и мы оба понимаем: ты подсела на игру (1/1)
Федос сидел напротив и смотрел грустными глазами побитого жизнью бассета.
— Хватит чахнуть над пивасом. Надо было по-людски водочки заказать, — Ваня поудобнее перехватил бургер.
— Не хочу водочки, — Федя тяжело вздохнул, припил пивка, снова подпёр щеку ладошкой и пригорюнился. — Вообще ничего не хочу.У Феди не клеилось на личном фронте. Не клеилось оно как-то в фоновом режиме, но время от времени он находил жертву и вытаскивал в бар, чтобы вместе упаднически накидываться. Слава шутил, что им нужно на такой случай график дежурств составить, потому что Федя, конечно, друг, но и печень не казенная.
Главной драмой, по мнению Феди, была его какая-никакая популярность.— Вот я толстый и стремный, и так бы ни одна тёлочка на меня не позарилась. Но я артист, поэтому они все равно готовы на мой шпиль запрыгнуть. И вот трахаю я их и думаю: интересно им во мне вообще хоть что-то, кроме моей известности?— Ты же хотел стать крутым рэпером, чтобы снимать тянок, — лениво отозвался Ваня.
— Да, но это не приносит мне удовлетворения, — еще более печально произнес Федя.Главной его драмой, по мнению Вани, было то, что Федя был немножечко долбоеб.Очень хотелось сказать ?эх, мне бы твои проблемы!?. Потому что со своими — точнее, одной конкретной проблемой в ментовской форме, — Ваня вообще не знал, что делать. И ведь не расскажешь никому! Он на секунду представил, как возьмет сейчас и выложит Федосу все как на духу. ?Я тут познакомился с ментом... Ну как познакомился. В общем, он теперь меня ебет, когда ему вздумается. А я вроде как против, но потом уже не против. Ну что, у кого больше проблем в личной жизни??.Ваня представил реакцию на эту тираду, покачал головой и куснул бургер.Феде не особенно нужен был собеседник, скорее слушатель, причем по-настоящему можно было даже не вникать в его слова: Ваня все это знал вдоль и поперек, потому что не в первый раз выступал в роли жилетки.
И поэтому, пока Федя старательно и со вкусом себя жалел, Ваня думал о своем. Например, о том, что Давид в последний раз заезжал пару дней назад, но они даже не поебались. Он приехал хмурый и помятый, в несвежих шмотках, выхлебал найденное в холодосе пиво, несколько раз съязвил и умотал. Чего приезжал-то, собственно? С тех пор Давид не объявлялся, и Ваня даже немного нервничал. Не настолько, впрочем, чтобы звонить самому — так Ваня сохранял остатки гордости.— ... и знаешь, что она потом говорит? — Федя так грохнул стаканом по столу, что расплескал повсюду пену.— Что? — на автомате переспросил Ваня.— ?А ты со Славой меня познакомишь?? — писклявым голосом протянул Федос. Судя по его лицу, это была кульминация какой-то по-настоящему возмутительной истории, и Ваня из чувства дружеского долга попытался изобразить приличествующую случаю реакцию. То есть коротко и емко выдал:— Ну и пиздец.— И не говори! — горячо согласился Федя. — Полный!У Вани завибрировал телефон. Надо же, вспомнишь... лучик, вот и солнышко.
?ты дома???Нет, с другом встретился?.?поезжай домой, я буду через полчаса?.?А ничего, что у меня свои планы? Я тебе что, девочка по вызову???ванечка. я не в настроении на эти игры. не сегодня?.Ой как сильно захотелось встать в позу и никуда не поехать. Но Ваня все еще держал в голове, чем это может для него закончиться, поэтому с мученическим вздохом поднялся из-за стола.— Прости, Федь, мне очень нужно свалить.Федос печально посмотрел в ответ.— Хотел бы я сейчас отправиться в гости к горячей малышке, которая увидит во мне нечто большее, чем просто рэпера...— Напиши потом, сколько я должен по счету, на карту кину, — Ваня торопливо вызывал такси. Ехать от бара до его дома было впритык полчаса, и он совсем не хотел проверять, что будет, если Давиду придется ждать слишком долго.
