Глава 8 (2/2)

Согласитесь, более чем забавная ситуация. Но забавлялась я недолго.Она резко замолчала, и её тело во МРАКе превратилось в болотно-зелёный свет, хотя алые вкрапления гнева остались на месте. Выглядело очень красиво. Жаль только, что у меня было мало опыта, и я не могла по смене оттенков и звучаний определить, что именно происходит.- Вы же та исхадати, которая была на стадионе, - я всё ещё улавливала владеющий ею страх, однако внешне Юлия уже смогла взять себя в руки.- Да, - кивнула я. – В некотором роде можно утверждать, что мы с Вами уже знакомы, хотя не представлены.- И ещё я встречала Вас, - она, казалось, не слышала моих слов, - на похоронах тэи Панкт. На дне рождения императора… Вы танцевали с наследником престола! – последнее она не могла утверждать безоговорочно, поскольку на мне была маска.Но сейчас её это не волновало. Торжествующе-обвиняющий тон, которым были произнесены последние слова, мне сильно не понравился.- А ещё раньше я видела Вас с тэей Неато в салоне «Морской прилив», - резко осадила я её. - Причём я очень хорошо запомнила, что в вашей беседе упоминались его высочество Джашуар и некий тай Юрлаэ.Она спала с лица и побледнела так стремительно, что я испугалась за её здоровье. Ничего хорошего из нашей беседы не выходило. Я начала думать, что зря всё это затеяла. Может быть, я вообще ошиблась в своих выводах? Неужели я напрасно рискую сама и подвергаю риску свою свиту?Не знаю, кому как, но лично мне всегда лучше думается на ходу. Поэтому и в этот раз я, задумавшись, начала переставлять ноги в произвольном направлении. Моя свита и притихшая Юлия так же молча шли за мной. Немного напряжённые, но не более. Наверное, ждут, когда княжна упадёт без сознания, как вчера это случилось с её подругой.

На меня накатила волна отчаяния. Моего собственного? Княжны Юлии? Кого-то из моих сопровождающих? Следом навалились паника и боль. Я остановилась и первым делом огляделась вокруг. До меня начало доходить, что источник всех этих чувств был не рядом.- Чуть севернее, - подтвердил мои ощущения Клантраэль.В этот момент до нас донёсся зов о помощи. Поскольку я всё ещё не отпустила МРАК, мне удалось определить место, где находился его источник. Чужие страдания чем-то напоминали о той страшной какофонии, с которой мне приходилось бороться, когда я пыталась исправить музыку разрушения после непонятного поединка тая Глинева и Виктора Юрлаэ, владевшую телом Каннеша. Те же переливы несочетаемых аккордов, стонов, скрипов. Затем всё исчезло.- Это может быть Шо! Дом Трёх Петухов всего в двух кварталах отсюда, - высказала предположение я и как могла быстро направилась в к северу.Ускорение передвижения на пользу мне не пошло. Раны, не позволявшие о себе забывать и до этого, заныли с новой силой. Проще всего было бы переместиться по струнам, проиграв мелодию самой себя в конечной точке пути. Так же, как я поднималась с постели в спальне на глазах шокированного тая Загия. Однако устраивать подобное представление посреди не слишком дружелюбно настроенных жителей Столицы не следовало даже не столько из соображений собственной безопасности, сколько по политическим мотивам.Спустя двадцать минут или чуть более этого периода времени, я и мои спутники, среди которых оказалась тэя Юлия, с опаской и интересом поглядывающая то на брата, то на Клантраэля, то на меня, остановились у ворот симпатичного вида особнячка, утопающего в зелени. Монитор на двери уверял в том, что перед нами находятся дом призрения сирот идемонстрировал список попечительниц, возглавляла который княгиня Согар. Мать Вларимира. Я несколько раз видела её на приёмах и гораздо чаще в сводке светских новостей. Остановиться? Но не только я, а и Клантраэль уверен в том, что наш страдающий соплеменник находится именно за этими воротами.Пока мы в смятении решали, что делать, княжич Растроян, взволнованный упоминанием имени своей возлюбленной, уже надавил на кнопку звонка. Либо нас приняли за кого-то другого, либо тут всех пускают, не спрашивая, зачем пожаловали. Как вскоре выяснилось, нас действительно приняли за кого-то другого. Выскочившая навстречу женщина, завидев нашу дружную компанию, всплеснула руками и замерла на месте. Мы успели подойти совсем близко, когда она всё-таки опомнилась, спросила, кто мы, и, не получив вразумительного ответа, пригрозила вызвать полицию, если мы немедленно не уйдём. Я, наверное, смирилась бы с тем, что нас не пустят, и повернула назад, однако до моего слуха донёсся жалобный вскрик и следом вопль боли. Мне стало сразу абсолютно безразлично, кого она собирается вызывать. Я, Клантраэль, тай Саявира и проявившая неожиданную солидарность с братом (впрочем, не исключено, что простое любопытство) тэя Юлия ринулись на крик, сметая шаткую преграду в виде требовавшей остановиться женщины.Идти пришлось недолго. Сразу в конце аллеи нас встретили гостеприимно распахнутые двери, в которые мы и ввалились всей гурьбой. О! Лучше бы я этого не видела! Птички-ласточки! Этого никто не должен видеть! Это вообще не должно происходить! Мой токсикоз, которому не полагается быть у Играющих Звёздами, а тем более у Кальваран, резко напомнил о себе. Было отчего. Возмущена была не я одна.- Клантраэль, выведите отсюда дам, - в воцарившейся тишине отчётливо слышен голос полковника Меадда. – Я сообщу начальству, - меня не волнует паника, звучащая в его словах.

