Глава 3 (1/2)

Где рассказывается о поединке и его неожиданных последствиях.В театр мы все-таки опоздали. Причем я еще раз убедилась, что сегодня не мой день.

В любом театре существует ложа для членов императорской семьи. Но кому могло прийти в голову, что сегодня, по только ему одному ведомым причинам, княжич Согар решит заявиться в театр Корсоэ! Да он отродясь терпеть не мог театры всех видов, а уж специфические маски актеров этого театра он сам называл последними словами. И вот ведь!

На то, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию, ушло еще десять минут, и в результате я пропустила арию Туманного Воина в исполнении самого Угана. К тому же оказалось, что труппа выступает в костюмах мастера Леннаата, которые при всей своей яркости не могли спорить со строгой красотой костюмов мастера Кроалами. Допускаю, что изначально постановки театра, начинавшего свое существование как ярмарочный балаган, действительно создавались в расчете на яркость костюмов и декораций, но теперь, когда театр Корсоэ уже более половины тысячелетия входил в дюжину лучших театров страны, менее яркие костюмы только подчеркивали изысканность постановок. Впрочем, «Многоликое Пламя» действительно должны были танцевать в костюмах всех оттенков красного.

Музыка, пластика танца и невероятно красивые голоса актеров сделали свое дело, заставив меня позабыть о всех неприятностях сегодняшнего дня. Этот прекрасный сон длился для меня ровно до второй минуты антракта, когда, все еще находясь под впечатлением, я отметила, как напрягся Каннеш. А в следующий момент я удостоилась услышать, как матерится Эррадан. Должна заметить, что в таком невменяемом состоянии до сих пор он был всего дважды. Первый раз - когда они с Джашуаром обнаружили, что я – Кальваран, а второй – когда родители попытались его женить. Обычно уравновешенный и невозмутимый (в этом они были очень похожи с Джашуаром), сейчас он негромко изрекал непристойности в лицо какого-то дурня из свиты Ахлизеира Согара. На моем муже лица не было. Вернее, оно было, но от меня оказалось полностью заслонено музыкой ярости. Стана Панкт, та самая, что когда-то познакомила меня с маленькимирадостями городской жизни, закусила губу и покосилась на Клавдию, которая крепко держалась за руку своего мужа, готовая в любой момент неизвестно к чему, но точно нехорошему. Впрочем, хорошего и так было мало.

Упомянутого мною дурня, как я чуть позже узнала, звали Геелаадом Цуйи. Он состоял в давней дружбе с семей Калтадд и, безусловно, уже был в курсе разразившегося скандала. Благо, генерал и не стремился сокрыть от очей вселенной* свое горе. Надо думать, этот резвый мальчик имел когда-то намерение породниться с семьей Калтадд через брак с Клавдией. Теперь это было не важно. Плохо было то, что он совершенно не умел держать себя в руках. Молодой человек, судя по тому, что он оказался в свите Согара, относился к непримиримым националистам. Поэтому нельзя было точно сказать, что стало для него большим ударом: потеря невесты или ее выбор. Тем более его изумила ситуация, в которой он оказался, когда рядом с наследником престола обнаружился исхадати, послуживший причиной всех его несчастий. Тай Цуйи не сдержался и весьма громко поинтересовался у соседа, не следует ли вспомнить, что Белые законы преследуют не только исхадати (пойди казни существо, в любой момент способное обернуться тварью величиной со средний имперский крейсер), но и их укрывателей. Услыхавшему его Джашуару следовало бы промолчать, но пламенная «любовь», связывавшая его с двоюродным братом, дала о себе знать. Тцез тай Согар, надо отдать ему должное, тут же сообразил, что вслед за этим может последовать предположение, будто он ищет законный предлог унаследовать трон вместо кузена. Поэтому постарался обернуть все шуткой. Неудачно. Как мне позже сообщили, он не слишком правильно сформулировал фразу, в которой поинтересовался, отчего Джашуар, готовый затащить в свою постель… кого угодно, не смог сообразить, что для продолжения рода ему нужна исхадати иного пола. Договорить он не успел, отчасти оттого, что друг моего детства собрался вцепиться ему в горло, отчастив силу того факта, что помнивший про меня Эррадан поспешил перебить его высочество и отшутиться. Не тут-то было.

