Глава 26, в которой чужие здесь не ходят. Или ходят. (1/2)
Вопреки своим опасениям, Снусмумрик довольно быстро заснул, и чуть было не проспал автобус. К счастью, внутренний будильник сработал, и он успел даже сварить себе овсянки, и наскоро ее заглотить. Филифьонка спала, и будить ее он не стал, налил себе на день молока в бутылку, отрезал пару кусков хлеба, написал ей записку: ?Ушел на курсы, каши поел, с собой перекусить взял. Не переживай!?, закрыл дверь своим ключом, бегом припустил через лес на остановкуи даже успел — благо, водитель его чуть-чуть подождал.Проспала.
Филифьонка села на диване, моргая. Тихо. Снурре уже убежал. И ее, конечно же, будить не стал. Он хоть поел?!Филифьонка, с еще тяжелой от снотворного головой, побрела на кухню. Открыла дверь в сад, посидела на крылечке, зевая и подставляя лицо солнцу. Перед глазами стоял вчерашний вечер. Как он стянул майку и стоял там под этой лампочкой, такой измученный, такой жалкий, и такой... обреченный. Как он молча вздрагивал под ее рукой, когда она касалась его синяков. Как они могли?! Что это вообще такое?! Небо, какой ужас. Как же она хорошо жила, ничегошеньки-то не зная. Сейчас бы уже каникулы начинались, отсидела бы на заменах, и все, валялась бы в саду с книжкой, пекла пироги с ревенем, варила варенье из жимолости, по выходным ходила бы на рынок, — и покупала бы, что хотела! – гуляла бы по берегу моря, вечерами вязала бы под радио на веранде... На выходных играли бы с ребятами, на неделе разок собирались порепетировать, на закрытие сезона съездила бы к Нэлли в театр... И самыми страшными ее проблемами была завучиха и счета за уголь. И налоги.И Блумквист.
Филифьонка содрогнулась, поднялась и повязала фартук.Не о чем жалеть.Снусмумрик оставил ей записку, она прочла ее, улыбаясь его по-детски кривому почерку. Небо, и что же ты себе взял поесть?Молока отлил, я смотрю. И хлеба отрезал.Маловато, до четырех часов. А таблетки?! Ладно, лекарства я ему по всем карманам распихала.Снурре, Снурре... Хоть бы не опоздал, а то снова!...Так, нельзя об этом думать, иначе совсем расклеюсь.Значит, первым делом иду к Форсбергу. Говори, что хочешь, Снурре, но этого так оставлять нельзя! Полиция обязана защищать людей! Но на Форсберга, на самом деле,надежды мало. После него надо попытаться прорваться к директору этого их учебного комбината. Вполне возможно, что тот и не особо в курсе, либо просто смотрит сквозь пальцы, вряд ли уж прямо так одобряет. Даже если он сам такой же психопат, как этот инструктор, товсе равно не заинтересован в скандалах!Потом у них наверняка есть что-то вроде РОНО, в любом случае – какое-то вышестоящее начальство. Скорее всего, Снурре там не один такой, есть и другие пострадавшие, а у них есть родные, матери, жены, сестры... Напишем коллективное обращение.А вообще... Может, просто уйти и все? Дался ему этот трактор! Получит обычные права у нас в участке. Самый лучший вариант. Да. Надо просто уговорить его уйти.
Филифьонка вздохнула и принялась распахивать шкафчики, соображая, что можно приготовить на сегодня.Она уже погасила плиту, упаковала еду и почти закончила одеваться. Филифьонка пошла на кухню выключить радио, и вдруг замерла. Радио замолкло, но чужие голоса — нет. Чувствуя омерзительную слабость во всем теле, она потихоньку подошла к окну, выглянула. По ее саду разгуливали... Это были какие-то незнакомые ребята, они ходили во дворе, переговаривались, кто-то из них плюнул в бочку с дождевой водой. Из кухонного окна был виден один из мотоциклов за забором. Как они тихо подъехали! Потом она поняла, что слышала шум моторов, но ей казалось, он доносился откуда-то издалека, от шоссе. Наверное, они заглушились на подъездах и шли от улицы так, а, может быть, радио орало...Филифьонка медленно-медленно, по стеночке, отошла от окна, и так же, шажок за шажком, выползла в коридор.Руки ослабели, в горле стоял противный комок, как будто шерсти наелась. Небо, их трое, ставни не закрыты, им ничего не стоит забраться в дом! Она бросилась в ванну, заперлась, и какое-то время, дрожа, сидела на унитазе.Выломать дверь в ванную тоже ничего не стоит. Она сильно ущипнула себя за руку и заставила встать. Потихоньку приоткрыла дверь, прислушалась. Ничего. Потом раздался какой-то глухой удар, издалека.Взламывают сарай?! Там топор лежит...
