Легенды не умирают (1/1)

Всадники апокалипсиса. Йен Валеска?— Чума, сердце.Он возник совершенно случайно, неторопливо исследуя новый город снежной бурей, выискивая вздувшиеся старческие вены и поражая болезнью под названием ?Покорность?, чтобы потом Войне было легче впороть их. Он питал идеи брата негибленной поддержкой и контролем, умело направляя в правильное русло, не давая отступиться ни на шаг от выжженной огнём дороги. Он имел абсолютную власть над всем, чего касался его тигриный взгляд, а те, кто был для него важен, находились под надёжной защитой. Он?— истинный лидер, ведущий за собой каждого, кто осмелился пойти за ним, найдя путь в сумасшедшей преисподней.Джеремайя Валеска?— Смерть, разум.Он всегда был, есть и будет, оставаясь в памяти жалких людишек и становясь для них страшной легендой. Он нёс смерть своим существованием, убивая всех разными способами и в назначенные сроки. Смерть управлял идеями, воплощая их в реальность, мыслями, копошась в них, с хирургической точностью определяя объект манипулирования и перестраивая сознание человека под себя нежно и безболезненно. Ему подчинялись все три всадника апокалипсиса, потому что он их разум, вдохновитель, мир. Смерть?— вот истинный король Готэма.Два месяца назадЭкко осторожно постучала в дверь кабинета босса, слыша за ней изнуряющий, словно вырывающий из организма все органы, кашель, беспокойно поежившись.—?Войди, дорогая,?— послышался тихий ответ, и девушка вошла в небольшую комнату, поражающую своей простотой. Джеремайя стоял к ней спиной, что-то запивая большим стаканом как всегда ледяной воды. Его фигура выглядела ещё тоньше, волосы, зачесанные назад, будто померкли, теряя завораживающий изумрудный блеск. Младший Валеска обернулся, одарив помощницу спокойной улыбкой.—?Спасибо, что пришла, дорогая. Присядешь? —?Экко молча присела на диванчик, стараясь не пялиться на севшего с ней рядом Джереми, решаясь спросить:—?С Вами всё в порядке, Босс? —?в ответ лишь грустный смех.—?Хотел бы я ответить положительно,?— сказал Джеремайя, тонкими пальцами поправляя упавшую на глаза прядь. — Но, к большому сожалению, не имею на это право,?— девушка с немым ужасом воззрилась на босса, страшась дальнейших его фраз. — В моём организме происходят необратимые изменения, негативно влияющие на мой мозг. Может получиться так, что я буду вынужден покинуть Вас,?— Джереми поднял руку, прося девушку не прерывать. — Конечно, это произойдёт не скоро, ибо пока я могу контролировать себя,?— у Экко комок встал в горле, стоило ей на секунду представить, что сделали с младшим Валеской токсин и те страшные пытки, которым он подвергся, спасая возлюбленного и их будущее. Разумеется, за всё приходится расплачиваться. — Но… у меня есть к тебе просьба,?— холодные пальцы вложили в руку аккуратный конверт. — Прочти это, моя милая Экко, и ответь как можно скорее,?— и Джеремайя Валеска поднялся, отправляясь к ждущим его внизу братьями, оставляя девушку в наступившей тишине. Глаза Экко быстро пробегали по написанным безупречным почерком буквам, а на губах постепенно расцветала улыбка, полная печали и безумного счастья.***В поместье Уэйнов царила праздничная атмосфера. Брюс окончил год с отличием, и по этому поводу он решил устроить маленькое празднество у себя дома вместе со своей новой семьёй. Да, парень никогда бы не предположил, что скажет подобное, но все, кто сидел за большим ужином, весело что-то говоря, крича, дразня и шутя?— это его большая и дружная семья, частью которой он очень горд быть. Вот рыжий красавец, громко гогоча, взял кусок крадённого чучелом торта и с превеликим удовольствием прописал им в уродливую мордашку, лицезрея, как тот охуевше глянул на него, облизывая вымазанные кремом губы и подставляясь под холодный язычок бледного, с мурчанием слизывающего сладость, и как Белоснежка, пробурчав сердитое: ?