Из фантазий в реальность (1/1)

Вечером я пошла не в кино, а в ресторан, и не с Аней, а с Тэяном. Мы праздновали нашу ?помолвку?, он заказал шампанское для меня – и я даже чуть-чуть выпила, – и что-то покрепче для себя. Я никогда прежде не была ещё так счастлива! Я не только дождалась очередной встречи, но ещё и получила предложение! Совершенно неожиданное, ведь редкие встречи и виртуальное по большей части общение, как мне казалось, не способны к этому привести. Я и мечтать не смела, что Тэян в этот раз озвучит серьёзность своих намерений и подкрепит их заготовленным жестом. Я никогда не носила драгоценностей, если не считать золотых серёжек – подарка от всей семьи на восемнадцать лет, и серебряного крестика, поэтому кольцо с сияющими на свету камушками приклеило к себе моё внимание, и глаза переводились на него и переводились. Золото было белым, не ярким – жёлтым, которое бабушка называла ?цыганским?, а похожим на платину. Тэян сказал, что выбрал это всё потому, что моя фамилия означала на русском что-то белое, и такая внимательность к деталям окончательно меня покорила. Мы гуляли почти через весь проспект Ленина, дошли до набережной. К тому времени стало прохладно, и Тэян привычно повесил мне на плечи свою джинсовую куртку, пропитанную запахом его туалетной воды. По Томи проплывали какие-то катерочки, а на другом берегу, в слепой темноте опустившейся ночи, виднелись редкие огни.- Раньше я думала, что здесь такая цивилизация! – кивнула я в сторону административных зданий, подсвечивающихся в тёмное время суток. – Но оказалось, что только по сравнению с Петухово. После путешествия в Сеул тут всё такое… бедное и блёклое.- После Сингапура тебе покажется блёклым и Сеул.- Да ладно?! – удивилась я автоматически по-русски, но тотчас исправилась: - Чинча*?!- Мы с Ваней истоптали в свой первый приезд к Даше половину столицы Южной Кореи, и не могли представить, что где-то ещё может быть что-то подобное! Я поделилась этим замечанием вслух. Тэян улыбнулся:- В мире полно потрясающих мест: Вегас, Токио, Нью-Йорк…- И ты везде там бывал?- Доводилось. Мы съездим после свадьбы, куда захочешь, - мы держались за руки, и от этого его слова приобретали небывалую искренность. Ему нравилось меня удивлять, радовать, пытаться баловать, а поскольку никто и никогда меня не баловал (у родителей не было возможностей), то я попадала под влияние этого процесса, в какую-то зависимость от приятного новшества.- Мне начинать планировать медовый месяц? – засмеялась я.- Ну, приобщи меня хоть немного к этому делу, - улыбнулся Тэян.- Ты мне не доверяешь выбор? – подражая каким-то героиням корейских сериалов, немного капризно покачала я головой. Корейские мужчины, из того, что я успела увидеть и заметить, любят беззащитных и женственных, и я была только ?за? быть такой, потому что российские реалии наоборот заставляли превращаться в гром-бабу. Да и вообще, Тэян столько делал для меня и я его так любила, что я бы постаралась быть какой угодно, чтобы не потерять его любви.- Мы опять возвращаемся к разговору о доверии? – Но он сменил направление беседы: - Двое – это поиск компромиссов, Настя. – Я не сразу поняла, что он сказал, поэтому мы отвлеклись на объяснения, после которых я и додумалась, что подразумевается ?компромисс?. – Чем больше люди привыкают делать всё сообща, тем крепче их отношения и чувства.- Ты прав. Мои родители всегда во всём друг с другом советуются, иногда, по вечерам, когда мы все разбредёмся, они остаются и болтают, болтают! Мне всегда хотелось так же, чтобы не надоедало быть с кем-то.- А что, уже кто-то надоедал? – повёл бровью Тэян, как будто пытаясь вычислить конкурента. Но мы с ним познакомились, когда мне было восемнадцать, откуда бы у меня до него кто-то взялся? Возможно, именно поэтому он следит за мной с особым тщанием, ценя это первенство. - Нет, просто изначально хочется встретить такого человека. Маме было двадцать, когда она вышла замуж, как мне сейчас. А отцу, получается… двадцать семь, да. Видишь, у нас всё почти как у моих родителей! - Ну да, только ещё десять лет накинь ему, и получится мой возраст, - хмыкнул Тэян. – Мне нравится твоя семья, хоть я с ней и не знаком. Но ты так часто рассказываешь о них всех, что уже кажется – знаком. - Дашу ты знаешь! - Да, Дашу я знаю, - задумчиво признал он. - Как вы с ней познакомились? Она говорила, что ты друг Сынри. - Я… да, мы с ним раньше хорошо общались. У нас были общие дела… Но сейчас мы отдалились. - Почему? – полюбопытствовала я. Тэян улыбнулся: - Он перестал приезжать в Сингапур. - Терять дружбу из-за расстояния неправильно. Ты сам говорил, что километры ничего не решают, чем убедил меня начать встречаться. И ведь в самом деле же – получилось! - Это совсем другое, Настя, - обнял он меня за талию, когда мы подошли к балюстраде набережной, - жизнь немного сложнее, в ней нельзя вывести чёткие категории, - слово ?