Часть девятая (1/1)
Свет ночника слабо озарял комнату, ложась неровными желтыми слоями. Стены словно надвигались, делая пространство меньше, ложась странной тяжестью на плечи. Открытое окно впускало ветер, который колыхал легкие бежевые занавески. Все в комнате наполнилось свежим ароматом молодой зеленой листвы, смешанным с легким запахом наступающей ночи. Она ласково обволакивала окружающие дома в свой мягкий покров, пробираясь бесшумно в дома и отступала, испуганная светом.Юноша просто стоял, держась за ручку закрытой двери. Словно это последняя опора, последний оплот его веры. Вера, которая покидала в этой комнате, в его маленьком мирке, окруженном кирпичными стенами. Рука опускается вниз и его колени непроизвольно подкашиваются, болезненно соприкасаясь с полом. Боль уверенной волной наполняла тело, сконцентрировавшись в области сердца, тягучим комком вымеряя такт.
Прошло уже полгода после смерти его матери и отчима, а он все не мог прийти в себя, чувствуя опустошенным и мертвым. Словно все это время он находился в дымке, окруженный воспоминаниями, которые беспрепятственным потоком врывались в его голову, не давая покой.
-Ты не поймешь…Он тихо шептал эти слова внемлющей ему ночи, которая прижимала к земле, гнетя воспоминаниями. Чувство собственной вины в произошедшем. Чувство вины перед матерью любившей его. Ночь дала почувствовать все грани преступления - недозволенной любви, которая порицается обществом.
-Кея…-его голос обволакивал, словно легкое покрывало голое тело.Он внимал этому голосу, чувствуя себя не принадлежащим себе. Словно оболочка, наполненная чужой сущностью, которая не слушается его настоящего. Слишком много в его словахпотаенной власти и холодного желания, манящего своей запретностью. Сладкий плод, орошающий губы своим соком, наполненным толикой горечи. Горечь, говорящая о его испорченности. Лучше выкинуть, но эта сладость затуманивала, заставляя попробовать еще и еще. Горько-сладкое послевкусие. Сладость, смешанная с горьким ядом, отравляющим сердце и душу.-Кё…- ласковые пальцы скользят по бледной коже, очерчивая контур ключиц. Губы жадно открыты и требуют спасительный глоток в виде очередного обжигающего поцелуя. Дрожащие пальцы цепляются за широкие плечи мужчины, прижимаясь всем телом, чувствуя размеренное сердцебиение. Взгляд серых глаз, помутненный желанием, скользит по лицу, ища ответы, которые невозможно найти.
Черные глаза, словно обжигающие угли, смотрят в душу, вытаскивая потаенное. Падение в бездну. В его мир, который захлопывает наглухо все двери, погружая в отчаяние и поиск смысла существования. Губы жадно ласкают юное тело, покрывая плеядой поцелуев впалый живот. Предвкушение чего-то большего.-..хочу…- рваные вдохи-выдохи вперемешку со словами смешивающихся в кашу звуков. Глаза зажмурены, а тело предательски дрожит, выдавая явное возбуждение. Душа в смятении от осознания невозможности своего спасения. Оно перестало существовать не с момента его капитуляции, а с ловко расставленных сетей, приманивающих своей недозволенностью.-Красивый, растерянный мальчик,- усмешка на губах когда он шепчет в ушную раковину эти слова. Сладость победы в ощущении его полной отдачи. Ноготь царапает нежный сосок, вырывая тихий вскрик. Слишком чувствителен и готов умереть от переполняющихощущений. Острый конец языка зализывает царапину, сменяясь на горячие губы. Всем телом отзывается на желанные прикосновения, приподнимая голову и смотря на столь развратные действия. На грани от легких ласк. – Скажи это…- череда поцелуев вверх по шее, легкий укус за подборок, дающий ясность глазам и его губы вновь в опасной близости от пересохших губ подростка,- скажи это, Кея…Он закрывает предплечьем глаза, пытаясь скрыться от откровенно изучающих глаз, за что получает еще один укус, жалящий губы. Войска неприятеля берут высоту, обращая в бегство, обеспечивая все шансы на победу.С глаз текут предательские слезы, навеянные внезапными картинами прошлого. Он смотрит в пол, затем переводя взгляд в раскрытое окно, обнимая себя за худые плечи. Взгляд вдаль, наполненный соленой сыростью, а пересохшие губы шепчут, внимающей ему ночи:-Прости меня…но я любил его…Ночь все стерпит и скроет. Даже слезы и следы предательства, которые болезненным эхом отдаются в душе при каждом воспоминании. Она простит и поймет, окутывая своим мягким покрывалом. Она заставит говорить с собой на своем языке, выворачивая душу наизнанку, подкрепляя одинокими словами, которые растворяются во тьме, словно слезы в прохладной воде. Она не расскажет, оставаясь безмолвным свидетелем твоего откровения.