Глава 3 (2/2)

- Полагаешь, Вларимир устроил тебе ловушку? – голос императора чуть заметно изменился. Еще бы! Одно дело подозревать племянника, и другое – полагать, что один из твоих сыновей строит козни другому.

Я затаила дыхание. Сердце забилось быстро-быстро. Не может быть такого! Вларимир не мог… даже если бы мне привели гору доказательств, я отказалась бы верить.

- Не знаю. Вларимир умудряется сохранять хорошие отношения со всеми. И с тобой, ис дядей, и с Ахлизеиром, и со мной. Мало ли кому он мог сказать о том, зачем заезжал ко мне, - меж тем продолжил разговор мой муж. Он тоже не хотел подозревать сводного брата.- Слишком быстро все произошло. И откуда вылез этот аккувирец! Такое ощущение, будто племянник специально захватил с собой этого головореза. Для чего? Убить исхадати, находящегося под твоим покровительством, прямо в театре? Или чтобы вокруг было побольше свидетелей, когда он обвинит тебя в укрывательстве исхадати?- Ну, укрывательством это назвать сложно, - задумчиво протянул Джашуар. - Я ведь и не скрываю, что он пользуется моим гостеприимством.

- В нарушение Белых законов, которые, кстати, подписаны мною и пока не отменены.- Мне казалось, что Вы, мой император, приостановили действие большинства из них. Впрочем, я вообще не могу понять, зачем вы их подписали.- Слишком быстро тогда все произошло. Не успел как следует подумать. Теперь вот расхлебываю последствия своей глупости.- То есть просто так, не готовя загодя, не пересматривая каждую строчку, как делали это обычно, подмахнули подсунутые Вам, мой государь, бумаги и все? – я поняла, о чем думает сейчас Джашуар.

Однако попытка проверить выдвинутые мною вчера предположения вызвала у свекра естественную реакцию.- Ты пытаешься меня в чем-то обвинить?

Я приготовилась слушать, как мой муж станет выкручиваться.Впрочем, спустя миг мне стало не до этого. Чужая боль все-таки ворвалась в мое сознание. Всё-таки, несмотря на тщетную попытку закрыться. Разговор за дверью тут же потерял для меня интерес. Гораздо важнее стало проскользнуть мимо свекра незамеченной. Я замешкалась, всерьез рассматривая идею усыпить находящихся в соседней комнате и пробежать мимо. Нет, не стоит. Окно открылось со страшным скрипом, но мне было все равно. Я вспорхнула с подоконника как раз когда «шерж» Эррадана подъехал к подъезду. Несколько взмахов крыльями, и я очутилась на соседнем балконе. Убиравшая зал служанка слишком долго справлялась с удивлением, прежде чем открыть дверь и впустить меня внутрь.- Илраа, срочно беги ко входу и скажи, чтобы его несли в Птичий кабинет. Я буду ждать там, - крикнула я уже на ходу.Несколько коридоров, нескончаемая анфилада комнат и, наконец, кабинет, в котором уже неделю не удосуживаются убрать стол для сакю. По дороге я перехватываю еще кого–то из прислуги и направляю за Клавдией. Из Птичьего кабинета есть два выхода, что делает возможным покинуть его в случае неожиданных неприятностей. Ждать пришлось недолго. Первой появилась Клавдия, а затем несколько человек внесли Каннеша. Мой друг потерял сознание совсем недавно. Наверное, именно тогда я и почувствовала его боль. Эррадан, с перевязанной рукой, но живой и здоровый, пришел вместе с ним.

