Арка I. Глава десятая. Бег по кругу. (1/1)

— И что ты тут делаешь? — нахмурилась Николь.— Я хотела бы... Поговорить с тобой, — голос Моники звучал тихо, но уверенно. — Мы можем... Пройтись, например?— Если хочешь, — пожала плечами блондинка, выходя из дома и закрывая за собой дверь. Нико, не дожидаясь президента, пошла по знакомой дороге — на набережную. Не то, чтобы она хотела утопить Монику, ?нечаянно? столкнув её в воду, просто там ей было спокойнее, и уменьшался шанс нагрубить девушке. Хотя глава Литературного клуба была ей неприятна, Нико не любила выходить из себя и не помнила, когда в последний раз на самом деле срывала свой гнев на людях, хоть и виноватых. Николь не понимала, как можно причинить боль такому доброму и искреннему человеку, как Сайори, и, более того, шутить после над её смертью. Почему-то именно сейчас Моника вызывала у неё наибольшую неприязнь. Наверное, дело было в непонятном поведении Юри или в близости дня Фестиваля. Или, что ещё более вероятно, во всём сразу. Поэтому присутствие виновницы проблем Николь только распаляло это нервное состояние, заставляя её чувствовать себя просто отвратительно. И, кажется, Моника, плетущаяся за ней, ощущала настроение девушки: она выглядела намного менее уверенно, чем когда звала её пройтись, и с некой опаской косилась на Нико.— Так что? — хмуро спросила Нико, не глядя на девушку. — Ты говорила, что хочешь поговорить.— Да, я... — Моника вздохнула. Николь терпеливо ждала, пока девушка соберётся с мыслями.— Я думаю, между нами возникли некоторые... Трудности. — осторожно начала президент. — Я бы хотела прояснить это, понимаешь?— Нет у нас никаких трудностей, — полунасмешливо хмыкнула блондинка. — Но я всё же послушаю.— Нико... — выражение лица Моники стало умоляющим. — Я понимаю, что не нравлюсь тебе... Но, пожалуйста, поверь, я не хочу быть твоим врагом! Николь не стала перебивать девушку, внимательно вглядываясь в её глаза в поисках малейших признаков лжи.— Возможно, я сделала или сказала что-то, что настроило тебя против меня, — продолжила шатенка с нотками отчаяния в голосе. — Если это так, то мне очень жаль! Я никогда осознанно не сделала бы что-то, что могло бы ранить или обидеть тебя! Нико почувствовала растерянность. Ни в словах Моники, ни в её глазах не было заметно ни капли лжи. Неужели это действительно не она виновата в поступке Сайори? Но что же тогда? Или... Кто же?— Я знаю, что никудышный президент, но я на самом деле дорожу Литературным клубом! — тем временем продолжила говорить Моника. — Мне важны все его участники! Я искренне переживаю за них, и стараюсь помочь... У меня не всегда получается, но я... Я Девушка всхлипнула, отворачиваясь. Мысли Николь понеслись бешеным потоком, и крутились они вокруг одного: возможно ли, что не Моника доводит Сайори до суицида, а... Собственный скрипт девушки? Может ли быть, что президент клуба вообще не осознаёт, что происходит? На самом деле, Нико никогда не видела своими глазами никаких попыток Моники навредить Сайори. Наоборот, девушка вела себя с ней очень дружелюбно... Неужели это просто ошибка? Зная, что всё происходящее — всего лишь игра, стала бы президент так долго скрывать своё самосознание, узнав, что она не одинока в этом мире? Что, помимо неё, здесь есть ещё один не подверженный скрипту человек? Значит, проблема не в том, чтобы не дать Монике взаимодействовать с Сайори! Нужно что-то, что могло бы остановить девушку, сломать отвечающий за её депрессию скрипт? Однако совершенно ясно, что дело не в её файле — файл вообще не включает в себя никакого кода, и непонятно, как вообще он связан с персонажем Сайори. Да, через файлы можно было взаимодействовать с окружающей реальностью и изменять её, но... Николь неуверенно шагнула ближе к Монике. Если всё, сказанное ей, правда, значит, президент не виновата в этом? Нико неловко заключила девушку в объятия, повернув к себе лицом.