6 (1/2)
Милодар притащил Кору в какой-то турецкий парк к огромному водопаду (не Ниагара, но тоже достаточно впечатляюще), печально посмотрел на забитую туристами беседку у самой воды и присел на скамейку в отдалении.
- Забавно, а ведь сначала я собирался притащить тебя сюда, чтобы отговорить переселяться в куриное тело. Строил коварные планы, знаешь ли. Но сейчас все изменилось. Произошли определенные вещи, и это уже не имеет значение. Извини, что я выражаюсь так непонятно, но у меня нет уверенности, что даже здесь нас не подслушивают.
- Попейте таблетки от паранойи, - фыркнула Кора.
- А ты попей ?для?! Расслабилась в отпуске, - парировал комиссар, после чего снова сделал серьезное лицо. Подчеркнуто Серьезное Лицо. Кажется, он снова хотел сказать что-то пафосное, но передумал и дал слово Коре.
Агент Орват рассказала ему про результаты исследования и вкратце сообщила о предложении Орсекки.
- Уверен, ты передумала лететь на Ксеро и переселяться в тело куриной обольстительницы. Не делай такое скептическое лицо, я тебя знаю.
- Вообще-то не передумала, комиссар. Ничего вы не знаете,- фыркнула Кора именно потому, что прекрасно он все знал, только ее раздражала эта непоколебимая уверенность.
Кора желала любви и счастья с мужчиной, который боготворил бы ее (пусть даже у него клюв и перья), она хотела вернуться к семье и детям, но приняла решение в тот момент, когда поняла, что на нее тоже ведется охота. Ее внутренний сыщик вступил в жестокую схватку с внутренней же домохозяйкой, и, отобрав скалку, замесил ее на пирожки. Правда, Кора по-прежнему утешала себя, что сможет вернуться в пернатое тело, как только разберется со всеми врагами. Хотя и прекрасно осознавала, что это несколько... утопично.
Коварный комиссар, казалось, вообще не слушал своего агента. Он смотрел на водопад и говорил толи ей, толи себе:- Вчера я знал, что, но не знал, как и когда. Сегодня я знаю, что и когда, но не знаю, как. Прогресс. Когда вы с Орсекки улетаете на Ксеро?- Через неделю, - улыбнулась Кора. Сначала она хотела уточнить, что Орсекки улетает один, но потом поняла, что комиссар что-то задумал.
- Значит, через неделю, - фыркнул Милодар.- Пускай все идет, как идет. Знаешь ли, Кора, в последнее время мне стали поступать странные донесения - как будто какая-то организация собирается избавиться от всего земного руководства ИнтерГпола разом.
Он судорожно втянул воздух, словно было тяжело говорить (точнее, словно он притворялся, что ему тяжело говорить), и Кора почему-то засомневалась, что комиссар присутствует тут исключительно в виде голограммы. Ну да, он зашел в устройство для голограмм и оно заработало, но с комиссара вполне станется отключить его и выйти в физическом теле, из непонятных соображений притворяясь собственной голограммой.
- Мне жаль, Кора, что нам с твоей бабушкой не удалось воззвать к здравому смыслу и уговорить тебя остаться в земном теле, - сказал комиссар, пожалуй, с излишней патетикой. - Все же я желаю счастья с твоим дорогим Орсекки, хоть он мне и не нравится, и с твоими куриными детьми, пусть я их ни разу не видел.- Спасибо, - пробормотала Кора, не до конца понимая, куда он клонит.
- Когда я думаю, что все плохо, стоит съесть кусок шоколада и настроение повышается, - задумчиво (хоть и не к месту) произнес он, после чего неожиданно добавил. - А можно я поцелую тебя на прощание?- Целуйте, - обреченно кивнула Кора и придвинулась ближе. Ей вовсе не нравилось чувствовать себя марионеткой.