Давайте не здесь, дебилы?, принялся оттирать крем с лица чучела, беспокоясь, что он запачкает рубашку. Уэйн счастливо лыбился, чувствуя в душе невероятную лёгкость и благодарность Судьбе за то, что она когда-то, давным-давно, столкнула его с ужасным Валеской. Теперь он не жалел ни об одной секунде, протёкшей после этого момента. Тут Брюс заметил, что младший Валеска перестал смеяться, встревоженно вслушиваясь в шорох на кухне.—?Что такое, Майя? —?спросил Джером, осторожно приобнимая брата за плечи. Джеремайя молча помотал головой, ещё раз прислушавшись к звукам и смущённо усмехнувшись, успокаивающе обводя взглядом притихших родных.—?Показалось,?— сказал он, коротко чмокнув среднего Валеску в щёчку и сжав руку старшего. — Не обращайте внимания, дорогие, у меня просто развилась паранойя. Знакомая хрень,?— Джереми снова стал собой, спрашивая Белоснежку что-то про какие-то книги, но Брюс с подозрением вперился в Джеремайю, внимательно прослушивая каждый уголок поблизости, пытаясь определить источник тревоги. Немного успокоившись, Брюс весело пролепетал:—?Эй, помните, я говорил Вам про телескоп? Небо как раз чистое, пойдёмте полюбуемся на звёзды,?— Джером восторженно вскочил, треща о том, что он всегда хотел взглянуть на них вблизи и убегая в коридор. Всё произошло слишком стремительно, но для Уэйна это было будто в замедленной съёмке, как тогда, с родителями. Краем глаза Уэйн увидел мимолётное движение. В следующую долю секунды Джеремайя рванулся к Джерому, двигаясь со скоростью падающей звезды и настигая брата прежде, чем слух присутствующих в зале разрезал первый громовой выстрел, опрокидывая его на пол и заставляя рефлекторно прикрыть руками голову. За ним последовал второй, потом ещё и ещё. Микки, взвыв истошное ?Барни?, яростно покрыл стоящего в углу Нигму градом пуль, прикрывая собой Йена, и только быстрая реакция спасла Эдварда от гнева Милковича, он отделался лишь раненным плечом. А Брюса Уэйна схватили руки Альфреда, пытаясь оттащить его на расстояние, но мальчик словно прирос к месту, давясь медленно захватывающим его мозг осознанием, что… он не сдержал своё слово, и теперь любовь всей его жизни… умрёт.—?Мистер Уэйн, пожалуйста, идёмте,?— умолял Пенниуорт, слыша, как завывают сирены, но хозяин лишь смерил его пронзительно ледяным взглядом, выпутываясь из его рук и медленно идя в нужном направлении, встречаясь глазами с Гордоном, окатив его волной лютой ненависти, но покорно садясь на колени, сложив руки за голову.—?Валески, Вы арестованы,?— сказал он, но его никто не слушал. Джером подполз к конвульсивно подрагивающему телу, заглядывая в полные слёз лаймовые глаза. Его ладони прижались к рваным ранам, безуспешно пытаясь остановить кровотечение. Голова Джереми оказалась на коленях старшего брата, а к его распоротому пулями животу легли руки Белоснежки, также прикрывая раны.—?НЕТ,?— вскричал Джером, содрогаясь от рвущей его на мелкие кусочки боли, а сознание не могло до конца понять, что произошло. — НЕТ, НЕТ, НЕТ!!!—?Джером, всё в порядке,?— синеватые губы еле шевелились, с трудом проталкивая слова наружу. — Не плачь, жизнь моя. Я сделал то, что должен был сделать, я спас тебя, мой тёмный ангел,?— он начал кашлять, заляпывая кровью держащие его голову руки Йенни, а потом в последний раз сверкнул своей привычной дьявольской улыбкой, на мгновение озаряя всё вокруг нестерпимо ярким сиянием. Холодная ладонь с усилием погладила брата по горячей щеке, оставляя на ней кровавый отпечаток.—?Мне не больно, любимый. Потому что я счастлив, что на этот раз я смог. Вы продолжите жить и будете счастливы. Ради меня,?