Глава 22. (1/1)

К тому моменту, когда мы оплатили счёт, было уже поздно, и официантка бросала на меня долгие суровые взгляды, как будто могла понять, о чём мы говорили, просто глядя на меня. Я избегала зрительного контакта, дав ей несколько долларов за чай, но она продолжала смотреть на меня, пока я надевала пальто и перекидывала сумочку через плечо. Они смотрели, как мы уходим: официантка, бармен и даже байкеры в углу, все они смотрели, как мы молча уходим. Я не знаю, о чём они думали. Я знаю, это должно было показаться странным, что мы с Джеком выходили из бара вместе, судя по тому, насколько тихим был наш разговор, и как мы просто сидели там, в тишине, казалось, адски долго. Но что я могла сказать? Говорить было больше не о чем, а иногда было настоящим облегчением сидеть с кем-то и не разговаривать. Особенно в эти дни.Джек вышел вслед за мной, и я не стала ему запрещать. Откровенно говоря, пребывание в Нэрроуз в столь позднее время заставило меня очень нервничать, пока я не осознала, что он идёт рядом со мной, вместо того, чтобы идти в противоположном направлении, засунув руки в карманы и опустив голову, не сказав мне больше ни слова. Я не знаю, хотел ли он проводить меня до поезда или идти со мной до ?Палаццо?, или он просто шёл рядом со мной, чёрт возьми, ради чего-то, как бы долго это ни было. Всё, что я знаю, это то, что я чувствовала себя немного более непринужденно с ним там.Это была одна из тех устрашающих тихих ночей в Нэрроузе, когда издалека слышны полицейские сирены и остаётся надеяться, что они не направляются в вашу сторону. Дождь скоро прекратится, и погода станет теплее, но тогда улицы будут пахнуть хуже, чем раньше, и бездомные, наркоманы и проститутки выйдут в полном составе в поисках десяти центов. Я запахнула подол пальто, чтобы отогнать вечернюю прохладу, и посмотрела на Джека рядом, возвышающегося надо мной на целую голову, что заставило меня слабо улыбнуться.—?Где ты живёшь? —?спросила я его.—?В твоей гостинице,?— нагло ответил он, но не так, как обычно, что заставляло меня чувствовать себя идиоткой.Мне с трудом удалось подавить желание закатить глаза.—?Да, но до этого?Джек смотрел прямо перед собой тёмными глазами. Вопрос его не волновал, как будто он ничего запомнил и ему было всё равно.—?То здесь, то там.—?Ты из Готэма?Я наблюдала, как он отвёл взгляд, словно раздраженный, и прислушивалась к тяжёлому предательскому вздоху, но он так и не раздался. Я знала, что веду себя довольно любопытно, но ничего не могла с собой поделать; у нас только что состоялся наш первый настоящий разговор в ?Чёрной Канарейке?, но у меня не было возможности задать те вопросы, которые хотела я.—?Ты задаёшь слишком много вопросов, конфетка, — вяло подметил он через мгновение, но без раздражения.Я нахмурилась. Мне внезапно пришло в голову, что, возможно, причина, по которой он так легко впустил меня в триста десятый, заключалась в моём таланте НЕ задавать вопросы; и вот я рисковала всем, задавая кучу довольно многозначительных вопросов. Я решила сменить тему разговора.—?Может, ты прекратишь с этими ?дорогушами? и ?конфетками?? У меня есть имя, знаешь ли.Джек молчал некоторое время, и на долю секунды я испугалась, что веду себя стервозно, хотя и старалась следить за своим тоном и делать его как можно менее стервозным.Я слышала, как он шуршит складками своего огромного плаща, засовывая руки в карманы.—?Я знаю твоё имя.Это удивило меня, но я не знаю почему. Я знала, были моменты, когда он слышал, как люди произносят моё имя, но я не знаю, по какой-то причине я решила, что он не стал бы… подслушивать или что-то в этом роде.—?А почему бы тебе не называть меня так? Я зову тебя по имени.—?Ну, может быть, тебе и не стоит.Я услышала ненависть к себе в его голосе, когда он прорычал это, и это заставило меня плотно сжать губы. Я не собиралась ничего провоцировать; на самом деле, я очень старалась сделать так, чтобы никогда ничего не провоцировать. Я опустила голову и скрестила руки на груди. Холод кусал меня за икры, и я не могла дождаться, когда вернусь домой, заберусь в постель, закутаюсь в одеяло и прижму Генри к себе, как бутылку с водой, как бы он ни орал.Я снова посмотрела на Джека, который не издавал ни звука, если не считать звука его шагов по лужам, он бы серьёзно напугал меня, если бы я его не знала. Это было не совсем справедливо, и я знала, что это так, особенно учитывая тот день, когда я видела, как шлюхи на улице реагировали на него, но это было правдой. Мужчина действительно производил зловещее…Внезапно нам пришлось резко остановиться, когда молодой человек, вероятно, лет двадцати или около того, вышел из переулка, к которому мы только что приближались. Я чуть не врезалась в Джека, прежде чем остановилась, хмуро глядя на парня. Я бы подумала, что мы проигнорируем его и продолжим идти, если бы он практически не встал прямо перед нами, преграждая нам путь.