Осколки далёкого прошлого (1/1)
Джеймс Гордон не думал, что призраки прошлого настигнут его спустя год после его отъезда. Он переехал в Финикс, штат Аризона и теперь работал там детективом, полюбившимся начальству за его профессиональную прямолинейность. В его жизни всё потихоньку налаживалось, дома ждала красавица Мила, с которой он познакомился на второй день после приезда в солнечный город, и сейчас он подумывал о том, чтобы сделать ей предложение руки и сердца, а те долгие годы в Готэме казались Гордону ужасным кошмаром. Но… в одну грозовую ночь его спокойную жизнь прервал звонок. Его противный звук пробудил Джима, и он, тихо ругаясь и не глядя на номер, ответил:—?Джеймс Гордон, слушаю.—?Здравствуйте, Джим. Не перебивайте и выслушайте меня внимательно,?— мужчина узнал этот чёткий голос, с ним на связи был Эдвард Нигма. Поначалу Джеймсу хотелось послать звонившего на все четыре стороны, но в голосе Загадочника прослеживался леденящий страх и глубокое, словно Марианская впадина, отчаяние, а потому, засунув едкие слова поглубже в задницу, Гордон молча ожидал продолжения, отходя к окну, дабы не потревожить сладко спящую девушку.—?Я даже не знаю, с чего начать,?— говоривший был в полной растерянности. — Наверно, с того, что Освальда Кобблпота больше нет с нами. Готэм полностью находится в ежовых рукавицах Готэмских клоунов, ряды которых пополнились их вожаком. Да, теперь их трое и они сильнее, чем когда бы то не было. Люди умирают, полиция совершенно не проявляет инициативу, бесстыдно спрятав свои обрубленные хвосты и даже не пытаясь помешать этим психопатам. Готэм на последнем издыхании, Джимми, и я обращаюсь к Вам, как к последнему лучику уходящей в закат надежды. Только Вы сможете спасти город, Джеймс. Лишь под Вашим руководством полиция начнёт делать хоть что-то. Помогите мне, Гордон, не будьте трусом, как Буллок. Валески должны понести жестокое наказание за все свои деяния. Ну, а если Вы откажетесь, каждая последующая смерть, каждое разрушенное здание, каждая капля пролитой крови будет на Вашей совести. Не будьте пешкой в их игре, Джеймс. Прощайте,?— воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Гордона и журчанием холодного дождя.***Маленький мальчик лет десяти сидел на крохотном стульчике около циркового вагончика, сжимая в руках книгу Френка Баума ?Удивительный волшебник из страны Оз?, но совершенно не обращая на неё никакого внимания. Взгляд проницательных зелёных глаз был устремлён на радостно бегущее за испуганными кошками рыжее солнце, являющиеся по совместительству его старшим братом-близнецом. Малыш тяжело вздохнул, откладывая томик и скрещивая руки на груди, продолжая наблюдать, как брат, всё-таки отловив бедного пушистика, теперь, безумно хохоча, прижимал животное к себе, наслаждаясь мягкостью вздыбленной шерсти, а кошка громко шипела, отчаянно пытаясь вырваться из тисков. Рыжеволосый зажмурился от захватившего его душу чувства стыда, потому что он не уделял ни капли времени своей родственной душе, а сейчас не может себе позволить проявить заботу. Джером должен находиться на расстоянии, тогда, быть может, то, что произойдёт завтра, не оставит на нём следа.—?Эй, братишка, пойдём прогуляемся на наш луг? —?сердце мальца болезненно сжалось от звука голоса брата, и Джереми отвернулся, не желая, чтобы Джером видел, как бриллиантовая слезинка скатилась по розовой щеке, обжигая её горькими осколками.—?Давай вечером, мм? Я не в настроении,?— ответил Джеремайя, слыша разочарованный вздох. Мальчик молча сел на соседний стул, примостив успокоившуюся кошку на острые коленки, перебирая пальцами истерзанной когтями руки шерстинки.—?Что читаешь? —?поинтересовался старший Валеска, заметив валявшуюся на траве книгу. Джереми пожал плечами.—?Волшебник страны Оз, но тебе она не нравится,?— Джером обиженно надулся, потянувшись к томику.—?Это ещё почему? Я люблю сказки, особенно, когда их читаешь ты,?— младший Валеска не смог сдержать улыбку и, немного подумав и что-то решив для себя, он весело сказал, смотря на брата сияющим взглядом.—?В общем, в шесть вечера жду тебя около дороги с книгой, договорились? —?