Она на цыпочках бросилась к телефону, схватила его, села на пол, прижавшись к стене. Не с первого раза смогла набрать полицию.-- Это фру Викстрём... с Лесной... У меня во дворе чужие люди. Кажется, они взламывают сарай.
-- Ни в коем случае не покидайте дом, фру Викстрём. Заприте все двери. К вам уже едет машина.
Филифьонка повесила трубку, и поняла, что не может встать. Если они сейчас выломают дверь, то так и найдут ее прямо здесь, на полу. Она на четвереньках поползла в сторону погреба, потом все-таки смоглавстать. Нет, нет, она должна видеть, что они там делают!
Может быть, они подумают, что ее нет дома? Плиту я уже погасила. Света нигде не зажигала. А если они подожгут дом?!
А вдруг они вернулся ночью!Филифьонка подошла к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как последний из них перелезает через забор, как раз в то время, когда раздалась сирена и на Еловую стала неловко съезжать полицейская машина.Первым приехал Перссон.
Филифьонка стояла на крыльце, и у нее зуб на зуб не попадал.
-- Не вспомните, как они выглядели-то, фру Викстрём?-- Я только мельком взглянула. Испугалась и пошла звонить.
-- Мотоцикл точно был?-- Точно, Перссон.
-- А какого цвета?
-- Черный.
-- А модель, марка?
-- Перссон! Ну откуда я знаю?!
-- Ладно, пойдемте во двор, посмотрим, взяли что, нет... Может, просто озоруют, или бродяги какие...
-- Перссон! Это были приятели Блумквиста.
-- Вы их в лицо знаете?
-- А кому же еще это быть?!
Вторыми приехали Тофт и коммандер Форсберг лично.
-- Вот тут он стоял! - Филифьонка указывала Перссону на дорожку рядом с баком для дождевой воды, а тот чесал карандашом в затылке, сдвинув фуражку. - Вот тут он встал и плюнул, я видела из кухни, из вон того окна!-- Так, фру Викстрём,что тут у вас случилось? - поинтересовался Форсберг.
-- Коммандер Форсберг! Как хорошо, что вы приехали, мне надо вам столько сказать! - воскликнула Филифьонка. - Дружки Блумквиста приехали на мотоциклах, перелезли через забор и шастали по моему саду!
-- Что-нибудь взяли или повредили? Тофт, оглядись здесь пока.
-- Вроде ничего, мне сначала показалось, они сарай хотят вскрыть, но следов нет... Был какой-то глухой удар. Не знаю, что это было.
-- Где они перелезали через забор?
-- Вон там.
-- Тофт, слышал?
-- Да, коммандер.
-- К дому подходили?
-- Ходили вокруг.
-- Угу... Перссон, оформляй незаконное проникновение. Пойдемте писать заявление, фру Викстрём.
-- Так значит, в лицо вы их не видели.-- Коммандер Форсберг, все было очень быстро, мне было так страшно, я не могла долго смотреть...
-- Но хотя бы во что были одеты?
-- Во что-то темное. Куртки и штаны. Высокие ботинки.
-- Ну хотя бы в расе вы уверены?
-- Хемуль и гафса точно. А вот кто был третий, не совсем... Кажется, тоже гафса.
-- Двое гафс и хемуль, все молодые мужчины, одеты в темные куртки и штаны, высокие ботинки, и один черный мотоцикл неизвестной модели...
-- Остались хорошие отпечатки шин, коммандер, - на кухню зашел Тофт, - и я нашел неплохой след ботинка, там, на краю вспаханного участка, явно не фру Викстрём и не Юханссона, размер другой.
-- Сфотографировал?
-- Да.
-- Негусто. Ладно, оформляйте все, я возьму машину, а вы потом все вместе доедете с Перссоном.
-- Погодите, коммандер Форсберг, - воскликнула Филифьонка, – я хотела поговорить по поводу Снусмумрика!
-- А что с ним не так?
-- Вчера... Коммандер Форсберг, разве доктор Эклунд вам не сказал?-- Ну говорил, что он где-то заработал пару синяков...
-- Не где-то, а на курсах, и он весь избитый! Коммандер Форсберг!
-- Это все со слов вашего мужа, фру Викстрём, концов мы, как вы понимаете, в любом случае не найдем, но, если хотите, он может придти и написать заявление. Мы проверим изложенные факты.-- И все?!
