1. Сеул - Гонконг (1/1)

Приятная утренняя прохлада Сеула возвращает сознание в реальность вместе с пульсирующей болью в голове и другими прелестями жёсткого похмелья. ?Лучше бы сейчас сдохнуть, чем ощущать всё это??— единственное, о чём думает Сынхён в это мгновение, наблюдая, как водитель такси помещает в багажник его компактный чемодан. Какое-то время он фокусирует взгляд на циферблате часов. Шесть. Твою мать. Утра. Роняет себя на заднее сиденье Мерседеса. За последние двадцать четыре часа сон стал для него привилегией, роскошью, на которую нет времени. Ещё одна шумная выставка до вечера со сменяющими один за другим бокалами вина. После?— ночной клуб в сопровождении крепкого алкоголя и избранных персон из арт-тусовки Сеула. В который раз приходит осознание, что драгоценное чувство свободы бывает иллюзорным, когда вклинивается назойливое ?надо?. Свобода и ответственность?— два противоречия, между которыми не существует гармоничного равновесия. Сынхёну необходимо быть в Гонконге уже сегодня. Все должно быть по плану. Он запрокидывает голову в удобном сидении s-класс и проваливается в дремоту. Очередная неполноценная порция сна, до следующего момента, когда он окажется в кресле самолета. В Инчхон его встречает сервис фаст-трек, ускоряя все аэропортовые формальности перед вылетом. Похмелье штормит. Посадка начнется через двадцать минут. В лаундж он просит принести кофе и воду. Запивает таблетку обезболивающего водой. Двойной эспрессо не бодрит, но кроме классических мыслей о том, что на отходняке жизнь не мила, мозг всё же начинает воспроизводить что-то ещё… ?Сколько времени сейчас в Лос-Анджелесе? Минус шестнадцать часов разница, а значит, около двух часов предыдущего дня. Мэй, должно быть, сейчас в кабинете Ванессы в Хейванс Гэллери. И они бсуждают, что из фондов галереи Ванесса повезёт на очередную выставку в Нью Йорк через неделю?. На этом мозг исчерпал ресурс, и Сынхён просто наблюдает действительность вокруг через слегка затемнённые стекла очков. Посадка для пассажиров бизнес класса начинается, и господин Чхве предвкушает момент, когда сможет опустить спинку кресла максимально низко и провалиться в сон, который облегчит его похмельную участь.?— Прошу прощения,?— голос стюардессы звучит тихо и учтиво одновременно с осторожным прикосновением к плечу.Сынхён приоткрывает один глаз, щурится от света в салоне самолета.?— Не могли бы вы поднять спинку кресла и застегнуть ремень безопасности. Скоро приземляемся,?— не уходит, контролируя выполнение просьбы с лёгкой улыбкой на симпатичном личике. —?И, пожалуйста, ещё шторку иллюминатора необходимо открыть,?— указывает изящно кистью на шторку. —?Благодарю,?— улыбается шире и удаляется.Почти четырёхчасовой глубокий сон поправил самочувствие, но не вернул работоспособность, которая ему сегодня понадобится. Спустя несколько минут после приземления, его телефон вибрирует.?— Бонжур,?— басит он с хрипотой и кашляет несколько раз, прочищая горло. —?Уже приземлились.?— Здравствуй, Топ. Словлю тебя у выхода после паспортного контроля,?— сообщает Джису. Сынхён?— и правда топ-персона, вершина сеульской арт-тусовки, а его короткий творческий псевдоним?— визитная карточка в мире современного искусства Азии. Как Топ, он известен и за пределами азиатской культурной жизни. Не будучи художником или архитектором, не будучи творцом, он?— один из немногих, кому удаётся много зарабатывать на искусстве, являясь уважаемым молодым коллекционером и талантливым арт-куратором в свои тридцать три года. Топ не живет искусством. Напротив, искусство живет в нём самом. Как куратор, он создает прибыльные выставочные проекты для галерей и делает тематические аукционы живописи для гонконгского филиала Сотбис, куда он и нанесёт визит через несколько часов. Для аукционного дома Топ?— арт-икона, харизмой, популярностью и талантом которого Сотбис пользуется за щедрое денежное вознаграждение. На выходе после паспортного контроля Сынхён бегло окидывает взглядом встречающих и замечает Джису, активно машущую ему.?— Как долетел??— Спал,?— подходит ближе к Джису, слегка приобнимая за плечи одной рукой. —?М-м-м, хорошо пахнешь.Девушка отвечает на быстрые, формальные объятия лёгким прикосновением ладони к спине Сынхёна, отстраняется и улыбается без смущения.?— Спасибо. Ты помнишь? В два часа тебя ждёт наш юрист.?— Да, всё помню,?— с досадой отвечает Топ, выходя из здания аэропорта вместе с Джису и направляясь к ее машине. Девушка замечает в нём помятость и недосып, улавливает отсутствие желания находиться там, где он сейчас. Она прекрасно умеет считывать невербальные знаки, но не задаст ему личных вопросов, не бросит любопытный или осуждающий взгляд. Её чувство такта, сдержанность и хорошие манеры были отточены до совершенства на факультете истории искусств, иначе бы она не занимала должность ассистента арт-кураторов в Сотбис. Это Сынхён порекомендовал её на эту позицию, после того, как сам начал сотрудничать с аукционным домом, желая, чтобы в штате Сотбис был тот, кто говорит на его родном языке. В мире современного искусства нет случайных людей. Обладай ты хоть сверхталантом и всеми знаниями мира в этой сфере, тебе все равно не попасть в высший эшелон без связей, протекции и денег.