— Эй... Ну, ты чего... — пробормотала она. — Нормальный ты президент, не волнуйся... Моника обняла её в ответ, шмыгая носом.— Ну, же, не плачь, — переборов внезапно охватившую её робость, Николь ласково улыбнулась и стёрла катящиеся из глаз шатенки слезинки. — Ты — хороший человек, Моника. Прости, думаю, я была неправа, относясь к тебе так грубо... Ты — замечательный президент, и остальные, я уверена, тоже так думают.— Правда? — сквозь слёзы спросила девушка, слабо улыбаясь.— Ну конечно, — ответила Николь.— Спасибо, Нико, — благодарно выдохнула Моника, успокаиваясь. — Ты же... Ты же на самом деле больше не злишься на меня?— Нет, конечно, нет, — покачала головой блондинка. — Всё окей, не думай об этом больше. Николь погрузилась в свои мысли, неспешно шагая рядом с девушкой. Чтобы не изводить себя сомнениями, она решила взять за истину то, что Моника невиновна. Значит, надо искать то, что вызовет нарушение скрипта у Сайори... Что для неё важно? Ради чего она сможет перебороть свою тягу к самоубийству? Чувствуя, что голова начинает раскалываться, Николь вновь вернулась в ?реальность?, решив попробовать разговорить Монику. Судя по виду девушки, она была бы не прочь поговорить о чём-нибудь, но не решалась заговорить первой. Нико почувствовала вину, несмотря на то, что практически ничего не сделала для того, чтобы так запугать её. Правда, никакие темы для разговоров в голову не лезли... Только ?канонный? вопрос про клуб Дискуссий.— Моника, — наконец решила начать разговор Николь. — Ты ведь была вице-президентом Дискуссионного клуба в прошлом году? Тебе нравилось там, несмотря на то, что управление любым крупным клубом являет собой вечные обсуждения бюджета и подготовку к фестивалю?— Ты имеешь ввиду, была ли я увлечена дискуссиями? — поняла шатенка. — Да, можно сказать, весьма... Возвращаясь в мои дни в этом клуба… Я многое узнала о дискуссиях. Проблема в том, что каждый человек ставит своё мнение превыше остальных.Констатация очевидного, но влияет на то, как они попытаются выразить свою точку зрения.Допустим, тебе сильно нравится какой-нибудь фильм, хорошо?Если кто-то приходит и начинает говорит тебе, что фильм отвратительный, потому что X и Y неправильно...Не начинаешь ли ты чувствовать, что набрасываются на тебя лично?— Да, пожалуй, — облегчённо влилась в тему Нико. — Иногда люди высказываются о том, что им не понравилось, слишком резко, создавая у тех, кто считает наоборот, ощущение, что это нападка лично на них и обвинение в плохом вкусе...— Верно, — Моника искренне улыбнулась. — Если ты будешь звучать предельно субъективно, люди, выслушав тебя, не почувствуют себя атакованными.Ты можешь сказать: ?Я лично не поклонник подобного?, и ?Мне бы понравилось больше, сделай X и Y?... навроде таких фраз.Это даже работает, когда начинаешь цитировать факты.Если ты скажешь: ?Я прочитал на этом веб-сайте, что это работает так?...Или признаешь, что не являешься экспертом в данном вопросе...Это будет выглядеть, словно ты аккуратно кладёшь знания на стол, а не заставляешь их забрать.Так же, если ты приложишь усилия, чтобы сохранить дискуссию взаимной и понятной, остальные могут последовать твоему же примеру.— Мне считать это дискуссионным советом дня от Моники? — Николь наконец вспомнила, что уже знакома с этим диалогом. Довольно жутковато звучало это в таком контексте. Словно девушка говорит то, что прописано в ней скриптом... Впрочем, Николь была уверена, что это не так. С любым членом Литературного клуба можно было поговорить о чём угодно. Ну, учитывая их спектр интересов, конечно... Нико была уверена, что от Юри в ответ на вопрос о страхе смерти она получила бы долгое и пространное рассуждение. Девушка сделала себе мысленную пометку: спросить у фиолетоволосой про это.