Я слишком зла. И для этого есть причины. Много причин! Ближайшая лежит привязанная к деревянной скамейке в нескольких шагах от меня. Девочка, лет десяти. Она без сознания. И причина в виде верёвки с узлами, туго стягивающей её голову, бросается в глаза. Куда в тот момент пропало моё собственное дурное самочувствие? Я забыла обо всём, ринулась высвобождать ребёнка и при этом сразу же исцелять. Бедная!

Клантраэль поспешил к другому ребёнку. Несколько человек из моей свиты последовали нашему примеру. Я краем уха слышала, как полковник Меадд вызывает подкрепление в лице моего личного рыжеволосого идола, однако отвлекаться от своего занятия не сочла необходимым. Как можно столь жестоко издеваться над детьми?!

МРАК, которым я ещё не очень хорошо овладела, а вернее, едва познакомилась, был плохим помощником именно потому, что я всю жизнь прибегала лишь к одной его составляющей – музыке. Мне хотелось помочь всем и сразу, но я не могла. К тому же, струны моего собственного тела начали подводить, пытаясь синхронизироваться с тем кошмаром, который творился вокруг меня. Наверное, мне следовало остановиться, вот только я не могла. Больше полусотни детей и подростков, порой чуть старше меня, испытывающих ужасные страдания, и ещё с пару десятков всхлипывающих ребят, стоящих вдоль стены со связанными руками и, как я позже узнала, ожидающих, когда мучители примутся за них.

О мучителях… Занявшись спасением страдальцев, я не сразу обратила внимание на то, что в помещении – просторном зале с выложенными дорогой плиткой полами и стенами - находились не только пострадавшие, но и те, кто довёл несчастных до такого состояния.- Как вы сюда попали? Кто вы? Кто вас пустил? -я впервые имела возможность посмотреть в глаза матери Вларимира.И эти глаза мне совершенно не нравились. В них было не только возмущение тем, что её прервали, хотя именно оно превалировало над всеми иными чувствами, но ещё и что-то злое. Настолько, что, не будь я сама в ярости, наверняка испугалась бы. Сейчас её злоба на меня не действовала никак. Разве что отвлекала. Во МРАКе она выглядела как клубы серой взвеси над местом атомного взрыва, в глубине которых можно было различить багровые и оливковые отсветы. Обоняние говорило о том, что от неё пахнет смесью приторно-сладких духов и раскалённого асфальта. Музыка княгини Согар, как ни странно, более всего напоминала тяжёлое звучание органа, однако самая низкая нота всё время выбивалась из ритма. Такое впечатление, что в оркестре фальшивит один из музыкантов. Интересно смотреть на человека из МРАКа и одновременно обычным зрением. Передо мной стояла женщина, которой никак нельзя было дать её пятьдесят один год. Ухоженная, красивая, грациозная. Лицо, если не смотреть в глаза, казалось молодым. Внешность княгини во всём соответствовала её богатству и титулу первой дамы империи, который она официально носит, несмотря на то, что он уже более пятнадцати лет принадлежит мне.- Ваше высочество, - от необходимости немедленно отвечать меня спасло шокированное восклицание княжны Саявира, - что тут происходит?Краем уха прислушиваясь к ответу, я склонилась над очередным пострадавшим.- Юлия? – первым делом удивилась принцесса, и её тон тут же сменился на более любезный, хотя раздражение из голоса никуда не пропало. – Видите ли, эти дети плохо себя вели, и мы следим за тем, чтобы они были наказаны за свои проступки.«Мы» в количестве ещё семерых тэй, лица которых периодически мелькали в светской хронике, незаметно приблизились к главной попечительнице приюта.