—?Эй, мужик,?— сказал парень низким, скрипучим голосом, и я смотрела, как он переминается с ноги на ногу, вытирая нос, глядя себе под ноги, дальше по улице, куда угодно, только не на нас. —?Мелочь не найдется?Я нахмурилась, сама не знаю почему, но сделала полшага за спину Джека, встала у него за плечом и с подозрением взглянула на парня. Я была не в восторге от попрошаек; в Нэрроузе была изрядная доля враждебно настроенных попрошаек, которые оскорбили бы вас, если бы вы прошли мимо них и попытались не обратить на них внимания. Парень не показался мне враждебным, но было в нём что-то, что действительно беспокоило меня. Я не знаю, было ли это из-за того, как он смотрел по сторонам, словно за ним следят, или то, как он не поднимал глаз, я не знаю, что это было. Всё, что я знала, это то, что мне вдруг очень захотелось взять Джека за руку, даже просто держать ткань рукава его пальто, что-то, чтобы дать ему понять, что мне очень неуютно.Но мне даже не пришлось этого делать; Джек просто застыл и уставился на него, и я знала, каким взглядом он смотрел на парня, с его чёрными как смоль глазами и хмурым выражением на покрытых шрамами губам. Может быть, именно поэтому парень не смотрел на него, не смотрел на нас. Джек напугал его до чёртиков.Что-то в этом заставило меня слегка улыбнуться. Джек, опора, каменная башня. Мой рыцарь с зашитыми…Именно тогда я услышала это. Шаги, бегущие шаги, Джек. Их было двое, но он был сильнее их обоих, я это знала. Почему он позволял им это делать?—?Где, блядь, мои деньги?! —?тот, что крупнее из тех двоих, потребовал у Джека, чуть не закричав во всю глотку, и я вздрогнула. —?А, мужик? Хочу мои уёбок! —?добавил парень, и он был чертовски близок к тому, чтобы припрыгнуть, как будто ему просто не терпелось ударить его снова. Я уставилась на Джека, не сводя глаз с него. Я не понимала, о чём они говорят, мне было всё равно; я просто хотела увидеть, как он встанет на ноги.—?Я достал тебе чертежи, которые тебе были нужны, я просто должен отдать их бесплатно? —?выплюнул старший из них, он был очень зол, и это меня напугало. Я не знала, что они будут делать. —?Я же сказал тебе, что прошли недели, так где же, блядь, мои деньги?Я почувствовала, как из уголков глаз катятся горячие слёзы, когда Джек что-то пробормотал, я не могла расслышать, что это было, но я знала, что это был его голос, я знала, что это был низкий рокочущий голос. Он поднял глаза на одного из мужчин и что-то сказал, и в этот момент тот ударил его прямо по лицу, заставив меня закричать и толкнуть в моего похитителя. Я позвала его по имени, хотя рука заглушала мой голос. Я не могла этого вынести, я не могла этого волосы. —?Услышала я его шипение всего в нескольких футах от меня, и мой пленитель безжалостно хихикнул мне в ухо, и это заставило меня всхлипнуть. —?волос…Я громко всхлипнула, а он встал передо мной и практически разорвал моё пальто, пуговицы разлетелись; холодный воздух тут же ударил по моему оголённому горлу, и я резко повернула голову в сторону, зажмурив глаза так крепко, как только возможно, как будто я могла просто отгородиться от всего этого, притвориться, что это вообще не происходит.—?О-о-о-о-о,?— в восхищении протянул ублюдок. —?Униформа горничной!Все трое нездорово захихикали, заставляя мой желудок подпрыгивать и плюхнуться обратно, как будто это было живое существо, отчаянно пытающееся вырваться из моего тела. Мне хотелось очистить желудок, я была так напугана.—?Это не совсем французская униформа горничной… —?сказал он тоном, граничащим с разочарованием, но потом я услышала, как он цокнул. —?Но плевать.Он стоял передо мной; я чувствовала тепло, исходящее от его тела, и слышала его тяжёлое дыхание, и это заставляло меня так сильно всхлипывать. Через мгновение я почувствовала холодное прикосновение стали к ключице и просто заплакала. Я плакала изо всех сил, потому что ничего не могла поделать.Я чувствовала, как нож впивается в мою кожу, заставляя меня хныкать, и я чувствовала, как свободная рука ублюдка сжимает складки моей юбки между его пальцами… но потом он остановился.Он остановился, а потом и я остановилась… потому что мы оба услышали это.Смех.меня.