В 17:50 под твоим окном (1/1)

Даша говорит, что это какая-то начальная стадия гиперфиксации. Гриша недовольно цокает языком и продолжает делать ей латте с лавандовым сиропом, которое она заказывает каждый раз, когда оказывается в кофейне, где он работает. Гриша красиво выкладывает пенку в ее кружку, берет бутылку с сиропом и добавляет его сверх положенной меры. Ему совсем не кажется, что купленная перед работой банка сгущенки в его рюкзаке?— начальная стадия гиперфиксации. Роберт ему даже не нравится?— Грише нравятся фигуристые блондинки. Роберт, конечно, платиновая блондинка, но он парень. И это очень смущает Гришу. —?В конце концов, на дворе двадцать первый век, Гриш,?— Даша размешивает ложечкой сахар и старается поймать на себе его взгляд, но Гриша старательно его прячет. —?Любить парней совершенно нормально. —?Знаю, но мне не нравятся парни. Особенно такие, как он,?— бурчит Гриша. ?— А такие, как он, это какие? У Гриши в голове листопад из красочных эпитетов, которыми можно описать Роберта. Воздушный, волнующий, охуительно красивый и до кариеса сладкий, как та сгущенка, от которой он без ума. Берта бы поставить за музейную витрину и никому не разрешать смотреть, но Гриша же любит девчонок. И это диссонанс сводит Гришу с ума. —?Не такой, как Лерка,?— при эти словах лицо у Даши становится странно отстраненным, и вся она как-то напрягается. Гриша не дурак, и он знает, что никто не в их компании Лерку не любит. —?Роберт не смотрит на то, что я симпатичный или популярный, может быть, он и не знает. Но он мне в рот не заглядывает, даже на кухне у Феди в нашу первую встречу он меня отчитал, как мальца. —?Ты хоть себя со стороны видишь? —?Гриша вопросительно изгибает бровь. —?У тебя румянец, Гринь. И глаза горят, будто у тебя температура или ты выпил. Так не говорят о тех, кто совсем не нравится. У Гриши есть тысяча и одна отговорка на выпад Даши, но он молчит, отворачиваясь к кофемашине. Он протирает тряпкой рабочую поверхность, поджимает губы и ловит свой взгляд в отражении металлической панели кофемашины. У него действительно красные, как у влюбленного школьника, щеки, блестящие глаза и встрепанные от постоянных прикосновений волосы. Он зло сжимает тряпку в кулаке и поворачивается к Даше. ?— И что мне делать? Я же, блядь, совсем не умею… ну… мутить с парнями. Гриша — лютейший романтик, он умеет обольстить любую представительницу женского пола, но совсем не уверен, что его приемчики подействуют на Роберта. Он же такой… ну… особенный. —?Просто будь собой,?— Даша пожимает плечами, но Грише это не кажется таким уж простым. Он может быть отвратительнейшим человек и последним ублюдком, а такую сторону себя он показывать Берту совсем не хочет. —?Он сказал, что ты похож на карамельную булочку. У Гриши такой вид, что Дашу пробирает на смех. Он похож на картинного влюбленного парнишку из романтического фильма, у которого глаза как пульсирующие сердечки-смайлики. И Даше даже немного обидно, что так Гриша на нее совсем не смотрел, когда они были вместе. После месяца этих незабываемых отношений у Даши кровоточащая рана на сердце и комок в горле от подступающих слез, но ей совсем не хочется, чтобы Роберт тоже пострадал от Гришиного эгоизма и инфантильности. Даша предпочитает думать, что они с Гришей просто не сошлись характерами и, возможно, с Робертом у них все будет по-другому. —?