11. (1/2)

Просыпается, ощущая тело, будто с похмелья. Слабость невероятная. Лицо Диляры – первое, что он видит. Её тонкое, хрупкое тело затянуто в белый и болотно-зелёный, а на плечи накинут медицинский халат. Тёмные волосы собраны в пучок на макушке, а под глазами едва заметные круги от недосыпа.

Так странно видеть её здесь. - П-привет… – говорит она и слабо улыбается. – Позвать врача?

Он мотает головой и смотрит в потолок.

- Как ты себя чувствуешь? Болит где-нибудь?

?Да, болит. Мне разрезали сердце?, – думает Фёдоров, но молчит. Не это хочет слышать Диляра, точно не это. Да и настолько ли всё трагично? Перед глазами проносится момент в квартире Вани и жуткая боль, будто тебе разом прижигают/обрубают все нервные окончания. Алиса. Она вошла в Круг. Вошла. Вошла…

- Где она?

- Не знаю. – Диляра не старается показать, что ей неприятна тема. Она полностью спокойна. Никакой злости или ревности из-за Алисы, только здоровое беспокойство за Мирона. Диляра действительно хорошая. – Думаю, что в Калининграде.

- Я… Её не доставили в больницу?

- Олег Валентинович связался с её врачом. Побудет день в больнице, затем её отпустят домой. Это стандартная процедура после вхождения в Круг.

- Я должен ехать… – он пытается подняться на локтях, но в теле такая слабость, что тут же падает назад. Диляра дёргается навстречу ему.

- Ты сесть-то не можешь, куда тебе ехать!

- Диляра…

- Мирон…

Вздыхает и откидывается на подушку.

Он видимо сказал или сделал что-то не так, чем подкрепил мысль Алисы об их несовместимости, буквально заставил войти в Круг и теперь…

- Завтра поговорим обо всём. Полежи, Мирон. – Ди встаёт со стула, поправляет чёлку. – Я приеду вечером вместе с Ваней. Надо немного поспать.

*** Через час после ухода Диляры к нему заглядывает Вера Таисовна. Она выглядит слегка виноватой. Мирону смешно.

- Как Ваше самочувствие?

- А как Вам кажется, что я могу чувствовать сейчас?

Она отвечает быстро.

- Боль. Гнев. Слабость. Обиду.

- Не совсем, – тянет он. Самому бы ещё понять, что это за чувство. – Ещё добавьте вину, ненависть к самому себе и… тоску. Наверное? Может быть, предательство?

- Вы чувствуете, что Вас предала родственная душа? – её голос такой же, как и на их сеансах.

- Она отказалась от меня. Я надеялся, что этого не произойдёт. Сделал всё, чтобы этого не произошло.

В голове гремит голос отца: ?Ты сделал недостаточно?.

- Мирон Янович, Алиса Игоревна думала о вхождении в Круг ещё до Вашего приезда и вашей встречи. Вы просто оттянули её решение.

- Чего?

- Я видела её медицинскую карту, – кивает женщина, но заметив неверие на лице пациента, подаётся вперёд и дотрагивается до руки. – Это так, – прикосновение его будто обжигает – Мирон одёргивает руку. Вера Таисовна не подаёт виду. – Из Круга всегда можно выйти, Вы это сами прекрасно знаете. Просто иногда… - …круг помогает справиться с чем-то быстрее. Я помню. Как она?

- Её выпишут завтра утром, как и Вас. Лёгкое недомогание. Стандартная процедура, – он чуть кивает: Диляра сказала то же самое. – Вы же… Из-за пандемии мы предлагаем Вам остаться в клинике, чтобы окончить лечение под наблюдением. Вы сейчас в группе риска не только из-за болезни, но и из-за сниженного иммунитета после разрыва связи.

- Да, конечно… Теперь я полностью ваш.

*** Ваня, пригнавший вечером чуть раньше Диляры, убеждает его забить на девчонку. Абстрагироваться и постараться сконцентрироваться на себе. С 28-ого объявляют нерабочую неделю, и Кристина Козырева (подруга Минрахмановой) смс-ит ему на счёт дня рождения Диляры. Чёрт. День рождения Диляры. 31-ого же. Он смеётся, думая, что видимо, выйдет на связь прямиком из палаты. Крис об этом знать, конечно, не стоит. В итоге Олег Валентинович разрешает ему провести день вне клиники.

Мирон приходит к Ди ещё в обед, помогает накрыть стол (на двоих) и запускает Zoom. Они веселятся, поют песни и танцуют, показывают у кого сколько спирта дома и ржут с этого, и Мирон совсем не думает о ней, пока не ловит себя на мысли, что пьян, а кровать одна.

- Ди… я не могу… Не стоило мне пить.

- Бывает. К тому же сегодня можно.

Мирон падает на её постель.

- Почему ты не злишься? Ты же понимаешь, что я с ней спал.

- Ты выбрал это ещё когда полетел туда. Не мне тебя было останавливать. Это… нормально.