категории? нам пришлось донести друг до друга через переводчик в телефоне, потому что я такого ещё не знала. Я уже стала убирать мобильный, когда он у меня затрезвонил. - Мама, - сказала я Тэяну, и он понимающе кивнул. – Алло? - Дочь, ты скоро приедешь? - Ой, мам, я останусь у Ани, мы ещё гуляем… - Ты время видела? Настенька, я тебя очень прошу, идите домой! – После того, как пропала Даша, даже несмотря на то, что она в итоге нашлась, маму буквально трясло от мысли, что подобное может повториться, а не думать о подобном она не могла.- Да мы как раз в направлении дома и идём…- Ты хоть предупреждай в следующий раз, что хочешь остаться.- Прости, я правда забыла позвонить, я хотела. Но забыла.- Будь осторожна. Позвони, когда будете уже в квартире.- Хорошо, пока! – Я убрала телефон, пытаясь избавиться от неприятного осадка, возникавшего всякий раз, как я врала маме.- Волнуется? – риторически спросил Тэян, кивая. – Плохо заставлять родителей волноваться.- А твои о тебе не переживают?- Отношение к сыновьям и дочерям разное. Если опекать мальчиков, то они вырастут жалкими и никчёмными, если не опекать девочек, то они вырастут распущенными и никчёмными.- Мне всегда казалось, что нас родители одинаково воспитывают. Одинаково обо всех заботятся.- Брат у вас тоже домашний мальчик?- Ваня? Ну… Нет, наверное, ты прав, за ним мама так усердно не приглядывала. Но зато папа всегда приобщает его к чему-то, так что и следить не надо, он то крыльцо помогает подбивать, то забор чинит, то дрова таскает. Ваня всегда при деле, может, потому и глупый.- Глупый? – удивился Тэян.- Да это мы его с Дашей так дразним, зовём в честь героя русских сказок- Ивана-дурака. Любя, конечно. Он очень доверчивый и добрый, безотказный. Ему скажи – сделает, позови – пойдёт. Как телёнок.- Видел я вашего телёнка, больше на медведя похож.- Ну да, он у нас вымахал, - гордо признала я. Брат дорос до без пяти сантиметров двух метров, и только тогда надумал остановиться. Он перерос отца, который был крупным мужчиной, дородным. Ванина немного неуклюжая, но мощная фигура не раз отпугивала робких юношей, пытавшихся приблизиться ко мне или Даше. Хотя за последний год он стал куда более ловким. Постоянно ездил заниматься сюда, в Томск, джиу-джитсу и айкидо. Обычно инертный и ведомый, он удивлял всех нас тем, с каким энтузиазмом взялся за боевые искусства. Хотя, что взять с мужчин? Драки им всегда интересны. – А ты занимался боевыми искусствами когда-нибудь? – продолжая свои мысли, но уже вслух, задала я вопрос Тэяну. - Да. Но больше дрался на улице, по-хулигански, по-настоящему, без правил. - За девушек заступался? – восхищённо распахнула я глаза. - Ну… такое тоже было. Однажды. - А ради чего тогда были остальные драки? – немного расстроено уточнила я. - Да много ради чего. Сейчас понимаю, что из-за ерунды, но в молодости многое ненужное кажется важным, а важное, наоборот, пустым. - Например? - Например? – Тэян хотел задуматься, но долго искать не пришлось: - Чувства. Я не ценил их и не придавал значения отношениям, все они виделись чем-то глупым, временным, бессмысленным, каким-то приложением к моей жизни, якобы когда захочу – тогда будут, а когда надоедят – можно прекратить. После тридцати пяти, когда надоедает суета и копошение во всём этом… Хочется стабильности и родного человека рядом. Одного. Хорошо тебе знакомого, предсказуемого, постоянного. А оказывается, что жизнь мстит за разбрасывание прежних шансов и не так-то просто даёт новый. – Он сжал мою талию крепче и, приблизив лицо, сказал: - Я счастлив, что тебя встретил. – Но когда он попытался поцеловать меня, я отодвинулась, кивая назад: - Люди ходят! - Да и чёрт с ними! - Так нельзя, это некрасиво. - Ладно, если я не могу целовать тебя на улице, поехали в квартиру. - А не целуясь ты гулять не можешь? – игриво спросила я, хотя мне и самой хотелось того же самого. Быть в большей близости. - Мы весь вечер так и гуляем, Настя. Всё, вызывай такси! Мне нравилось, что он всегда принимает решения и не сомневается. Я видела подруг, встречающихся с парнями, которые постоянно повторяли фразу: ?А ты как хочешь??. Они вечно спрашивали: ?Какие предложения? Решай?. Они казались мне такими незрелыми и не умеющими нести ответственность! Почему они не затрудняли себя тем, чтобы подумать и определиться? Тэян тоже спрашивал о моих желаниях, как сегодня о местах, в которые мы поедем. Но он задавал вопрос для размышления, чтобы я озвучила свою какую-то мечту, и он её исполнил. В быту, когда нужно действовать, приятнее просто полагаться на опытного и знающего человека. Если бы он спросил меня, поедем ли мы домой, я бы сказала, что нет, потому что мы там только целоваться и будем. Я бы вынуждена была, как порядочная девушка, не подавать вида, что тоже этого хочу, и препираться мы стали бы до утра. Поэтому с лёгким блаженством я вызвала сейчас такси. - А сколько… девушек у тебя было? – введя адреса точки А и Б вернулась я к разговору. - Со