Глава 5 (1/2)
Они не смогли добраться до нужного измерения сразу: и после прыжков по огромным грибам (Стэн мог поклясться, что где-то вдалеке слышал истерическое мужское хихиканье) и попытке перебраться через сливные воды в канализации (где над ароматов помоев ощутимо доминировал запах пиццы), не запачкав обуви, очередной портал выплюнул их в очередном мире.
Стэн осмотрелся. Потом осмотрелся ещё раз, на случай, если не успел заметить чего-то интересного в первый раз.
― Похоже, мы в Нью-Йорке, ― он и не пытался скрыть собственного разочарования. Если уж прыгать по мирам с миссией по спасению, конечный пункт их назначения мог бы быть и оригинальней, без примеси ощущения, что они застряли в самом банальнейшем из фильмов о попаданцах из волшебных фэнтези-миров.
Но нет, даже грибная планета казалась лучшим вариантом. ― Да, но в каком Нью-Йорке? ― удивительно, но Картман оказался тем, кто пытался всё ещё придерживаться более оптимистичного настроя.
― Тогда уж ?в когда Нью-Йорке?. Стэн не гордился этой шуткой, да только он вообще мало чем гордился. Они оба послушно плелись за вычурно-мультяшной откровенно розовой пони, анатомия которой едва ли позволила ей существовать в реальности, но ни один из редких прохожих не выказывал особого удивления. Конечно, окружающий пейзаж едва ли походил на благополучные кварталы, и те люди скорее всего считали подобное видение ― следствием своего нарко-прихода (или просто слишком частым вдыханием воздуха Нью-Йорка, полного весьма специфичных примесей). ― Интересно, это из этого мира наши бородатые двойники? ― и вновь, Картман даже не пытался как-то прокомментировать его неудачный посыл, чем нервировал ещё больше. Похоже, он искренне пытался сойти за хорошего парня. ― Я бы поменял тебя на двойника. ― Иногда я забываю, какой ты козлина, ― медленно проговорил тот, всё ещё улыбаясь, широкой и вполне дружелюбной улыбкой истинного психопата. ― А потом вспоминаю, почему же мне иногда хочется так врезать тебе по… Его тираду угроз прерывал прилетевший в затылок камень.
Картман вскрикнул от неожиданности, и Стэн как-то очень быстро для собственного комфорта оказался рядом с ним.
― Ты?.. ― Это что за твою мать?! ― поток гневных ругательств лучше всякого давал понять, что с его другом определённо не случилось ничего непоправимого. Тот уже подхватил булыжник, вознамерившись запустить его обратно ― да только Стэн успел перехватить его руку, поворачивая ту так, чтобы они оба могли рассмотреть иероглифы и неестественно ровные грани шестиугольника. Обратную сторону и вовсе украшал дракон, искусно вычерченный несколькими красными штрихами. ― А теперь, если вы отдадите его, то мы избежим неприятностей… ― медленно, а от того особенно пафосно, из темноты на них шагнули трое людей.
Они не особо походили на людей, и Стэн успел на мгновение задуматься, не вдохнул ли он слишком много воздуха истинного Нью-Йорка ― да только быстрый взгляд на розовую пони у ног заставил его вспомнить, что, да, это всё ещё было обычное воскресенье. Их пафосная манера держаться говорила об их ожиданиях развязать поединок быстро: вероятно, противникам следовало просто убежать, наполнив ночь испуганными воплями. Да только едва ли их внешность, больше похожая на неудачный поход к стилисту, могла вызвать хоть что-то, кроме откровенной издёвки. У двоих из них длинные рыжие волосы удивительно ярко сочетались с кожей цвета паприки, у третьего, такого же оранжевого ― отличный закос под нынешний образ мистера Гаррисона в роли президента ― голова больше походила на гладкий шар для боулинга; на вполне человеческих, пусть и вытянутых лицах, потусторонне поблёскивали раскосые полностью чёрные глаза; они также явно не стеснялись своего тела, выдавая за одежду лишь короткие топики, обтягивающие крепкую грудь, и ещё более короткие шорты, подчёркивающие… Да, впрочем, никто не осуждал. Им ли вообще осуждать чей-то наряд. Картман шагнул было вперёд, но упёрся в выставленную руку Стэна. Удивительно, но он послушался этого немого приказа, и лишь сильней сжал странный камень в своём огромном кулаке.