Он правда так сказал? —?переспрашивает Гриша, облокачиваясь на стойку и подпирая щеку кулаком. Даша смеется, улыбается и треплет Гришу по волосам, убирая непослушную челку у него со лба. Гриня улыбается ей в ответ, облизывает губы кончиком языка таким привычным движением, что у Даши щемит в груди от противоречивых тоски и счастья за Гришу. Гриша принимает у Даши деньги за кофе, смотрит с укоризной, когда она оставляет ему чаевые больше, чем нужно, и прощается с подругой. Он смотрит через окна, как пожелтевшие листочки, кружась, опускаются на промокший асфальт.*** Артем старается скрыть удивленный вздох, когда Егор пропускает его в квартиру. Он живет в новостройке на предпоследнем этаже, откуда из панорамных окон открывается захватывающий дух вид на Москву. Артем кажется себе здесь лишним и слишком грязным, поэтому с неохотой снимает с себя кроссовки и ступает по кафельному полу следом за хозяином дома. Егор показывает ему кухню, совмещенную с гостиной, свою комнату и кабинет отца. —?Будешь чай, кофе или газировку? —?спрашивает Егор, подходя к кухонной поверхности. Артем садится за стол, поджимая под себя ноги в носках с дурацким смешным рисунком. —?Чай, если можно. Егор открывает дверцу кухонного шкафчика и отходит в сторону, чтобы Артем сам мог выбрать: —?У?нас есть черничный, малиновый, с?женьшенем, с?травами, зеленый, зеленый с?лимоном, зеленый с?лимоном и?медом, имбирь и?мед, имбирь без?меда, ваниль с?миндалем, ?белый трюфель?, черника с?ромашкой, ваниль и?орехи,?— Егор улыбается своей широченной улыбкой и хитро смотрит на Артема. —?Ты что, гребаная Рамона Флауэрс? —?Артем никогда не любил этот фильм, но Егор такой счастливый, что совсем не хочется его обламывать. —?Буду ваниль с миндалем. Егор выбирает из многочисленных коробочек белую с рисунком стручков ванили, достает кружку и заливает пакетик кипятком. Егор ставит перед Артемом кружку, себе же он достает из холодильника банку спрайта. Артем вдыхает ароматный сладковатый парок, поднимающийся от кружки, и старается не слишком сильно глазеть на ту роскошь, в которой живет Егор. Плазма на стене напротив широченного дивана из белой кожи, фарфоровые статуэтки, вазы, картины, наверное, стоящие огроменных денег. Артем же живет в небольшой квартирке в хрущевке вместе с мамой. У них иногда проблемы с электричеством и водой, потому что у мамы не хватает денег, чтобы оплатить счета за ЖКХ. Она работает в больнице медсестрой, а в свободное время подрабатывает швеей, чтобы выбить лишние деньги. Артем вздыхает и опускает глаза в кружку. —?Ты не думай, что я какой-то зазнавшийся хер, который кичится баблом. Это заслуга моих родителей, а не моя. Я стараюсь зарабатывать сам. —?И как? Много рубишь? —?Прилетает за биты рублей семьсот. На пиццу в столовке хватает, и на том спасибо. Артем фыркает, допивает чай и, хлопнув по коленям ладонями, говорит: — Я пришел не чаи гонять, а записываться. Пойдем, а то мне потом по темноте ехать до дома часа полтора. Егор кивает и, подхватив банку спрайта, манит Артема в свою комнату. Артем думает, что этот паренек слишком энергичный и громкий. Артему кажется, что Егор сведет его с ума.*** Роберт вздрагивает, когда получает сообщение от Гриши. Он несколько раз перечитывает текст, смаргивает, выдыхает и перечитывает заново: Гриша Ляхов (17:50 pm): Бери ложку и выходи во двор. Я жду тебя на лавке возле твоего подъезда.