Неугомонный тай Цуйи весьма не вовремя встрял с оскорбительной фразой в адрес сторонников примирения с нашим племенем, и дискуссия вновь грозила перекинуться в область политики. Тцез тай Ахлизеир, чувствуя, как под ним разверзается пол, ибо обвинение в противопоставлении себя наследнику престола означало для него пожизненное заключение, а потворство националистическим настроениям, согласно последнему указу императора, грозило всякому его учинившему ссылкой в отнюдь не благословенные края, пробурчал нечто нечленораздельное о приязни моего мужа к Эррадану. Это -последнее - оскорбление и вызвало приступ неконтролируемого гнева у обоих любовников. Джашуар откинул с плеча прядь и уселся обратно с видом человека, потерявшего всякий интерес к происходящему. Я успокаивающе коснулась локтя тэи Калтадд, вернее, тэи Клавдии съюреаль–и–саалн ор Турам, Каннеш ворвиаль Урм–Анм–Армн, как было принято именовать не исхадати, через брак вошедших в уют Великих Домов. Отдавать ее или Каннеша на растерзание толпе только для того, чтобы уладить политический конфликт, сегодня не станут. Эррадан получил молчаливое разрешение поступать на свое усмотрение. О сейчас же им и воспользовался, поспешив бросить вызов тому, кого не устраивает его почти семейная жизнь с Джашуаром. И тут, как назло, вперед протиснулся Виктор Юрлаэ.На миг они застыли, глядя друг другув глаза. Оба высокие, черноволосые и кареглазые. На этом их сходство заканчивалось. Хотя нет. Была в них еще одна делавшая их схожими черта – оба были известными поединщиками. Эррадан привык драться за двоих, ибо Джашуар, в силу своего положения, не мог сам принять ни один вызов. Мне же доводилось видеть в бою обоих, поэтому могу не покривив душой сообщить, что тем, кто нарывался на схватку с Эрраданом, крупно везло – он дрался несколько слабее Джашуара. Тай Виктор же уже был аккувирцем, то есть принадлежал к народу, у которого, несмотря на все их научные и духовные достижения, называть себя взрослым мужчиной мог лишь тот, кто проходил ряд весьма суровых испытаний, как некогда было установлено его малограмотными предками. Гуманностью сии испытания не отличались. Но зачем он полез в этот бессмысленный спор? Показать, какой он воин? Глупо так думать. Он, хоть и выглядит юношей, уже разменял третий десяток, что по человеческим меркам никак нельзя отнести к периоду молодости, и имеет определенную репутацию, подтверждать которую дурацкими петушиными выходками отнюдь не обязательно. Я прислушалась к нему и вздрогнула. В его действиях не было и намека на чувства. Спокойствие и расчет. Противник, достойный Эррадана. Но зачем?Я попыталась углубиться в его чувства, и когда уже было решила, что ничего более не обнаружу, с удивлением натолкнулась на знакомый образ, запрятанный так глубоко, как только можно постараться сокрыть самое дорогое, что у тебя имеется. Нечаянно подслушанная утром беседа двух девушек обрела продолжение. Так вот кому Юлия Саявира обещала предоставить роль фаворита и отца своего сына! Он, видимо, тоже был в курсе прошения, которым собирались в ближайшее время порадовать императора. Но, не надеясь сохранить благосклонность своей возлюбленной, почел для себя делом чести избавить ее будущего супруга от любовника, а саму Юлию от позора. Все верно. Пока жив император, он сможет защитить ее от бесчинств сына, но вот потом... Тай Юрлаэ слишком сгущал краски, представляя себе будущее, но что поделать. Второй и последний на данный момент исхадати в нашей компании, Турам, меж тем уловил лишь стремление тая Юрлаэ во что бы то ни стало убить Эррадана. И, естественно, возмутился. Причину его возмущения могла оценить лишь я. Было святотатством посягать на музыку любви, связующей Эррадана и Джашуара. Немыслимо, как смять паутинный цветок или закрыть глаза, когда смотришь на розовеющий рассвет. Красота, которую могли видеть лишь мы двое. Но даже намек на нарушение этой гармонии вызывал резкую реакцию.На лице княжича промелькнуло удовлетворение. О причинах вызова все уже позабыли. Завтра состоится поединок и, кто бы ни победил, придраться к нему будет невозможно. Но чему он так радуется? Разбираться мне было некогда. Я потянула за рукав Каннеша – никак не могу привыкнуть к его взрослому имени – и мы вместе с пятью моими подругами покинули ложу, чтобы пройтись. Турама, однако, успокоить было не так легко. Ведь ссора началась с него. Наконец, мне пришлось пообещать, что завтра он отправится вслед за Эрраданом как блюдущий честь круга**. Как мне уговорить на это Джашуара, я не знала. Предстояло постараться что-нибудь придумать.Второй акт спектакля, несмотря на восхитительную музыку Нефнеди, прошел мимо моего восприятия. Не только моего. Новость распространилась по зрительному залу с такой скоростью, словно вездесущие журналисты уже успели вставить ее во внеочередной выпуск новостей. Ни о каком ресторане после подобного происшествия речи быть не могло. Посему мы отправились домой сразу после окончания спектакля. Немного подумав, я сообщила мужу и Эррадану причину, по которой Юрлаэ так рвался в бой. Они переглянулись и улыбнулись. Эррадан отнюдь не собирался проигрывать поединок только потому, что у противника были причины его убить.