— Микки уткнулся носом в судорожно вздымавшуюся грудь Джереми, пряча заплаканное лицо и крепко сжимая руку Йена. Глаза младшего Валески замерли на Джероме.—?Я… люблю… те…?— смерть невесомо унесла в звёздную ночь последнюю трель, прозвучавшую для находящихся в окутанном мёртвым безмолвием людей лебединым плачем. Взгляд широко раскрытых лаймовых глаз замёрз, навечно прикованный к единственному, ради кого он жил. А затем мир потряс хор плачущих ангелов, пронизанный кошмарной в своей силе и неописуемости, боли, слившийся в один громкий, обезумевший крик:—?МАЙЯ!!!!!!!!Психиатрическая лечебница Аркхэм. 10 лет спустяПо длинному коридору, тускло освещённому извечно мигающими лампочками, создавая ощущение беспросветной неизбежности и тоски, шла, постукивая красными каблуками, женщина лет сорока с короткими карамельными волосами и большими карими глазами. Она внимательно просматривала карточку своего пациента, шелестя белыми страницами, исписанными историей болезни за целые десять лет, и на её лице проскользнула тень нестерпимой грусти, которую она тут же попыталась отогнать. Пэйшенс Филлипс устроилась в Аркхэм 15 лет назад, вернувшись в родной город после шестнадцатилетнего путешествия по городам США в попытках найти себе новое пристанище. Но душа её просилась в тёмный город, в котором она была легендарной Женщиной-Кошкой, а поэтому, не найдя ни в одном городе покоя, Пэйшенс вернулась домой, с удовольствием заметив, что там её уже забыли. Там она и остановилась навсегда, решив применить полученный ею в Гарварде диплом психиатра на практике. Десять лет назад доктор Филлипс взяла на себя лечение двух особо опасных преступников, пойманных детективами Джеймсом Гордоном и Харви Буллоком и торжественно доставленных в лечебницу. Это были близнецы, страшно переживающие смерть младшего близнеца. Первый за всё время пребывания не подавал никаких признаков вменяемости, послушно и молча выполняя всё, что от него хотят, будто молчаливая живая кукла, но его всё равно на ночь связывали смирительной рубашкой и приковывали к кровати наручниками, несмотря на доводы доктора о том, что изувеченный мужчина с распоротым ртом больше не представляет ни малейшей угрозы. Людей можно было понять, ведь их глаза видели того, кто десять лет назад начал локальный апокалипсис, полностью завладев Готэмом вместе с остальными всадниками. Они видели Войну, в нашем мире носящего имя Джером Валеска. Старший же близнец был куда интереснее для доктора Филлипс, потому что это рыжее солнышко она помнила маленьким мальчиком, смиренно закрывшим зелёные глазёнки, покорно падая в ужасную бездну. Йен Валеска. Первые дни после заключения он постоянно просил разрешение навестить младшего брата, говоря, что он ему необходим, но ему грубо отказывали и по возможности избивали, если Йен начинал вести себя не так, как хотелось санитарам. И это логично, ведь в разуме людей старший Валеска навсегда останется Чумой, главным помощником Войны и сердцем, поддерживающим жизнь в идеях и проектах Готэмских клоунов. Иногда, видя, как на очередном обеде Йен, наконец-то получивший возможность побыть с братом, брал по-детски не сопротивляющегося Джерома за руку, сажая за стол, и принимался медленно кормить его с ложечки, неизменно что-то говоря, касаясь его рук и радуясь, когда средний Валеска перехватывал его ладонь, прижимая её к щеке, давая понять, что он его признал, доктор, стараясь не подавать виду, шла в кабинет, и там, сняв очки в золотой оправе, тихо плакала, проклиная себя за то, что в самом начале попросила Йена рассказать их историю. Она поняла их, она приняла их, и она сочувствовала им. Женщина закончила пролистывать историю болезни Йена Валески, останавливаясь перед белой дверью и глубоко вздыхая.