- Здесь император, - предупредила я, поймав его взгляд, и отвернулась к другу.Лицо Турама было залито кровью, стекавшей из лопнувших на висках сосудов, ушей и носа. Я знала только восьмерых исхадати, способных нанести такой удар. К хаосу ощущений, что звучали сейчас в Каннеше, приплетался нечеткий и режущий звук отрицания. Совсем неприятно. Он решил умереть, но успеть сообщить нечто важное. Кому? Если ему удастся самому прийти в сознание, он скажет. Пробить же эту последнюю защиту не может никто. Ну, разве что мать. Только Шадирах Урм–Анм–Армн сейчас в двух днях пути от этой галактики. Додумать я не успела.Не потерявший, в отличие от меня, головы от горя, Эррадан поспешно вытолкнул меня из комнаты. Ну да, конечно! Его величество.Свекор воцарился в кабинете, едва Эррадан успел захлопнуть за мной дверь, и тут же приступил к выяснению обстановки.- Тай Глинев, вы, никак, позволили себя ранить? - поинтересовался он у Эррадана, костюм которого был залит кровью. По большей части не его. - Он не похож на вашего противника, - наверное, это он о Тураме. - Он жив?- Преклоняю колени пред Вами, мой повелитель, и благодарю за беспокойство о моем здоровье, - голос Эррадана не совсем обычный. По-видимому, рана в руку оказалась достаточно болезненной. - Он жив. Я послал за врачом. Надеюсь, он сумеет разобраться в произошедшем.- Здесь не врач, а детектив нужен, - кажется, за сегодняшнее утро я впервые услышала голос министра Наивера.- Что произошло? – слова Джашуара донеслись с той стороны, где находился Эррадан. - Ты сильно ранен? Как это случилось?- Ничего особенного со мной не произошло. Тэя Калтадд, то есть Урм–Анм–Армн, я сожалею о случившемся. Мне не стоило доверять заверениям вашего супруга о том, что происходящее не опасно. Если бы я додумался прервать поединок сразу, то, возможно, этого удалось бы избежать.- Не опасно! Да его добрых полтора часа выворачивали наизнанку. Какой врач!- а вот этого я не ожидала. Ощущение беды, постигшей его соплеменника, привело в кабинет третьего из находящихся во дворце исхадати. Но было бы гораздо лучше, если бы он помолчал.- Вы полагаете, что вашему другу помочь нельзя? – император, к счастью, решил не уточнять, сколько исхадати приютил у себя мой муж.- Тело можно сохранить, а вот остальное…- Понятно. Урм–Анм–Ар… непроизносимое имя, - у монарха тоже вышел конфуз с произношением, - и что я смогу сообщить тэе тцезитэ о ее сыне? А ведь я уже начал было верить, что отношения с исхадати могут наладиться. Надеюсь, никому не придет в голову обвинить в этом Эррадана. За что мне, старику, все это! Вчера тэя тцезитэ Сайит, сегодня это. Кто вообще на него напал?- Исхадати, - Ашаанответил, не задумываясь, и поспешил пояснить: - Его струны выдают такую какофонию, что, находясь рядом, самому удавиться хочется. Так во времена первых исхадати кадер сминали своих противников. Удивительно, что он вообще еще не рассыпался в хаос... Я все-таки постараюсь облегчить его страдания, только, боюсь, моих скромных возможностей на то, чтобы помочь Тураму, недостаточно. Извините, тэя Клавдия, но, боюсь, надеяться не на что.А вот это он зря. Есть на что. Раз защиту могла попробовать пройти мать, то должно получиться и у меня. Я почти никогда не делала того, на что меня толкнуло беспокойство за судьбу друга. Но сейчас мне показалось крайне важным попытаться спасти Каннеша. Поэтому я самым наглым образом вторглась в мелодию ощущений Джашуара и напомнила о себе. Он скорее удивился, нежели рассердился на меня. Однако, поняв, чего я добиваюсь, постарался удалить из кабинета императора, затеявшего политическое совещание над одром больного – ни за что не стану называть Каннеша мертвым, пока не попытаюсь его спасти.- Мой император,- вклинился он в разговор, прежде чем свекор снова перешел к интересующим его вопросам, - позвольте предложить Вам, батюшка, продолжить обсуждение этого события в ином месте. Мне кажется, тэя Клавдия утомлена нашей… навязчивостью.- Извини, девочка. Мне очень жаль, - фу-у, он принял намек, не стал спорить с сыном, и на том спасибо.- Благодарю, мой властелин, -всхлипнула в очередной раз несчастная.Я с трудом дождалась, когда они уйдут. Наконец-то!

- Подождите плакать, дорогая, - я влетела в кабинет, так что воздух засвистел в ушах, или это мне уже мерещится?- Если попытаться снять боль… - Ашаан вопросительно посмотрел на меня. Все-таки я – Кальваран, и хотя он, в отличие от меня, уже перешагнул черту совершеннолетия, делать что-либо без моего одобрения, пусть и формального, не счел возможным.- Я, кажется, могу попытаться его спасти. Подождите благодарить, Клавдия. Ашаан, принесите мне кресло.- Это может оказаться опасным для тебя, моя Кальваран.- Знаю, не спорь. Пусть разожгут камин. Мне может понадобиться пополнить силы.И он не стал спорить. Возможно, я бы и вняла его предупреждению, но в глазах Клавдии было нечто такое…От кого любое живое существо не ожидает зла? Против кого не станет защищаться? Чью руку помощи никогда не оттолкнет?Правильно! Мама. Чтобы спасти друга, мне предстояло убедить его чувства, что я – его мать. Нет, не так. Мне следовало принять его как сына.

Я постаралась вызвать в памяти все, что мне было известно об Зархи–Ллумм. К счастью, этого оказалось немало, ибо, как я уже говорила, в связи с ранней смертью моих родителей она оказалась моей воспитательницей и наставницей. Почти матерью. Она и Радана. Но о Радане сейчас надо было позабыть. Забегая вперед, скажу, что в тот день решилась на то, что удалось бы не каждой старейшей. Мне подобные сравнения тогда в голову не приходили.