Понимая, что Джашуар хочет остаться со своим возлюбленным, я сразу по прибытии домой заявила, что хочу спать, и быстренько распустила своих дам. Спустя два часа, когда, как мне показалось, оба успели сказать друг другу все необходимое, я легонько коснулась их сознания, погружая обоих в музыку сна.

На следующее утро я проснулась достаточно поздно. В доме было тихо и тревожно, из чего я сделала вывод, что Эррадан еще не вернулся. Небо снова было затянуто тучами, грозящими превратить день в сырое безобразие. Соответствующие декорации к царящему во дворце настроению. Я шевельнулась и только тут сообразила, что во сне перекинулась и сейчас, сбросив на пол одеяло, прикрываю от холода нос кончиком хвоста. С чего бы это? Обычно я перекидываюсь только в случае опасности. Никаких кошмаров мне вроде бы не снилось. Тогда отчего приняла боевой облик? Может, таким образом на мне сказывается беременность. Спросить было не у кого. Человеческие книги, которых я перечитала великое множество, рассказывали, что в первые месяцы молодая мать может обрести некоторые проблемы со здоровьем. Возможно, нам, исхадати, токсикоз не чужд, но выражается он несколько иначе. Я прислушалась к собственным чувствам, но, если не считать некоторого беспокойства за Эррадана, музыка моей души была подобна медленным волнам на поверхности прозрачного озера. Ладно, спишем мое странное поведение на вчерашние неприятности. Благо в ближайшие годынаша с Джашуаром спальня безраздельно отдана в мое распоряжение, и повредить кому-либо подобным поведением я не могу***.

Я потянулась, выгнув спину и несколько раз вильнув хвостом, после чего перекинулась обратно. Прекрасно! Перекидываясь во сне, я еще и ночную сорочку умудрилась разорвать. Хотя обычно исхадати, меняя форму, не портят одежды. Может, все-таки, мне приснился кошмар?Я постаралась снова возвратить себе дремотное состояние, однако вскоре мои мысли перескочили на вчерашний инцидент. А с него на историю отношений людей и исхадати.

