Действуй (1/1)

Не было в мире сильнее Самсона, мудрее Соломона, правдивее Давида, но всех троих совратила женщина.? Кебра Нагаст – ?Слава Царей?*** Джиён проснулся от включившегося телевизора. Ведущая новостей чётким, хорошо поставленным громким голосом под тематическую инструменталку, невольно вызывающую волнение, вещала об очередном убийстве очередного политического деятеля. На кухне кто-то включил кофемашину, и она с характерным грохотом начала молотить зёрна. Мужчина выругался, перевернулся с живота на спину и хотел было потянуться, как внезапная боль сковала всё его тело – мышцы болели так, словно вчера его херачили бамбуковыми палками. Джиён зажмурился и перевалился на правый бок, скручиваясь от неожиданной боли. И ведь болело не только тело, но и голова. Ему казалось, что на него надели металлический шлем и туго скрутили – настолько крепко, насколько это было возможно. Проще было снять голову и выбросить её к чертям собачьим, чем пытаться унять физические мучения тонной таблеток. Утреннее сопровождение в виде звуков, состоявших из телевизионного бормотания, шума воды, звона посуды и грохочущей кофемашины, подливали масла в огонь и заставляли Джиёна страдать с ударной силой. Потирая виски, он сел, провёл ладонями по лицу и повернулся корпусом назад, чтобы посмотреть, какая сука орудовала в его квартире так, словно на правах хозяина. Молодая и вполне симпатичная девушка европейской внешности, одетая в футболку и ажурные трусики, включила режим заботливой жёнушки и порхала на кухне. Выглядела она очень даже бодро в отличие от Джиёна, который наверняка смахивал на противного зомби после вчерашней ночи. Кстати, а что было вчера? Он хотел было задать самый главный, самый интересующий его вопрос, но так и не смог пошевелить языком и вымолвить нечто внятное. Во рту точно нагадили кошки, а высохшая слизистая напоминала шершавый ковёр. Мужчина напрягся и стал выуживать из подсознания куски оборванных воспоминаний, которые ему с трудом поддавались. Он помнил, что после борделя поехал в ночной клуб, чтобы надраться вусмерть. Джиён пил много, очень много, втирал в дёсны белый порошок и пылесосил его с чего только можно: со стола, с задниц и сисек тёлок, которые не без удовольствия липли к молодому красавцу, который всем своим видом показывал, что имеет полное право прикурить от стодолларовой купюры, а потом другой такой же подтереться. Он глотал Валиум, грыз Аддерол и запивал дьявольскую смесь водкой и Ред Буллом. Удивительно, как он копыта не отбросил после такой ночки? Ему было страшно взглянуть на себя в зеркало, но ещё страшнее было от осознания, что после того, как одна из полуобнажённых девиц завела его в приватную комнату для vip-гостей, он ничего не помнил. Совсем. Наконец машинка перестала молоть зёрна, и Джиён смог расслышать голос репортёра, который, несмотря на дикий порыв ветра, орал в микрофон о том, что сегодняшней ночью политического деятеля по имени Хван Чжи-Хо нашли убитым в районе Итевон. ?Тело мужчины обнаружили полицейские, которые патрулировали улицы. Офицеры проезжали мимо круглосуточной аптеки, где обычно промышляли незаконной торговлей запрещёнными в Южной Корее препаратами китайцы, и увидели лежавшего на тротуаре человека, коим оказался уже мёртвый к тому времени Хван Чжи-Хо. Эксперты утверждают, что политик был избит – об этом свидетельствуют следы от ударов на его лице, – а после убит двумя выстрелами в голову. Жители города обеспокоены и уверены, что убийства политических деятелей участились в связи с грядущими выборами. Власти обещают сделать всё возможное, чтобы найти и наказать виновных, и убедительно просят не паниковать. Ведётся следствие?. Джиён усмехнулся, а после потянулся за пультом, который валялся среди подушек, и выключил телевизор. Стало гораздо тише. — А я люблю заниматься делами под бормотание телика, — с явным акцентом проговорила девушка, накрывая на стол. Квон откинул одеяло в сторону и, обнаружив, что полностью обнажён, стал искать свои трусы, потому что он был больше не в настроении светить всеми своими мужскими достоинствами перед незнакомой ему дамой. Чёрное нижнее бельё валялось на полу. Джиён с кряхтением потянулся за ним, оделся и встал, но он не смог сразу сделать ни шага, так как голова стала кружиться, напоминая, что такое эффект вертолёта. Мужчина пошатнулся, схватившись за макушку, зажмурился и нетвёрдой, пьяной походкой направился в сторону ванной комнаты. Включив мощным хлопком ладони по пластмассовой кнопке свет и захлопнув за собой дверь, Джиён упёрся руками в бортики раковины и посмотрел на себя в зеркало. В отражении на него глядело опухшее нечто с красными глазами, пустым взглядом, рассечённой бровью и тёмно-красной дорожкой из запёкшейся крови под носом. Красавчик, ничего не скажешь… Джиён вздохнул и отошёл