Родители Джису состоятельны и по-родственному дружны с творческим семейством Чхве. Они точно знают, чего хотят для своей единственной, любимой дочери, потому для неё был выбран престижный вуз Лондона, который фактически стал институтом благородных девиц. Её готовили к выгодному замужеству, а история искусств была нужна лишь для того, чтобы девушка могла стать образцовой, великосветской и роскошной женой для статусного мужчины. Джису умна, хороша собой, владеет китайским, японским и английским, однако не спешит замуж. Аукционный дом стал её первой серьезной работой, она увлечена тем, чем занимается, и предвкушает возможный карьерный рост, который сулит ей сфера. Однако, постоянное пребывание в Гонконге перестало её радовать, и причина не только в том, что китайский мегаполис напрочь лишён безмятежности, присущей её любимому Сеулу.?— Как дела? Грусть в глазах. Давно не видел тебя такой. Что-то по работе или личное? —?Сынхён сам заводит разговор в машине по пути из аэропорта в отель.?— С работой всё идеально,?— смотрит на дорогу и делает заметную паузу, которую заполняет Топ.?— Джису, ты же понимаешь, что такое отношения на расстоянии, даже если это случилось с тобой впервые,?— Топ комментирует утвердительно, крутя в руках телефон и мысленно улетая к тихоокеанскому побережью Калифорнии.

Топ и сам знает, каково это, такие отношения были в его жизни. Сообщения и видеозвонки на определенном этапе начинают больше раздражать, чем радовать, хоть это — единственно, что есть у пары, когда они между ними тысячи миль.?— Всё в порядке, Топ. Просто мы уже давно не виделись, а я пока не могу улететь в Сеул. Работы заметно прибавилось, уже давно у меня один выходной в неделю. И никто не одобрит мой внеплановый отпуск сейчас.?— Джису тоже всё знает. Нет ни боли, ни обиды. Она просто не может понять, сохранить или завершить то, что длится уже почти полтора года. Отношениями на расстоянии полноценными не назовешь, но завершать же не хочется из-за чувств и желания всё изменить. —?Спасибо, за беспокойство. Как твои дела?—?Джиён был вчера на выставке и после?— в клубе. Один. Приехал в галерею один и уезжал из клуба один.?— Топ игнорирует вопрос о делах и скармливает ей вранье. Он уехал раньше и не видел, как друг покидал клуб, но он точно знает, что для Квона невозможно состоять в отношениях на расстоянии и быть верным. Однако Джи умеет не светить личной жизнью, выбирая неболтливых и непубличных барышень. Он всегда оставляет мимолетные связи за закрытыми дверями, и пусть время от времени всё же всплывают догадки и сплетни, но, что бы у него ни происходило, вся тусовка официально знает только об одной Ким Джису. —?У него сейчас крупный рекламный проект. Не думаю, что он тоже способен в ближайшее время вырваться сюда,?— добавляет Топ.?— Да, он говорил. Его продакшн снова снимает рекламу для Hyundai.?— Голос Джису становится немного бодрее. Небольшая порция лапши на уши делает свое дело, и она отвлекается. Деятельность Джиёна никак не связана с миром искусства, он?— основатель и главный держатель акций своего детища?— крупной на сегодня продакшн компании. Джи никогда не был простым, не выглядел просто, не вел себя просто, не был выходцем из низов. Уже в первый год деятельности его продакшн снимал рекламные ролики только для крупных брендов, не размениваясь на низко-бюджетные проекты. Позже добавились еще дорамы и несколько полнометражных киноработ. Он наслаждался своим успехом и растущей прибылью. Два года назад Джиён начал коллекционировать дорогую, ставшую рейтинговой живопись уже успевших прославиться художников, и на этой волне влился в сеульскую арт-тусовку, причем, настолько органично, что, казалось, он был в ней с самого основания. Джи уважал Топа за профессионализм и знал, что полотна, отобранные им для определенной тематической выставки, будут непременно перспективными. А это значит, что купив работу с ценником, на котором указано пятизначное число, картину можно будет продать за шестизначную цифру, после того, как она отвисится десять-пятнадцать лет на стене особняка или апартамента коллекционера. И это?