Но по закону подлости они намертво встали в пробку. Ваня задумчиво крутил в руках мобильник, пытаясь решить — написать или нет, предупредить или нет. В итоге решил ничего не писать, в конце концов, он не виноват, что два долбоеба не поделили дорогу, все вокруг встало, а Давиду настолько приспичило, что он дернул Ваню вот так спонтанно.Однако вылезая из тачки и тут же напарываясь взглядом на знакомую фигуру, Ваня больше не был так уверен в собственной моральной правоте.Давид сидел на низеньком ржавом ограждении, вытянув ноги, и смотрел... куда-то. Выглядел он полностью погруженным в раздумья, и поэтому Ваня сперва немного потоптался рядом, а потом неуверенно предположил:— Привет?Давид медленно перевел на него взгляд, потом моргнул, как бы стряхивая наваждение. И поднялся, размял ноги.— Идем, — коротко приказал он, и Ваня послушно двинулся следом.
В квартире он едва успел снять кроссы, варварски наступая на задники, и стянуть куртку — и вдруг оказался вжат лицом в стену, а руки Давид заломил ему за спину.— Блядь, полегче, — прошипел Ваня, но чувствительный тычок заставил его заткнуться.
Давид позади шумно дышал и удерживал крепко. Ваня невольно вспомнил день (худший в своей жизни), когда они познакомились, и снова почувствовал себя задержанным. Невнятное предчувствие опасности послало цепочку мурашек вдоль позвоночника.
— Тебе что, всрались ролевые игры? — вместе с нервным возбуждением Ваню вновь настигла полная невозможность вовремя завалить.— Молчать! Откроешь рот, когда скажу, — негромко, но угрожающе произнес Давид, сильнее вжимая Ваню в стену.— Как будто ты говоришь мне это не только тогда, когда заставляешь брать в рот твой хер, — огрызаться не стоило, но остановиться не получалось.Давид рывком развернул Ваню к себе лицом, и вот тут стало по-настоящему неуютно: взгляд у Давида был... пустой. Ни ненависти, ни похоти, вообще ничего. Как будто он был сейчас не здесь. И Ваню это почти напугало, поэтому он послушно опустился на колени, когда Давид надавил на его плечи.— Мой хер, говоришь... — задумчиво протянул он.
Ваня, не мигая, следил за тем, как Давид достал из кобуры подмышкой ствол. Ваня знал, что у него есть оружие, но видел его впервые — и уж точно никогда не собирался смотреть с такого близкого расстояния. Давид и сам смотрел на пистолет так, будто впервые его видел. Нехорошие подозрения зашевелились в Ваниной голове.— Рот открывай. Живо, — Давид тут же их подтвердил.Можно было возмутиться, в конце концов, это переходило все границы. Не станет же он силой эту штуку засовывать? Раньше они как-то обходились без /настоящего/ насилия. Можно было попытаться поговорить, спросить, что случилось — Ваня таким его никогда не видел раньше. Можно было...... послушно открывая рот, Ваня надеялся только на то, что Давид поставил ствол на предохранитель. Или как это там называется. Было бы грустно, если бы его мозги в итоге выплеснулись на стенку, да? Возможно, Давид бы тоже расстроился.— Шире, — приказал Давид, и холодный металл коснулся губ, двинулся дальше. Почему говорят ?вкус металла?, если он безвкусный? Дуло тревожащей тяжестью легло на язык, придавило его, скользнуло в горло. Ваня постарался расслабиться и правда пошире раззявить рот, чтобы принять в себя как можно больше.
Зубы лязгнули по металлу, и Давид цыкнул на него:— Нежнее!Ваня закатил бы глаза, если б мог. Он немного переступил с колена на колено, потому что стоять было жестко, и нарочито громко застонал — так картонно, как ни одной порноактриске и не снилось.И этот стон словно вывел Давида из оцепенения. В его взгляде появилась какая-то осмысленность, но он не прекратил свои действия, просто они стали более аккуратными и плавными. Толкнулся он все так же настойчиво — раз, другой.Ваня чувствовал, как горло судорожно сокращалось, но продолжал исправно заглатывать. Давид полюбовался картинкой, а потом медленно начал вытаскивать ствол изо рта, и тот выскочил с пошлым хлюпаньем, за дулом потянулась ниточка слюны. Ваня торопливо облизал губы — и тут же призывно распахнул их. Давид посмотрел одобрительно, и его зрачки расширились так, что глаза казались двумя черными кружками.Он скользнул краешком ствола по Ваниным губам, слегка нажимая, вынуждая сильнее приоткрывать рот, но не входя глубже. Ваня чувствовал, что металл нагрелся, слюны было столько, что пришлось лихорадочно сглотнуть.
Страх уступил место нездоровому возбуждению, и Ваня прямо посмотрел Давиду в глаза — там больше не было зияющей пустоты, только похоть. Ваня поднял руку и ухватил Давида за запястье, отстраняя его, и тот позволил.— Выеби меня, — негромко, но четко произнес Ваня.Давида не нужно было уговаривать.