чуть дальше, чтобы осмотреть своё тело. Синяков, слава богу, не было, зато его кожу украшало множество багровых засосов: от шеи вплоть до области паха (там они были самыми интенсивными). Ему хотелось бы вспомнить, что он творил или с ним творили, но, хоть убейте его, он не мог. Мозг попросту вырубался и проваливался в пустоту, будто некий умелец испортил плёнку на самом интересном месте. Джиён принял душ, умылся холодной водой и, обмотавшись полотенцем вокруг бёдер, шлёпая мокрыми ногами по полу, прошёл в комнату, чтобы переодеться. Сидящая за столом девушка наблюдала за тем, как мужчина заправлял рубашку в брюки, застегивал ремень и возился с запонками. Ей хотелось подойти к нему и помочь с галстуком, который висел в открытом шкафу, но она не рискнула, ведь они ещё даже не поговорили после вчерашнего кутежа. Джиён как раз намеревался это сделать. Он прошёл на кухню и открыл ящик, где у него лежала аптечка, чтобы заклеить маленькую ранку на брови пластырем и осушить бутылёк ?антипохмелина?. — Ты вчера упал с лестницы, когда выходил на улицу из клуба, — ответила на не озвученный вопрос девушка, накручивая прядь светлых длинных волос на палец. — Я тебе обработала рану. — Спасибо, — сдержанно поблагодарил Джиён, а после сел рядом с девушкой. Он внимательно её осмотрел и отметил, что лицо у неё было доброе, даже милое и внушало доверие. Разве такой ангелочек мог нажраться вместе с ним, закинуться наркотой, а после потрахаться во всём этом нечеловеческом угаре? — Что вчера было? — Вчера ты завалился в клуб ?Ок-Пог-Дон? и устроил там настоящее шоу, — она непринуждённо улыбнулась. — Сделал заведению за несколько часов недельную выручку. Много пил, много употреблял, тусовался с девчонками, а когда у тебя закончились деньги, я отвела тебя в комнату, чтобы ты не влез в неприятности. Знаешь, многие любят допивать в кредит, закладывают личные вещи, документы… Я решила, что тебе лучше проспаться, и отвела тебя в комнату, но когда вернулась, чтобы отправить тебя домой, обнаружила двух наших танцовщиц. Они вились вокруг тебя, пытались вернуть твоего дружка к жизни, но ты отрубился. Не думаю, что дело было в их удовольствии – скорее, желание содрать с тебя ещё больше денег. Пришлось отбивать тебя и тащить на себе до такси. Как раз на лестнице – почему ты и упал, – ты попытался вернуться обратно и помчался наверх, но споткнулся и смачно так приложился о ступеньку. Парни, которые курили на улице, помогли мне дотащить тебя до такси. И… собственно, вот. Ты дома. Джиён искал подвох, искал скрытый обман, ведь ему было трудно представить, что какая-то левая девушка, с которой они даже не знакомы, просто так решила ему помочь. Может, она предусмотрительно подумала наперёд и решила потребовать с него компенсацию за спасение наутро? Или, пока он спал, она его трахнула с целью забеременеть? Или обчистила его квартиру, воспользовавшись его отключкой? Вздохнув, Джиён подвинул к себе чашку с кофе, сделал глоток и внимательно посмотрел в глаза девушки. — Почему ты решила мне помочь? Она пожала плечами и поудобнее устроилась на стуле. — Не знаю, просто захотела сделать доброе дело. Видела, что ты не в самом лучшем состоянии, ведь без причины люди не забываются в таком угаре, а вокруг было много тех, кто желал воспользоваться пьяным, прости, обдолбанным мужиком, который согласен на всё. А Джиён и правда в ту ночь был согласен на всё, лишь бы забыться, лишь бы не думать о Соре. Не думать о том, что ублюдок Чжи-Хо с ней натворил, не тлеть от желания пожалеть малышку, забрать её к себе, исцелить и… полюбить. Он готов был перетрахать всех женщин, находящихся в клубе, вынюхать весь кокс, выпить весь алкоголь и сожрать все таблетки, но даже этот порочный, ядрёный коктейль притупил чувства лишь на время. Короткий промежуток забытья, и вот он снова возвращается мыслями туда, откуда бежал, сверкая пятками. Он, убийца чувств, бежит на место преступления. — Как тебя зовут? Хочу знать имя той, к которой должен испытывать благодарность. ?Должен? было ключевым словом. — Зови меня Коко, — девушка потянулась за нарезанным на крупные кусочки омлетом. — Я работаю барменшей в ?Ок-Пог-Дон?. Заглядывай как-нибудь ещё, может, оставишь щедрые чаевые. — Скажи мне, милая Коко, — Джиён скользнул взглядом по гладким, округлым бёдрам, за которые хотелось схватиться, чтобы впиться в них губами, — было ли что-то между нами этой ночью?

— Имеешь в виду, завалил ли ты меня? — она усмехнулась. — Расслабься, ничего не было. В твоём состоянии сложно продемонстрировать великие навыки героя-любовника. Джиён закивал и позволил себе осторожно улыбнуться. Да, девчонка помогла ему, дотащила до дома, и, наверное, он был ей благодарен, но где-то в глубине души – так, что вроде чувствуешь это, но до конца не осознаешь. Будто бы отголосок миража.

