выкрикнул на английском языке: ?Да врежь ты уже этому дикарю!?Предложение было заманчивым, более того, руки Барсада чесались, и он на самом деле уже не видел ничего плохого в том, что сейчас могло бы произойти. Было проще положить конец этому недоразумению с помощью силы, нежели с помощью криков и оскорблений?— исключительно мужской, проверенный подход к делу.Барсад небрежно кинул на барную стойку несколько монет?— плата за пиво и совсем не дружелюбную атмосферу, как ни в чем не бывало встал со стула, уже замахнулся для прицельного удара в лицо опасного для общества человека, как вдруг чьи-то сильные руки обхватили его за грудь и потянули в сторону.—?Здесь сидят головорезы с мачете, это был их парень.Голос принадлежал не Додду Герхардту, а неизвестному, который подходил под описание из ранее услышанного разговора арабов. Громила, которого никогда прежде не видели в этих краях.В тот момент Барсаду одновременно хотелось и отпихнуть незнакомца от себя, чтобы вернуться обратно в зал и закончить начатое, и вместе с тем он желал остановиться и не натворить глупостей. Метнув презрительный взгляд в сторону, где произошла потасовка, Барсад постарался взять себя в руки и выкинуть из головы этот инцидент.—?Спасибо, мужик. —?Он протянул руку незнакомцу, в ответ ощутив довольно крепкое рукопожатие.Барсад являлся очередной маленькой, но неотъемлемой деталью из пазла жизни Альфреда Соломонса. Никто из них не предполагал, что в будущем они успешно сработаются и станут причиной падения Готэма. Никто даже на секунду не допускал подобных мыслей о повторной встрече, считая, что после душевного разговора уже в другом баре они с миром разойдутся по домам и больше никогда не вспомнят друг о друге.Никогда не стоит списывать планы Всевышнего со счетов.