Сказать, что враждебность к нашему роду появилась недавно, означало бессовестно солгать. Раса исхадати намного моложе человеческой. Вернее, мы отчасти созданы людьми на заре создания империи. Тогда маленькая по сегодняшним меркам, но весьма экспансивная Империя Семнадцати Галактик бурно развивалась и разрасталась. Управление усложнялось прямо пропорционально росту протяженности ее границ. Тогда-то люди и стали экспериментировать со своими соплеменниками, пытаясь изменить их. Говорят, процесс был настолько жестоким, что пожирал жизни десятков тысяч малолетних безвольных**** в год. Те, кто выживали, становились мутантами, которых до конца жизни эксплуатировало государство. Мутантами, способными слышать и изменять музыку вселенной. Наши источники сохранили свидетельства о том, что кадши («не люди»), так их называли, уже тогда не почитали за людей, и само общение с ними полагалось зазорным. Затем неожиданно в царствование Гая Решительного эксперименты привели к появлению расы со способностями метоморфов. Удерживать в повиновении новых подданных по неизвестным причинам не стали, и молодая раса исхадати с позволения владык империи занялась строительством собственной культуры. Очевидно, мы унаследовали от наших предков не только способность играть на струнах мироздания. Высокомерно-непримиримое отношение к нам всегда было свойственно людям. Не всем - некоторые помнили, что наша прародительница, кадер Шадэ*****, была дочерью императора Гая Сурового. И все-таки никогда исхадати не преследовали, словно свору бешеных собак. Происходящее в последние пятнадцать лет было неестественно. И как мне раньше не пришло это в голову? Бр-р-р! Прекрасные мысли для начала дня.

Полежав еще несколько минут, я ощутила, что не откажусь от завтрака. Что бы ни происходило вокруг, организм требовал своего. Пришлось вставать, хотя лень искренне советовала мне не делать подобных глупостей. Эррадан все не возвращался.Джашуар нервничал. Струны мироздания дрожали и извивались в том месте, где он находился. Я наскоро приняла душ и накинула домашнее платье. Беспокойство мужа становилось невыносимым.Эррадан должен был давно быть дома. Что же произошло? Не будь Джашуар наследником престола, емуможно было бы поехать с любимым на место поединка. А так оставалось сидеть и ждать. Понимая его состояние, я искренне желала помочь. Но что я могла сделать? Вмешаться в его чувства и успокоить? Это неправильно - вмешиваться в чужие ощущения. Тем более, что и сама я начинала не на шутку беспокоиться.Задача – в столовую или в Зеленый кабинет, где сейчас находился эпицентр беспокойства - была решена мною в пользу кабинета. Джашуару нужен был кто-то, способный отвлечь его от неприятных раздумий, а я, вроде как, не совсем чужой ему человек. Я спустилась на этаж ниже и робко скользнула в кабинет. Джашуар смотрел в окно с совершенно непроницаемым лицом. Внешне его напряжение выдавали только стискивавшие подлокотникипобелевшие руки. Он поднял на меня глаза, и я постаралась ободряюще улыбнуться. Ага! Очень помогло! Я оглянулась в поисках места, где присесть.

