Часть 1 (1/1)
I
Дальний Восток, 1922 годПризрачная фигура комиссара Темного Двора маячила внутри добротного пятистенного дома, расположенного почти в центре опустевшего дня три назад отдаленного хутора. На этот раз причиной опустошения, несмотря на гремящие под Волочаевкой ожесточенные бои, не были ни белые, ни красные, ни бандиты, которым одинаково плевать и на «власть советов», и на «веру, царя и отечество» — они являются только и исключительно грабить, не прикрываясь никакими лозунгами.Нет, тем, кто наведался в ночи на хутор, не требовалось ни зерно, ни зарытое хозяевами в потайном месте золотишко. А еще им было глубоко безразлично, какими цветами предпочитает украшать себя дерущаяся друг с другом пища.— Я предполагал, что к этому часу вы уже доложите о завершении похода, Ортега.Голос не выказывал недовольства – во всяком случае, пока Сантьяга не услышал объяснений. Отчет командира боевой группы гарок, проводящей «поход очищения», последовал немедленно – таким же спокойным тоном.— Здесь, вдалеке от Тайного Города, Саббат решили огрызнуться всерьез. Ночью появился еще один отряд Луминаров и завязал бой с Гангрелами. Когда мы смогли подойти на помощь, большая часть противников была уничтожена, однако остальные рассеялись по окрестностям. Сейчас здесь солнечный день, и Гангрелы не могут участвовать в поисках. Своими силами мы вряд ли обнаружим всех укрывшихсяСаббат. Нам потребуется еще одна ночь, комиссар.— Ясно. Каковы наши потери?— Мы потеряли девять воинов клана Гангрел. Среди гарок потерь нет.— Вам нужны дополнительные силы, Ортега?— Нет, комиссар. Потери Луминаров значительно выше. Ночью их остатки попытаются перебраться в Китай, и тогда мы завершим операцию.— Хорошо. О результате доложите сразу же по возвращении.
Помощник комиссара ответил кивком. Полупрозрачная фигура в белом выдержала долгую паузу.
Действительно, за время кровавого кошмара, именуемого «пролетарской революцией», распустились не только верные Темному Двору масаны, успевшие несколько подзабыть Догмы Покорности. Некоторые лидеры Саббат тоже решили, что грех не воспользоваться благоприятными обстоятельствами, пока основная задача Тайного Города – пережить с минимальными проблемами наступившее грандиозное самоистребление челов. Сначала мировая война, потом гражданская… А у Сантьяги не настолько много воинов, чтобы во время всеобщей смуты жестко отреагировать на любую вылазку в пределах необъятной России – теперь почти целиком советской. Тем более что шанхайские Луминары объявились на самой дальней ее окраине, где еще догорал последний костер гражданской войны.
«Верные кланы уже поняли, что ситуация изменилась, и времена вольностей прошли. Коммунисты, пролив реки крови, все же сумели удержаться у власти. Налаживается какое-то подобие мирной жизни, и Забытая Пустынь начала вспоминать о своем предназначении. Настало время для хорошего урока залетным гостям. Саббат пора осознать, что больше эти десанты за пищей не пройдут без последствий. Крупный «поход очищения» в Шанхай должен состоятьсяне позже следующего месяца».Сантьяга уже собирался прервать сеанс магической связи, когда почти размеренно звучащая в стороне артиллерийская канонада внезапно ударила по ушам пронзительным свистом, переходящим в оглушительный грохот. Срубленный из толстых бревен дом ощутимо тряхнуло, затрещала одна из потолочных балок, со стуком обрушился киот, скрыв от скорбных взоров человских святыхвысокого мужчину в черном, у которого неминуемо должны были лопнуть барабанные перепонки, если бы он принадлежал к человской расе. Но представителей этой расы, еще недавно во множестве населявших избу, более не беспокоило в этом мире абсолютно ничего.
— Почему на доме нет никакой защиты, Ортега? – вот теперь в почти бесплотном голосе прорезались нотки явного неудовольствия.— Я не видел необходимости тратить на это энергию. Даже от челов сложно было ожидать, что их несколько пушек перейдут на беспорядочную пальбу во все стороны.
— При вашем опыте, Ортега, я должен объяснять, что, пока вы приходите в боеспособное состояние после случайной шрапнели в голову, любой сопляк с кривыми иглами успеет оставить вас без нее?Весь вид помощника комиссара выражал подобающее случаю сожаление о своей оплошности, когда он ответил самым смиренным тоном:— В настоящий момент это невозможно. Хочу вам напомнить, комиссар, что здесь ясный солнечный день.— Если это юмор, то такого сорта, что неуместен во время боевой операции.
— Этого больше не повторится, комиссар. Разрешите присоединиться к поискам?— Разрешаю. Позже мы еще вернемся к этому разговору, Ортега, — призрачная фигура растаяла в воздухе.
Через полминуты высокий черноволосый мужчина тоже покинул покосившийся на один угол дом. Магической защитой от возможных случайных осколков он себя по-прежнему не утруждал, поскольку разделял убежденность человских бывалых солдат в том, что снаряд в одну воронку дважды не попадает.
Несколько капель пота, стекших на висок из-под идеально причесанных волос, высохли, оставив после себя неприятное, чуточку стягивающее ощущение.«Когда это было, Сантьяга, чтобы такой пустяк выбивал тебя из равновесия? Он успел бы среагировать, даже если снаряд угодил бы прямо в дом».«Я просто не ожидал от Ортеги подобного легкомыслия, вот в чем все дело».«Не стоит притворяться перед самим собой. На долю секунды ты испытал не просто страх – панику».«А я не притворяюсь. Я не желаю задумываться о причинах этого. Потому что это не приведет ни к чему хорошему».«Уверен?»«Более чем. Сейчас он – почти идеальный помощник. В свое время пришлось приложить немало усилий, чтобы он стал таким, хоть я и подбирал лучшего. Зато в итоге я ни разу за сотни лет не пожалел о своем выборе. И вряд ли пойдет на пользу делу, если я позволю вмешаться своим желаниям в сложившийся порядок вещей».
«Ты бы еще сказал – капризам».
«А если речь идет не о капризах, тогда тем более не стоит давать им волю».«Боишься, что чувства сделают тебя слабее?»«Я ничего не боюсь. Просто – ни к чему. А за неосторожность я ему устрою такую головомойку, что надолго запомнит».