- Наказываете?! – я была полностью согласна с возмущённым восклицанием Ларэс.С каких пор пытки стали называться наказанием за проступки детей? Наверное, я спросила бы об этом княгиню, однако мальчик, которому я пыталась помочь, пришёл в сознание, и струны мироздания вновь запели вокруг меня, складываясь в волны, запахи, звуки… Вот чей призыв о помощи услышали мы с Клантраэлем! Мальчик был полукровкой. На самозащиту его возможностей не хватало, но паника и боль помогли ему бросить зов о помощи. Успокаивать его струны было сложнее, чем человеческие. Его организм старался исцелиться сам, и зачастую вместо резонанса наши совместные усилия ни к чему не приводили. Поняв, что моя помощь лишь замедляет его самоисцеление, я оставила его в покое и лишь гладила по голове, следя за тем, как диссонанс постепенно сменяется гармонией.Борьба с его болью позволила и мне самой немного успокоиться. Я сообразила, пусть и с запозданием, что происходит в этом странном, а точнее, страшном приюте. Знаю точно, что мне не полагается это знать, но всему виной моё любопытство. Как часто бывает, дети лезут туда, куда им абсолютно не нужно. Вот и я лет десять назад, сидя в библиотеке, вытащила из информационного пространства нечто, для юных созданий не предназначенное. Если бы поиск вёлся не из дворца наследника престола, сайт запросил бы мои персональные данные, после чего в доступе было бы отказано, но… Вот я и влезла на сайт для несемейных взрослых людей. Конечно, формально я была замужем и даже… хм… фактически. Но после единственного раза, который я из-за утомления и выпитого спиртного почти не помнила, Джашуар берёг мою детскую психику и спал у Эррадана. О зачатии наследника престола мы заговорили намного позже, а подошли к практическому исполнению планов всего несколько месяцев назад. Возвращаясь к сайту, содержащему непристойности. Потратив на изучение его содержимого несколько часов, я помчалась к мужу с вопросами. Тай Глинев поджал губы и поспешно ушёл в тир, а Джашуару пришлось давать мне объяснения. Среди прочего, я уяснила для себя, что у людей случаются психологические заболевания, выражающиеся в потребности наблюдать за страданиями других или даже причинять их. До сих пор я благополучно об этом не вспоминала.

Теперь же судьба столкнула меня именно с такими вот больными людьми. Страшно то, что у этих аристократок, помимо больной психики, имеются ещё деньги и власть потакать своим жестоким прихотям. - …вам следует немедленно уйти отсюда и всё забыть, - повелительным тоном сообщила моим спутникам княгиня Согар, когда я, вынырнув из своих размышлений, вновь начала вникать в суть происходящего вокруг меня.Что?! Она думает, я оставлю всё как есть?! Никто не может мне приказывать! По крайней мере, никто из находящихся сейчас рядом со мной. А если вспомнить о том, что я в любой момент способна перекинуться и нарушить гравитацию планеты, то вообще никто из её обитателей. Я слишком рассержена, чтобы проявлять благоразумие.

- Тэя Насии, - обращаюсь я к Ларэс, запоздало понимая, что сейчас фактически настраиваю против неё самую могущественную женщину в стране, вместе с тем, уже не могу остановиться, - я собираюсь внести пожертвование на благоустройство этого детского приюта, десятикратно превышающее все взносы его настоящих попечителей. Вам придётся заняться наведением здесь порядка. - Кто Вы, тэя? – меня окидывают презрительным взглядом с ног до головы. – На каком основании Вы взялись отдавать приказы?- Я – Кальваран, - давлю в себе порыв встать, поскольку мой организм ещё растёт, и я заведомо ниже своих недружелюбно настроенных собеседниц хоть сидя, хоть стоя.