сколькими я встречался? – переспросил Тэян. Наверное, я опять произнесла всё с сильным акцентом, и он не очень понял. - Ну да, а что ещё? Я про отношения. Раз ты не был женат… не был же? – уточнила я, хотя он уже говорил мне, что нет. И детей у него нигде нет. - Не был. Пожалуй, более-менее серьёзных отношений было трое. И ещё один раз я был влюблён, но мне не ответили взаимностью. То есть, как не ответили… я ничего не делал и откладывал на потом, а в итоге она вышла замуж за другого. - Но ты… больше её не любишь? – замерла я, боясь, что какие-то чувства могли сохраниться в его сердце. - Нет, я люблю только одну красивую девчонку, и другие мне не нужны, - притянул он меня к себе и поцеловал в щёку. Я склонила голову ему на грудь, и он поцеловал меня в макушку тоже. - Тогда расскажи о своих бывших. - Зачем тебе это? - Интересно. - Ничего там нет интересного. - А если бы у меня кто-то до тебя был, ты бы тоже не спросил? – Тэян замолчал, и я ощутила, как он напрягся. Потом всё-таки выговорил: - Не знаю, наверное, нет. Иногда не хочется лишний раз ворошить прошлое, слишком много там бывает неприглядного. Возможно, я бы уже и не смог связать себя с той, у которой есть багаж из бывших, прошлого и тайн. Меня это напрягает. - Меня тоже должно напрягать, что у тебя уже кто-то был? - Если тебе нужен неопытный мальчик, боюсь, я таким уже не стану. Я по-разному смотрю на то, какими качествами должна обладать женщина, а какими – мужчина. Ты не согласна? – Он спросил это достаточно категорично, поэтому я только согласно кивнула. Да и, пожалуй, мне в самом деле нравилось, когда мужчина умный и старше. Когда он может многое рассказать мне, объяснить. Стать главой семьи. – В моей нынешней жизни нужно про всех всё знать. Без фокусов. И сюрпризы давно не радуют.- Значит, всё-таки спросил бы? – засмеялась я.- Навёл бы справки, - улыбнулся он витиевато.- Ты опять не ответил! Расскажи хотя бы про свою первую любовь!- Ребёнок, ты чего такой досужий? – вздохнул он, но сдался: - Мы жили в одном дворе. Нас было четверо друзей, две девчонки и два пацана. Вот мы и разбились на парочки и стали встречаться. Не знаю, чувствовал ли я тогда любовь. В том возрасте просто тянет на женщин, и любую, с которой получается, которая даёт тебе… отведать своего тела, ты готов назвать своей девушкой, признаваться ей.- И долго вы были вместе?- Года два или три.- А расстались почему?- Она сбежала из дома и уехала в Китай.- Ой, - подивилась я, - а почему? Плохо жилось?- Слишком хорошо. У неё была богатая семья. Но чем больше денег, тем больше трудностей. У них в семье были ужасные отношения, ей стало невмоготу, вот и дала дёру.- Плохо, когда в семье всё плохо, - заключила я и увидела такси, приехавшее за нами. Тэян его тоже увидел, взял меня за руку и повёл к машине. Усевшись в салоне на заднее сидение, мы не разомкнули рук. Я заговорила шёпотом, хотя водитель и не понял бы корейского. Но я почему-то не хотела, чтоб он слышал, что мы говорим на иностранном, ещё подумал бы, что какие-то чурбеки – у нас всех иностранцев в Петухово так называли. И Дашиного мужа в том числе. – А твоя последняя девушка?- Ты ещё не удовлетворила своё любопытство? – посмотрел он на меня, и я покачала головой. – Ну, хорошо. Она была… - Тэян понял, что я не знаю этого слова и, достав телефон, набрал его там в переводчике, после чего показал мне то, что написано на экране.- Стриптизёршей?! – ахнула я по-английски, чтобы он понял. Тэян кивнул. – То есть, ну… тебе нравятся…- Нравились, - поправил меня он, - мне нравились и такие тоже. А в целом я ничем не отличаюсь от других мужчин, длинные ноги сводят с ума. – Указал он глазами на мои. Я покраснела. – Эти отношения были семь лет назад. Потом была тюрьма. С тех пор, как вышел из неё, я ни с кем не встречался.- Неужели никто не нравился? Тэян покосился на меня с какой-то загадочностью во взгляде. Пожал плечами.- Первое время после тюрьмы трудно захотеть жить, как все, трудно акклиматизироваться. Честно, я даже вести себя толком не мог, как положено на свободе. А потом, когда захотелось устроить личную жизнь… как-то не складывалось.Мне было его очень жалко, и обидно за него, и в то же время я должна была радоваться, что никто не попался Тэяну с тех пор, и он дождался меня. Это ли не судьба? Мы приехали по адресу, расплатились и поднялись в квартиру. Я ещё в пути написала Ане, что вернусь с Тэяном, и она опять уточнила, не хочу ли я, чтобы она ушла? Я ответила, что ни в коем случае. Переступив порог, я позвонила маме и успокоила её, что уже на месте.Договорив, я сбросила вызов и прошла в зал, где Тэян уже взялся разбирать диван. Я следила за его действиями так, будто он был доктором, готовящим не самую приятную процедуру. И хотя мне было комфортно находиться с ним наедине, я боялась ночи. Да, я верила его слову, что он не станет приставать, но… но неловко же! Как это – спать с мужчиной? Не в сексуальном плане, а просто спать. Быть с ним настолько близко, чтобы не смущаться его тела. Своего тела. Я вдруг поняла, что именно себя и стыжусь больше, что он увидит меня, коснётся где-то, где меня ещё никто не касался.