Глава 1 (2/2)
Я вдруг почувствовал что-то вроде отека в горле – откашлялся, но уверенность в себе окончательно потерял.
Вдруг спою не как всегда и насмешу всех своим непрофессионализмом?Я не закончил даже музыкальной школы. Впрочем, ошибочно думать, что там учат петь.
В музыкальных школах учат давить собственные способности, чтобы складно звучать в хоре.
Мне это не было нужно. По идее, даже если бы меня попытались сломать, я бы все равно пел громче всех – такова моя природа. И за эту природу мне приходилось несладко от других детей…
«Так, не дело вспоминать музыкалку. Лучше подумай о песне».Я сосредоточился на тексте.Сопливая вещь про любовь – ни тебе глубокого смысла, ни особенно красивых строк. Вот только музыка заслуживала отдельного внимания. Красивая и мягкая, с джазовыми мотивами, она заставляла душу лететь.А дальше все на уровне «мы будем вместе навсегда, на-на-на». Отвратительно.Это и песней-то назвать сложно.Но в Японии нормальные европейские мюзиклы не ставят. Либо бред, на который люди по-любому почешут из-за актёров, либо что-то по мотивам аниме или манги.
Я не знал, где штампуют все эти унылые сюжеты и не менее унылых, непохожих на людей персонажей с кислотными оттенками волос, но все это глубоко презирал.
С другой стороны, это единственная возможность петь и играть на сцене.
Конечно, попасть в какую-нибудь действительно профессиональную постановку с западным режиссером мне не светило. Фантом, Кошки – обо всем этом я и не мечтал.Родись я женщиной, пошел бы в Такаразуку, каких бы мучений это не потребовало. Но я родился мужчиной…или типа того. Мальчиком. Именно мальчиком, хлипким и симпатичным на мордашку. В мои-то двадцать пять лет…Я прокашлялся.
Достал из сумки лекарственное средство с морской водой, которым обычно пользовался, если с горлом было что-то не то. Несколько раз нажал на кнопку, поднеся клапан к губам – и во рту стало солено, что захотелось сплюнуть.Потом я вновь посмотрел в зеркало; попытался придать лицу выражение мрачной решимости, но в момент страха с мимикой творилась сплошная беда, так что вышло скорее умоляющее личико жрицы храма, которую вот-вот прибьют ради какого-нибудь ценного артефакта.- Черт, - выругался я, качая головой. – Ну что за напасть?Потом вынул свернутый в крошечный треугольник текст и пробежался по нему глазами. Слова казались какими-то незнакомыми и сухими…не хватало еще забыть их.Наконец, я начал петь.
Тихо, в половину силы, просто чтобы вспомнить ритм и все те перепады настроения, которые я для себя отметил.
С каждым тактом голос становился все громче, пока не достиг сильного и уверенного звучания.Люди, которым доводилось слышать меня в семейном кругу, всегда восхищались тому, какой круглый и объемный звук выходил изо рта подростка, никогда не занимавшегося с преподавателем. Возможно, в моей технике пения и проскальзывали какие-то неровности, но я о них не знал и знать не хотел, поскольку мой уровень меня устраивал. Я пел вполне сносно.Но только когда меня не видели.По правде говоря, репетируя в туалете, я был не очень осторожен. Меня в тот момент не беспокоило, что в кабинках могли быть люди…что кто-то мог услышать.Я просто пел, уверенный в том, что нахожусь совсем один.Закончив, я вздохнул.После пения я как всегда, чувствовал огромную усталость, словно что-то свалилось на плечи в начале первого куплета и теперь я должен донести этот камень до конца и, главное, не упасть.В уборной запахло табачным дымом. Вряд ли тут разрешено курить, но когда это кого-то останавливало?- Парень, - послышалось за моей спиной.Я чуть не подпрыгнул от неожиданности – резко обернулся и столкнулся с уже знакомым непроницаемым взглядом.Такинага стоял, привалившись спиной к кабинке, держал в руке сигарету и больше не улыбался.Словно все заносчивое утекло из него, и осталась лишь пустая оболочка. Только выглядело это еще страшнее, чем гордыня.- Если у тебя хорошо получается, то чего ты боишься? – хмыкнул он, затягиваясь.Я ошалел на пару мгновений. Все-таки, это человек из постановочной команды… Он, именно он обладал правами на этот грёбаный мюзикл, именно к нему пришли на кастинг семьсот с лишним человек.И он говорит, что у меня хорошо получается?Я не сразу нашелся, что ответить.- Я не то что бы боюсь, - пробормотал я, отводя взгляд.- Тогда как это называть?Такинага потушил сигарету о стену и выкинул ее в бак. На жемчужно-белой стене остался след.– Приходишь, коленки дрожат, ручонки сцеплены, переминаешься с ноги на ногу, будто не знаешь, где вообще твое место… а здесь просто становишься Богом.Это смутило еще больше.Богом?Я не был Богом.Уитни Хьюстон, Элла Фицжеральд, Луи Армстронг, Селин Дион, Сара Брайтман, Андреа Бочелли… кто угодно из представителей настоящей музыки (а не всякого вызывающего чувства тошноты rock’а и pop’а), только не я.- У меня сегодня болит горло, - ответил я, глядя себе под ноги.Точно, я же должен выглядеть уверено. Это мой шанс понравиться правообладателю.
