7 (1/2)
Орсекки и капитан бегали вокруг Коры с уговорами, утешениями и успокаивающими каплями, потому, что успокаивающие уколы были только для кур, и они не решились экспериментировать. Экс-агент ИнтерГпола не реагировала, и оживилась только тогда, когда Орсекки догадался выключить видеофон. Тогда Кора резко поднялась, включила его обратно и прильнула к экрану. Она не собиралась отказываться от любой информации, которая может помочь вычислить преступников.
Центральный канал с удовольствием освещал происшествие. Сначала показали бригады рабочих и роботов с гигантскими морозильными установками для восстановления ледяного щита Антарктиды, потом показали работающих на месте спасателей. Биологические локаторы не показывали ничего живого, но спасатели все равно разгребали завалы в надежде на то, что приборы могут ошибаться.
Слова ?разгребали завалы? обронил диктор – с точки Коры, огромная яма с оплавленными краями на месте базы ИнтерГпола наверняка должна была называться по-другому, но бывшая агент Орват не могла подобрать другого сравнения.
После успокаивающих капель боль почти вытеснили какие-то странные мысли. Коре с трудом удавалось утихомирить и загнать ихобратно в подсознание.
Одной из первых пришла мысль о том, что теперь, наверно, не имеет смысла бороться и нужно лететь с Орсекки. Пусть тело Гальени-папа уже занято, онапоможет воспитывать пушистых детишек и в своем, человеческом.
Когда Кора прогнала эту мысль, пришла другая - о мести. О том, что ей нужно сразу же вернуться на Землю и броситься искать убийц комиссара Милодара и остальных. Бывшая агент Орват отогнала ее тем, что на Земле наверняка орудовали простые исполнители - шпионы, проникшие в сеть ИнтерГпола - а организаторы наверняка скрываются где-нибудь на другом конце галактики. Мысль упрямо не отгонялась, и Кора заставила себя подумать о том, что обязана выполнить последнее поручение комиссара. А отомстить можно и потом - по факту. Или в процессе - как карта ляжет.
Новости подробно освещали трагедию на антарктической базе и гибель комиссара Милодара – несамого высокопоставленного, но самого яркого и интересного для публики из тех, кто пострадал в тот момент. Мельком показали Ксению Романову в больнице с инфарктом, и долго опрашивали комиссарову секретаршу.
- Я спаслась только чудом, - всхлипывала та. - Мы с комиссаром поехали в космопорт провожать на пенсию одного из наших агентов, он голограммой, а я так...Кора машинально взяла девушку на заметку - слишком картинно она рыдала. Макияж размазался по лицу, усиливая эффект, но Кора знала, какой косметикой пользуется секретарша. Ни тушь, ни тени не могли размазаться от простых женских слез; в рекламном ролике модель ныряла в Мертвое море и снова поднималась ?при полном параде?.
- Нет, я не видела, как это произошло... с ним, - продолжала секретарша. - После космопорта он... его голограмма ушла по каким-то срочным делам, и буквально через десять минут произошел взрыв. Со мной вышли на связь из Московского управления - видно, пытались найти уцелевших... Я бросилась за комиссаром, но его нигде не было видно, - она драматически всхлипнула. - Тогда я рассчитала, сколько он должен был пройти, и обнаружила на асфальте брызги плазмы. Такие могут остаться при резком развоплощении твердой голограммы. Оборудование для таких голограмм начали производить недавно, но у комиссара было все самое лучше...
- ?Все самое лучшее?! Тьфу!Слушая, как секретарша расхваливает голограммы, не забывая всхлипывать в особо драматических местах, Кора едва не заплевала экран. Хорошо, что он был далеко.
Бывшая агент Орват не могла точно выразить, почему ее беспокоит эта наманикюренная секретарша: толи из-за того, что в ее поведении Коре чудилось что-то натянутое, толи из-за того, что девушка была с Милодаром дольше нее. Не в совокупности, разумеется, но все же...Тренированный нюх сыщика раздражало еще кое-что. Кора не могла сообразить, что именно, поэтому решила не ломать себе мозг – она понимала, что сейчас едва ли сможет взглянуть на мир объективно. Пожалуй, лучше подождать еще немного, тогда решение придет само собой. Подумав об этом, она немного успокоилась, но все равно продолжала вспоминать прощальные слова Милодара, его глаза и улыбку.- И все же, Орсекки, - продолжила она с самым непроницаемым видом, который сумела выдавить из себя. Но, видимо, получилось не очень, потому, что петушок сострадательно покачал клювом. - А где капитан?
- У себя, - сказал Орсекки.
Кора подошла к археологу и обняла его. Тот неловко погладил ее крылом:- Все-таки ты решила?- тихо спросил он. - Решила, - ответила Кора. - Конечная станция. Поезд дальше не едет. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Орсекки сказал, что в этом он сомневается, и пробурчал что-то про Милодара, который и мертвый добивается своего. В его голосе, кажется, проскользнула нотка восхищения.
Тем временем Кора вытащила из своей дорожной сумочки (только ее Орват не сдала в багаж и только в ней находились действительно нужные вещи) маленький блестящий рулончик. В развернутом виде он походил на дождевик из тончайшей прозрачной пленки.
- Новейшая разработка, - сказала Кора. - Позволяет оставаться невидимой для камер и роботов. Но живое существо такне проведешь. Ты не мог бы отвлечь капитана?