— при очень оптимистичном раскладе и готовности к длинным инвестициям. При плохом же раскладе, через три-пять лет слить эту живопись можно будет по цене в полтора-два раза дороже продажной цены, оставшись все равно в плюсе. Топ ценил Джиёна, за то, что тот тянул в галереи своих друзей, таких же платежеспособных, как и он сам, а это обеспечивало галереям продажи, с которых Топ получал не маленький процент. После нескольких выставок Джи стал постоянным гостем закрытых вечеринок для коллекционеров, художников, арт-дилеров, кураторов и галеристов. К моменту, когда Топ первый раз пригласил Джиёна в Гонконг на один из курируемых им аукционов, они уже не просто отлично ладили, а успели стать хорошими друзьями. На этом аукционе эксцентричный, экспрессивный Джи и заметил Джису, которая являла собой полную его противоположность, будучи воплощением классической азиатки из высшего общества: женственной, изящной, всегда элегантной. Таких, как она, редко встретишь даже среди арт-бомонда. Джису же, как и полагается девушке её типа, не спешила очаровываться Джиёном. Но он умел обольщать. Джи наматывал мили между Сеулом и Гонконгом, летая к ней на викэнды весь первый месяц, после знакомства. Он не спрашивал Джису, симпатичен ли ей, желает ли она провести выходные в его компании, не интересовался, что она хочет делать, какой посетить ресторан. Джиён просто выбирал всё самое лучшее и роскошное, что может предложить Гонконг: вертолётные и яхтенные прогулки, рестораны удостоенные мишленовских звезд, шоу в Макао с лучшими местами. Джису сдалась во всех смыслах в третий визит Джи в Гонконг, по классике, на третьем свидании, хотя, уже после первых проведённых вместе выходных, мечтала опять скорее увидеться. О том, что она любит гольф, Джиёну разболтал Топ, хорошо знавший семью девушки. Джи не был фанатом гольфа, но был знаком с игрой. Он привез Джису в гольф клуб и попросил научить его игре, заявив, что ни разу в жизни не держал клюшку в руках. Вся эта ситуация с демонстрацией правильных поз для замахов и ударов, постановкой ног и корпуса, техниками хватки клюшки сопровождалась тактильным контактом с миллионом разных касаний. Джиён утащил своего очаровательного гольф-тренера с поля раньше, чем планировал. Джису не была против, когда он внезапно прижал ее вплотную к себе, приблизился губами к её уху, и, шумно выдохнув, произнес настойчивое ?идём?. Они поспешно умчались в отель, который находился в пятнадцати минутах езды от клуба. Джису казалось, что время в такси тянется невероятно долго. Она хотела его неистово. Джи трахнул её в своем роскошном номере с шикарным видом на пик Виктория. До следующего дня они не вышли из отеля, почти не вылезая из кровати и заказывая еду и вино в номер. Машина Джису подъезжает к центральному входу отеля Конрад. Выйдя из неё и вынув чемодан из багажника, Топ возвращается к уже открытому окну со стороны пассажирского сидения, чтобы попрощаться с девушкой.?— Все как обычно, у тебя представительский номер с видом на бухту и ранний чек-ин,?— сообщает Джису, переводя взгляд на внезапно зазвонивший мобильный и приглушая звук рингтона. —?Чуть больше, чем два часа в твоем распоряжении до встречи офисе.?— Спасибо, что встретила лично. Я буду вовремя. Только приму душ и поем. Не прощаемся.?— Да, до скорого. В номере Топ не разбирает чемодан. Он не брал много вещей, послезавтра он вернется в Сеул. Надевает на белую футболку однобортный тонкий пиджак угольно-серого цвета, такого же цвета брюки, слегка зауженные книзу, и черные замшевые мокасины. Тишину в номере прерывает дребезжание вибрирующего телефона о поверхность журнального стола. Топ подходит и опускает взгляд к экрану, где высвечивается ?Мэй LA?. Мысли снова улетают в солнечную Калифорнию, прямиком в L.A.?— Хэллоу. Можешь говорить? —?Мэй не любит прелюдий, потому не спрашивает Сынхена, как его дела. Она уже давно не звонит просто так.?— Мэй, у меня жуткое похмелье, я в Гонконге, куда прилетел около двух часов назад. Я принял душ и голоден, потому прямо сейчас хотел бы спуститься в ресторан отеля и съесть что-нибудь перед тем, как пойду в Сотбис. Спасибо, что интересуешься. —?В голосе проскальзывает шутливая ирония.?— Топ, да ладно тебе, я собиралась спросить в конце разговора. Холодное белое сухое из мини-бара в номере придаст тебе бодрости, кстати. Мне ли тебя учить, как выгнать похмелье.?— Говори уже, что хотела.