Глава 5. Прощай, детство! (1/1)

Из записей Гай-до: "Паша очень изменился после того, что случилось в его жизни. Я буквально не узнаю его. Юношеский веселый огонь, который когда-то горел в его глазах, исчез. Теперь я вижу в них только злость. Я не могу сказать, что его отношение ко мне изменилось. Поначалу у меня сложилось впечатление, что он попросту хочет воспользоваться мной ради достижения своей цели. Но я не верю в это. Павел сильный. Он намного сильнее, чем может показаться со стороны. И даже самая страшная боль, которую он сможет испытать, не сможет вытравить из него человека. Он не сломается и не станет пользоваться друзьями. К тому же, что означает пользоваться? Ведь использовали они меня с Алисой и Аркашей на гонках? Поначалу - да. Но потом всё изменилось. Эти ребята стали мне как родные. Как бы Паша не относился к Алисе, они все мои друзья. И все важны мне одинаково. Не знаю, столкнет ли жизнь нас еще раз, но я уверен, что при необходимости я помогу и защищу каждого. Уверен, Паша меня поймет, как и уверен в том, что он поступит точно так же.Я не решаюсь спрашивать о том, что творится у него внутри, но знаю, что это очень больно. Наверное, так же болит разорванный гипердвигатель. Не знаю. Я знаю одно: Паше нужна помочь. И мой долг, и как друга, и как робота, помочь ему. Я не могу поступить иначе. Не имею права.***Пашка сидел в камбузе и держал в руках 3D-рамку. Гай-до обратил внимание на то, как внимательно он всматривается в изображение. И на то, как долго он смотрит на него. На нём ярко светились улыбки Паши и Алисы. Они были вдвоем, как раз в тот момент, когда они получили почетное второе место на гонках. Прямо перед этим промелькнуло фото всего экипажа с кубком. за спинами счастливых и гордых ребят - серебристый борт Гай-до. Но Пашка задержал свой взгляд именно на их с Алисой фото. Гай-до показалось, что в этот миг в его глазах блеснули слезы. Но юноша ничем не показал своих чувств. Так, должно быть, поступают все взрослые мужчины. Не показывают своих эмоций никому, лишь молча запирают их в себе, говоря при этом: "Ерунда, не стоит внимания..." На плите грелся чайник, кофе с сахаром уже был насыпан в кружку, но Пашка будто бы совсем забыл о нем. Для него теперь не существовало ничего, кроме этих старых фотографий. Он пролистывал всё новые и новые клочки воспоминаний на электронном экране и подолгу останавливал взгляд на фото Алисы.Как же грустно и так обычно всё вышло. Детская любовь, горячая, чистая и светлая, которая так часто описывается в книжках как безнадежная и вечная, рассыпалась в прах. А сколько надежд было, сколько планов. Сколько всего им довелось бы пережить вместе, сколько горячих поцелуев подарить друг другу, из скольких передряг вытаскивать друг друга. Но жизнь, как всегда, распорядилась по-своему. И как ни силен был человек, как ни умён, жизненных корректировок ему не избежать. Чайник закипел и Пашка рассеянно и даже с каким-то сожалением выключил плиту. Будто во сне налил себе кофе и снова уставился в рамку. Здесь они на Пенелопе. Пашка, как средневековый рыцарь, угрожает своим перочинным ножиком трехголовой змее, а Алиса устремляет взгляд в небо, как бы говоря: "Пашка, ты неисправим".- Я не злюсь на неё, Гай-до, - сказал вдруг он. - Я очень рад, Паша, - гай-до в это время накладывал оптимальный маршрут, чтобы быстрее добраться до Вестера, однако его электронные глаза не отрываясь следили за другом, - обиды - как камни. Чтобы не было тяжело идти, их нужно отпускать. - Я не злюсь на неё за то, что она ушла к этому...Густаву. Человек не может быть виноват, что разлюбил. А она, вероятно, просто не смогла сказать мне это прямо, в глаза. Хоть на неё это не похоже.- Я понимаю. Зная Алису, я осмелюсь предположить, что она бы смогла сказать это прямо. Решилась бы. Но кто знает, как она могла измениться за то время, пока вы не виделись. И не стоит забывать об её отношении к тебе. Наверно, она боялась тебя ранить еще сильнее. - Меня гложет другое. Почему она не сказала правды об отце...