Мужчины выглядели по меньшей мере нелепо и едва ли внушали ужас и беспрекословное желание подчиняться, но они всё ещё были в незнакомом мире ― и могли хотя бы выслушать все варианты грядущих событий. ― О чём это вы? ― Наш талисман. Отдайте его, и никто не пострадает, ― глаза самого щуплого из мужчин скрывали ярко-оранжевые очки, заставляющие задуматься, не попали ли они ненароком в аниме. Планета грибов всё больше и больше поднималась в своей привлекательности. ― Ты думаешь о том же, о чём и я? ― О роботе Барбары Стрейзанд и её огромном носе?
Удивительно, но Картман буквально угадал его мысли. Стэн поймал себя на том, что усмехается ― и поспешно отмахнулся от этих мыслей (потому что нет, спасибо, если уж его лучший друг повёлся на этот трюк, сам он должен был оставаться здравомыслящим).
― Вы его выкинули. Так что теперь он наш, ― упрямо протянул Картман, пряча камень в безразмерный задний карман его не менее безразмерных джинсов. Удивительно, что новый портал находился не там, учитывая, что там когда-то поместился целый инопланетный зонд со спутниковой тарелкой (и вроде как ларёк с мороженным?..). ― Мы его не выкинули, мы его уронили, ― уточнил коренастый лысый тип, короткая футболка которого так ненавязчиво позволяла любоваться его прессом. Да только больше внимания всё равно привлекал его огромный молот, который тот мгновенно достал из-за пазухи. ― Эй, а где именно ты его прятал? Но ответ им было получить уже не суждено. Пинки выскочила вперёд, и нескольких метких ударов задними копытами вполне хватило, чтобы нокаутировать всех троих противников, оставив их валяться на земле, скулящими и сжимающими… животы. Да. Едва ли пони могла знать о репродуктивной системе человека и человекоподобных существ. Она осмотрела переулок мутными голубыми глазами, прежде чем её взгляд остановился на своих спутниках, невольно отпрянувших от столь драматичной развязки. ― Или ты ― или тебя?.. ― неестественно весёлым тоном осведомилась пони. Её прямая тусклая грива зловеще развивалась в свете фонарных столбов ― в Нью-Йорке, как и обычно нынче, была глубокая ночь ― будто бы розовое знамя справедливости, вызывающее какой-то почти тревожный патриотизм.
― Пинки?.. Ты случайно не хочешь сделать кекс? ― А?.. Мужчине ― любителю хранить огромные молоты в непонятных местах (опять же, никто не осуждает)― удалось с трудом подняться на четвереньки и вновь потянуться за своим смехотворным оружием. Остальные двое тоже начали подавать более активные признаки жизни. Картман потянулся было за пистолетом, чтобы окончательно развязать этот поединок в свою сторону ― но тут из другого конца узкого переулка раздалось заунывное пение очередного подвыпившего старика. Эта импровизация возымела и вовсе чудный эффект, заставивший стонущих от разочарования противников обратиться фиолетовым туманом, что растворился, смешавшись с обычным смогом.
― О. Отлично. Так, куда теперь? Но Пинки не двигалась, лишь смотрела в ту сторону, откуда доносился звук ― и уши её напряжённо подрагивали. Гриве и хвосту постепенно возвращался прежний курчавый вид, пусть даже цвет её шерсти так и оставался тревожаще тёмным. Пение прекратилось, и Стэн попытался оттянуть пони подальше от пятна света, скорее инстинктивно, на случай, если у направляющегося к ним старика начнётся острый приступ белой горячки ― или, напротив, окажется чуть больше здравомыслия, нежели у прочих аборигенов. Меньше всего сейчас хотелось проникать в секретные правительственные лаборатории даже не их вселенной, хотя Стэн подозревал, что все секретные лаборатории похожи друг на друга, это была какая-то единая связующая нить всех миров.