—?Доктор Филлипс, я рад Вас видеть,?— поприветствовал вошедшую рыжий мужчина с отросшей бородой и пронзительными тигриными глазами, почти всегда смотревшими на неё с радостью. Доктор улыбнулась ему в ответ, присаживаясь на стоящий напротив него стул и говоря:—?И я рада тебя видеть, Йен. У меня две новости для тебя.—?Надеюсь, хорошие? —?шутливо прищурился старший Валеска, а его длинные пальцы начали загибаться в догонку за его весёлым голосом. — Джеймс Гордон стал шерифом? —?кивок. — Эдвард Нигма открыл завод по производству лекарства для лечения бед с башкой? —?женщина рассмеялась, отрицательно покачав головой. — Ну, тогда я могу спокойно выдохнуть,?— рыжеволосый замолк, смотря на женщину выжидающе. Пэйшенс решила сразу начать с главного.—?Первая новость: Тебя сегодня переводят к Джерому,?— Валеска обрадованно просиял, заставив сердце Пэйшенс болезненно сжаться, предчувствуя, что это принесёт старшему новую порцию невыносимой боли. — И вторая новость: Через неделю тебя и Джерома ждёт комиссия. На ней будет обсуждаться вопрос об освобождении Вас из лечебницы, так как по моим заключениям ты полностью психически стабилен, а Джером не представляет угрозы для общества и может быть отпущен под твоё наблюдение. Руководителем комиссии буду я,?— Йен смерил её ошеломлённым взглядом, тихо спрашивая:—?А Джим об этом знает? —?женщина загадочно усмехнулась.—?Какая разница, Йен? Главное, что Вы будете на свободе,?— Валеска на секунду задумался, пытаясь понять, что он чувствует. Честно, Йен Валеска больше не хотел выходить в мир, потому что после смерти младшего брата его жизнь лишилась всякого смысла, и он предпочёл бы остаться здесь, доживая оставшиеся годы в белой комнате вместе с Джеромом в попытках растормашить братишку. Но с другой стороны, на воле им обоим будет легче, может, и Джер в себя придёт? Пэйшенс прервала его размышления, поднявшись со стула и направившись к нему.—?А сейчас пойдём со мной,?— она протянула маленькую наманикюренную руку, и Йен аккуратно принял её в большую ладонь, на секунду вспомнив полные удивления лаймовые глаза при похожем моменте первого знакомства с Экко. Спрятанные густой бородой губы тронула грустная улыбка.***—?Вот! Наконец-то на человека стал похож, а не на бомжа,?— воскликнула доктор Филлипс, восхищённо глядя на вышедшего из душевой Йена, закинувшего полотенце на сильное плечо и потеревшего пальцами мужественный подбородок, заново привыкая к гладкости кожи. Валеска подошёл к лежащей на кровати стопке одежды, нежно проведя ладонью по прохладному хлопку.—?Кто-то пришёл нас проведать? —?спросил он, натягивая белую футболку и широкие штаны. Пэйшенс усмехнулась, поняв невозможность что-то скрыть от него.—?К тебе, если быть точным,?— Йен мрачно хохотнул, признавая, что к Джерому некому приходить. Тот, кто мог бы прийти, находился с ним рядом. На вопросительно вскинутую бровь женщина добавила:—?Она тебе не нужна, Йен. Пошли,?— Валеска, пожав плечами, последовал за ней, в голове строя загадки, кому приспичило встретиться с Готэмским клоуном? Они зашли в просторную пустую комнату с большими стеклянными окнами, из которых за говорящими наблюдали десяток санитаров, готовых в любую секунду броситься связывать психа. Посередине стоял маленький столик с тремя табуретками, на двух из которых сидели…—?Привет, Солнышко,?— черноволосый мужчина привстал, раскинув руки в приглашающем жесте, и Йен не помедлил воспользоваться представившейся возможностью, крепко сжимая в объятиях, вдыхая родной аромат.—?Микки, господи, как же я скучал,?— Милкович хрипло засмеялся, немного отодвинувшись и заправив упавшую рыжую прядь за ухо, тихо шепча:—?