?Я всегда буду рядом? (1/1)

Тихий шелест листвы за ветхим окном, и вдалеке слышно, как бушует природа, насылая на землю очередной раскат грома. А она степенно овощи нарезает, да только взгляд от мужчины не отводит внимательный. С ним всегда так?— стоит только смотреть, но не трогать. Не подходить слишком близко, не показывать, насколько дорог. Несмотря на холод в фигуре, он обжигает.Доминика её за плечи обнимает, целует в район мочки уха, но она взгляд Егорова на себе ловит, что смотрит исподлобья, и так внимательно. Словно насквозь видит, до каждого звенья в позвоночнике. Т/И в ответ на него смотрит, будто бы разговаривает, но мгновение то мимолетное; как песок сквозь пальцы, и в никуда. Доминика покидает квартиру, ей пора на репетицию в Большой. В квартире глухо. Мирные хрипы матери балерины, бульканье в кастрюле на плите.Т/И по кухне перемещается, откладывает маленький нож в сторону. На губах улыбка легкая, она спиной Егорова практически чувствует, но руки к банке с лавровым листом тянутся; время отсчитывает мгновения до сокрушительного падения, но у Т/И в сознании радость и предвкушение.Иван ведет пальцами по деревянному столу. Т/И ведет взглядом по его руке.В воздухе пахнет сыростью, но горячее пламя огня постепенно наполняет кухню теплом. Батареи холодные, по квартире она ходит в теплом свитере и шерстяных носках. Она улыбается. В последнее время слишком часто. В последние минуты?— слишком искренне.Доминика ушла. Он остался. И глаза его голубые; голубые, словно льдины. Он прячет их за веками, но она видит и все понимает. Знает, что больно. Знает, что невыносимо. Она знает какая грязь в его душе. И в этой грязи растет словно лилия любовь к Доминике. И это невыносимо. Для Егорова. Для Т/И.И потому вновь девушка к своему занятию возвращается. Небо все еще хмурится, но внутри квартиры тихое спокойствие. И внутри у нее тоже спокойствие. Дни скоротечны, сейчас помешивая суп деревянной ложкой она оставляет свое прошлое. Солнце в небе сияющее, в маленькой занюханной квартирке ждет ее настоящее. С Иваном всегда проще, с ним она словно заново на свет появляется.Она много лет назад отказалась от Егорова, чтобы вернуться спустя годы. За ее плечами попытки построить жизнь на обломках старого, впереди?— жизнь новая. Т/И в мужчине увидела что-то потерянное. На беззлобные тычки и шутки Доминики отвечала со смехом. С ним же вела себя так, словно он давно потерял ключ к ее сердцу. Его рассказы о войнах и геополитике, предательстве и шпионаже, и слова, что в память въелись: ?Ты тоже придешь к этому?И девушке его лица коснуться хочется, дотронуться пальчиками до линии скул, мужественного подбородка. И не важно, что отвернется, что взгляд свой спрячет. С ним всегда так; на улыбку ухмылкой, и словно по волнам в шторм. Никогда не знаешь, обернется ли то погибелью, либо же к новому витку доверия приведет. С ним тяжело, а без него невыносимо.Т/И сушеную лаврушку в кастрюлю с обедом кипящим высыпает, плывет по воздуху аромат пряностей. Вопреки ожиданиям, она не пошла по стопам Егоровой. Удел Доминики?— стать великой балериной, лебедем, превратившимся в смертоносную шпионку. У Т/И судьба иная. Она еще сама не узнала, какая, но чувствует, что уже на грани; еще немного, и осознание к ней явится. Да только она на Ивана смотрит, имя его мысленно на языке перекатывает, словно мед тягучий,слишком сладкий, но не приторный. И голос его хриплый ее сознания достигает, она улыбается, смотрит на него ласково.?Я всегда буду рядом.?Некогда данное обещание, словно кредо всей жизни; словно заповедь, что на сердце выжжена. Проникая под тонкий слой кожи, под каждую клеточку, до самых костей. Проникая в сердце, встряхивая глупый орган, что может лишь беспечно гонять кровь по венам.Оставить. Не трогать. Отвернуться. Молчать.И только ей было позволено сесть несколько ближе, заглянуть в глаза подозрительные и коснуться грубой кожи рук. Он ставится словно ветер неуловимый. Т/И была уверена, что Иван знает; но порой ей казалось, что совсем не узнает. Девушка замирает с мыслью: ?Понимает ли он сейчас, что я его люблю??.—?На самом деле умереть ради близкого человека не трудно. Гораздо труднее ради этого человека прожить жизнь,?— Иван проговаривает эти слова, зажимая между тонкими губами сигарету, прикуривая. Она стул к себе со скрипом пододвигает, садится напротив Егорова, чашу с нарезанными овощами в сторону, словно вещь ненужную. —?Я не могу оставить Доминику. Мы слишком долго не виделись. Она нужна мне.Словно тысячелетия, и еще столько же не разговаривали. Т/И знала, она эти дни отсчитывала.—?Она… счастлива, наверное. Я думаю, что это так. На столько, на сколько она вообще может быть счастлива. Ты знаешь… —?девушка вперед чуть подается, ладонями по столу ведет. —?Возможно, этот сезон будет удачным, и ее партнер сделает ей все-таки предложение. —?На губах улыбка, усмешка беззлобная, добрая, мягкая. Голубые глаза мужчины смотрят едва сощуренно. —?Ты сам прекрасно понимаешь, что её мать скоро покинет этот бренный мир, она доживает последний год. Ей придется найти место в сердце для кого-нибудь другого.Тихий смех, её ладони достигают цели, и пальцы его на ощупь прохладны, она едва его кожи касается осторожно, еще ближе наклоняется. Шепот с губ игривый, она перед ним практически как раскрытая книга.—?Он спит с другой. Моя интуиция подсказывает мне, что он захочет убрать Доминику, чтобы поставить на ее место новую пассию. Мне нужно, чтобы она оказалась выброшенной из Большого и пришла ко мне. Подтолкни его.