— Что ж, спасибо, Коко, — мужчина кашлянул в кулак и принялся за завтрак. — Через полчаса мне нужно ехать на работу, тебя куда-нибудь подбросить? Или, может, я вызову тебе такси? — Такси было бы неплохо, — с набитым ртом ответила девушка. Джиён был рад, что у него появилась возможность откупиться от Коко маленьким, совсем незначительным поступком – таким, как вызов такси. Премиум класса, разумеется, ведь она заслужила.*** Рабочий день подходил к концу, когда Джиён, допивая третью кружку крепкого и сладкого кофе, получил внезапный телефонный звонок. Сынхо покинул свой кабинет ещё в обед, сказав, что у него назначена важная деловая встреча, и больше не появлялся в стенах здания департамента городского имущества. Джиён знал, что дожидаться начальника бессмысленно, и задерживаться не собирался: со срочными задачами было покончено, а ноющая голова твёрдо намекала на то, что перерабатывать сегодня явно не стоит – лучше отправиться домой, отдохнуть и хорошенько отоспаться. Поэтому Джиён удивился телефонному звонку, но игнорировать его не стал и ответил. Звонил господин Ву. — Джиён, хорошо, что ты ещё не ушёл, — сказал мужчина. — Я так и не успел поблагодарить тебя за проделанную работу. Ты молодец, отлично справился и избавил меня от лишних хлопот. — Рад, что был полезен, господин Ву. — Я понимаю, что простого ?спасибо? недостаточно, так что со своей стороны я готов исполнить любую твою просьбу. Услуга за услугу. Джиён заулыбался и откинулся к спинке стула, которая приятно покачнулась. Он ведь действительно мог попросить у этого человека абсолютно всё, ведь тот был, можно сказать, всемогущ и обладал огромными связями, колоссальными возможностями. Квону казалось, что он заключил выгодную сделку с самим богом. Или дьяволом? В любом случае, с кем-то могущественным. Джиён не был дураком, чтобы упускать столь блестящий шанс – он знал, что попросит у Ву, и долго не колебался. — Господин Ву, я хочу открыть свой ночной клуб, но всё никак руки не дойдут… Мне бы людей надёжных, которые помогут мне в этом деле. — У тебя вроде как есть свой… салон? — мужчина усмехнулся. — Да, но это несколько иная вилка бизнеса, понимаете?

— Понимаю. Ну, хорошо, я поищу тех, кто мог бы быть тебе полезен. — Спасибо, господин Ву, буду Вам признателен. На том конце провода положили трубку, и Джиён, довольный донельзя, забросил руки за голову и засмеялся. Чёрт возьми, а ему нравилось, как складывалась его жизнь! Быть мерзавцем и подонком, оказывается, очень даже выгодно. Он хотел выпить за начало потенциально удачной сделки и позвонил Сынхёну – справился о его планах на вечер. Чхве посмотрел на наручные часы, вздохнул и перевёл взгляд на монитор компьютера, чтобы оценить недоделанную работу с отчётом по выручке. Правильнее было бы отложить все гулянки на потом, чтобы вернуться к ждущим внимания цифрам, но другая, неделовая его часть буквально молила и настаивала на том, что самой лучшей идеей в данный момент будет броситься в очередной раз во все тяжкие. И правда, почему бы не выпить? Не увидеться с лучшим другом? Не трахнуть кого-нибудь? Не нюхнуть дорожку-другую кокаина? Всё как они любят. Вернее, обожают. — Хочешь выбраться куда-нибудь? — спросил Сынхён, сохраняя документ, прежде чем закрыть его. — Знаешь… наверное, нет. Я приеду через час. Брови Сынхёна поползли наверх, а на лбу от удивления образовались складки. — Хочу выпить бренди и опробовать одну из наших девочек, так что скажи Кьюнг-Су, чтобы подготовила для меня сладкую конфетку. Наемся до диатеза.

— Что, захотелось лёгкого и доступного секса? — Чхве усмехнулся. — И главное, бесплатного! — Джиён засмеялся. — Всё за твой счёт, дружище.*** Сора закрыла дверь тесной кабинки в женском туалете, захлопнула крышку унитаза, на которую уселась лицом к бачку, и высыпала на него кокаин. Белый порошок неравномерно рассыпался по белой керамической поверхности, но девушка дрожащими руками ловко собрала его в почти что ровную дорожку, склонилась над ней и, зажав пальцем одну ноздрю, повела головой в сторону и резко втянула в себя подарок, перепавший ей от Китай. Кайф в чистом виде, дающий быстрый и, самое главное, сильный эффект. Раз жизнь дерьмо, нужно искать искусственные стимуляторы, чтобы приводить в действие центр удовольствий в головномозговых структурах. В состоянии кокаинового опьянения, к чему стремилась Сора, образуются нейроны, которые защищают хрупкий, подверженный регулярному стрессу организм от депрессии и апатии. Появляется чувство эйфории, лёгкости и мнимого счастья. Силы возрастают, позитивное настроение набирает обороты, хочется улыбаться и веселиться, ведь жизнь больше не дерьмо, жизнь – прекрасна! Сора умыла лицо, смочив пересохший нос водой, взглянула на двойника в отражении обратной стороны амальгамы, и, подмигнув усовершенствованной версии самой себя, взъерошила чёрные волосы, которые недавно укоротила. Теперь она будет получать удовольствия от секса, она обязана это делать, и тогда, быть может, лапша, которую ей навешала на уши Кьюнг-Су, волшебным образом превратится в самую настоящую правду. — Сора! Стоило вспомнить мадам Ким, как она нарисовалась на горизонте. Девушка обернулась, сложила руки на груди и вопрошающе выгнула правую бровь, склоняя голову набок. — Сколько тебе можно говорить, что наркотики вредят твоему здоровью? — женщина тяжело вздохнула, вытянула салфетку из пластмассовой коробки, что висела на стене, и грубовато вытерла мокрый подбородок Соры. — Эта пагубная