Берт истерично фыркает, откладывает телефон, думая, что это какой-то пранк, но внутри, вопреки здравому смыслу, разворачивается с пугающей скоростью пропасть, которая топит Роберта с головой. Он поднимается с постели и подходит к окну, чтобы лишний раз убедиться, что все происходящее вранье, но под окнами Роба на лавочке сидит Гриша, вальяжно откинувшись на спинку и вытянув свои длинные стройные ноги. Роберт не глупый мальчик, он прекрасно знает, что для Гриши это лишь развлечение или какой-то глупый спор со своими друзьями, но он все равно идет на кухню, где мама готовит суп, а папа читает газету, берет ложку из кухонного ящика и уходит в коридор. —?Ты куда, сынок? —?обеспокоенная мама взволнованно глядит, как Роберт набрасывает ветровку и сует ноги в кроссовки. —?Я скоро, не беспокойся. К ужину буду. Берт ловит себя на мысли, что сбегает по лестнице быстрее, чем должен, а сердце в его груди грохочет громко и почти болезненно. Он выходит на улицу; холодный ветер бросает в лицо опавшие листья и мелкие капли предстоящего дождя. Гриша улыбается, когда видит Берта. У него лучики-морщинки из уголков глаз и румянец на щеках, наверное, от мороза, и у Берта останавливается сердце. Роберт кажется себе последним дураком, стоя с зажатой в кулаке ложкой и горящими глазами и пунцовым лицом. Гриша хлопает ладонью по месту на скамейке рядом с собой, но Роберт остается на крыльце, будто испуганный олененок, заметивший направленное на него дуло ружья. Гриша поджимает губы, стараясь выглядеть дружелюбно, но Берт все еще напряжен и немного смущен. —?Родной, ты чего такой напуганный? Я просто захотел встретиться. —?С чего бы это? —?Роберт складывает руки на груди и хмурится. В его кулаке все еще зажата ложка. —?Мы что, друзья? —?Ну, не все люди с самого начала друзья. Все когда-то с чего-то начинали,?— Гриша роется в рюкзаке и достает банку сгущенки и открывашку, которую принес из дома. —?Мы можем начать с этого. У Берта будто разом отбирают весь воздух. Ему кажется все происходящее таким незначительным и мелким, но Гриша сидит здесь, настоящий и живой, и держит банку сгущенки, которую так любит Берт. Роберт действует быстрее, чем успевает подумать. Он присаживается рядом с Гришей на скамейку и выжидающе глядит, как тот ловко открывает банку с лакомством. Гриша протягивает ее Берту, который тут же принимается зачерпывать ложкой сладость. —?Как ты вообще это ешь? Жопа-то не слипнется? Гриша глаз не может оторвать от светлых волос Роба, закрепленных у висков розовыми заколками, от тонких губ в разводах сладкой сгущенки и созвездий родинок на щеках. —?Это тебе что, фуд порно? Прекрати пялиться! — крайне смешно?возмущается Роберт, но Гриша ненадолго отводит взгляд, посмеиваясь. Но он все равно возвращается к тому, чтобы откровенно пялиться на то, как ложка за ложкой исчезает во рту Роберта, у которого, наверное, ничего не слипнется. —?Мама суп готовит, хочешь подняться и поесть? —?спрашивает Берт, а у Гриши перехватывает дыхание. Он готов душу продать ради этих больших кристально чистых глаз Роба.

—?Я с удовольствием, но меня матушка дома ждет. Ей надо помочь с чем-то. Роберт выдыхает, и ему даже становится легче. Он совсем не может представить Гришу на его, Роберта, кухне. Гриша представляется в клубах дыма на какой-то вечеринке, но никак не в спокойной обстановке домашнего уюта. Берт поворачивается, зачерпывает немного сгущенки ложкой и подносит ко рту Гриши. Тот вздрагивает, сглатывает и, не разрывая зрительного контакта, пробует сладость, облизывая губы после. Гриша совсем не любит сладкое, но из рук Берта он бы съел хоть всю банку. Гриша достает из рюкзака бутылочку воды и предлагает Роберту, который жадно пьет, запивая тягучую сладость. Гриша облизывает губы, чувствует, как печет щеки при одном лишь взгляде на дергающийся кадык Берта. Гриша лезет в карман за пачкой сигарет, принимает из рук Роберта бутылку, делает несколько глотков и закуривает, чтобы хоть немного освежить мысли и перестать пялиться на смущенного мальчика. —?Родной, тебе пора,?— Гриша легонько щелкает Берта по кончику носа и кивком указывает на окно, откуда выглядывают родители Роберта. Роб смущенно опускает голову, чувствуя, как горят щеки от выступившего румянца. —?Увидимся завтра. Гриша напоследок не удерживается и проводит большой ладонью по волосам Роберта, задерживаясь на затылке. Ему совсем не хочется уходить. У Берта волосы мягкие, шелковистые и отливают серебром в закатном солнце.