Мужчина пытается прыснуть, выразить своё несогласие, но громко икает. Нормально. Ага, конечно. И совсем не противно ей от этой мысли, ага. Им надо поговорить об этом. Надо поговорить… Момент упущен, а Диляра уже идёт на кухню, чтобы убрать посуду. Он даже благодарен за это решение. Но не его язык…

- Расскажи о своей паре…

?Расскажи мне о любви...?

Он моргает, крупно вздрагивая от воспоминаниях об Алисиных руках, поглаживающих его бритую макушку, пальцы и татуировки… Мужчина думает, что никогда, никогда-никогда не стоило прилетать в гребаный Калининград и знакомиться с ней. Не стоило никогда!..

- Он… Ему неприятна моя национальность, насколько я знаю. У него хорошая семья, жена и двое детей. Он старше меня лет на шесть. – Диляра останавливается в дверях и пожимает острыми плечами, от чего её лёгкие длинные мягкие волосы чуть двигаются. Она такая грациозная и складная, аж приятно смотреть. – У меня не было выбора, знаешь ли. В первый же день дали понять, что я не нужна.

- Извини, не стоило спрашивать…

- Рада, что это не означает, что я не могу полюбить кого-то другого. И быть с кем-то, кроме него, – она улыбается мужчине так открыто и нежно. Подходит ближе, почти вплотную. Нет даже тени злости или недовольства. Она… любит его? Мирон замирает, глядя на неё. Да, любит, как и он любит её. – Я рада, что разговор этого коснулся. Мне долгое время хотелось тебе рассказать.

Мужчина тянет руку к её руке и переплетает пальцы. Затем подносит её руку к своему лицу и целует. В глазах девушки нежность.

- Понимаю, у вас с Алисой был выбор, и вы его сделали. Каждый из вас, – он напрягается, но продолжает целовать женские пальцы. Диляра мудрая: она не станет истерить или упрекать. Она – Солнце. – Теперь остаётся жить с этим.

- Д-да, верно…*** Он исчезает со всех радаров ещё 2-ого марта, до Калининграда, в сети только несколько фоток в маске с того дня, как он сходил на коррекцию зрения, да беззвучное видео со дня рождения Ди.

Как-то вечером, лёжа в палате, Мирон пишет Сэмми в директ и просит рассказать, как живётся без ноги. Он знает, как её достали вопросы и неадекватные реакции, и от него она явно ожидает поддержки и понимания, но… Он же никогда не спрашивал об этом, если быть честным.

Тема щепетильная, да и их недолгий роман несколько лет назад ясно не в его пользу играет. Сэмми пишет ему, что станет легче. Она ничего не спрашивает, не уточняет, но будто чувствует, что Мирону нужны именно эти слова.

*** Он остаётся в клинике, пока это возможно, а 17-ого апреля Олег Валентинович заходит к нему в палату и говорит, что лечение придётся продолжить дома. Больницу переоборудуют под короновирусную.

Фёдоров просто кивает. Нет, а что он может?

*** Диляра приезжает за ним, внимательно слушает врача, переспрашивает и что-то уточняет, а Мирон смотрит сторис Алисы, которая постит яркое голубое небо и верхушки каштанов. Он помнит очарование и какую-то миниатюрность её района, а в голове звучит этот заразительный хохот.

Ему охота разбить телефон.

***

Кристина съезжает к жениху. Мирон занимает её бывшую спальню, и каждый день туда приходит Олег Валентинович, ставит уколы, капельницу и они говорят о чём-то часа два-три.

Ещё он успевает к Маркес в Zoom, где они с Леной Дегтярь говорят об отношениях, сексе и прочем, и среди ?окошек? с именами незнакомок, лиц девушек и затесавшегося между ними Мойша, он видит одно имя – её псевдоним латиницей – и глубоко внутри вздрагивает.

Алиса здесь.

Они никак не контактируют с того дня, как она вошла в Круг, и вот теперь сидят оба в Zoom и смотрят на беременную Лену, рассказывающую о своих первых отношениях.

Мирон мотает головой и задаёт себе простой вопрос: что он тут забыл?

И выходит из конференции.*** Это происходит очень естественно и совершенно не из чувства вины или от безысходности. Они с Дилярой сидят в её офисе в Леонтьевском переулке, выбирают подарок для знакомой супружеской пары на ноуте Минрахмановой, и вдруг девушка открывает сохранённую вкладку. На ней объявления о квартирах, которые два месяца назад смотрел Мирон.

Квартиры в Москве.

- Кхммм, странно, может Крис искала?.. Я бы запомнила, если б хотела переехать.

- Это я искал, – она смотрит на него с удивлением и непониманием. Мирон? Оставить Питер и всю тамошнюю тусовку? Не смешите! Или?.. – Думал купить здесь квартиру. Или снять хотя бы. Ты же здесь живёшь, а мне надоело мотаться.

Девушка смотрит на него, сидящего рядом в этой объёмной красной худи, усталого, но сильного и стойкого, и понимающе улыбается. Им всё же повезло найти друг друга.