привычка не приведёт тебя ни к чему хорошему. — Да? А разве в моей жизни есть что-то хорошее? — девушка равнодушно улыбнулась и пожала плечом. — Спасибо за заботу, мамочка, но я справлюсь как-нибудь сама. И правда напоминало нравоучения заботливой родительницы, что пеклась о своём трудном ребёнке. Мадам Ким покачала головой и взглядом, который не скрывал того сожаления, что гложило её, проводила Сору, когда та вышла из дамской комнаты. За свою жизнь эта женщина повидала много таких девочек, как Сора, и все они плохо кончили. Она сомневалась, что Мин станет исключением, но если ей повезёт и кто-нибудь, за кого она сама захочет зацепиться, вытащит её из засасывающего болота, облачённая в чёрный лоснящийся плащ смерть с косой, покрытая смердящими гнойниками, уползёт обратно восвояси. Кьюнг-Су поправила волосы, пальцами увеличивая объём у корней, вышла из дамской комнаты и наткнулась на Сынхёна, который, набирая быстро кому-то смс-сообщение, как раз направлялся в её сторону. Завидев женщину, он взглядом дал ей понять, что есть разговор, и остановился возле одной из многочисленных картин, висевших вдоль стен. От мадам Ким приятно пахло духами, и Сынхён, не удержавшись, вдохнул исходивший от неё тонкий аромат жасмина. Женственно и маняще. — Джиён попросил подготовить для него одну из девочек, — чтобы не ходить вокруг да около, Чхве озвучил пожелание, исходившее сверху, сразу и прямо. — Всё должно быть на высшем уровне, понятно? Идеально. — Разумеется, — мадам Ким сложила руки на груди и лукаво улыбнулась, ибо она уже знала, кого направит в логово дракона – принцессу, чьи сердце и душа заточены в замке. А принцесса та, тщательно пропылесосив носом бачок унитаза, лежала на мягкой и крайне удобной кушетке, вперив стеклянные глаза в ровный и гладкий потолок. Вокруг горели ароматические свечи, приглушённо играла восточная музыка, которая разносила по помещению звуки флейт, цимбал и гонгов, и воздух был наполнен атмосферой полного расслабления. Разум Соры очистился – она постигла эфемерный, временный дзен. Кровь равномерно растекалась по венам, сердце билось в едином ритме, дыхание было спокойным и ровным. Ей казалось, что именно так выглядела и ощущалась нирвана. Она подняла руки вверх, выгнула их в изящном жесте и закрыла глаза, прикасаясь тёплыми пальцами к горящим щекам. Подушечки мягко заскользили по бархатной коже, повторяя изгибы носа, губ и подбородка. Сора нравилась себе, она ощущала себя красивой, уверенной в себе, а главное – умиротворённой. Жаль, что такого состояния она смогла достичь только благодаря наркотикам, но если это верный неверный путь, она готова по нему идти. Дверь в комнату открылась, впуская прохладный воздух, и на пороге вновь нарисовалась мадам Ким. Она подошла к Соре, села рядом и положила руку на её плечо. Девушка нехотя раскрыла глаза и посмотрела на гостью. Мин явно никого не ждала, но в силу состояния забыла, что такое раздражение. Кьюнг-Су был знаком этот взгляд – пустой, равнодушный, искусственный. Как будто стеклянный шар, в котором когда-то искрились огоньки, внезапно погас. — Детка, я должна тебя подготовить. Сора медленно повела головой, словно разминая шею, тягуче улыбнулась и заставила себя сесть, оказываясь на одном уровне с лицом мадам Ким. Она посмотрела на женщину, согласно кивнула головой, аки болванчик, и, взявшись за протянутую руку, встала на ноги. Голые ступни коснулись пола – Мин ощутила приятную, освежающую прохладу. Сейчас она примет душ, приведёт себя в порядок, облачаясь в соблазнительный образ юной богини любви, и отправится преклонять колени перед алтарём порока, возлагая на него последние частички морали, что сгнивали глубоко внутри неё. Всё, как и должно быть в жизни падшей женщины. И причастие своеобразное, неправильное: вместо вина со священной водой – шампанское с водкой, настоящее северное сияние, вместо хлеба – кокс, который так приятно втирать в дёсны. Плоть уже не священна, а опорочена, и Кровь бурлит от обилия самых вредных веществ, поражающих и уничтожающих клетки, преследуя одну-единственную цель – уничтожить организм. В современных реалиях Мария Магдалина не желает покаяться, ибо ей вовсе не стыдно: работать и зарабатывать себе на жизнь, в принципе, не стыдно. Труд он и есть труд, каким бы он ни был, и какая разница между теми, кто раздвигает папки с документами, и теми, кто раздвигает ноги? — У нас особый гость? — спросила Сора, растирая по ногам масло с ароматом мадагаскарской ванили. — Это Джиён. Девушка замерла и повернула голову, чтобы посмотреть на Кьюнг-Су, которая устроилась на своей тахте, забросив ногу на ногу, а руку – на изгиб твёрдой спинки. Женщина призывно смотрела на Сору, упиваясь её реакцией – именно этого она и ждала: бурная смесь, состоящая из пряного страха, горького удивления и сладкого любопытства. Мадам Ким дурой не была и прекрасно осознавала, что делала. А вот Сора, в свою очередь, совершенно ничего не понимала. Владелец борделя решил полакомиться своими же проститутками? Но зачем? И почему именно она? Помимо неё в ?