Он услышал жужжащий звук фокуса камеры. Это Гай-до очевидно с удивлением вглядывался в пашкино лицо. Разумеется, он рассказал другу об отце.- С одной стороны, я понимаю, что она могла опять же не решиться, не найти нужного момента, нужных слов...Но с другой это вновь не похоже на неё. С каких пор она стала такой? Что могло ее так резко изменить? Или же на нее так повлиял этот Штреззер? Кто знает... - Паша... Гай-до перебирал все свои многочисленные запасы на самых различных языках, но не мог подобрать нужных слов, чтобы поддержать Пашку. Кто сможет объяснить, что вложил в это единственное слово разумный кораблик? Какие эмоции и мысли, возникшие в электронном мозгу? Однако тот понял его и так. - Я в порядке, брат Гай, - он решительно отставил фоторамку и, взяв со столика дымящуюся кружку, направился на мостик. - Сейчас нам нужно сосредоточиться на цели. Первым делом - доберемся до Вестера. А там... - Пашка улыбнулся, - ведь это наши горы, они помогут нам? - Что? - Это Высоцкий! Ты что, не слышал? - Обязательно послушаю. Хоть сейчас.- Я не против, - капитан уселся в командирское кресло, сжимая рукой горячий напиток. В динамиках заиграли суровые гитарные аккорды. Закрой глаза и увидишь, как подобно блеску клинка закат играет на горных склонах и облизывает ледяные склоны. Гай-до не был лишён чувства прекрасного, песня ему нравилась. В то же время он гордился Пашкой. Его мужеством и способностью прятать боль за улыбкой.

*** Планета Вестер, покрытая гладкой зеленью лесов, пронизанных, словно венами, фиолетовыми реками. В центре огромного материка блистал всеми цветами радуги гигантский мегаполис. Вестер была одной из тех немногих планет, которая представляла собой единое государство с одними законами и языком. Это во многом помогло ей пробиться в разряд одних из самых развитых. Отсутствие междоусобных войн, этнических и религиозных разногласий позволили Вестеру не только достичь небывалого технологического прогресса, но и одной из первых выйти в космос и освоить космические перелеты.Гай-до вынырнул из гиперпрыжка уже на подлёте к системе планеты. Пашка еще не успел заглушить гипердвигатели, как на связь уже вышел патрульный катер. "Оперативно работают" Катер провел кораблик через маленькую Луну, где он прошел карантин - обязательную меру безопасности для всех кораблей, садящихся на обитаемые планеты. Спустя несколько часов Пашка уже петлял в густых вестерианских облаках, ища на карте дом Самаона Гая. Диспетчеры были осведомлены о прилёте гостя на сконструированном легендарным Самаоном Гае звездолете. А потому вопросов о месте посадки не возникло: вестерианцы были наслышаны о специфическом кораблике и знали, что тот может сесть на площадке не больше волейбольного поля.Пашка включил видеосвязь. - Ирия! Встречай гостей!*** - Паш, почему ты не хочешь довериться мне? - спросил Гай-до, - ведь я, условно говоря, родился на этой планете, я знаю дом моего создателя и могу найти его быстрее и проще.- Я целиком и полностью доверяю твоей памяти, - отозвался Пашка из-за штурвала, - и не спорю, что она лучше и объемнее моей. Но ведь не всё тебе делать за меня, верно?- Тяжело спорить с тобой, Паша. *** - Паш, как тебе суп? - Ирия погасила плиту и запустила в соковыжималку несколько разноцветных фруктов непонятной формы.- Пхевашходно! - отозвался Пашка с набитым ртом, - у мея дхугих схов нет.- Это мамин рецепт, нашла недавно в шкафу. Ирия разлила чай, настоянный на вестерианских фруктах. Пашка откинулся на стуле и осторожно отхлебнул. Не то, что бы он не доверял Ирии, напротив, но, как и прежде, к незнакомым продуктам относился с подозрением. - Ирия, скажи, а как вообще драться с несколькими противниками? Ты же у нас спец в этом, какие приемы самые эффективные?