У него была стриптизёрша! Наверное, у них восхитительные тела, подтянутые и точёные, как на фотографиях в инстаграме.- Ты уже хочешь спать? – обернулся ко мне Тэян.- Я не… не знаю. Вроде нет ещё. Не очень.- Тут постельное бельё есть?- Вон там, - указала я пальцем на шкаф. – Слева.В учебный сезон мы тут жили с Аней постоянно, и у меня была сменная одежда. И пижама. Я должна была переодеться, не в этих же белых брюках спать? И в лифчике неудобно. А засветить своей пижамой с ламами в облаках и радугах будет удобно? Мне хотелось хлопнуть себя по лбу. Почему не купила однотонную? Клетчатую? С кружевами? Почему я выбрала эту дурацкую детскую пижамищу, постыдно обличающую во мне недоразвитость? Хорошо ещё пижама не с ?Винкс?! Но в чём же тогда спать? В нижнем белье? Нет, нельзя. У меня тут ничего другого для сна нет, только уличная одежда: джинсы, свитера, летние платья. В свитере в такую жару точно не поспишь.Тэян постелил простыню, кинул подушки, расправил сверху одеяло. А я всё так и стояла, наблюдая. Когда он закончил, то опять на меня взглянул.- Ты чего такая ошарашенная?- Я…- Не бойся, я правда тебя не трону. Будем лежать и разговаривать. Максимум – я тебя обниму. Это можно?- Это можно, - немного взбодрилась я, и подошла к шкафу, решившись достать пижаму.Она лежала сложенной, штанишки и рубашечка. Я взяла её, прижала к груди и переставным, деревянным, ходульным шагом энцефалитного кузнечика удалилась в ванную. Закрылась на щеколду. Выдохнула. Страшно, страшно, страшно! Безумно волнительно. Коленки дрожат. Как-то нереально воспринимается время, не то слишком быстрое, не то слишком медленное. Мне пришлось настроить себя на то, чтобы раздеться. Впрыгнуть в пижаму оказалось проще. Но вот выйти в ней – нет. Передо мной будто образовалась невидимая стена. Я протягивала руку к щеколде раз пять, прежде чем решилась за неё снова взяться. И всё-таки отводить её в сторону не спешила. ?Боже, что я делаю? Я не должна быть тут, сейчас, не должна была позволять всему этому происходить!? - сложила я молитвенно ладони. Хотелось прочесть какую-нибудь молитву, но это показалось святотатством, о чём молиться? Ох, Настя, ты распутница! И обманщица! И неизвестно, что хуже. Всё одинаково плохо. Я села на бортик ванной. Как ещё потянуть время? Тэян подумает, что я ненормальная, если застряну тут. Надо идти. Собрав всю волю в кулак, я быстро открылась и, погасив свет за собой, дошла до зала. Тэян сидел в кресле и играл во что-то в телефоне, закинув ногу на ногу. Увидев меня, он улыбнулся:- Ты у стенки или с краю?- А ты рано встаёшь?- Часов в шесть.- Я тоже.- На камень-ножницы-бумага рассчитаемся? – хохотнул он. Но тотчас отрезал: - Я с краю. Охранять тебя буду.- От чего? Серого волчка? – засмеялась я.- Какого серого волчка? – не понял Тэян, и от непонимания у него между бровей и на лбу пролегли морщинки.- Это… ну… у нас в России так говорят. Что тех, кто лежит с краю, волк может укусить за бок. Детей так пугают. ?Волчок? и ?бок? у нас звучат похоже, поэтому получается… как это… поэзия?- Стих?- Да! Стих.- Если какой-нибудь волк появится, он об этом сильно пожалеет, - откинув телефон, Тэян встал и, достав из спортивной сумки, брошенной тут ещё утром, сменное бельё, указал туда, откуда я пришла, - я в душ.- Хорошо… - проводила я его взглядом, обрадованная, что он не засмеялся над моей пижамой и ничего о ней не сказал. Потом посмотрела на кровать, вернее, раздвинутый диван. Сглотнула слюну. Паника, паника! Я принялась себя уговаривать: ?Настя, если ты собралась за него замуж, то лучше избавиться от такого страха побыстрее. Привыкай. Тебе в любом случае придётся с ним спать?. Почему-то захотелось плакать. От неизвестности, неизведанности, необратимости того, что происходит в первую брачную ночь. Я заметила это что-то неясное, несущее перемены, по Даше, вернувшейся после замужества. Легкомысленная студентка, моя невинная старшая сестрёнка превратилась если не в замкнутую леди, то в какую-то озадаченную вечными проблемами женщину. Словно детство из неё ушло без возврата. И это печально, грустно и обидно. Я подумала о том, что и мне придётся заниматься тем, чем положено мужу и жене, но зажмурила глаза, будто увидела это воочию, и, не раскрывая их, нырнула в постель, забравшись под одеяло и замерев там.