Я знала этот смех. Смех из ванной…Он начинался с мрачного смешка, но этого было достаточно, чтобы он начался. Я наблюдала, как его трясущиеся плечи уступили пронзительному хихиканью, весёлому кудахтанью…А затем раздался он. Этот полный гиены пронзительный смех, отскакивающий от кирпичных стен вокруг нас, окружающий нас. Самый младший вздрогнул и отпрыгнул назад. Мужчина с ножом, казалось, совершенно забыл обо мне, повернувшись, чтобы посмотреть на Джека с суровым выражением ?смех.А потом я задохнулась, когда внезапно услышала, как тело толкнули в стену рядом со мной.Я открыла глаза, и Джек прижал парня к стене, одной рукой держа его за горло, а в другой держа нож. У мужчины текла кровь из ужасной раны на лбу. Джек гортанно хихикал, когда его рука переместилась от горла мужчины ко рту, и он заставил его разжать челюсть пальцами.Затем я наблюдала, как Джек Попридержи коней,?— рявкнул возле моего уха мой пленитель, и я услышала отчаяние и страх в его суровом голосе, и в тусклом свете было видно, как блеснуло лезвие, которое он держал в руке. Я застыла, прекратив вырываться; опасность ещё не миновала.Я наблюдала, как Джек медленно повернулся и посмотрел на нас, его глаза были полны ненависти, но его брови поднялись, как будто он задавался вопросом, кто имел наглость прервать его. Его глаза метнулись ко мне, а затем остановились на моём пленителе с выражением абсолютной злобы на лице.Мой пленитель тяжело дышал мне в ухо, изо всех сил пытаясь удержать нож в руке.—?Я убью её,?— пообещал он, и хотя его голос дрожал, он был жестоким. —?Отпусти его, или я убью её.Честно говоря, я думала, что он блефует, но он продолжал держал нож так, чтобы Джек видел, и Джек действительно видел его. Он серьёзно осмотрел нож, причмокивая губами, и его нос скривился, потому что я знала, что он не любит, когда ему бросают вызов таким образом. Я с трудом сглотнула и уставилась на него. Я хотела, чтобы он взглянул на меня. Я хотела, чтобы он взглянул на меня и увидел, насколько мне страшно, как я хочу, чтобы он пришёл мне на помощь. Мне было нужно, чтобы он взглянул на меня и увидел мольбу в моих глазах, потому что они И я, нахуй, не шучу, мужик! —?проревел мужчина мне в ухо, перекричав меня, и я почувствовала, как кончик ножа упёрся в мой живот, и начала трясти головой, бессвязно что-то бормоча, умоляя, не осознавая, что формирую какие-то реальные слова. —?ничего, чтобы остановить это, он не сделал ничего, чтобы остановить этого ублюдка от того, чтобы вонзить в меня нож! Внезапно мне захотелось закричать на него, я просто хотела выплеснуть свою ярость, закричать и сказать ему, что я ненавидела!Я чувствовала нетерпение в воздухе между нами, когда жалобно сидела там; сквозь собственные слёзы я слышала, как он резко втянул и выдохнул воздух через нос, как язык пламени в ноздрях. Я опустила руку на холодный тротуар, чтобы попытаться встать на колени, по крайней мере, попытаться убежать. Но я была обездвижена болью, я знала, что это так; я не смогла бы убежать от него, даже если бы попыталась.—?Ну же, милая,?— колко бросил он мне. —?Вставай.Я поморщилась, потому что это был приказ, приказ, который говорил: ?нет…Я проглотила слёзы. Это не могло закончиться здесь, не так, не в переулке, прислонившись к стене вместе с остальным мусором. Не так.У меня перехватило дыхание. Мне нужно было тепло. Мне нужно было знать, что всё будет хорошо, даже если было так очевидно, что это не так. Мне нужно было, чтобы кто-то сказал мне, что всё будет хорошо, а не только мой собственный панический голос в моей голове. Мне нужно… Мне нужно…Я крепко зажмурилась. Я буду ненавидеть себя вечность, но сначала мне нужно добраться до этой вечности.—?Джек…Мой голос был хриплым, и это заставило меня всхлипнуть. Я сглотнула и повернула голову туда, где он исчез. Переулок был пуст. Не было слышно никаких признаков жизни, кроме отдаленного воя полицейских сирен.Страх охватил меня сильнее, чем боль. Я не могла быть одна. Я не могла дойти сама, не в этом холоде. Я не могла. Я так жаль.Я чувствовала только холод. Холод, который превратился в онемение. Просто… онемение.А затем… тепло. Восхитительное тепло. Не знаю, от чего или откуда, или если я просто чувствовала это, потому что я не могла чувствовать ничего другого. Но внезапно оно появилось.И боль… боль просто………вроде как исчезла.Только тыЗаставить можешь правильным казаться мирТолько тыМожешь тьму прогнатьТолько ты и только тыВолнуешь трепетно меняИ сердце вновь полно любви?— к тебе однойТолько тыИзменила всё во мнеНе сомневайсяТы?— моя судьба.Когда ты держишь за руку меняЯ понимаюМагию, что излучаешь тыТы?— воплощение моей мечты.Одна лишь ты.The Platters?— Only You