Я тоже, Йенни,?— Валеска дёрнулся, но совладал с собой, отпуская черноволосого и с улыбкой приобнимая Экко, говоря:—?Рад тебя видеть, дорогая,?— женщина заключила его в задушевные объятия и быстро отстранилась, немного краснея и находя в тигриных глазах всеобъемлющее понимание. На некоторое время воцарилась тишина, которую нарушил Микки:—?Как Пенни? —?Йен вздохнул, отвечая по-честному.—?Нет больше никакого Пенни. Он умер вместе с НИМ десятилетие назад,?— голос звучал холодно с предупреждающими нотками, заставляя черноволосого понуро опустить голову. Микки прекрасно помнил тот роковой день, когда мир сотряс оглушительный вопль, полный непередаваемой всепоглощающей боли, до сих пор звучащий в ушах Милковича. Тогда он видел смерть души человека, навсегда ушедшей вместе с последним вздохом его возлюбленного. Тогда Микки ещё пуще возненавидел Джеймса Гордона, когда тот не выполнил последнюю мольбу пойманного и беззащитного Джерома, с победным еблом заковывая его безвольные руки в наручники и грубо отталкивая от лежащего в луже собственной крови неподвижно тела. ?Я молю тебя, убей меня. Будь хоть ты человеком. Неужели это так трудно?— лишить наконец город ненавистного Джерома Валески??. Тогда Милкович понял, что детектив ничем не лучше клоунов. Рыжеволосый, переменив ногу, задал встречный вопрос:—?Как поживает наша Брюсничка? —?вместо ответа Микки протянул ему телефон с открытой галереей. Старший Валеска пристально воззрился на снимок. Заметно повзрослевший Брюс Уэйн с милой аккуратной бородкой радостно улыбался в объектив, прижимая к себе… Йен зажмурился, открыл, закрыл глаза, даже поглядел на сидящих перед ним родных, будто ожидая пояснений. Уэйн прижимал к себе невероятно прекрасного десятилетнего мальчика с рыжими волосами и… лаймовыми глазами. Кожа малыша была бледнее обычной, создавая ассоциацию с невесомым облачком, а губки отдавали спелой клубникой.—?Это… кто? —?запинаясь, прохрипел Валеска, прекрасно зная ответ, но не желая заранее прыгать в бездну осознания.—?Твой племянник. Наш с Джереми сын,?— тихо прошептала Экко, пряча немые слёзы. —?Он предчувствовал свой уход. И таким образом Джереми надеялся заставить Вас продолжать жить, уйдя от лап полиции. Когда он попросил меня об этом, я была счастлива. Он мечтал, что возьмёт малыша на руки, нежно поцеловав в лобик, а потом подойдёт к Вам и скажет: ?Это твой папа Йенни, а это папа Джером. Мы очень тебя любим, наше маленькое счастье?. Джереми думал, что увидит его. Я горжусь тем, что являюсь мамой крохотной частички луны нашей жизни,?— Микки обошёл вокруг столика, крепко обнимая застывшего Валеску, чувствуя, как он дрожит от сдерживаемых слёз и говоря ему на ухо:—?Отпусти себя, Йенни. Тогда ты был сильным ради брата, а сейчас его здесь нет. Дай волю чувствам,?— и тут плотина рухнула. Йен рыдал громко, горько и отчаянно, вцепившись в обнявшую его руку, захлёбываясь в выплеснувшейся за все долгие годы боли, что копилась в душе, пронизывая каждую клеточку существа и оставаясь там навеки. А ещё он плакал от затопившего его душу счастья, что теперь им с Джеромом есть для кого жить, ведь они смогут вырастить малыша в самом лучшем мире, ограждая его от своих ошибок, дабы тот прожил ту жизнь, которую отняли у его отца. Микки, предвидя следующий вопрос, сказал, целуя в щеку успокаивающегося мужчину:—?Уэйн настоял, чтобы мальчика назвали в честь отца,?— Йен взглянул на малыша с нескрываемой нежностью, наконец произнося имя, которое он старался не говорить даже наедине с самим собой.—?Майя,?— Микки коротко кивнул, смотря в тигриные глаза, выпивая переполненную чашу, чтобы хоть немного облегчить страдания Валески.—?И теперь Брюс воспитывает мальчика?—?Мы вместе его воспитываем,?