Красном Драконе? работали девочки и красивее, и опытнее. Что она, малолетняя шлюшка, могла дать такому мужчине, как Джиён? Сора была уверена в том, что опозорится перед ним, сядет в грязную, холодную лужу и подкинет ещё один повод для насмешек и унижений. — Он меня выбрал? — Нет, — Кьюнг-Су улыбнулась, — тебя выбрала я. Замыкание. Щелчок. Удар током, от которого волосы встали дыбом, а на коже появились многочисленные мурашки. — Но… почему? Джиён меня терпеть не может, я его раздражаю. Для меня будет унижением обслуживать его, человека, которому нравится, когда я страдаю. Мадам Ким театрально забросила голову назад, издала короткий смешок и медленно покачала головой. Она, как женщина с большим опытом, знала истинную причину возникновения тех эмоций, которые Джиён испытывал по отношению к Соре. Мужская природа была слишком проста для её понимания, и она сразу раскусила корень правды, который оказался сладчайшим плодом на вкус. Ей хотелось поделиться этим вкусом с девчонкой. — Детка, Джиён носит прочную, как ему кажется, маску, за которой прячет своё настоящее лицо. Знаешь, в чём заключается правда? — женщина подалась вперёд и посмотрела на Сору, которая села на пуфик, складывая руки на коленях на манер крайне приличной ученицы. — Ты ему небезразлична, но не потому, что ты ему не нравишься, а очень даже наоборот. Он раздражается по той причине, что ты тревожишь его сердце. Ему хочется верить в то, что он бесчувственная машина, настроенная на успешную жизнь, что он последний негодяй, которому чужда любовь, и тут появляешься ты и рушишь все его постулаты к чертям. — Нет, — Сора криво, неуверенно улыбнулась, — нет, такого не может быть. Вы ведь говорите о Квон Джиёне. — Вспомни всё то, что он для тебя сделал, и проведи анализ. С чего бы ему помогать тебе? Обеспечивать работой, жильём? Думаешь, просто так, по доброте душевной? Я тебя умоляю… Ты ему интересна, милая, но в силу характера он не желает этого показывать и в качестве защитной реакции выливает на тебя желчь. А знаешь, откуда она берётся? Он боится, что его раскроют, и злится от того, что нашлась та, которая заставила его почувствовать нечто, обладающее разрушительной силой. Ты, в свою очередь, должна использовать его чувства в свою пользу. Сора не могла поверить тому, что ей озвучила Кьюнг-Су. Или же попросту не хотела в это верить. Услышанное казалось ей сущим абсурдом и странным, даже обидным розыгрышем. Кто она такая, чтобы Джиён на неё западал? Брошенная девчонка с поломанной судьбой. Разве такие могут быть интересны успешным и сильным людям? Разве что в качестве прикольного развлечения, экзотики и новых ощущений во время перенасыщения привычным образом жизни. Видя смятение Мин, Кьюнг-Су подошла к своему столику, взяла маленький флакон духов, оформленный в виде золотой пирамиды, и брызнула ими девушке на шею, после чего взяла её за подбородок, заставила посмотреть прямо в свои глаза, излучая твёрдую, непоколебимую уверенность, желая поделиться ею, и сказала: — Не будь дурой. Действуй. Слова истинного благословения.*** В кабинете Сынхёна громко раздался вольный мужской смех. Партнёры тире лучшие друзья чокнулись снифтерами, в которых плеснулась золотистая жидкость, и осушили округлые стаканы на короткой толстой ножке, наслаждаясь изысканным вкусом Toress’а. Джиён откинулся к спинке дивана, на котором восседал, и расслабленно раскинул руки в стороны. Давно он вот так не сидел с Сынхёном в тишине, без постороннего шума, извечной толкучки и дерготни. Да, ему нравилось зависать в ночных клубах и барах, где можно было оторваться на полную катушку, но временами каждому человеку – даже такому, как Джиён, – хочется куда более спокойного досуга: выпить, обсудить дела, поболтать о всяком и без лишних действий заполучить приятную девушку, заочно готовую удовлетворить любую прихоть – даже самую извращённую. Джиён, в принципе, и вне стен борделя не испытывал трудностей при общении с противоположным полом, но отчего-то ему захотелось вообще никаких усилий не прикладывать: прийти, взять, получить порцию эгоистичного удовольствия и затянуться дурманящим косячком, отходя от убийственного оргазма. Арифметика мужской прихоти донельзя проста. — Значит, на следующей неделе едешь смотреть помещение для нового клуба? — спросил Сынхён и лёгким движением руки положил на стол позолоченный портсигар с изображением головы свирепого тигра, откуда выудил два качественных экземпляра Davidoff, чтобы подымить на пару с другом. — Ага, еду, — Джиён взял протянутую сигарету и зажал её губами. — Ву сказал, что есть одно ?голое? помещение, которое ещё никто не успел облюбовать. Сеть каких-то там ресторанов – я, знаешь, даже не вникал в имена, ибо мне до пизды, – обанкротилась, владелец свалил в Сингапур, и часть первого этажа в небоскрёбе VFK, который находится в Йондынпхо-гу, освободилась. Кусочек лакомый, и я обязан его схватить. — Разумно, — Сынхён согласно кивнул и чиркнул классической зажигалкой белого цвета. — Помнится, ты говорил, что и название уже придумал. Джиён хотел было озвучить свою мысль вслух, даже раскрыл рот, но в кабинет осторожно, словно боясь потревожить мужчин, постучались и тактично приоткрыли дверь. Это была мадам Ким, которая мягкой поступью зашла в помещение, наполняя его атмосферой женственного эротизма. Две пары глаз выжидающе остановились на ней, пока две тонкие струйки дыма убегали вверх к потолку, выкрашенному в бежевые тона. Кьюнг-Су медленно поклонилась, и в её движениях не было ни капли заискивания, не было желания подчиниться – только естественная утончённость, граничащая с должным воспитанием, и воспитание это она привила себе сама. Она уважала своё окружение и не чуралась демонстрировать это. — Господин Квон, девушка ожидает Вас. Джиён сделал глубокую затяжку, потушил сигарету, которую толком и не опробовал, и направился следом за мадам Ким, которая сопровождала его до нужной комнаты. Когда дверь закрылась, Сынхён подлил в свой стакан ещё немного бренди и включил заново компьютер – поработать, всё же, стоило. Кьюнг-Су подвела мужчину к одной из комнат, отворила перед ним дверь и жестом пригласила зайти внутрь. Джиён оценивающим взглядом прошёлся по внутреннему убранству, вдохнул аромат восточных благовоний и велел оставить его одного. Мадам Ким кивнула и закрыла за Джиёном двери, передавая его в полное распоряжение той, что сидела на просторной кушетке спиной к ?