Роберт кивает, забирает с собой банку сгущенки, благодарит Гришу за сладость и скрывается в подъезде. Гриша кидает окурок под ноги, топчет его носком ботинка и закуривает еще сигарету, потому что на чистую голову не может переварить все случившееся. Вроде бы не произошло ничего сверхъестественного, но под ребрами словно надули воздушный шар, угрожающий сломать кости к чертовой матери. Гриша прижимает прохладную ладонь ко лбу и идет на остановку, на которой получает сообщение от Берта: Роберт Плаудис (18:20 pm): Ты всех девчонок так пытаешься трахнуть? Гриша улыбается, как идиот. Он останавливается, набирая сообщение, и пропускает свой автобус. Гриша Ляхов (18:25 pm): Нет, только особенных.

Роберт Плаудис (18:27 pm): Ой, как романтично. Аж блевать захотелось. Гриша смеется так громко, что люди на остановке оборачиваются и странно косятся на него. Роберт такой воинственный в переписке, как мумми-тролль, сжимающий в руке перочинный ножик, а в жизни смущенный и напуганный. Это веселит и умиляет одновременно. Грише все же удается поймать свой автобус. Он садится у окна, прижавшись лбом к холодному окну, вставляет наушники в уши и нажимает на первую песню из списка музыки у Берта на странице. Мелодия спокойная, приятная и тягучая, как патока, уютная, как вечер у камина. Гриша пролистывает фотографии на странице парня, скачивает особо понравившееся и долго рассматривает каждую, считая родинки на лице и шее Роберта. Он просматривает список групп, который состоит из одних эстетик и подборок красивых картинок. Гриша ловит себя на мысли, что улыбается всю дорогу до дома.*** Артем совсем не следит за временем. Оно пролетает так быстро за шутками Егора, записью первого трека и чаем с шоколадным печеньем. За окном уже давным-давно темно, ярко-оранжевые огни фонарей бьют по глазам, отражаясь на влажной поверхности окна. В комнату, стучась, заглядывает мама Егора?— тонкая высокая блондинка с тугим пучком на голове. —?Артем, уже довольно темно. Ты точно сможешь добраться до дома? Может быть, тебе стоит остаться у нас с ночевкой? Артем смотрит на время на экране телефона, обреченно вздыхает и понимает, что ждать автобус придется очень долго. —?Спасибо, но мама будет переживать. Все будет хорошо?— это не в первый раз, когда я задерживаюсь допоздна. Из художественной школы его встречали Гриша или Федя, потому что мама боялась за болезненного мальчика, который и мухи обидеть не может. —?Хорошо, но я все равно буду переживать. Напиши Егору, когда доберешься до дома. Артем кивает, мама Егора оставляет ребят одних. Егор вздыхает, виновато поджимает губы и предлагает: —?Давай я закажу такси? Все-таки ты задержался из-за меня. —?Еще чего! Девчонкам своим тачки заказывать будешь. Я пока могу справиться самостоятельно. Артем подхватывает рюкзак под лямки, просит Егора прислать готовый трек, когда тот его сведет, и выходит из комнаты. Егор растирает переносицу, устало вздыхает и идет за парнем в коридор, где мама уже впихивает Артему контейнер с шоколадным печеньем, которое испекла сама. —?Давай тебя проводит Егор? Он не обломается?— остановка тут близко. —?Спасибо большое, но я уже достаточно злоупотребил вашим гостеприимством. Хорошего вечера. Артем выскакивает за дверь быстрее, чем кто-то успевает что-либо сказать. Мама Егора удивленно косится на сына, хлопает глазами и говорит: —?Это твой новый друг, Егор? Тебе стоило бы лучше подумать о том, как он доедет до дома. А вдруг с ним что-нибудь случится? —?Ничего с ним не случиться, ма. Он взрослый парень и сам может справиться. Егор уходит в свою комнату, берет сотовый и набирает Артему сообщение: Егор Ракитин (21:47 pm): Напиши, когда будешь дома. Иначе меня мама сожрет со всем дерьмом.