Такинага фыркнул.- С тобой точно что-то не так. Снова закрылся – а ведь было так прекрасно.- Что прекрасного? – взорвался я. – Ничего прекрасного в этом не было. Разминка. Попытка.
Такинага сделал ко мне два шага, и я не сдвинулся с места – все равно отступать было некуда, разве что упереться спиной в раковину.
- Знаешь, ты закончил хреновое театральное училище, если из тебя там эту дурь не выбили. Я обучался в RADA. В курсе, с чем его едят?У меня глаза расширились.Royal Academy of Dramatic Arts была если не лучшей во всем мире, то уж точно широко известной, и в нее все хотели попасть. Вот только удавалось единицам. Самым крутым.
Я медленно кивнул. Да, про RADA я знал многое. Не проблемой было бы туда поступить, но суммы, которые пришлось бы платить, будучи учеником такого заведения… они немыслимы.- Вот ты бы смог там учиться, я это вижу, - сказал Такинага. – Да только на этом прослушивании тебе все равно делать нечего.- То есть как? – моргнул я. – Вы же только что сказали, что я крутой…- Я сказал, что это было прекрасно, - отрезал Такинага, прикрывая глаза. В его голосе проскользнуло раздражение. – Как слуховой оргазм. Как закуска перед коронным блюдом. Меня зацепило, это да, но это не все, что нужно в нашей постановке. Всего у тебя нет. Всего нет ни у одного тщеславного придурка, что приходили сегодня на кастинг, но суть не в том.Он вдруг оказался слишком близко ко мне; я даже не заметил, как Такинага подошел, как его лицо оказалось прямо напротив моего собственного.Только сейчас, когда он нависал надо мной, я отметил его просто впечатляющий для японца рост - около шести футов.Во мне самом всего пять с половиной. Теперь представьте, каково быть парнем – и такого низкого роста. Я на всех знакомых парней смотрел снизу вверх. И на некоторых знакомых девчонок тоже.- А в чем же тогда? – разозлился я.Кровь уже начала пульсировать где-то в висках.
- Как я уже сказал, нет кандидатуры, подходящей на все сто процентов. Но ты и до пятидесяти не дотягиваешь, прости.Буря, всколыхнувшая меня изнутри, так и не сумела найти отражения на лице. Я просто стоял, глядя перед собой, и не верил своим ушам.Стоп.Это ведь было логично.Я и сам себе говорил, что не подхожу.Но когда эти же слова повторял другой человек, используя при этом совсем другую интонацию…Мне как будто порезали вены. То есть, словно я сам хотел сделать это и примеривался, но тут кто-то вырвал нож и резанул, а я не был готов…Такинага с интересом наблюдал за моей реакцией. Это как сказать человеку, ждущему в приемной, что его семидесятилетняя мама умерла, и тут же улыбнуться, мол, ничего не поделаешь, это пройдет.Я схватился за голову, помотал ею туда-сюда, освобождаясь от страшных образов.Потом посмотрел на Такинагу, все так же ухмыляющегося, и выпалил:- Задолбало.
Улыбка стала еще шире.- Зачем говорить мне все это? Думаешь, я сам не знаю?- О, а мы уже стали на «ты»?
- Не придирайтесь к моим словам! – вспыхнул я, поднимая с пола свой рюкзак.- И уже опять на «вы», - разочарованно протянул Такинага, но все это была его игра, и с лица не сходило выражение, напоминающее о кукловоде, дергающем за ниточки. – Ты сложный человек, не сказал бы, что таких много в нашей профессии…такая чистая анкета, ни единого проекта за плечами, не считая тонн рекламы, и ты хочешь получить роль?- Заткнитесь, - остановил его я.
Я уже подошел к двери и положил на нее ладонь, чтобы толкнуть – и испариться из этой комнаты, а потом и этого коридора, этого этажа и здания.
- Я просто не понимаю, зачем вам вдалбливать мне все это. Я уже и так понял, не идиот какой-нибудь. Было очень неприятно познакомиться.Я слегка кивнул вместо того, чтобы традиционно поклониться. Хрен ему, а не поклон.- Юдзуру-сан, я не договорил…Но я уже бежал по коридору мимо других участников. Кто-то крикнул мне у самого лифта, что перерыв закончен, и что меня повсюду ищут, но я не услышал. До мня едва ли дошел смысл этих слов.Несколько нервных нажатий кнопки – и я уже в лифте.Наконец, блаженная безопасность.