Память (1/1)

Память причудливая вещь. Одни события стираются, не поймаешь и тени их, несмотря на важность, другие врезаются так, что и через десятки лет образы всплывают живыми и яркими.Ифан силился вспомнить тот момент, когда понял, что влюблён в Одасто. Может быть, ещё тогда, в самом начале их пути, на корабле, который вёз их в тюрьму. Их было всего ничего?— десяток другой заключённых плюс конвой. Ифан по старой привычке отмечал расположение каждого, кто с кем начинал общаться, слушал чужие разговоры, вылавливая из тихого шёпота заключенных крупицы важной для себя информации. Скалил зубы в ответ на презрительные взгляды магистров?— сложно было поверить, что не так давно он был одним из них.Он отпустил очередную колкость в сторону дубня Виктара, который всю службу метил на место Ифана и теперь не упускал возможности припомнить все его мелкие грешки.Виктар в очередной раз пригрозил вздёрнуть Ифана на площади форта, как только они доберутся, на что тот хмыкнул и отвернулся как раз вовремя, чтобы заметить новенького. Ифану казалось, что все заключённые уже очнулись, но вот, пожалуйста. Сухопарый эльф пошатываясь шёл по палубе, держась одной рукой за тяжелый ошейник, а другой за стену?— та мешанина ядов и снотворных зелий, которую им вливали чтоб усмирить, похоже, все ещё не выветрились из бедняги. Новенький остановился около эльфийки и что-то спросил, но та лишь отмахнулась от своего сородича. Бедняга отшатнулся и оглядел трюм, остановив взгляд на Ифане. Что-то внутри Ифана заворочалось, что-то животное, предвкушающее и он не мог понять причин. Вместо попыток разобраться во внезапных чувствах, Ифан махнул рукой, подзывая эльфа ближе.—?Советую быть осторожнее. На корабле есть убийца, и готов ставить свое жалование за три месяца, он?— этот подонок,?— кивнул на Ифана магистр Виктар. Ифан в ответ лишь закатил глаза и вновь подозвал эльфа. Когда тот подошел достаточно близко, Ифан рывком притянул его к себе и поправил ошейник, перераспределяя вес так, чтобы тот больше не давил на горло.—?Ну что,?— улыбнулся Ифан. —?Так жмёт поменьше?—?Спасибо,?— эльф удивлённо смотрел на него своими огромными темными глазами, ощупывая натёртое горло. —?Я?— Одасто.Ифан улыбнулся и представился в ответ, продолжая следить за пальцами Одасто?— те были с характерными шрамами от сорвавшейся тетевы и нечто внутри Ифана довольно урчало, будто наевшийся досыта волк.Или после того, как они выбрались из Форта радость. Канализация под ?игровой? Свежевателя была одновременно и самым лучшим, и самым отвратительным планом. Пробираться приходилось через зловонную кашу из разлагающихся тел и костей, и Ифан был уверен, что никогда не сможет вытравить из себя эту вонь. Хотя больше всех, конечно, возмущался Принц, чья нежная и чувствительная натура не могла вынести столь омерзительных мест. При том, что он же и предложил качестве основного варианта побега эту сточную трубу, узнав о расположении нужной трубы из клочка записки, вытащенного из кармана незадачливого убийцы. Выбравшись, наконец, на свежий?— поистине свежий! —?воздух, Одасто повёл их к песчаному берегу, скрытому от бойниц Форта скалами. Там они разделись, выпотрошили свои скудные сумки и застирали всё, что можно было застирать, пытаясь хоть как-то уменьшить вонь, по которой найти их мог бы и слепой. Одасто же первым и полез в воду, намыливая по ходу волосы и тело. Он ожесточённо соскребал ногтями с себя заскорлувшуюся грязь, оставляя яркие красные полосы на светлой коже и Ифан смотрел во все глаза, не в силах оторваться, буквально собственными пальцами чувствуя лихорадочное тепло раздражённой солёной водой и ногтями чужой кожи.Ифан мысленно дал себе затрещину, когда мимо прошёл Фейн, буркнув что-то про озабоченных примитивных обезьян, сгоняя наваждение. Действительно, Ифан давно уже не впечатлительный подросток, да и жизнь с эльфами приучила воспринимать обнаженное тело как тело. И на тебе. Но доводы не работали?— внутренний зверь недовольно ворчал, подталкивая Ифана украдкой жадно ловить каждое движение эльфа.Или после боя за ?Госпожу Месть??— в какой-то момент Ифан потерял Одасто из виду, но подметил лежащего лицом в палубу эльфа в похожем плаще. Из спины эльфа торчал арбалетный болт, и на мгновение у Ифана всё похолодело внутри от мысли, что это мог быть Одасто. Потом, когда дым сражения развеялся, Одасто спрыгнул с марса легко и грациозно, и Ифан поддался внезапному порыву, обнял его, крепко, что казалось?— еще немного и хрустнут кости.Или другой, и еще один. И еще. Иногда Ифану казалось что это чувство теплилось в нём всегда, просто Одасто стал физическим его воплощением.Но Ифан совершенно точно помнил момент, когда в сердце, рядом с этой влюбленностью, поселилась жгучая, жадная ревность.Добравшись до Дрифтвуда, они наконец-то в полной мере осознали, что свободны. Впервые за несколько месяцев можно спать без мысли, что магистры их найдут. Что Даллис вновь попытается отвоевать свой корабль. Здесь, на побережье Жнеца, они были ещё одними беженцами. Или наёмниками, которых здесь было в избытке. И в первый же вечер они решили отметить свой успешный побег. Единственная таверна гостеприимно распахнула свои двери для путников.К середине ночи кутёж только распалялся?— на смену пиву пришли крепкие вина, а осторожное шутки сменились скабрезными байками. Ифан в красках, под всеобщий хохот, разоблачал ?Когти обмана?. Краем глаза подметил как Одасто нетвёрдо вылез из-за стола и прошёл вглубь зала где поймал за локоть этого подозрительного Ловрика и о чём-то с ним зашептался. Ифан знал что тот промышлял сутенёрством, и этих догадог зверь внутри поднялся, ощетинился, зло зарычал, требуя вернуть своё. Когтями выцарапывал себе путь наружу из грудной клетки, чтобы вгрызться зубами в горло Ловрика, а потом уткнуться окровавленной мордой в живот Одасто, требуя ласки. Ифан глубоко вдохнул, прикрыв глаза, сделал усилие, чтобы усмирить это чувство?— в конце-концов, ни он сам, ни Одасто не позволяли себе что-то больше дружеских подначек. Но ревность тлела, медленно жгла изнутри, и Ифан пытался с ней бороться, игнорировать.И какой же нелепой эта ревность казалась потом, в Монастырском лесу, когда Одасто прижимал его к себе, шепча: ?это не твоя вина?. Ифан крепче сжал его в объятиях, уткнувшись лицом в плечо Одасто, перебирал его чёрные как смоль волосы и мечтал только о том, чтобы этот момент не заканчивался. Потому что боялся увидеть разочарование и ненависть в его глазах?— что же еще мог чувствовать Одасто к тому, по чьей вине был практически уничтожен его народ. Пускай по незнанию, пускай план был полностью Люциана, но это он, Ифан, притащил портал к эльфийским поселениям, через который разошелся туман смерти, уничтожая всё живое на своём пути.Именно эти слова и объятия Ифан вспоминал на Безымянном острове, у врат Академии. Божественность лежала здесь?— протяни только руку, и им предстояло решить кто из них будет единственным её владельцем. У каждого было право на неё, у каждого были мотивы. Но Ифан уже знал, что отдаст своё право Одасто.