Тэян вернулся быстро. Он снова был в своих голубых джинсах с надрывами над коленями и в белой футболке. Короткие волосы были ещё влажными. - Свет выключать? - Выключай, - теряющимся в безбрежности неуверенности голосом пролепетала я. Тэян щёлкнул выключателем и, прикрыв дверь, забрался на диван. Я чувствовала всем своим телом, как располагается рядом его тело. Он не полез под одеяло, лёг сверху, в одежде. Боже, из-за своей нравственной требовательности, я не подумала о его удобстве! – В джинсах спать тяжело, - прошептала я. - Мы же договорились не раздеваться, а я с собой пижаму не брал, - сказал он, - да у меня и нет такой милой, как у тебя. – Он всё-таки обратил внимание! Я уткнула лицо в подушку, радуясь, что в темноте, пока зрение не привыкло, моего отчаяния не видно. Его рука легла на одеяло и, сквозь него, вместе с ним, притянула меня к себе, обнимая. Я вздрогнула, но сразу поняла, что в таком виде ощущаю себя защищённой и не нарушающей приличий. – Спокойной ночи, моя будущая жена. - Спокойной ночи, - повторила я, но не решилась произнести вслух слово ?муж?. Тэяна это, однако, не устроило: - Так, что за неполный ответ? - Не знаю, - хихикнула я нервно, - не могу это произнести. - Почему? - Стесняюсь. - Тогда ты можешь начать называть меня хотя бы ?сладкий?.Я захихикала ещё сильнее. Дело было в том, что в русском языке ?сладкий? несло какой-то чудаковатый, приторный оттенок, тогда как в корейском обращение походило на популярное английское honey, было уместным и распространённым. Собственно, и английское, и корейское дословно означали ?мёд?. Но проблема была и в другом. По-корейски это для русскоговорящих людей звучало матерно, а именно – ёбо. Смех раздирал меня всё больше, пока Тэян окончательно не потерялся в догадках, отчего я так веселюсь.- Да что такого? – недоумевал он.- Это… это… - успокаиваясь, восстановила я дыхание и сказала: - Похоже на русское ругательство.- Серьёзно? Ничего себе. На какое?- Не могу сказать, я не матерюсь.- И я останусь в неведении? Придётся звонить Даше.- Она тоже не матерится.Тэян поцеловал меня в ухо, вызвав мурашки по позвоночнику и лёгкий холодок.- Какая же ты правильная, Белова. Люблю тебя за это.- Только за это?- И за это тоже. За всё люблю. И за то, что смогла полюбить меня, совсем неправильного, такого для тебя старого и слишком плохого. - Ты не старый, и не плохой. Не наговаривай на себя. Ты же исправился после тюрьмы? - В чём-то – да, но не во всём. - А что плохого в тебе осталось? - Да многое. Я вот с трудом удерживаюсь, чтобы не материться. Обычно моя речь куда грязнее. И выпиваю иногда достаточно. Не напиваюсь и адекватности не теряю, но выпить для расслабления люблю. - А ещё? - Ещё? Я по-прежнему много дерусь. И не для того, чтобы заступаться за девушек. - А зачем? - Ремесло у меня такое… Даша не зря обо мне не лучшего мнения. Я гангстер, Настя, работаю на бандита, и верчусь в бандитском мире. Я частично знала это, частично подозревала – откуда в наше время бывают большие деньги при свободном графике? Но у меня фантазии не хватало вообразить, что именно делают бандиты. Грабят, убивают? Как часто? В моих глазах Тэян был какой-то жертвой неправильной жизни, заложником того, что однажды ступил на грешный путь. В душе же он был хороший, добрый, положительный, только что-то удерживало его там, в этом порочном мире. Может, я смогу его оттуда спасти, вытащить? Он перестанет делать плохие вещи. - А с кем ты обычно дерёшься? С другими гангстерами? - Ну да. Или… приходится прессовать бизнесменов. - Прессовать? - Принуждать их. К тому, чтобы платили и делились. - Ты бьёшь их, чтобы они отдавали заработанные деньги?! – выпучила я глаза, разглядывая его лицо в темноте, которое более-менее прояснилось. - Иногда получается обойтись угрозами. - Это ужасно, Тэян! – воскликнула я, слегка от него отодвинувшись. – Так нельзя делать! - Настя… - Тут и говорить не о чем, ты должен перестать! – Он замолчал, ничего не ответил. – Ты же перестанешь? - Настя… - Ты что, хотел всю жизнь этим заниматься? Ты не думаешь заняться чем-то другим? - Давай поговорим об этом ближе к свадьбе, хорошо? Когда будем определяться с переездом. Я чуть не протараторила, что насчёт свадьбы ещё сто раз подумаю, если он не прекратит заниматься жестокими, преступными вещами, но поняла, что слишком глубоко завязла. В чувствах к нему, в любви, в привязанности. Если я выдвину этот ультиматум, а он откажется бросать свои занятия, то мы расстанемся? Это что же, я позволила себе лежать в постели с мужчиной, который не станет моим мужем?! Я не могу разделить постель с кем-то ещё теперь, это невозможно, мы стали так близки! Я не хочу быть даже как Аня, которая сменила двоих. Мужчина должен быть один – один! Я не могу принять его деятельность, и не могу отказаться от него! Как можно решить эту проблему? Я хочу за него замуж, но не хочу замуж за гангстера! Он должен стать честным человеком. Что иначе мы скажем детям, которые у нас будут? Какой пример им покажет такой отец? А что я скажу своему? Что живу с преступником? А перед Дашей как будет стыдно, она же предупреждала! Я шмыгнула носом, пытаясь сдержать слёзы. Попадая в неразрешимую дилемму, я становилась какой-то безвольной, слабой, неумелой, согласной положиться на других, а пока не находилось решение, я расстраивалась и разве что не ныла.