клиенту?. Как только Квон оказался в комнате, Сора моментально почувствовала его энергетику, и по её спине пробежал табун мурашек. Она ощутила мощный поток мужской силы, непоколебимой самоуверенности и возвышенной стати. Девушка почти сразу сделалась маленькой и слабой, теряя всякую уверенность в себе. Присутствие Джиёна давило на неё, сокращая в объёмах и масштабах. Осанка ослабела, и Сора засутулилась, но как только мужчина сделал шаг, юная куртизанка тут же выпрямилась обратно и собрала жалкие крошки собственной гордости в кулак, той силы, что у неё ещё оставалась. Она отчаянно вспоминала все наставления мадам Ким и повторно пропускала их через себя, как мантру женской энергетики и женского величия. Сора смотрела строго вперёд себя и выжидала: она хотела и в то же время боялась увидеть реакцию Джиёна на неё. Она знала, что он стоит за её спиной, совсем рядом, и почему-то не нападает. Он так же, как и она, оценивал ситуацию, проникался происходящим. Стоило ему понять, кто сидит перед ним, как его пульс резко участился. Жаркие волны пробежали по всему телу, находя своё побережье в грудной клетке. Они плескались, разбиваясь о рёбра, и обжигали плоть, облизывая внутренности. Впервые он так волновался перед женщиной, и ему было стыдно перед самим собой. Джиён чувствовал себя униженно. — Ты меня боишься? — осмелилась спросить Сора, поворачивая голову так, чтобы продемонстрировать Квону свой профиль. — Я шёл по головам, пытал и убивал людей, устранял конкурентов. Я зарабатываю самыми нечестными методами, нарушая закон, — Джиён обошёл девушку и остановился перед ней. — С чего столь смелое заявление, детка? Сора подняла голову и посмотрела на мужчину. Они, напряжённые и наэлектризованные, боялись друг друга. Хищник и жертва оказались в равном положении друг перед другом. — Потому что ты мог бы спокойно подойти, завалить меня и оттрахать как следует, но отчего-то ты не решаешься перейти в наступление. — Я не ждал и не хотел тебя. Джиён отвернулся и провёл рукой по лицу. Блять, конечно же, он ждал именно её, он хотел именно её, но стоило его мыслям материализоваться, как страх сковал его и превратил в безвольную мумию. Сора могла бы оскорбиться, встать и уйти, но слова Кьюнг-Су бесперебойно крутились у неё в голове на манер заедающей пластинки и подначивали к действию. Если мадам Ким была права, а она вряд ли ошибалась, то Сора могла вывернуть ситуацию в свою пользу и воспользоваться чувствами Джиёна так, чтобы они сыграли ей на руку. Да, это был нечестный метод, но опыт показывал, что на благородстве далеко не уедешь – им можно подтереться и выбросить в помойку за ненадобностью. Мин должна была вертеться, учиться хитрости и лукавству, если она хотела вылезти из своей ямы и попасть в мир достатка и успеха. Не будь дурой. Действуй. Сора поднялась с кушетки и сделала шаг навстречу Джиёну, оказываясь в опасной близости от него, и было совсем неясно, кому именно угрожала опасность. Она протянула руку вперёд и прикоснулась к мужскому предплечью сквозь ткань белоснежной рубашки. Джиён всегда отдавал предпочтение классике, ибо знал, как шикарно она на нём сидит, и окружающие по всем достоинствам оценивали его выбор. Сора затеяла игру, из которой намеревалась выйти победительницей, но для этого ей было необходимо сдаться – знаменитая тактика для выигрыша в поддавки. Она накрыла ладонями плечи Джиёна и заглянула ему прямо в глаза, желая пробраться в запертую за сотнями замками душу. Мужчина смотрел на неё в ответ и выжидал. Ему стало любопытно, как далеко она сможет зайти. Он догадывался, что Сора разрушила все видимые и невидимые границы, готовая едва ли не на всё, и в нём взыграл интерес. Уняв в руках дрожь, Джиён обхватил девушку за тонкую талию и рывком прижал её к себе, срывая с накрашенных губ взволнованный вздох. — Теперь спрошу я, — мужчина погладил Мин по щеке, добираясь пальцами до прямых волос цвета вороньего крыла, чтобы зарыться в них. — Ты меня боишься? — Боюсь, но в этом весь кайф. Джиён потянул Сору за волосы, запрокинув голову назад, чтобы открыть себе доступ к её шее, к которой он прикоснулся губами. Место лёгкого, практически невинного поцелуя вспыхнуло и загорелось. Кожа плавилась под чужими губами, хотелось ещё и ещё… Сора прильнула к Джиёну, подставляясь под его напор, и всем своим видом показала, что жаждет большего. Он сминал руками её халат, терзая шёлковую ткань, шарил хаотичными движениями по хрупкому телу и испытывал по садистски сильное удовольствие от мысли, что может сломать его. Он целовал её шею, засасывая и кусая кожу, но тут же зализывал алеющие пятна, что распускались многочисленными бутонами. Его губы добрались до выпирающих ключиц и плеч, с которых соскользнула невесомая ткань, обнажая части ухоженного тела. Джиён отпрянул чуть назад, чтобы рассмотреть Сору получше, и словил приятный балдёж от вида молодой, трепещущей девчонки, которая хотела его по-настоящему. Томная, мягкая