Ответ приходит тут же: Артем Кулик (21:49 pm): Хорошо, но только для того, чтобы тебя не сожрали.*** Наверное, Роберт находится в какой-то прострации, когда печет для Гриши морковное печенье с карамельной начинкой, рецепт которого нашел в поваренной книге мамы. Под ее чутким руководством он замешивает тесто, пока женщина готовит начинку. —?Тот пацан, с которым ты сидел на лавочке?— твой друг? —?уточняет отец, выглядывая из-за газеты. Отец Роба?— человек старой закалки, но с пониманием относится к выбору сына партнера для жизни. —?Он не выглядит слишком надежным. Берту упрямо поджимает губы, все его существо противится этому, хочет поспорить, что отец совсем не знает Гришу. Но сам Роберт Гришу тоже не слишком сильно хорошо знает. —?Мы знакомы всего несколько дней, пап. Еще рано делать какие-то выводы. —?Все равно следует быть осторожным. Не открывай ему свое сердце раньше времени. Такие мальчики умеют оставлять после себя разбитые сердца,?— мама целует Роба в макушку и ласково гладит по плечу. С помощью мамы Роберт выкладывает аппетитные оранжевые комочки на противень и ставит в духовку. Он моет посуду, пока папа рассказывает, как самому сделать шаг к понравившемуся человеку, а мама спорит, что именно Гриша первым должен сделать для Роберта какой-то поступок. Берту это кажется абсурдным и глупым, потому что еще ничего не произошло, а родители уже хотят организовать свадьбу. Когда остывшее печенье оказывается упакованным в пластиковый контейнер и бережно спрятанным в рюкзаке, Роберт набирает Егору сообщение дрожащими от волнения пальцами: Роберт Плаудис (21:30 pm): Только не драматизируй, но я испек Гише печенье, потому что тот принес мне сгущенку. Берту почему-то кажется, что Егор смеется, набирая ответ. Или же просто ухмыляется, как делает каждый раз, когда подтрунивает над Робертом на тему отношений. Егор Ракитин (21:33 pm): Сколько детишек планируете? Ты мальчика или девочку хочешь? А Гриша кого хочет? Роберт Плаудис (21:39 pm): Не знаю, кого хочет Гриша, но точно не меня. Он же натурал, и такие, как я, ему неинтересны. Егор Ракитин (21:42 pm): С чего ты так решил? Ты его знаешь от силы три дня, а уже делаешь выводы. Может быть, он всю жизнь только тебя и ждет, а этой своей блондой только перебивается.

Роберту становится мерзко от самого себя, но ему действительно хочется верить, что шанс есть. Горло сковывает удушающий обруч обиды, как от подступающих слез. Ему все еще кажется, что это мерзкий пранк и эти горящие, затуманенные глаза Гриши, будто тот покурил, лишь мимолетное видение или грязные происки его глумливого воображения. И пока они сидели на обдуваемой всеми ветрами лавке, Роберт совсем не замечал холода и промозглого верта, потому что от Гриши, как от самой лучшей печки, исходило самое настоящее и согревающее тепло. Такое просто невозможно подделать, а может быть, Робу все просто показалось, как в самом глупом сне. Егор Ракитин (21:50 pm): Не расстраивайся раньше времени, лады? У нас нет никаких фактов о том, что Грише действительно не нравятся парни. Надо больше разузнать через Дашу. Берт улыбается, потому что Егор — самый настоящий друг. Он знает, что Егор будет на его стороне при любом исходе. И даже если с Гришей ничего не удастся, Егор всегда поддержит и продолжит помогать Роберту в поисках того самого.