Тэян спустил одеяло чуть вниз, и привлёк меня к себе, загладив по волосам: - Ребёнок, ты чего? - Ничего, - гундосо промямлила я. - Я буду для тебя хорошим, обещаю, сделаю всё возможное, чтобы ты не расстраивалась. - Ты должен быть вообще хорошим, а не только для меня. - Хорошо-хорошо, я буду, - он поцеловал мои губы, и я стала успокаиваться. – Давай пока сменим тему, не могу смотреть, как ты огорчаешься. Особенно когда я сам причина этого. - Да нет, дело не в тебе, - зачем-то стала успокаивать я его в ответ, - а в том, что всё это плохо, угрозы, избиения… - Забыли, забыли! Ладно? Давай спать, в самом деле. - Давай. - У нас впереди не так много времени вместе, чтобы портить его чем-то. Этот незаконченный разговор не омрачил мне последующих дней, проведённых с Тэяном. Мне их больше омрачала ежедневная ложь, когда я говорила маме, что ещё денёк проведу с Аней, и ещё. Было ощущение, что мама стала о чём-то догадываться, я слышала её изменившийся голос. Она не верила мне и переживала. И я твёрдо пообещала себе, что поговорю с ней сразу же, как приеду в Петухово, домой. Начну с того, что я влюблена. Расскажу о своих чувствах, потом перейду к серьёзности отношений и заявлю о предложении. Последнее, что я сделаю, это оглашу возраст Тэяна и его национальность. Мне почему-то казалось, что своим выбором любимого человека я ещё ставлю под удар Дашу, потому что родители спустят на неё собак за то, что не доглядела меня и подсунула мне какого-то азиата. А Ваня? Господи, он хоть и добряк, но своим молчаливым осуждением он умеет добивать не хуже, чем бабушка своим сарказмом, способным вызвать дух Сталина. Хотя, кажется, она родилась после его смерти, поэтому, наверное, Брежнева. По ночам мы всё так же обнимались и целовались, не позволяя себе ничего лишнего. Или почти ничего. Сначала я позволила ему лечь нормально – без уличной одежды и под одеяло. И когда наши тела почувствовали друг друга, и я едва не потеряла сознание от нервов, у меня даже какой-то ком в горле встал. Потерялось ощущение самой себя, будто это не я здесь лежала с кем-то. Я видела себя со стороны, и осуждение этой ситуации не давало почувствовать, приятно мне или нет. Мужская кожа, плоть, упругая грудь, крепкие руки – всё было новым и непривычным на ощупь. Когда трогаешь какое-то экзотическое животное, и не знаешь, клюнет оно, вспорхнёт, окажется мягким, гладким, пушистым, ты отдёргиваешь руку и возвращаешь её обратно, и так несколько раз, пока не решишься. Здесь было что-то похожее. Я слишком ярко осознавала, что Тэян – другой вид, он мужчина, мы разные. И хотя я выросла с братьями – это не помогало. Они были родными, они не были под запретом, чужими. А Тэян, несмотря на нашу любовь, ещё не был мне привычен физически. А подобные ночёвки и вовсе являлись для меня ранее неизведанным. Мне было неуютно, и я плохо спала в ту ночь, боясь всего: не так повернуться, задеть что-то, заснуть и захрапеть, выглядеть с утра некрасивой, что случайно задерётся пижама. На меня налетели стаей коршунов все страхи и комплексы, каких до этого даже не существовало. Но утро всё-таки наступило, и оно было прекрасно успокаивающим, избавляющим от соблазнов, ненужных мыслей и всяких ночных демонов, нашёптывающих разное: непозволительное, искушающее, изводящее и уничтожающее. Мы с Тэяном вместе завтракали, смеялись, шли гулять, ели в ресторанах, каких не могла себе прежде позволить, в которые ходили только мажоры нашего университета. Мы истоптали все переулки Томска, где можно было уединиться и поцеловаться, обсидели все лавочки, на которых можно было спокойно поесть мороженое, облазили все интересные места и достопримечательности, но с каждым днём всё больше спешили вернуться в квартиру и, закрывшись в комнате, лежать рядом друг с другом, целоваться и болтать. В ночь перед отъездом Тэяна я уже почти ничего не пугалась, и когда он, забравшись ладонью под мою пижаму, прижимал меня к своему голому телу и смело, страстно овладевал губами, как ещё никогда раньше, я больше не каменела, а дрожала только от удовольствия. Но когда его ладонь потянулась к моей груди, я перехватила её и отстранилась:- Нет, пожалуйста. После свадьбы.- Мне всё труднее её ждать, - прохрипел он возбужденно.- Мне тоже. Но…- Я знаю. Я не продолжу, не волнуйся, - он вернул ладонь на талию, сжимая сильными пальцами кожу, - но, чёрт возьми, как хочется уже быть твоим мужем!На следующий день мы простились у такси, которое должно было отвезти его до аэропорта. Мы договорились увидеться в Сеуле уже чуть меньше, чем через месяц, но всё равно пообещали созвониться на следующий же день. Я попросила Тэяна написать мне, когда он долетит, он попросил сообщить ему, что сказала мама, потому что я поделилась с ним желанием поговорить с ней при первой же встрече. Час ?икс? близился, я понимала, что за счастье нужно бороться, ради него надо преодолевать трудности. Но такого важного и ответственного разговора я никогда ещё не вела. Поглядев на время, я стала собираться на электричку. Никто не сделает этого за меня – не расскажет родителям, какой сюрприз я им уготовила.