— Вроде того, аха-ха! — засмеялась Моника. — А чем ты увлекаешься, Нико?— Увлекаюсь? — Николь растерялась. — Ну, ничем, наверное... Хотя я люблю играть на виолончели... Правда, начала недавно.— О, на самом деле? — удивилась президент. — Это здорово! Я тоже недавно начала играть на музыкальном инструменте, на фортепиано, если точнее. Возможно, мы когда-нибудь сможем сыграть вместе! Я знаю много замечательной музыки, написанной для дуэта пианино и виолончели!— Думаю, это будет здорово, — дёрнула уголком губ Нико, весело прищуриваясь. — А что ты думаешь насчёт брошюр? Есть какие-то идеи? Моника, явно оседлав своего конька, разразилась идеями, некоторые из которых казались Николь весьма и весьма интересными.— Сайори, мы пришли! — пару раз стукнув по двери, крикнула президент, когда они дошли до дома рыжеволосой.— О, Моника, Никки! — девушка выскочила из кухни. В уголке её губ остались крошки от печенья. — Вы пришли! Ура, теперь день станет намного веселее~!— Приветик, булочка, — с теплой улыбкой ответила Нико, а потом поцеловала девушку, слизнув остатки съеденной той вскусняшки. И Сайори, и Моника вспыхнули и синхронно отвели глаза. Николь, довольная своей небольшой шалостью, тихо хихикнула. После небольшого распределения ролей Нико взялась за писание поэм остальных членов клуба в оригинал брошюрки красивым почерком, а Моника и Сайори углубились в придумывание небольших забавных стишков для поднятия настроения. Правда, в извечной привычке подслушивать их разговоры Николь, не отвлекаясь от дела, анализировала каждое слово президента. Просто на всякий случай. Но, как и ожидалось, это была обычная пустая болтовня с небольшой долей смысла: в основном, девушки подбирали наиболее созвучную рифму. Правда, в этот раз Нико всерьёз задумалась над тем, какое своё стихотворение вписывать: у неё набралось немало поэм. В их качестве Нико сомневалась, но выбрать какое-то более-менее получше было сложновато. Задумавшись, Николь потянулась к чистому листу, решив написать что-нибудь новоеПрозрачные нити образуют умело плетениеТонкое, ажурное и прекрасное.Но за чудесной работой вечное наблюдение:Внутри сидит что-то очень ужасное.Огромный, восьмилапый и отвратительный,В красивой ловушке сидит паук.Может, для кого-то и незначительный,У кого-то он вызывает большой испуг.Не стоит верить столь прекрасному фасаду,Как не был бы изящен он на вид.Легко попасть неосмотрительно в засаду,Не Зевс где встретит вас, а брат его, Аид.Чарующий узор сомкнётся липкой сетью,Лишив свободы, после — сил бороться.И пряник обернётся хлёсткой плетью,Но слишком поздно жертва ото сна очнётся.Нет смысла в попытках, ловушка закрыта,Паук тихо ждёт, он сидит вдалеке,Но надежды пусты, дичь его не забыта,Ей не сбежать, коль уже на крюке.Ты попался бездарно, повёлся на блескРосинок на тоненькой нитке.Ты чувствуешь дикого ужаса всплеск,Ведь знаешь о будущей пытке.Кошмаром обернулся милый антураж,Внутри себя скрывая гниль и страх.Развеялся очаровательный мираж,Оставив боль в кроваво-розовых тонах.— Ух ты, как здорово получилось! — блондинка вздрогнула, поднимая голову и оборачиваясь. За ней стояла Сайори, а чуть позади неё — Моника, и обе заглядывали ей через плечо.– Действительно, очень глубокое стихотворение, Нико, — согласилась с оценкой Сайори Моника.— С-спасибо, — Николь смутилась. — А вы чего это?..— Ты просто так увлеклась, что не услышала, как мы тебя звали, — улыбнулась рыжеволосая. — Никки, неудобно тебя просить об этом снова, но... Эхе-хе...