- Ведьма! – вскрикнула одна из дам, разделявших мерзкие пристрастия матери Вларимира.Ох! Птички-ласточки, что же я наделала?! Полковник же вызвал сюда моего любимого деверя! Вларимиру нельзя это видеть! Ему не следует знать о том, что представляет из себя его родительница. Ни одному ребёнку нельзя узнавать такое о матери! Тут мои мысли слегка изменили направление, словно поток воды, налетевший на подводный камень. Как она могла, будучи матерью двоих детей, поступать так с несчастными, которых мы случайно спасли?!

При всей своей ненормальности, княгиня Согар всё же не стала акцентировать внимание на моей расовой принадлежности. Вместо этого она спросила:- Вы намереваетесь выгнать меня отсюда?

Чуть кривоватая улыбка испортила её лицо, а в уголках глаз появились морщинки. Не знаю, что со мной произошло в тот момент. Вдруг снова напомнила о себе боль в так и не зажившей спине, злость откатила, как недавно грозная волна от берега, который атаковала мгновение назад. Даже желание изничтожить этих женщин, отодвинутое моим сознанием на задний план по причине необходимости оказать помощь страдающим детям, померкло. Я смотрела прямо в глаза матери Вларимира и видела в них ненасытную чёрную дыру, жаждущую чужой боли и давным-давно опустошившую душу этой женщины. Она сама была жертвой своего безумия. Те, кого она мучила для того, чтобы на время удовлетворить жажду острых ощущений, появлялись и исчезали из её жизни, а жажда лишь разрасталась, кислотой растекаясь по венам и артериям, разъедая её изнутри. Мне было её жаль. Миг, не более. Но за этот миг я смогла собрать все свои ощущения в комок и швырнуть ей в лицо. Точнее, в сознание. Никогда прежде я не позволяла себе забывать о том, что прямое грубое вмешательство в чужой мозг недопустимо по морально-этическим соображениям. Но тогда я позабыла обо всех ограничениях.

Результат не замедлил сказаться. Она вдруг опустила плечи, пошатнулась и сгорбилась. Будто бы постарела внутри на сотню лет. Что я натворила?! Это сейчас ей стало дурно. Позже, когда она придёт в себя, она меня возненавидит. Не за свою слабость, а за жалость. Она не могла не почувствовать моей жалости.

- Что стряслось? – я вместе с остальными обернулась навстречу входящему в здание Вларимиру. – Тэя тцезитэ, - вежливый поклон в мою сторону, - Вам удалось узнать то… - он увидел, точнее, наконец, узнал в сгорбившейся женщине княгиню Согар. – Мама?Его взгляд перебежал от неё на меня и обратно. Затем он оглянулся по сторонам. Удивление, осознание, боль сменили друг друга в течение нескольких секунд и скрылись под маской холодной невозмутимости.- Тэя тцезитэ, Вам следует вернуться к себе, - распорядился мой любимый опекун, вновь посмотрев на меня. – Позже, с Вашего позволения, мы обсудим всё, что здесь произошло. - Конечно, - кивнула я, радуясь тому, что теперь есть кому разбираться в происходящем, и одновременно казня себя за то, что не уберегла любимого человека от жуткой душевной травмы.Тут неожиданно в разговор встряла Юлия Саявира, хотя княжне следовало бы промолчать.- Тэя княгиня, - честно говоря, мы обе повернули головы в её сторону, но девица обращалась только к старшей принцессе, - обещаю, что следующая супруга наследника престола никогда не позволит Вам прикоснуться к своему ребёнку.Она даёт обещания за меня? Мой ребёнок! Как на нём скажутся сегодняшние переживания? Мне же нельзя волноваться!

- Идёмте отсюда, таэ, - позвала я своих спутников и поспешила покинуть этот неблаготворительный сиротский приют.Вслед мне и моим друзьям донёсся вопрос Вларимира:

- Отец знает о том, как Вы занимаетесь благотворительностью?«Отец», а не «папа»! Верно. Кто, кроме императора, может положить конец издевательству над детьми? Но моему царствующему свёкру не следует знать о том, что я нахожусь на Столице. Ведь Кальваран разыскивают по всей империи. Похоже, мне на некоторое время нужно переселиться на последний подарок Вларимира.