***Тэян кинул Насте сообщение, что приземлился в Сингапуре, и сразу же поехал с осмотром всей драконьей территории, проверял, как идут разгрузки, везде ли стоят на посту драконы, выслушивал отчёты шестёрок, заехал к Сынюну, лично проинспектировал все передвижения, звонки и переписки каждого из ?Аяксов? - ближайшей охраны Джиёна. Отдал распоряжение скормить рыбам пойманного синга – эти свергнутые несколько лет назад типы никак не успокаивались, и то и дело вылавливался очередной засланный дурак!Объехав вдоль и поперёк Сингапур за полдня, Тэян приехал утомлённым в вип-бордель, где тоже была необходимость следить за порядком. Он упал в кресло своего кабинета – спальни по совместительству, и блаженно посмотрел на яркий, изумрудный тропический сад за арочными окнами. Рай. Не хватало только Насти, и больше ему ничего было бы не нужно для счастья. Конечно, он приведёт её не сюда, а в свою квартиру. И первые дни не будет выпускать её из постели. Сначала он приучит её к нежным ласкам, приручит к своим касаниям – только к своим – заласкает до избыточной неги, пока её ноги не обмякнут и не перестанут держать её, и она не сможет встать с кровати, измождённая, томная, распластанная на шёлковых простынях, каких-нибудь тёмно-бордовых или синих, чтобы оттеняли её белокурые волосы, разметавшиеся по подушкам. Её длинные ноги примут полусогнутое положение, подчёркивающее их стройность, руки трепещуще и неугомонно будут гладить пустоту возле себя, как бы призывая его вернуться к ней, обратно, пока он, разгорячённый, будет любоваться ею со стороны, попивая вино. Потом они перейдут к более грубому сексу. Тэян любил грубый, жёсткий секс, но понимал, что Настя к нему не готова. И всё-таки однажды, когда-нибудь, он намотает её волосы на кулак и, заставив изогнуться в спине, выдерет на четвереньках до иступленного крика. Представляя это, он почувствовал возбуждение, сильную эрекцию. Облизнул губы. Она будет его женой, принадлежать ему, отдаваться ему. Он будет удовлетворять её, а она – его. Но нет, зачем развращать её? Зачем приучать к вульгарному, откровенному сексу? Погружаясь в него, она потеряет свою чистоту, от которой он сходил с ума. Нет, он никогда не станет приучать её ни к минету, ни к каким-нибудь экстравагантным вещам, которые практиковал нередко сам. Или будет? После проведённых в такой близости с ней дней, он не представлял, как удержится в первую их ночь от дикой ебли, в которой напихал бы молодой жене раз пять – не меньше!- Тэян? – вырвал его из фантазий женский голос. Он открыл глаза и посмотрел на вход. В проёме стояла проститутка китайского происхождения по прозвищу Мэйби. Лукавая, льстивая, умелая, она была из очень востребованных у клиентов девушек. У неё был постоянный покровитель – китайский миллионер, который обожал её звонкий голосок и активность в постели. Мэйби могла прыгать сверху с бешеной прытью, и клиентам в возрасте, или отличавшимся ленью, это нравилось.- Чего тебе? – грозно глянул на неё Тэян.- Я видела, как ты приехал. Такой уставший!- Каким образом тебя это должно волновать? – Она не остановилась от его предупреждающего взгляда и переступила порог.- Ты наш любимый директор, мы все о тебе беспокоимся, о твоём благополучии и самочувствии… - Мэйби пошла дальше, плавно, бесшумно, виляя бёдрами. Тэян не поворачивал головы, но следил глазами за её траекторией, пока она не скрылась за его спиной, за спинкой кресла. Он невольно положил руку на беретту, готовый ко всему. К удавке на шею, попытке его убить ножом, ещё каким-нибудь оружием. Хотя шлюх он и проверял досконально, исключая все подводные камни, всё-таки, всего предусмотреть невозможно.- Что ты хочешь? Прокатиться в город? – предположил он. Многие девушки задабривали его, чтобы получить какую-то выгоду.Мэйби положила руки ему на плечи и стала их массировать. - Ты такой напряжённый. Расслабься. - Я не звал тебя.Она стояла над ним, и конечно же, заглянув через плечо, заметила взбудораженное естество. Китаянка промурлыкала: - Мэйби не надо звать, Мэйби приходит, когда нужно… - Обняв его шею, она попыталась пощекотать языком его ухо, но Тэян схватил её за запястье и, дёрнув, вывел вперёд, перед собой. - С каких пор ты стала решать, кому и что нужно?! По Тэяну редко было понятно, в духе он или нет, потому что в борделе он всегда держался строго, с пренебрежением и презрением к своим подопечным, хотя лишний раз, без повода, не обижал. Когда-то у него даже были фаворитки среди проституток, но эта эпоха давно прошла, и на смену пришла отстранённость. Посмотрев на лицо сутенёра, Мэйби не обронила улыбки. Сделала шаг так, что её колени коснулись его, и стала опускаться. Тэян молча наблюдал за её движением, пока она не встала на свои колени и не протянула руки к его ширинке. Она хранила теперь молчание, глядя