— Ох, я же забыла тебя покормить! — озарило Николь. — Так, булочка, я пока что-нибудь приготовлю, а ты распечатаешь брошюры... Хотя нет, лучше Моника. Ты закончи со стихами. Коротко поцеловав Сайори в лоб, Нико подхватила слегка опешившую от такого напора главу клуба и утянула её на улицу. Оставив Монику у принтера, Николь конкретно задумалась над обедом. Сытное, но вегетарианское... Блондинка была весьма далека от понимания вкусов ?травоядных?. Разве что овощную лазанью... Кажется, вчера она покупала лаваш. Действительно, несколько тонких, но довольно прочных, хоть и мягких листов лаваша по-прежнему лежали в холодильнике. Поставив лазанью в духовку и выставив полчаса, Нико вернулась к Монике. То ли она быстро готовила, то ли президент долго возилась, но блондинка застала распечатывание последней брошюрки.— Ты очень заботишься о Сайори, да? — спросила со смешком девушка.— Несколько раз она чуть не спалила дом, когда готовила... И один из них произошёл не так давно, — пожала плечами Николь. — Я боюсь, что когда-нибудь из-за собственной неловкости Сайори случайно навредит себе...— Тебе не стоит сильно переживать об этом, — Моника положила руку блондинке на плечо. — Я знаю Сайори не так давно, но уверена, что она не такая уж растяпа, какой может показаться. Просто не думай о плохом, всё будет нормально.— Наверное, ты права, — кивнула Нико. Ни черта подобного. Подвешенное состояние каждый Фестиваль — это совершенно ненормально.— Позовёшь Сайори? — попросила Николь, вымучивая улыбку. — Что-то я слегка устала... Брошюры я сама завтра подошью, не волнуйся. Всё равно весь день свободен...— Спасибо, — благодарно ответила Моника.— А, и лазанью достань из духовки. Минут через двадцать, ладно? — вспомнила Нико.— Хорошо, хорошо, иди, поспи, — как-то чересчур ласково, но без фальши кивнула президент. — Я позабочусь о Сайори. Сонливость мгновенно высветилась. Может, Моника и не имела ввиду ничего такого, но это прозвучало жутковато.— Хотя, знаешь, думаю, меня хватит ещё на полчасика, — изменила своё решение девушка. — Выспаться завтра успею...— Ну, если ты так уверена... — не стала спорить шатенка. Зевнув, Нико достала из ящика иголки и белые нитки, принявшись за подшивание брошюр. Моника, взяв часть стопки для себя, села рядом, взяв иглу из игольницы.— Ребят, вы чем заняты? — в комнату заглянула Сайори. — А, брошюрки шьёте... Никки, я тут посижу? А то без вас и вдохновение не приходит, хе-хе...— Конечно, булочка, — Нико подвинулась. Хотелось спать. Сидящая рядом Сайори была тёплой и уютной, её приятный тихий голос что-то доказывал Монике, а ровные строки стихотворений плыли перед глазами. Николь против воли ненадолго опустила веки...Вздрогнув, Николь открыла глаза и тут же зажмурилась, на миг ослеплённая ярким солнцем. Поморщившись, девушка села, опустив голову, и попыталась проморгаться. Перед глазами всё ещё плясали разноцветные пятна, но Нико смогла разглядеть, что сидит на невысокой мягкой траве. Наконец снова обретя способность нормально видеть, блондинка встала, оглядываясь. Вокруг шумела листва, пели птицы, светило яркое летнее солнце... А ещё слышалось кваканье лягушек. Кажется, она находилась на берегу какого-то пруда. Действительно: стоило Николь сделать несколько шагов вперёд, и она увидела за деревьями довольно крутой берег.