-- А что вы ожидали, фру Викстрём? Что я немедленно разгоню весь учебный комбинат? Там занимаются обучением бывших преступников, и нравы царят, увы, недетские. Вашему мужу лучше бы попридержать язык и вести себя скромнее.
-- То есть инструктора имеют полное право избивать курсантов?!
-- Мы обо всем произошедшемзнаем только со слов Юханссона. Боюсь, никто его версию событий не подтвердит. А если и подтвердит, то выяснитсябольшое количество нюансов...
-- Тогда он оттуда уходит!
-- Ну уж нет. На эти курсы не приходят, туда командируют. Уйдет — нарушит УДО. Хотя, конечно, добрый доктор Эклунд всегда нарисует ему справочку о том, что он не может по состоянию здоровья, мы примем ее к рассмотрению и, конечно, отзовем... Но, фру Викстрём, еслисерьезно, из-за пары синяков лишиться таких возможностей?! У него три класса, как еще получить нормальную работу? А тут он действительно сможет прилично зарабатывать и содержать семью. Так что постарайтесь выкинуть это из головы. Не так уж долго надо потерпеть. И вы, наконец, заживете спокойно, сможете и о детях подумать... Мне вас жалко, фру Викстрём... Вы так извелись за последние месяцы, на себя не похожи, с кем вы связались...
Филифьонка опустилась на стул и молча зарыдала, закрыв лицо руками.
-- Как вы не понимаете... он больной весь... зачем вы так... Блумквисты еще эти... А если они ночью вернутся?!Форсберг посопел.
-- Усилим патрулирование. Не бойтесь так, это просто хулиганье. Но ставни на ночь закройте.-- Как вы, сможете сегодня заниматься, фру Викстрём? - поинтересовался Тофт, когда они закончили с заявлением.-- Давайте просто съездим в Норфьярден. На курсы эти проклятые. Надо Снусмумрику еды привезти, я уже приготовила, - бесцветным голосом сказала опухшая от слез Филифьонка.
-- Это исключено.
-- Тогда нет. Не буду заниматься. Поеду на автобусе...
-- Перед экзаменом надо бы, последний раз...
-- Мне все равно, Тофт.
-- Вам нужны права, разве нет?
-- Тофт, эту ночь мы можем и не пережить. Какие уже права...
-- Может быть... можно переночевать у друзей... у Муми-троллей...
-- Последние, к кому я обращусь за помощью, это Муми-тролли.
-- Почему?
-- Не хочется рассказывать, Тофт. Противно.
-- Простите, но я отказываюсь понимать. Что там ваш муж наговорил вам про Муми-троллей?! Между прочим, Муми-мама проснулась...
-- Опять Снурре у вас виноват?! Муми-тролль обвинил его в воровстве! Заявил, что тот зимой украл серьги у фру Муми! Да только вот Муми-мама проснулась, и серьги сразу нашлись! Муми-тролль в больницу к нему приехал, требовал их вернуть, мне сказал в его вещах рыться, отдать деньги, говорил, что иначе в полицию пойдет... Говорил, что он наркоман, что мы машину у Эклунда на эти деньги купили...А доктор Эклунд с нас пока вообще никаких денег и не брал... А вам все Снурре виноват.
-- Гм... э-э... Ну... - Тофт потупился. - Наверняка вы как-то не так его поняли... Может, он неудачно выразился, предположил... Но вы были в таком стрессе, что, конечно...
-- Да. Очень неудачно, Тофт. Так что же, встретимся тогда завтра, на экзамене, а мне надо спешить.
-- Вас не пустят на территорию учкомбината, фру Викстрём. Это режимный объект.
-- В любом случае, я попробую. И дождусь Снурре. Вдруг эти типы туда, к нему приедут?
-- Тогда зачем вам?...
-- Чтобы вместе, Тофт. Я его изуродованный труп опознавать не хочу. Лучше рядом лягу.
-- Вы драматизируете, фру Викстрём...
-- Да-да, Тофт. Всего пара синяков, и просто надо держать язык за зубами. Я уже все поняла. Там перерыв днем у автобусов, мне надо идти, извините.
-- Я вас довезу. Но вас все равно не пустят.
-- Я попробую.
-- И что он, не выживет без этой еды?Они все же доехали до участка и взяли учебную машину, и теперь Филифьонка, вцепившись в руль, мрачно смотрела прямо перед собой. Правда, было ощущение, что дорогу она не очень-то и видит.