Вспомнить, как я ощущала Зархи–Ллумм, оказалось недостаточно. Теперь развернуть свои ощущения, отразить их так. Вернуть к первичным, вызывавшим мою реакцию. Я срывалась несколько раз, возвращаясь к началу, пока в моем восприятии не зазвучали чистые тона. Затем я воспользовалась тем, что была Кальваран, и постаралась соединить эти тона с ритмом, свойственным Дому Урм–Анм–Армн. Почти так, как это следовало бы делать, соберись я зачать ребенка этого дома. Я несколько мгновений потратила на то, чтобы усвоить это состояние, а затем тронула первую струну Каннеша. То, что с ним творилось, напоминало мне ту сумасшедшую пляску звуков, которая свойственна самым центрам галактик, когда в быстроту и мельтешение ритма нет-нет да и прорывается глухой стон, пронизывающий все твое существо. Тем местам, куда улетают умирать одряхлевшие и уставшие от жизни старики. Нечто несовместимое с самим понятием жизни. Если бы музыка могла иметь оттенки, я могла бы описать это словами «музыка мрака». Сочетание черноты бездонного холода космоса, каким он представляется людям, и неизмеримой, неописуемой торжественной мрачности. Красиво? Нет, это не красиво и даже не страшно. Это антижизнь. Отрицание всего. И это затягивало.

Ох! Вовремя я заметила. Этот момент неприятного открытия стоил мне потери контроля над собственными ощущениями, и Каннеш тут же испуганно попытался меня оттолкнуть. Так дело не пойдет, подумалось мне, и пришлось заново успокаивать и усыплять его бдительность. Только потом я осмелилась коснуться его струн, исправляя неровный ритм.

Сколько срывов и ошибок я допустила - сбилась со счета. Новое для меня и почти позабытое всеми исхадати умениевосстанавливать почти из первозданного хаоса, нота за нотой, живое существо, давалось мне с великим трудом. Впрочем, я могла гордиться. Вот уже четыре с лишним тысячи лет оно считалось утерянным. А ведь я была еще ребенком.

Первые изменения к лучшему стали видны не скоро. Работа была кропотливой и требовала невероятной сосредоточенности. Силы уходили из меня слишком быстро. Если бы рядом не жгли камин, мне бы ни за что не удалось справиться. Скорее всего, я просто сдалась бы и позволила Каннешу утянуть меня за собой в пучину испепеляющих нестройных звуков, которые изливались на меня, кажется, целую вечность.Я остановилась только тогда, когда поняла, что сделала большую часть работы, а то, что осталось, организм Каннеша доделает сам. Последней трудностью оказалось покинуть моего друга и вернуть себе ощущение реальности. Если бы не Ашаан, каким-то невероятным образом подгадавший момент и схвативший меня за руку, не знаю, чем бы закончилась моя выходка.Я моргнула, попыталась определить, где низ, где верх, и откинулась на спинку кресла. Осознание, что все закончено, приходило медленно. Первое, на что я обратила внимание – розовый свет, пробивающийся в окно. Было утро. В кабинете, кроме меня и Ашаана, никого не было. Племянник покойной Раданы смотрел на меня с… благоговением?! Было холодно. Вся энергия пламени камина была забрана мною. А тепло новой порции дров требовалось Тураму, чтобы продолжить борьбу за жизнь. Я с нежностью посмотрела на... друга? Нет, теперь я никогда не смогу относиться к нему по-прежнему. Он стал мне сыном. Никогда не думала, что можно стать матерью, не рожая, а вот пришлось.

- Кажется, моя Кальваран, я могу пригласить сюда Вашего супруга и госпожу Урм–Анм–Армн.

Я встрепенулась. Зархи–Ллумм здесь? И только потом поняла, что Ашаан говорит о Клавдии. Он вежливо обождал, пока выражение моего лица изменится от недоуменного до осознающего. Верно! Работая с Каннешем, я тянула силы отовсюду. Он вовремя сообразил, что я могу навредить не способным удерживать свою целостность людям, и выставил за дверь всех.- Да, конечно, - неужели это мой голос?- Они тоже не спали всю ночь, - он выскочил из кабинета, и я вроде бы даже услышала чьи-то голоса, но усталость взяла свое, и я заснула, так и не дождавшись их прихода.____________________________*Расхожее выражение, означающее выставление напоказ, привлечение внимания.**Один из трех человек, в чьи обязанности входит следить за ходом поединка, не допуская нарушений определенных правил.***У исхадати период беременности составляет около пять лет и двух месяцев.****Рабов.***** На самом деле, кадер Шаде быланаложницей императора Гая Сурового, а начало роду исхадати положила их правнучка – княгиня Гвельрбская.******Вешать лапшу на уши, вкручивать