ему в глаза. Тэяну хотелось её оттолкнуть, как докучливую собаку – ногой. Но он удержался. Придерживавшийся весьма патриархальных взглядов, он верил в женскую чистоту, и не задумывался над тем, что мужчина тоже должен быть невинен. Для него мужчина был мужчиной, пока мог за себя постоять, обеспечить себя и семью, поставить на место кого надо. Любовь и обычные потрахушки существовали для него в разных плоскостях. Любимую женщину никоим образом не касался грубый досуг, в котором нуждался каждый мужчина, будь то охота, стрельба в тире, мордобои или оргия со шлюхами в сауне. В представлении Тэяна дрочить было более нелепо и неуважительно, по отношению к самому себе, как к мужчине, чем воспользоваться услугами шлюхи. Тем более, когда он сильно возбуждён и действительно нуждается в разрядке. Но, конечно, когда любимая женщина всегда рядом и не перестаёт возбуждать, то другие будут просто не нужны. Он будет удовлетворён одной, когда она будет. Физически, с ним, принадлежать ему. Тэян закрыл глаза и откинул голову обратно. Мэйби расстегнула его джинсы, приспустила боксеры, достала из них стоячий член. Перед внутренним взором мужчины всё ещё проплывала Настя, и он продолжил представлять её, представлять, как бы он раздевал её, облизывал языком грудь, которой так и не коснулся, втягивал в рот девичьи соски, вводил пальцы во влажное нутро, чтобы заработать ими и довести её до крика. Мэйби, облизав опытным языком член Тэяна, втянула его в себя и обняла губами. Головка упёрлась ей в самую глубину горла, и она заработала головой, воспроизводя фрикции. Минет был хорош, качественен и чувственен. Мужчина простонал, воображая, как входит в Настю, как насаживает её на себя, заполняет собой всё её влагалище. Девственное, узкое, влажное. Мэйби заработала во рту языком, обрабатывая член дополнительными касаниями, по спирали, будто вкручивала его в рот. Тэян, не глядя, опустил руку и, нащупав волосы, крепко сжал их, став самостоятельно управлять скоростью движений. Китаянка поддалась, позволяя использовать свой рот, как машину удовлетворения. Огромное желание, испытываемое давно к Насте, откровенные картины, которые он себе рисовал, и профессиональные действия куртизанки довели Тэяна до оргазма за пять-шесть минут. Он разродился хрипом из горла, отпуская волосы девушки и кончая ей на язык. По телу распространилось облегчение, побежала волнами упоительная лёгкость, отдаваясь конвульсиями наслаждения аж в пальцах ног. Пока он приходил в себя, Мэйби поднялась с колен и, поправив платье, подошла к столику, где у сутенёра всегда стояла какая-нибудь выпивка, какая-нибудь снедь. Взяв стакан и сплюнув в него всё изо рта, она отхлебнула вина из бутылки, открытой, но заткнутой обратно пробкой, прополоскала неслышно ротовую полость, и тоже выплюнула. Подошла к зеркалу, начав приводить в порядок причёску. В отражении она увидела, что Тэян за её спиной открыл глаза и стал застёгивать штаны, убирая опадающий член.- Один мой добрый друг, - так она называла своих клиентов, - сегодня хотел бы свозить меня куда-нибудь. В ресторан или по магазинам. Или и туда, и туда. Ты нам разрешишь?- Катитесь, куда угодно, - проворчал Тэян.- Спасибо, директор, ты самый лучший! – получившая разрешение покинуть территорию публичного дома, Мэйби выскользнула наружу со стаканом, чтобы его помыть. Если бы она оставила это у Тэяна в комнате, он бы нашёл её и выплеснул содержимое в лицо. С ним шутить не приходилось.Вновь оставшись наедине с самим собой, мужчина чувствовал физическое удовольствие, но душа удовлетворена не была. Как скоро они с Настей смогут пожениться? А если она откажется из-за того, чем он занимается? Но как он перестанет? Став однажды гангстером, ты им уже и умрёшь, тут обратного пути не бывает. Конечно, можно уйти сначала в шестёрки, а оттуда в нищую безвестность, но не пожелал бы он окунуть Настю в бедность и прозябание. В конце концов, работа на Джиёна давала ему и возможность баловать любимую девушку, дарить ей лучшее, исполнять её мечты. И он действительно хочет с ней детей, которым даст всё, которые не будут нуждаться ни в чём, в отличие от них с Джиёном в детстве. Нет, он не сможет уже сменить свою ?специальность?, но что же остаётся? Скрывать свои дела от Насти? И как долго это удастся делать? Нет, она не может ставить такой ультиматум. Да, он уйдёт из борделя и не будет больше приглядывать за блядями – это не занятие для женатого мужчины. Но перестать быть начальником охраны Дракона? Нет, это слишком тёплое и денежное место, да и кому его передоверить? Тэян бы не доверил жизнь друга никому больше, как и тот себя бы больше никому не доверил. Вспомнив о Джиёне, мужчина посмотрел на часы. Надо бы теперь и до него прокатиться, так сказать, провести летучку по повестке дня, его, всё-таки, не было несколько суток. Вдруг ещё дела появились? Закатать кого в бетон, пустить пулю в лоб. Пока ещё эти занятия никто не отменял.