— ответил Микки, улыбнувшись проскользнувшей по лицу Йена тени невероятной гордости. — Брюс очень хороший отец. Правда, малыш отказывается называть его ?папой?.—?Правда? —?изогнул бровь старший Валеска. — А тебя? —?Милкович неопределённо хмыкнул.—?Иногда. Но в основном, он нас спрашивает: ?А когда вернётся папа Йенни??. Джереми очень чуткий и не по годам взрослый мальчик. В отца,?— черноволосый потрепал Йена по волосам, кайфуя от их мягкости, как в те далёкие времена, и добавляя:—?И я буду безумно счастлив наконец-то ответить на его вопрос: ?Скоро, Майя, скоро?,?— Йен печально рассмеялся.—?Это ещё не точно,?— Микки кинул на него знакомый взгляд упрямого быка, страстно верящего в лучшее.—?Я сказал?— вернёшься, значит вернёшься, и данная истина не терпит обсуждения, — Экко звонко захихикала, а Валеска встал и обнял своего невозможного гопника, слыша звонок об окончании встречи и отпуская Микки, шепнув одними губами:—?Значит, до скорой встречи, Белоснежка.***За ужином Йен всё время был рядом с Джеромом, взахлёб рассказывая ему о встрече с Белоснежкой и почему-то обходя стороной новость о мальчике. Средний Валеска почти не реагировал на голос, продолжая невидяще смотреть в пол и отказываясь от еды. Старший Валеска тяжело вздохнул, обнимая брата и ведя его в их отдельную маленькую комнатушку. Уложив Джерома в постель и плотно укрыв одеялом, дабы его не продул вечный сквозняк из-за включенного кондиционера, Йен, потушив свет, залез на верхнюю полку, начиная каждодневный отсчёт до рассвета. Вдруг нависшую над ним мёртвую тишину нарушил едва слышный шёпот:—?Йенни, ты не спишь? —?так быстро Валеска ещё никогда не двигался, спрыгнув с верха и кинувшись к лежащему брату, накрывая скрещенные на груди руки своими.—?Джер! —?Джером улыбнулся взволнованному старшему, с трудом переворачиваясь на бок и отодвигаясь, оставляя пустую полосочку. Йен лёг, притягивая его к себе и целуя в макушку.—?Йенни,?— снова заговорил средний Валеска, смотря на брата ставшими на короткое мгновение прежними, полыхающими прекрасным огнём безумия, глазами. — У меня есть к тебе просьба,?— старший понял, что не имеет права перебивать впервые за очень долгое время подавшего голос рыжего, а потому молча кивнул, прижимая Джера ближе. — Я знаю, это будет эгоистично по отношению к тебе, к Брюсу, к Белоснежке и маленькому Джереми,?— увидев блеснувший в глазах Йенни неподдельный шок, Джером тихо рассмеялся, нежно проведя пальцами по щеке. — Он сказал мне о беременности Экко за день до случившегося. Остальным хотел сказать позже, но…?— он осёкся, судорожно и часто сглатывая. Рыжеволосый молча ждал, когда Джер снова сможет говорить.—?Отпусти меня к Майе, братишка. Прошу. Ему там, наверное, холодно и одиноко без меня. А ты, Йенни, проживи эту жизнь за нас двоих, ведь…?— холодная ладонь легла на ходящую ходуном широкую грудь, впитывая в себя дробь бьющегося в отчаянной агонии сердца. — Мы всегда будем жить в тебе, любимый. Помни об этом,?— их глаза вглядывались в друг друга, видя в них один образ, преследовавший их всё время, проведённое в заключении. Последняя улыбка Джеремайи Валеска, утонувшая в задушенном кровавом кашле и глаза… Лаймовые глаза, сверкающие от слёз, медленно стекленеющие, встречая смерть и уже не слыша, как его громко зовёт Джером. Йен понял, что не может отказать в последней просьбе братишке, так как он с пугающей точностью осознавал: это единственное, что он может сделать для него, освободив от того болезненного сумасшествия, которое сделало из Джерома живого мертвеца, и позволив ему снова быть с НИМ.Я резал эти пальцы за то, что ониНе могут прикоснуться к тебе.