- Ну, это так не объяснишь, - Ирия усмехнулась, - в настоящем бою само знание приемов решает довольно мало. Там все происходит на уровне рефлексов. Очень многое зависит от наработки ударов и приемов. Когда дело доходит до настоящей драки, ты действуешь автоматически. Дело практики. - Научишь? - А зачем тебе? - Подрываешь мужское самолюбие, - Пашка озорно улыбнулся, - Ирия, ну в самом деле? Вспомни Крину, ?Пять-четыре?. С твоей подготовкой ты сотню раз смогла бы спасти Тадеуша и остальных. А мы с Алисой по большей части тебе мешали. Мы были просто глупыми сопляками, которые рвались за приключениями. Да, мы искренне хотели помочь, но что вышло? Взгляд Ирии переменился. Сейчас она смотрела на Павла не прежним, добрым, чуть насмешливым взглядом. Сейчас в нем читался не то испуг, не то удивление.- Паш, что с тобой? Ты сам на себя не похож. - Тем, что говорю то, что думаю? - Нет, - Ирия усмехнулась, - как раз с этим все в порядке. Но мне кажется ты слишком уж сгущаешь краски. Ты и Алиса вовсе не были мне обузой. Вы здорово помогли. Вспомни твой полет на Альте или как ты спас нас всех на Гай-до. Да и Алиса… - Но если бы мы не увязались с тобой, во всем этом и не было бы необходимости. Ты могла преодолеть пешком не один десяток километров, перемахнуть через крепостную стену или обезвредить Кротов одним махом. Что могли мы? Да ничего! Поэтому я и прошу тебя: научи меня тому, что сама умеешь.Взгляд Ирии стал еще более серьезным. - Паша, что ты задумал?

Пашка облокотился на стол и посмотрел Ирии прямо в глаза.- Ирия, моя мама мертва. Алиса исчезла из моей жизни. Я потерял двух людей, которые были моей семьей. И в этом виновата какая-то тварь, которая до сих пор на свободе и не понесла заслуженного наказания.- Ты хочешь мести, - даже не спросила, а просто сказала женщина. Пашка замолчал.- Паша, оно того не стоит. Ты ведь… - Да-да-да, я знаю. Я молод, у меня вся жизнь еще впереди и прочее и прочее. Если ты думаешь, что спецслужбы это сделают лучше меня – возможно. Но стала ли ты сидеть сложа руки и ждать, пока дяденьки из Интерпола принесут тебе все на блюдечке? Помнишь, тогда на Крине ты этого не сделала. И я не стану.- Я не хочу быть виновной, если с тобой что-то случится. Грех на душу не возьму, - Ирия отвернулась.- Если ты мне не поможешь, я отправлюсь сам. Да только без твоей подготовки я скорее откину копыта, нежели без неё. Поэтому, боюсь, ты будешь больше виновата, если откажешь. Да даже если меня и опередят спецслужбы, это хотя бы поможет мне отвлечься от всей той дряни, которая произошла. Так мне будет гораздо легче. - Легче? – Ирия обернулась, - Ты смеешься? Да никому в жизни я не пожелаю пройти через то, через что прогонял меня мой отец. Да не каждый мужчина осилит все эти тяжелые тренировки, лазание по скалам, прыжки с парашютом, рукопашные схватки и многокилометровые кроссы. И это только верхушка айсберга. Я не говорю уже про работу на грубых и устаревших инструментах, постоянное напряжение, высчитывание логарифмов в уме, разбитые костяшки и губы, множество переломов и растяжений… - Ирия, я все понимаю. Но и ты меня пойми: я сам этого хочу. Если что-то и может мне помочь, так только эта боль. Да, я мазохист. Да, мне будет больно и тяжело. Но это всяко лучше, чем сидеть и ждать у моря погоды. Я не требую, я прошу. Пожалуйста.Ирия помолчала, теребя пальцем край скатерти.- Я не слишком-то хороший тренер, Паш. Не знаю даже, смогу ли я тебе передать в полной мере свои знания… - Я быстро учусь.- Ты же понимаешь, что это не дело месяца или двух? Я полжизни прожила в таком ритме, а за сколько ты хочешь этому обучиться? Ведь я на Вестере не до конца жизни, три месяца – максимум. Что я смогу дать тебе за столь короткий срок? - Хотя бы базу, установку. Чего не дашь ты, того достигну я сам. Ирия плотно сжала губы, встала, прошлась по комнате, остановилась у окна. - Хорошо, Паша, - она кивнула, - я дам тебе все, что смогу дать. Но у меня есть несколько условий.- Говори! Я на всё готов. - И это первое, - женщина подняла вверх палец, - не пори горячку. Будь терпелив. Ничто не придет просто так. Где-то придется подождать, где-то – изрядно попотеть.