сердце Джеремайи пропустило несколько ударов, когда старший брат сверкнул своей самой счастливой улыбкой, немного кривоватой и отдающей толикой дьявольского очарования.—?Ты правда посвятишь мне весь вечер? Неужели я до этого дожил? —?протрещал он, сбрасывая с колен только уснувшую кошку, так что она мешком свалилась на землю. Джереми кивнул.—?Я обещал?— я сделаю, а теперь давай иди, тебя вон Рос зовёт,?— Джером подскочил к вздрогнувшему брату и, оставив на щеке короткий поцелуй, умчался прочь, мерцая огненной шевелюрой. Джеремайя тихо выдохнул, с трудом поднимаясь со стульчика и направляясь в двери, готовясь к серьёзному разговору с матерью.***—?Джереми? —?голос Лайлы заставил младшего Валеску поморщиться. Он уже знал о её решении отправить его в интернат, подслушав разговор с директором цирка, согласившимся отвезти мальчика в место назначения. Самому Джеремайе женщина лишь собиралась сказать об этой новости. — Нам надо поговорить.—?О чём, мам? —?спросил мальчик, садясь за кухонный стол и выжидающе смотря на мать. Мисс Валеска присела напротив, легко коснувшись сцепленных в крепкий замок пальцев младшего сына.—?Я вот что подумала,?— начала мама, аккуратно подбирая следующие слова. — Ты ведь у меня такой умный и талантливый, тянешься к науке. В общем, цирк?— не то будущее, которое я хочу для тебя, Джереми. Ты гораздо выше всего этого, а потому я приняла решение отправить тебя в интернат, где ты сможешь начать новую жизнь, туда, где тебя будет ждать светлое будущее.—?Мама, скажи мне честно, это всё из-за Джерома? —?Лайла в очередной раз была поражена не по годам взрослым мышлением и чуткостью младшего сына. Детство пролетело перед Джереми со скоростью кометы, обстоятельства вынудили младшего Валеску стать мудрее и взрослее всех членов семьи раньше положенного срока, потому что они нуждались в светлой, не замутненной прогрессирующим безумием и алкоголем голове. Женщина не хотела, чтобы старший брат затянул младшего в то же болото, но… она до самой своей смерти так и не поняла, что собственными руками сделала из рыжего солнца идеального психопата, утопив его в череде постоянных побоев, криков по поводу и без и необоснованной ненависти к нему.—?Он плохо на тебя влияет, сынок,?— прошептала Лайла, наблюдая, как мальчик повёл плечами.—?А если я не хочу уезжать? —?задал вопрос Джеремайя, повернув голову к окну, чтобы встретиться глазами со своим отражением, весело помахавшим ему.—?Давай не будем врать самому себе,?— сказала мать, подливая в бокал водки. — Я знаю, ты об этом мечтаешь,?— Джереми лишь склонил голову, признавая правдивость сказанного. — За Джерома не волнуйся, он тоже найдёт своё место в мире,?— на это мальчик скептически хмыкнул, поднимаясь и идя в комнату, попутно слушая крики мамы, зовущей старшего сына для очередной порции надругательств и говоря себе под нос:—?Вряд ли, мама, вряд ли.***—?Майя, я уж начал волноваться, что ты забыл об обещании,?— Джером стоял, переминаясь с ноги на ногу и играюще подбрасывая книгу в воздух, так что обложка с нарисованными на ней персонажами ярко поблёскивала в лучах вечернего солнца. Джереми лишь молча усмехнулся, накидывая на плечи брата куртку и идя по знакомой им тропе.—?Идём, чучелко. Любимый луг братьев находился в двух километрах от места стоянки, мягко укрытый от посторонних глаз небольшими деревцами, а сам он был усеян ромашками, что своими жёлтенькими сердечками нараспашку напоминали старшему Валеске его любимого брата, от которого он, хоть и крайне редко, получал крупинки счастья. Сегодня был один из таких счастливых дней. Джеремайя расстелил на траве огромное покрывало и, поставив корзинку с горячими бутербродами на пол, лёг, поманив брата пальцем.—?Какую главу читать будем? —?полюбопытствовал младший Валеска, укрывая братишку пледом и сунув ему в руки огромный бутер с яичницей, беконом, помидорами и салатными листьями.—?Давай с начала,?— ответил Джером, запихивая сразу половину лакомства себе в рот и мурча от удовольствия. Джереми, проследив за жующим старшим Валеской, опасаясь, что этот чудик подавится таким громадным куском, раскрыл книгу на первой странице и, удобно устроившись в ногах брата, тихим голосом начал читать:—?