и такая желанная, но испорченная и поломанная судьбой. В ней сочеталось чёрное и белое – любимая классика Джиёна. — Чего ты хочешь, м? — Сора, находившаяся в руках мужчины, стала расстёгивать пуговицы на его рубашке, аккуратно вынимая их из ровных дырочек. — Скажи мне. Но Джиён ничего не ответил. Он дождался, пока девушка расстегнёт его рубашку, после чего высвободился из неё и кинул на пол белую ткань, которая светлым пятном выделялась в интимном полумраке. В ответ мужчина немного нетерпеливо развязал пояс на талии Соры, чтобы избавить её от халата, под которым оказалось красивое нижнее бельё: полупрозрачный бюстгальтер дразнил, оставляя место для игры воображения, а маленькие трусики так и хотелось стянуть вниз по стройным, худощавым ножкам, чтобы открыть доступ к самому сокровенному месту на женском теле. Джиён накрыл ладонями плечи Соры, заскользил пальцами вниз, лаская кожу и утягивая за собой бретельки лифа, от которого ему так хотелось избавиться, поэтому он резко развернул девушку к себе спиной, ловко справился с застёжкой и отбросил в сторону своей рубашки предмет сугубо женского гардероба. Ему было крайне приятно прижаться к Мин сзади и грубо стиснуть в ладонях её маленькую, упругую грудь. Он мял аккуратные округлости Соры и дразнил её затвердевшие соски, пока она ягодицами ощущала его стояк, о который тёрлась. Она уже не понимала, играла или нет, не понимала, пользуется ли ситуацией или пользуются ею, не понимала, действительно ли ей нравилась столь интимная близость с Джиёном или она настолько вошла в роль, что не различала, где искренняя правда, а где выдуманная ложь, в которую так легко было поверить. Сора ощущала горячее дыхание на своей шее, в то время как её босс переключился с груди на живот. Он поглаживал его, вызывая многочисленные мурашки, и зазывающе проходился подушечками пальцев по самому низу, задевая ажурный край трусиков. — Вот так приятно, Джиён? — девушка вплотную прижалась задницей к мужскому паху и уверенным движением плотно прошлась по твёрдому, выпирающему сквозь брюки бугорку. — Джиён…

Квон балдел от того, как эта девица произносила его имя. Балдел от того, как она тёрлась об его член, вертела задом и заводила руки назад, чтобы обнять его за шею и не отпускать от себя, а он и не собирался никуда уходить. Очень даже наоборот – он планировал войти, войти как можно резче, как можно глубже – так, чтобы башню ко всем херам снесло, так, чтобы стало охуенно хорошо. Джиён водил руками по телу Соры, изучая каждый его изгиб, каждый сантиметр. Его пальцы прошлись по выпирающим рёбрам, прикоснулись к тазовым косточкам и обогнули бёдра, чтобы прикоснуться к их внутренним частям. Мужчина властно сжал их и укусил девушку за мочку уха, ощутив во рту холод металла серёжки. Ему не терпелось поиметь Сору, овладеть ею и ощутить, каково это – заниматься сексом с той, что кружит тебе голову и волнует сердце. — Мне очень приятно, лапа, — прошептал Квон и без предупреждения забрался рукой в женские трусики. Как же там было мокро и горячо… Джиён хищно оскалился и провёл пальцами по истекающей от желания плоти, слыша, как дышит Сора. — Вижу, не мне одному приятно. А если так? Сора ощутила, как в неё погрузились сразу два пальца: Джиён мягко раздвинул гладкие половые губы, прошёлся по клитору и заскользил во влагалище, которое тут же обхватило его пальцы своими стенками. Он задвигал ими в едином плавном ритме, и если прислушаться, можно было услышать слабые хлюпающие звуки. Сора тихонько стонала, выгибалась и сжимала и царапала вторую руку Джиёна, что покоилась у неё на левой груди. Ей и правда было приятно, но она жаждала почувствовать в себе нечто большее, чем просто пальцы, и попросила об этом. Она умоляла своего папочку вставить в неё свой большой, твердый и очень красивый член, как истинная шлюха. — Тебе понравится быть во мне, я обещаю, — мурлыкала Мин и уже самостоятельно насаживалась на длинные, тонкие пальцы. — Хочешь взять меня сзади? — Нет, лапа, я хочу видеть твою мордашку, но для начала… — Джиён вытащил блестящие на свету от влаги пальцы из девушки, демонстративно облизал их и сильно шлепнул Сору по ягодице, — я хочу опробовать твой ротик. Сделаешь мне хорошо, Сора? Девушка без промедления повернулась к мужчине и потянулась за поцелуем, но вовремя одёрнула себя, успев лишь невесомо прикоснуться к его губам. Проституткам нельзя целоваться с клиентами – таково правило, – но что делать, если твой клиент – твой босс, который тебе нравится? У Соры был очень маленький опыт, но она уже успела понять, в чём заключалась разница между шлюшьим трахом за деньги и занятием, которое приносит настоящее удовольствие. Она заскользила руками по широким плечам Джиёна, по его крепкому торсу и опустилась перед ним на колени, оказываясь лицом перед его вставшим членом. Квону определённо нравилась эта картина, нравилось наблюдать за тем, как стоявшая перед ним на коленях Сора наглаживала его стояк и прикасалась сладкими губками к выпирающему бугорку. Он мечтал, чтобы она скорее освободила окаменевший орган из оков одежды, и решил намекнуть ей на это: опустив руку ей на голову, он подвинул её ближе к себе и толкнулся бёдрами вперёд. Мин, целуя и облизывая влажным, тёплым языком низ живота Джиёна, расстегнула ремень, пуговицу и без труда справилась с молнией, которая открылась практически самостоятельно. Осталось лишь спустить брюки и трусы. — Давай, милая, бери его. Сора посмотрела на мужчину снизу вверх, а