-- Доктор Эклунд... - Филифьонка выдохнула сквозь зубы, и пошла на обгон трактора с прицепом, нагруженным огромным стогом свежескошенной травы,- доктор Эклунд предупредил, что из-за вчерашнего кошмара язва у Снурре может обостриться. Велел питаться только протертой пищей, и есть почаще, малыми порциями, до шести раз в день. А я выпила на ночь снотворное и проспала, Тофт! И он ушел на курсы с молоком и куском хлеба, Тофт! На курсы, где его могут снова избить ни с того, ни с сего! И что мне говорит полиция, которая должна нас защищать?! Что надо просто лучше себя вести!-- Не забывайте про поворотник, фру Викстрём. За вами трактор, им не так просто управлять. Сигнализируйте...
-- Вот именно! Трактором не так-то просто управлять, особенно если ты всего-навсего не слишком-то крупный юксаре, а когда тебя еще и бьют!-- Ваши эмоции не должны влиять на ваше вождение, фру Викстрём. Это очень важно.
-- Сандберг! Это Оскар.Коммендар Форсберг вернулся в участок и взялся за телефон.
-- Я тебе где-то дорогу перешел?! Что ж ты моего парня Полссону-то отдал?! Я же тебя по-человечески просил!
-- Ну ты тоже даешь. Ты мне что говорил: парень тихий, больной, весь в долгах, учится хочет... А он юксаре, коммуняка и хамло!
-- Тихий — я не говорил. Я сказал, что он сообразительный. И ты мог бы личное дело глянуть, вообще-то. Хотя бы номер статьи!-- Тебе поверил! А он мне тут теперь пропаганду разводит! Про права человека отбросам этим рассказывает! Агитатор хренов!
-- Нечего было провоцировать! С Полссоном своим ты вообще зря тетешкаешься! Давно пора гнать ссаными тряпками, что ни год, то скандал! После кривого Хендрикссона надо было его вообще посадить!
-- Да?! А ты думаешь, у меня тут очередь из инструкторов стоит?! Может, из твоих кто хочет потрудиться, нет? Тофт, например?! Не все же домохозяек окучивать! Пусть с урками поработает!
-- У него лицензии на ?С? нет. Ладно, переведи Юханссона к другому инструктору. Не доводи до греха. За него еще и директор Линдберг спросить может.
-- Ее подопечный? То-то я думаю, такие пляски из-за сраного юксаре... Ну подложил ты мне свинью, Форсберг, век не забуду.
-- Ладно тебе... Одерни, короче, Полссона своего. А то я этого фашиста сраного сам поучу!.. Мне вчера врач наш посреди ночи аж два раза звонил. Возмущался. И жена Юханссона сегодня утром истерику устроила, рыдала...
-- Хорошо. Скажу, чтобы не зарывался. Но передать твоего юксаре некому, и так все работают с перегрузом, да еще и отпуска...
-- Свинья ты, Сандберг... Когда рыбу ловить будем?
-- Да видишь, дожди зарядили, как назло...
-- Ладно, на связи.
Форсберг побарабанил пальцами по столу. Стоит ли звонить Даниэлю Блумквисту? Так, для острастки... Он вряд ли в курсе делишек своего младшенького, конечно. Тем более, лучше предупредить.
-- Господина Блумквиста, пожалуйста. Коммандер Форсберг. Да, жду.-- Господин Блумквист?... Да, коммандер Форсберг. Да-да, очень приятно, взаимно. Хотел поинтересоваться, как дела у Эмиля... Что говорят врачи? М-м, прекрасно, прекрасно, да, конечно, надо полноценно восстановиться, лучше не спешить... Какая досада, да. А как Габриэль? У него еще экзамены, наверное? М-да, конечно, не при чем, да и повод более чем странный, господин Блумквист... Сегодня кто-то залез в сад фру Викстрём, какие-то подростки, а Габриэля, кажется, видели в поселке, проезжающим на мотоцикле, скорее всего, с кем-то спутали, конечно, но по нынешним обстоятельствам, стоит яблоку упасть в саду фру Викстрём, люди тут же скажут ?Блумквист?... Да, очень печально, согласен. Сплетни — зло. Нет-нет. Да, конечно, она написала заявление, но такие дела редко раскрываются, увы. Ну, всего доброго, да. Прекрасно, прекрасно. До свидания.
Фух.
Будем надеяться на благоразумие старого Блумквиста.
-- Подождите, фру Викстрём... - Тофт спешно отстегнул ремень и выбрался из машины вслед за крайне целеустремленной Филифьонкой. - Вас не пустят! Это не положено! Это режимный объект!
-- Что с того, если я просто занесу мужу еды?! Почему они не могут меня пустить всего на секундочку?! В любом случае, я попробую.