Вопрос немаловажный. Когда-то давно этот кабинет назывался деревянным. Затем маленькой исхадати, поселившейся во дворце, взбрело в голову научиться играть человеческую музыку. Музыка у нее получалась плохо. Зато инструмент понравился. И я от души попыталась изобразить на многострадальном инструменте то, что слышала в отношениях мужа и его любовника. Им понравилось, хотя для меня это было все равно что наскальные росписи диких племен относительно полотен Катпрара. Наутро нас разбудили возгласы из некогда деревянного кабинета. За ночь древесина покрылась зелеными череночками. Вся. Даже мозаичная столешница, две с лишним тысячи лет простоявшая под слоем лака. Меня попросили перенести свои музыкальные уроки в сад, который теперь, на зависть всем садоводам планеты, цвел круглый год. А неожиданно расцветший кабинет так и не пожелал расставаться с листвой. Веточки иногда меняли цвет листьев и даже сбрасывали их в осенний сезон, но полива или иного ухода не требовали. Однако зеленый паркет оставлял мало места для установки мебели. Наконец, я выбралась не клочок не слишком прихотливых в природе деревцев и собралась опуститься на них, когда у подъезда произошло какое–то движение.Мы оба кинулись к окну и разочарованно переглянулись. Ну что за полоса неприятностей! К нам пожаловал мой свекор. Несколько машин службы безопасности императора выпустили в парк стаю гончих в мундирах. Я забеспокоилась. Вдруг Ашаан – я все-таки выяснила, как зовут племянника покойной Раданы – окажется в саду и попадет в руки офицеров имперской безопасности? Пойди потом объясни, что он здесь делает. Во взгляде Джашуара появилась обреченность. Разговор с отцом в такое время был некстати.- Он же вроде послал тебя подальше, - я не стала сдерживать удивление.- Мне тоже так показалось. Подожди здесь,- он резко вскочил и выбежал навстречу отцу.Я приготовилась скучать. И снова вернулась к мысли о том, чтобы поинтересоваться у прислуги насчет завтрака. Или уже обеда. Птички–ласточки! Да что же случилось с Эрраданом?

Стоп! Нужно успокоиться. Если бы произошла неожиданная неприятность, Турам уже вернулся бы. Но ни того, ни другого не было. Куда могли запропаститься сразу оба, было неясно. Я как раз подыскивала оправдания их задержке, когда в соседней комнате раздались голоса. Я в ужасе представила, как окажусь лицом к лицу с императором, и кинулась прятаться. К счастью, Джашуару удалось остановить отца на пороге Зеленого кабинета, предложив ему диван, все еще украшавший бывшую приемную.

Не ему – им. Гостей, судя по голосам, оказалось трое. Я подавила возжелавшие было заявить о себе остатки совести и, подкравшись к двери, прильнула ушком к щелке. Так и есть. Император пожаловал не один, а с боярином Наивером – первым министром и давним другом. И что их принесло сюда с утра пораньше? Ответ на этот вопрос последовал незамедлительно.- Рассказывай, - потребовал властитель, пока усаживался, и тут же обратился к другу: -Не мозоль мне глаза, садись.- Мне нечего добавить к тому, что Вам, мой отец и владыка, уже известно. Обычная ссора в театре.

- Кудри распрямлять****** будешь журналистам, если позволишь им к себе приблизиться, - надо же! Голос императора был почти дружелюбным.- Как прикажете, - Джашуар не стремился поссориться с отцом. Ну а его благосклонности он перестал домогаться еще до нашей встречи.- И девицу нетронутую передо мной изображать не нужно, вернется Эррадан, перед ним и строй глазки. Что вчера тебе наговорил племянник?- Ничего, - его задели слова отца, хотя никто кроме исхадати не смог бы это почувствовать.- Это «ничего» можно истолковать как попытку обвинить ТЕБЯ в нарушении имперских законов. Тебя! Я уже не говорю о нанесенном тебе оскорблении. Кстати, где Эррадан?- Он еще не вернулся.- …, - никогда бы не подумала, что император может выражаться столь витиевато.- Мы ждем его с минуты на минуту.

- Сядь, не стой столбом. Мне надоело задирать голову, - проворчал властитель. - Отвлекись немного от своих переживаний. Глядишь – не заметишь как он вернется. Лучше скажи, как тебе показалось, Ахлизеир специально спустил на тебя этого недоросля или было похоже, что он сам удивлен?- Не знаю. Он, вроде бы, испугался. Но поклясться, что это не было игрой, не могу. Слишком уж много совпадений. Днем Вларимир прибегает ко мне с просьбой приютить парочку молодоженов, а вечером его братишка оказывается в том самом театре, куда года три носа не совал, но где, как ему известно, я бываю достаточно часто.