после опустила взгляд на обнажённый член, который упирался ей в подбородок. И правда красивый… Средней длины, гладкий с выступающими венками, упругий и наверняка очень приятный на вкус. Девушка провела рукой по стволу, чтобы отодвинуть крайнюю плоть и обнажить головку, которую она принялась облизывать. Джиён закатил глаза, запрокинул голову назад и крепче сжал волосы Соры, а когда она заглотила его половой орган, запуская его в рот, то позволил себе издать низкий, короткий стон. Ему часто делали минет, ему отсасывали многие женщины, но эта не совсем опытная попытка доставить удовольствие показалась ему, мать вашу, самой охуенной вещью, которую он когда-либо испытывал. Сора действительно не умела делать минет, как могли бы его сделать куда более крутые проститутки, но она честно старалась и стремилась к тому, чтобы ублажить Джиёна, сделать ему максимально приятно. Она ритмично двигала головой, пропуская член в свой рот с каждым разом чуть глубже, дрочила рукой и немного давилась. Слюна стекала по её губам и подбородку и пачкала член, что очень нравилось Квону. Он поощрительно гладил девчонку по голове, резко и шумно дышал и временами опускал голову, чтобы посмотреть на столь будоражащий тело и дух процесс. Когда Сора стала нежно гладить и аккуратно сжимать его яйца, Джиён понял, что вот-вот кончит, но он не хотел торопиться, поэтому остановил малолетнюю куртизанку. Он заставил её подняться и подтолкнул к кушетке, чтобы та легла на спину. Сора удобно устроилась, позволила Джиёну беспрепятственно стянуть с неё влажные трусики и раздвинула ноги, между которых он расположился стоя. Мужчина схватил девушку за бёдра, притянул ближе к себе, к самому краю мягкой поверхности, и, раздразнивая и себя, и её, провёл несколько раз головкой, с которой стекала смазка, по чувствительной женской плоти. Он видел, как текла Сора, и знал, что она реально хочет его – от этой мысли срывало крышу. Медлить больше не было сил, и Джиён, прямо без защиты, без презерватива, который он всегда старался использовать, погрузился внутрь Соры. Блаженство… Там было узко, влажно и чертовски горячо. На несколько секунд мужчина замер, придерживая ноги девушки под её коленями, а затем, согнув их и навалившись вперёд, стал двигать тазом. Мин извивалась, как змейка, которую поджаривали на сковороде. Она хотела выглядеть красиво и эстетично, чтобы нравиться Джиёну и привлекать на себя всё его внимание, и ей это удавалось, но она не осознавала, что даже без всего этого показушного пафоса ему всё равно доставляло неописуемое наслаждение трахать её на этом чёртовом массажном столе. Он видел, как пропадал в ней его напряжённый, блестящий от обилия смазок член, он видел, как она сама кайфовала от процесса, и ускорялся, становился жёстче и грубее, проникал всё глубже и глубже. Джиён буквально вдалбливал Сору в кушетку, но в определённый момент остановился, чтобы сменить позу, и продолжил. Теперь он брал её, в то время как она лежала на боку, а одна её нога покоилась у него на плече. Сора держалась за стол, стискивая его края, пока мужчина отчаянно вгонял в неё член, с которого уже стекала предэякуляционная жидкость. Они оба вспотели, оба громко дышали и стремились к одному – как можно скорее достичь оргазма, от которого искры из глаз будут разлетаться в разные стороны. Сора понимала, что вряд ли сможет испытать вагинальный оргазм без лишней помощи, поэтому, стряхнув с лица влажные пряди волос, сквозь протяжные и громкие стоны потянулась рукой вниз, чтобы ублажить себя самостоятельно. Она активно растирала клитор подушечками пальцев, начиная стонать ещё громче, ещё активнее, чем доводила Джиёна до самого пика. Он следил за выражением её лица, которое было вульгарно искажено от наслаждения, которое ей приносил секс с ним, и начинал терять связь с реальностью. Мурашки выступили на его коже, он зажмурился, ощутил горячий и очень приятный спазм внизу живота и, успев в последний момент вынуть пенис, обильно кончил на вздымающийся от тяжёлого дыхания живот Соры, надрачивая себе всё медленнее и медленнее. Девушка была готова вот-вот кончить, но Джиён убрал её руку и заменил на свою. Быстрыми и резкими движениями он мучил комочек нервов, растирая его, и сам возжелал того, чтобы Мин испытала оргазм. — Ну же, малышка, давай, кончай, — приговаривал он, а после внезапно опустился на колени, обхватил влажные от пота бёдра Соры и принялся ублажать её языком. Джиён со всей страстью вылизал истекающую соками дырочку, запуская в неё свой язык, и переключился снова на клитор. Он умело блуждал языком по пылающей плоти, уделяя внимание каждой складочке, активно теребил им комочек нервов, в котором заключался эпицентр удовольствия, осторожно посасывал половые губы и всё никак не мог насладиться тем особым вкусом, которым обладала женщина, к которой ты испытываешь пиздец какие чувства. Соре хватило около пары минут, чтобы кончить от потрясающего кунилингуса, который ей сделал этот мужчина. Она прогнулась в спине, хватая губами воздух, застонала и, дрожа, как осиновый лист, растянулась на кушетке. Ей было слишком охуенно, чтобы что-либо осознавать, а вот Джиён понял, что только что не проститутку трахнул, а занялся любовью с девушкой, в которую влюбился, и от этого ему захотелось выть волком, в то время как Сора выла от мощного отходняка после не менее мощного оргазма. — Джиён… — прошептала она, когда он, сидя на полу, закрыл лицо рукой, понимая масштабы накрывшего его пиздеца.