Девочка Дороти жила в маленьком домике посреди огромной канзасской степи. Её дядя Генри был фермером, а тетя Эм вела хозяйство. Домик был маленький, потому что доски для его постройки пришлось везти на повозке издалека. В нём были четыре стены, крыша, пол и одна-единственная комната, в которой стояли старая ржавая плита, буфет, стол, несколько стульев и две кровати. В одном углу помещалась большая кровать дяди Генри и тети Эм, а в другом?— маленькая кроватка Дороти. В доме не было чердака, да и подвала тоже, если не считать ямы под полом, где семья спасалась от ураганов.—?Эх, хотел бы я, чтобы однажды налетел ураган и унёс нас с тобой далеко-далеко, где не будет вечно недовольной матери, тошнотворных клоунов и вечного запаха навоза. Только мы, вдвоём,?— Джеремайя уставился на Джерома, чувствуя, как в горле разбухает комок, не давая глубоко вздохнуть. Вся боль отразилась в словах маленького рыжего мальчика, за короткий промежуток жизни которого вылилось слишком много дерьма. Но самое противное в этой ситуации было то, что впереди его ожидала ещё порция от самого родного и любимого человека на Земле. Джеремайя подался вперёд, обнимая поникшего брата, пытаясь хоть как-то поддержать и не переставая шептать слова из книги, в которую он даже не глядел, ведь они уже въелись в мозг розовыми шипами, оставаясь там навеки. Вскоре младший Валеска услышал спокойное посапывание, и вот тогда его вывернуло. Джереми плакал молча, прижимая к себе тёплое тело. Он знал, что не должен был делать эти посиделки, так как теперь расставание сломает старшего Валеску. Джеремайя должен был продолжать гнуть линию до конца, отдаляясь от близнеца, и уехать без капли сожаления, но… как бы не был мудр и рассудителен мальчишка, он всё ещё оставался ребёнком, в котором жила любовь и совесть, и он не мог отказать брату в их последней встрече, тем самым обрекая его на вечные страдания и окуная в манящую бездну безумия в поисках лекарства от кровоточащих ран.А утром, сидя в машине, Джерри невидящим взором оглядывал место, которое он ненавидел всей своей никчёмной душой, и искренне надеялся, что больше никогда не увидит данные декорации. Машина тронулась с места, мальчик, глубоко вздохнув, отвернулся ото окна, закрыв глаза и стараясь не признаваться самому себе, что слышал вдалеке душераздирающий крик бегущего за уезжающим автомобилем Джерома и звон осколков навсегда разбитого крошечного сердца, которым безвозмездно завладела тьма.***Йен проснулся от звука надрывного плача, раздавшегося из соседней комнаты, и встревоженно заморгал, вставая и направляясь к братьям, успев удивиться тому, что Микки встал раньше них.—?Майя, ради бога, очнись,?— донесся до ушей старшего Валески голос Джерома, звенящий от беспокойства. Джеремайя скорчился в середине большой кровати, задыхаясь от рвущихся наружу рыданий и повторяя, точно заклинание:—?Нет, нет, нет, прости меня, любимый, прости, я тебя не брошу. Остановите машину,?— средний Валеска прижался к нему всем телом, пытаясь осторожно разбудить впавшего в паническую атаку брата и видя, как Йенни аккуратно притягивает Майю к себе, заставляя выпрямиться.—?Ты знаешь, что ему снится? —?шёпотом спросил Йен, ласково целуя затихающего Джереми и перекладывая его темноволосую голову на грудь Джерома, обнимая со спины. Средний Валеска горько усмехнулся.—?Его преследуют призраки прошлого. Майе снится день нашей разлуки, он по-прежнему винит себя во всём, что с нами произошло. А после пыток стало ещё хуже, потому что он, дурачок, понял, через что мне пришлось пройти, и теперь чувствует себя виноватым и за это,?— Джеремайя нахмурился во сне, крепче цепляясь за плечи Джерома.—?Когда-нибудь это его убьёт,?— сказал старший Валеска, гладя обнажённую спину младшего. —?Надо что-то с этим делать,?— брат согласно кивнул. Тут в комнату вбежал Микки, своим громогласным топотом разбудив Джерри. Он поднял голову, сонно улыбнувшись братьям, а потом, поцеловав Джера, повернулся к застывшему под укоризненным взглядом Йена Милковичу и тихо проговорил:—?Что случилось, Белоснежка?—?Гордон вернулся в Готэм.