― Ну, Пинки. Куда дальше? Она покачала головой.
― Моё новое заклинание должно было отправить их обратно к хозяину, ― обращался к кому-то старик, уже показавшийся в поле зрения. ― Так что талисман должен быть где-то… ― Привет! ― радостно выкрикнула Пинки, бросаясь вперёд.
Ну что же. Секретные лаборатории ― так секретные лаборатории. Лира с самого утра знала, что сегодняшний день станет очередным Днём,пусть даже небо над Понивиллем ещё не покрыли шоколадные тучи, а из Вечнозелёного леса не показались длинные лозы диких растений. Главная шестёрка ― вроде как единственная надежда и опора их мира ― куда-то подевалась, а это никогда не означало ничего хорошего.
Она не знала, зачем вызвалась их искать или зачем вовсе отправилась в лес, когда всё, чего от неё требовалось ― оставаться на фоне и испугано убегать от любой последующей угрозы. Быть может, всё на этот раз закончится быстро, и она успеет дочитать свой новый комикс ещё до ужина ― глобальные катаклизмы имели свойство быстро развиваться и столь же быстро обрываться полной победой добра, яркой радугой в небе и почему-то новыми причёсками для бессменной группы друзей. Лира бы тоже не отказалась от новой причёски. Лира бы тоже не отказалась от возможности сделать хоть что-то. Она ведь тоже училась в волшебной школе Селестии вместе с Твайлайт ― которая напрочь забыла о такой мелочи ― и она, конечно, не хотела становиться принцессой и брать на себя все эти обязанности улыбаться и махать копытом с балкона, но… Но. (пинки назвала бы это острой нехваткой экранного времени) Споткнувшись о корень, пони растянулась на земле, больно стукнувшись левой задней ногой о какой-то выступающий камень, но даже это ничуть не умерило её пыл: недовольно всхлипнув от боли, она вновь встала и непоколебимо пошла дальше, даже не позволяя себе такую роскошь, как хромоту.
― Я всё равно вас найду,― зловеще протянула Лира, прежде чем рассмеяться собственному голосу: настолько естественно жутко звучал тот в этом столь забытом Селестией месте. ― И тогда… Но продолжить фразу она не смогла из-за очередного взрыва собственного смеха: в конце концов, с таким-то тоном ей оставалось только лишь изображать серийных убийц в театральных постановках, которые так любила организовывать Пинки Пай вместе с Черили.
Она не знала, зачем вообще взялась за эту работу, просто Флаттершай, к которой после обеда заглянула Лира вместе с БонБон, выглядела такой… потерянной и маленькой без окружающих её более крутых и более уверенных пони. Она была необычайно встревожена тем, что никто из её подруг не пришёл к ней на чай, как они договаривались ранее, но не могла отлучиться, потому как одна из домашних крольчих Кэррот вот-вот должна была разродиться, оставляя несчастную в вечных муках выбора между рожающим кроликом и магией дружбы, способной перевернуть время вспять или что-то такое.
(Лира не особо внимательно вслушивалась в условия пользовательского соглашения, когда их мир едва не погрузился в вечную тьму, а потом ещё несколько раз был на гране экологически-магической катастрофы ― пока это не стало чем-то вроде воскресенья) И как-то вот так она одна осталась в лесу, пока БонБон и несколько других добровольцев и доброволиц вызвались осматривать прочие укромные уголки. Вероятно, отправится в лес в полном одиночестве было такой себе идеей ― но Лира отличалась игре на одноимённом инструменте (что и было зафиксировано на её бедре), а вовсе не отличными идеями.