Подушка накрыла собой изувеченное застывшей навечно ухмылкой лицо, а сильные бёдра крепче прижали ноги Валески к кровати, лишая возможности шевельнуться.—?Прощай, чучело,?— прошептал надтреснутый голос, вызвав лающий смешок. Йен умел убивать людей холодно и беспощадно, пора включить лидера Готэмских клоунов. Ради Джерома, в память о Джеремайе. Валеска навалился всем весом, слыша хриплые стоны и придавливая начавшие вырываться в неосознанной попытке освободиться ноги, стараясь не вспоминать, кто под ним, и окунаясь с головой в воспоминания о тех ночах, когда они были целыми и свободными. Вскоре стоны стихли, ноги застыли в неестественной позе. Йен убрал с лица ненавистную подушку, смотря на умиротворённого брата и в бледно-зелёные очи, устремившие взор куда-то ввысь. Сев на ледяной пол, рыжий мужчина спрятал голову в коленях, а по тишине полоснуло горькое:—?Надеюсь, Вы уже вместе, мои любимые.Конец.Да, я сделал это! Я закончил эту очень важную и ценную для меня работу, и теперь плачу от всепоглощающей грусти и счастья. Потому что я всем сердцем полюбил эту потрясающую троицу и их верных напарников (любовников), как хотите. Они для меня?— целый мир, и я их никогда не отпущу. Когда-нибудь я выпущу маленький сборник драбблов, которые расскажут некоторые интересные эпизоды из года жизни Валесок, а также из жизни маленького Джереми. Но это будет очень не скоро. Ну, а теперь по традиции, несколько фактов о финальной главе и работе в целом. Итак:*Каждая задумка имеет свои большие корни, уходящие глубоко в реальность, рождённые семенем острого шока. Эта история не стала исключением. Дело в том, что года три назад я неожиданно узнал, что у меня есть два старших брата. Мы нашли друг друга по чистой случайности, наша история очень скучная и теперь мы почти не общаемся, но первое впечатление навсегда остаётся в сердце. Я смотрел Бесстыжих давно, и Йен?— мой самый любимый персонаж. А потом я открыл для себя Готэм, и у меня окончательно сформировалась идея…**Когда Джереми говорит Йенни: ?Ты?— это мы?, здесь кроется одна из главных идей этой истории. Джером?— это бесконечная мания, Джеремайя?— бесконечная депрессия, а Йен вобрал в себя две стороны медали.***В данной главе присутствует отсылка к культовому фильму с неподражаемым Джеком Николсоном в главной роли?— ?Пролетая над гнездом кукушки?, а также к ставшему классикой произведению Михаила Афанасьевича Булгакова ?Мастер и Маргарита?. О последней отсылке расскажу подробнее в предпоследнем пункте.****Луг Валесок?— место между Раем и Адом. Рай не мог принять в свои ворота души братьев, всё-таки они были, есть и останутся грешными Готэмскими Клоунами, убившими сотни людей и заставшими целый город прогнуться под неоспоримой властью. Но и Ад не посмел забрать братишек, ибо их любовь оказалась настолько сильной, что вознеслась к звёздам, устремляясь в далёкие дали, унося на своих белых крыльях влюблённых. И тогда было принято решение отправить Валесок туда, где они обретут вечное счастье и заслуженный покой, иногда наблюдая за взрослением их маленького Джеремайи, гордясь отцовскими успехами Белоснежки и Брюснички и ожидая того момента, когда после долгой разлуки и наполненной уютом и своеобразным счастьем жизни они обнимут своего любимого старшего братика, хором прошептав ему на ухо: ?Добро пожаловать домой, Йенни?.*****Три дополнительных саундтрека:1. Ария - Возьми моё сердце;2. Наутилус Помпилиус - Я хочу быть с тобой;3. А. Александрин, С. Ли, А. Пост - Короли ночной вероны (Главная тема всей работы)Спасибо Всем, кто дочитал до конца и оставил отзыв.Спасибо Вам, ThehighDemon, за Вашу негибленную поддержку. Вы прошли со мной весь этот сложный путь, и я бесконечно счастлив, что узнал о таком человеке, как Вы) Люблю Вас!Прощайте, братишки!