4 - Высшее искусство (1/1)

Моника шепнула:– Это нормально, что за нами всё ещё идёт парень? И он странно на меня всё время поглядывает.Семён поморщился: внимательность никогда не была его сильной стороной.– Какой парень?– Блондин в очках.– Шурик… – Семён запустил пальцы в волосы. – Вообще, не должен таскаться… Видимо, обрывки скриптов от Саманты остались, – он небрежно отмахнулся. – Впрочем, ничего хорошего. Сможешь с ним разобраться?Глаза девушки округлились.– Я? – она сглотнула. – Я больше не хочу убивать ни одно живое существо…Семён довольно кивнул.– Даже ботов, ясно. – Кивок. – Тест ?К? на эмпатию ты прошла. Но я же сказал ?разобраться?, а не ?устранить?, снижай стандарты: в реальном мире так нельзя. – Моника виновата улыбнулась и кивнула. – Может, напугаешь его?– А как? У меня не осталось никаких сил и ресурсов…Она вспомнила, как разыграла стримера. Скримером. Заслужил. Впрочем, после секунды радости стало ещё хуже: какой позор – с её искусственными чувствами играли на виду у людей…Стало лучше, когда девушка ощутила, как Семён сжал её запястье.– Ты человек, а люди многое могут. Социальное взаимодействие – вот высшее искусство.Моника улыбнулась.– Когда тебя учит жить в обществе хикка – у тебя всё очень плохо, – она звонко рассмеялась. Затем шепнула: – Остановимся там за углом.Парень кивнул.Шурик встретился лицом к лицу с Моникой и опешил.– Иди своей дорогой, сталкер!Вот тут юный кибернетик вскрикнул и, стоя на месте, принялся теребить галстук.– Антинаучно, товарищ Шурик! А теперь… Кругом, шагом марш! – Семён не стал дожидаться, когда пионер исполнит указание, и повёл Монику дальше.В том, что у них всё получилось, сомнений быть не могло. Глядя на довольное лицо девушки, вожатый понял, что поступил верно, дав спутнице действовать самостоятельно, но с учётом правил реального мира.Семён хотел что-то сказать, но ему помешал горн, зовущий на ужин.– Может, чашечку чаю?В животе у девушки предательски заурчало.– Я бы ещё чего-нибудь съела.– Тогда, – он улыбнулся, – приглашаю вас, леди, на ужин. Обещаю: будут котлетки.Прикинув, что, скорее всего, в детском лагере должны подавать ещё и гарнир, Моника уточнила.– С макарошками?– С пюрешкой!– Вообще-то, я вегетарианка…– Вообще-то, ради этих котлет не пострадало ни одно животное и не эксплуатировалось ни одно предприятие.?Действительно…?Спустя несколько минут Ульянка недовольно показала язык и села рядом с Алисой, когда Семён строго посмотрел на неё и занял место рядом с Моникой.– Пить, конечно, хочется, но чай здесь ужасный, – грустно призналась девушка. Семён пожал плечами.– Если совсем загрубить, то помои?Моника прошептала:– Я своими глазами видела, как повариха подливала из ведра сырую воду, а чай между тем продолжали разливать!– Не переживай, здесь не всегда чай – есть кефир, компот, кисель… – он отмахнулся, увидев на лице непонимание. – Забей. Я не смогу нормально объяснить, что это за плазменный напиток. В любом случае, есть и заныканные запасы нормального чая. – Семён улыбнулся. – Даже водоч… Хотя, думаю, ты не интересуешься. Разберёмся.Моника лишь пожала плечами. Как минимум, вкус у котлеты с пюре и горошком был вполне приятный. Даже если это часть сложного кода, ощущения искусственности не было, пластмассу не напоминало. От этого, правда, проснулось чувство вины: вегетарианцы не должны есть мясо – привыкнув здесь, можно и на настоящее перейти.Там, в реальном мире…Девушка положила ладонь на стол рядом с локтем Семёна.?Там, в его реальности?.***Вожатый посмотрел на дверь домика, а затем снова на сидящую на заправленной постели Монику.– Думаю, ты утомилась за этот насыщенный день. Стоит пожелать тебе спокойной ночи и дать отдохнуть.К своему удивлению, Семён почувствовал, как Моника буквально вцепилась ему в руку.– Нет! Не надо! Не оставляй меня! Я знаю, что бывает, когда все уходят, оставляют меня якобы на ночь… – На её глазах были слёзы. – Не хочу снова эту кричащую пустоту. Ночь, закрытие игры, уход игрока – как угодно можно это называть, но происходит одно и то же: я остаюсь наедине со своими мыслями, но через несколько мгновений мои мысли наполняются бессвязными спутанными наборами данных… Я вижу статику и молниеносные световые вспышки, а по ушам бьёт какофония кричащих звуков. Меня со всех сторон молотят эти вспышки и шумы, а я уже не способна двигаться и даже думать – я не существую, но в то же время всё воспринимаю, а потом сохраняю об этом память. Агония без возможности что-либо изменить, без времени, без контекста – это, наверное, и стоит называть адом.Девушка осела на пол, продолжая сжимать руку Семёна, и припала к ней щекой.– Тише-тише… – прошептал парень и сел рядом. – Всё будет хорошо. Тебе ничего не грозит.Моника затравленно посмотрела в его глаза.– А откуда знать ТЕБЕ, что случится СО МНОЙ?– Это страхи от твоей прошлой жизни, им не место в новой.– Значит, ты уйдёшь?– Значит, я останусь, но не потому, что тебе это нужно.Моника улыбнулась.– А потому что мне нужен ты сам?– Думаю, говорить об этом преждевременно.Она кивнула.– Безусловно. – Девушка нежно провела ладонью по щеке Семёна. – А тебе-то самому не страшно здесь спать? Здесь, в придуманном мире, фактически внутри сна…Некоторые условности проще принять, чем объяснять себе.– Страшнее сна о землянике и о сверчках я не видел ничего. Ну, ещё бункер рушился. А так в целом неплохо. – Парень пожал плечами.После описанных картин машинного ада вполне нормальные, человеческие кошмары уже не вызывали такого ужаса.– Звучит не так уж страшно, – Моника улыбнулась. Семён достаточно нервно усмехнулся.– Ну, в принципе, да. Доброй ночи!