— Красиво... — пробормотала девушка. Внимательнее оглядевшись, Нико нашла взглядом небольшую тропинку. В общем-то, у неё не было особого выбора, куда идти, а эта дорожка, скорее всего, куда-то её выведет. Николь пошла вперёд, с интересом рассматривая окрестности. Почему-то сейчас в её голове не было ни единой мысли о том, что всё происходящее какое-то неправильное. Правда, она совсем не могла вспомнить, что делала до того, как попала сюда. Кажется, она занималась чем-то вроде... Вспомнить не удалось. Вскоре обычная лесная тропинка переросла в нормальную утоптанную тропу, а после Нико вышла на какое-то шоссе. По обе стороны тянулся лес, а дорога уходила в бесконечность, как вперёд, так и назад. Выбрав случайное направление, Николь ускорилась, уже не особо отвлекаясь на живописные пейзажи. Это же шоссе? Значит, по нему должны ехать машины... Может быть, кто-то остановится. Правда, Нико не знала, куда ей нужно. Да и вообще, где она. Девушка шла минут десять, с надеждой вслушиваясь в звуки, но так и не услышала шума мотора. Возможно, это шоссе заброшено. Но идти по нему лучше, чем плутать в лесу, в любом случае. И шанс кого-нибудь всё-таки встретить выше... Николь не знала, сколько она прошла, прежде чем заметила вдалеке какой-то знак. Несмотря на лёгкую усталость, Нико побежала и остановилась уже у непонятного указателя.?Научно-исследовательский центр по изучению паранормальных явлений и межпространственных дыр имени Р. Гринграсса?— Что за бред? — пробормотала девушка. — Какие ещё паранормальные явления и межпространственные дыры? Кто будет финансировать такую чушь? Устало выдохнув, Николь повернула в сторону, указанную знаком.— Кто догадался строить научно-исследовательский центр в такой глуши? Наверное, тот, кто вообще догадался строить научно-исследовательский центр по изучению какого-то бреда, — недовольно пробормотала Нико, пиная какой-то подвернувшийся под ногу камень.— Никки, проснись, — тихо прошептали позади неё.— Что?.. — Николь обернулась, но никого не увидела.— Ну же, хватит спать, — голос стал громче, но его обладателя по прежнему не было видно. Никки? Кто-то называл её так... Девушка... Имя на секунду всплыло из памяти, но тут же забылось, оставив в памяти какую-то ассоциацию.— Ты не оставляешь мне выбора, — чётко хихикнули прямо ей в ухо.— С-Сайори? — глаза Нико распахнулись, и она растерянно уставилась на нависшую над ней рыжеволосую.— Ну наконец-то, — та тепло улыбнулась. — Уже час дня, Никки. Как ты вообще можешь столько спать?— Извини, булочка, — виновато улыбнулась Николь, дёргая Сайори на себя и крепко обнимая. — Мне какой-то странный сон приснился... Хотя ладно, это не важно... Поесть что-нибудь осталось?— Ну, — девушка смущенно отвела глаза.Да как в неё всё это умещается?!— Сайори, — внезапно посерьёзнела Николь. — Ты... Эм... Давай ты сегодня переночуешь у меня, хорошо?— Переночевать? — рыжеволосая покраснела.— Ага. Фильм какой-нибудь посмотрим... И вкусняшек поедим, — применила вечно работающий аргумент Нико.— Ну, давай, — Сайори кивнула. — Никки, так ты всё же помирилась с Моникой?— Угу, — блондинка осторожно ссадила девушку и встала. — Вот далась тебе эта Моника... Рыжеволосая засмеялась. До самого вечера они занимались, можно сказать, ничем: действительно посмотрели фильм, экранизацию ?Собачьей жизни?, писали совместное стихотворение, получившееся отвратительным, читали какую-то книгу, содержание которой пролетело мимо Нико... С каждым мгновением девушка становилась всё более нервной, и Сайори, видя это, старалась шутить и вообще сглаживать ситуацию.— Ой, Никки, — внезапно вскинулась она посреди разговора, нахмурившись. — Я забыла кое-что... Очень важное! Сейчас, подожди! Девушка умчалась вниз, оставив Нико растерянно смотреть ей вслед.— Куда это ты? — спросила блондинка в пустоту. — Подожди! Сайори! Николь кинула взгляд на часы: половина двенадцатого. Что она могла вспомнить такого, чтобы так быстро побежать за этим? Нико, подскочив, рванула за рыжеволосой, но та уже зашла домой: на втором этаже, в комнате Сайори, горел свет. Уже перед дверью блондинка устало остановилась, горько усмехнувшись.— Чёрт возьми, булочка, снова? — с нервным смешком вздохнула она, кладя ладонь на ручку. Николь уже знала, что увидит, открыв эту проклятую дверь.