- Понял. Терпение, юный Скайуокер.- Второе, - Ирия подняла второй палец, - не жаловаться. Я буду тренировать тебя так, как меня тренировал отец. А это, поверь, не самое легкое. Так что если я от тебя услышу хоть одну жалобу, что тяжело или некомфортно, мы тут же сворачиваем всю программу и больше к ней не возвращаемся.Пашка положил руку на грудь и выдохнул: - Даю слово кавалера, что жаловаться не стану, даже если буду умирать прямо на тренировке. - Третье: беречь себя. Я не знаю, куда ты отправишься, но точно могу сказать одно: ты собираешься в опасный путь. Даже для такого матерого волка, как я, путешествие в космосе, особенно там, куда, как я предполагаю, ты собираешься, крайне опасно. Тебе нужно будет обучиться не только сражаться, но и вести диалог. В некоторых ситуациях язык решает намного больше, чем грубая сила. Но об этом потом. Сейчас ты даешь мне слово, что будешь беречь себя и не полезешь в самое пекло без крайней необходимости.- Вот здесь будет посложнее, - Пашка ухмыльнулся, - лезть в самое пекло – это по нашей части. - И все-таки, - Ирия строго подняла бровь, - сначала подумай, а потом делай. А то ты любишь выполнять эти действия в строго обратной последовательности.- Я понимаю, командир. Этого подонка поймать будет непросто. А потому мне придется очень много думать.- И наконец, последнее. Береги Гай-до. Такого, как он, ты не найдешь нигде. Это не просто корабль, но и наш друг. Верни его целым. И это, если хочешь, не требование, а просьба. Пашка поднялся. - Ирия, я даю тебе честное слово, что верну его без единой царапины. Буду полировать его на каждой пригодной для этого планете. - Ну, это совсем не обязательно, но ходовую, систему жизнеобеспечения и самое главное, - женщина погрозила юноше пальцем, - береги его мозг. Это самое уникальное, что есть во всей галактике. Это единственная ЭВМ, которая способна на эмоции. Если ты погубишь его, то ты ни много ни мало, погубишь целую жизнь. И даже не одну. Как минимум, еще и мою.Пашка задумался. Конечно, он ни в коем случае не собирался жертвовать ни собой, ни Гай-до. И если уж придется выбирать, спасти свою жизнь или жизнь разумного кораблика, он, несомненно, выбрал бы второе. Но что, если они сгинут оба? Впрочем,такой вариант был бы даже предпочтительнее,нежели вариант, при котором из путешествия вернется только один из них.- Наша судьба будет общей.- Больше всего на свете мне хочется, чтобы это было в хорошем смысле слова, - горько усмехнулась Ирия. - Когда приступим?- Курс начнем с завтрашнего дня. На сегодня я загружу тебя теорией, а сама подготовлю для тебя программу. Предупреждаю, будет нелегко. Спать придется по 4-6 часов в сутки. Тренировки не будут идти в сравнение с твоими школьными. Работать только на износ, порой придется ползти к цели на одной только силе воли, ибо тело уже будет отказывать. Мозг также будет в постоянном напряжении. Все приемы, комбинации и теоремы должны будут доведены до автоматизма. Чтобы за долю секунды в бою ты смог рассчитать действия твоего противника, создать против него стратегию, предусмотреть хотя бы некоторые наиболее вероятные варианты развития событий и найти к ним противодействие.- Интересно, как мне в спарринге поможет конструкторская навигация по космическим двигателям? – усмехнулся Пашка. - Поверь, разные рода противников очень похожи друг на друга. Будь то человек, корабль или сама природа. И к каждому из них придется применять похожие приемы. Пусть в разных вариациях и интерпретациях, но законы взаимодействия будут очень схожи. Это одновременно и просто, и сложно. Научиться этому за два месяца не получится, но, если ты продолжишь совершенствоваться, то, в конце концов, и это сможешь освоить. Все это будет требовать огромных затрат сил, как физических, так и умственных и моральных. Поэтому скажи еще раз, ты готов? - Всегда готов! С этими словами Пашка отсалютовал по-пионерски.