Милодар усмехнулся, взъерошил ее волосы кончиками пальцев, и, покрывая лицо и шею легкими, нежными поцелуями, в двух словах изложил свой замысел. Кора одобрила - не столько план, сколько метод инструктажа. Правда, она подозревала, что если что-то сорвется, это будет их последний неофициальный разговор, поэтому, дослушав, позволила себе полностью отдаться очарованию момента.Закончив целоваться с комиссаром, Кора связалась с Орсекки. Юный петушок, как всегда, был мил и приветлив, но почему-то казался смущенным и... виноватым?Кора решила не заострять на этом внимание.За час до отлета в галактический цент Кора выглядела невероятно счастливой. Она погрузила в корабль все свои вещи и, наверно, раз по шесть простилась со всеми близкими и друзьями – и это еще до приезда на космодром. Каким-то друзьям не хватило этих шести раз, и они толпились в зале ожидания, наблюдая через окно за погрузкой посудины, которая должна была увезти их Кору в Галактический центр для переселения в тело Гальени-папа. Корабль любезно предоставил посол ксеров - небольшой звездолет привез четверых ксеров на Землю и должен был вернуться на родину с подаркам для родных и близких, и посол уговорил капитана ?подбросить? двоих пассажиров до Галактического центра – все равно по пути. Глядя, как в звездолет заносят бесчисленные коробки с китайским фарфором, французскими шляпками и огромные мешки с отличным бразильским кофе, Кора начинала сомневаться, что там останется место для двух пассажиров - хотя основную часть подарков планировали загрузить на Луне.
Бабушка Настя, которая тоже присутствовала на космодроме, до последнего надеясь отговорить внучку от переселения в куриное тело, внимательно наблюдала за процессом погрузки – надеялась, что места таки не хватит и Кора останется на Земле.
Кот Колокольчик тоже наблюдал за погрузкой, в задумчивости пережевывая поводок. Коре никогда не пришло бы в голову вести котика на поводке, но сотрудники космодрома хором заявили, что такая большая собака... простите, кошка, непременно должна быть на поводке и в наморднике, поэтому бабушке Насте пришлось завернуть в ближайший магазин для животных. Кожаный намордник Колокольчик уже перегрыз, и теперь, довольно урча, расправлялся с поводком. Не считая этого,котик вел себя спокойно, он явно не верил, что Кора улетит навсегда. Похоже, что бабушка тоже в это не верила (она уже сделала внучке два туманных намека), но на всякий случай готовилась к худшему.
Зато в это явно верил Орсекки, и он почему-то был мрачен, как пленный партизан. Он обращался к Коре неизменно-радостно, смотрел с той сладкой преданностью, которая так поразила ее на Дил-ли, но иногда в круглых выразительных глазах мелькало что-то, похожее на растерянность и чувство вины. Это было странно, и Кора, как бывший агент ИнтерГпола, не могла закрыть на эту странность глаза. Она собиралась выяснить все, как только они сядут в звездолет.
Милодар с секретаршей примчались за десять минут до посадки.
- Извини, что так поздно, - сказал комиссар. - Моя уже-не-благоверная устроила истерику при разводе, и нам пришлось успокаивать ее всем судом.
- Сочувствую,- насмешливо сказала Кора, заключая комиссара в объятия.
Орсекки недовольно встопорщил перья и отвернулся, Колокольчик забил по полу хвостом, а бабушка Настя, медик из ИнтерГпола, комиссарова секретарша и еще шесть лицпровожающих смотрели на эту сцену во все глаза.
- Как жаль, что я сейчас голограмма, - пробормотал Милодар.
- Комиссар! - укоризненно сказала Кора, отстраняясь.
- Ну а что? Космодром это опасное место,враги только и ждут, когда я утрачу бдительность и появлюсь в настоящем виде, - начал оправдываться комиссар. Но на него все равно немного обиделись - нельзя быть таким параноиком в столь деликатный момент.
- Прощай, Кора! - сказала секретарша. - Я, наверно, пойду - в три часа маникюр.
И она зацокала каблучками в направлении выхода.На секретаршу тоже зафыркали, хотя и не так громко, как на Милодара - никто не понимал, зачем она вообще сюда приходила. Ну, разве что убедиться, что Кора, которую та недолюбливала, действительно улетает в Галактический центр.
Потом объявили посадку, Кору напоследок обняли все, исключая Орсекки и Милодара, настоящее тело которого все равно покоилось в недрах антарктической базы ИнтерГпола, зато включая котика Колокольчика, после чего экс-агент ИнтерГпола номер 3 смогла забраться в свою каюту, по пути подозрительно пересчитывая свои ребра на предмет того, сколько из них сломано.
Мрачный Орсекки сел рядом с ней, потому, что, несмотря на доброту посла, каюту им выделили одну на двоих под предлогом того, что они почти что супруги. Кора не возражала.
От Земли до Луны расстояние всего ничего, но из-за большой загруженности полет занимает минут сорок. Небольшое маневренное судно вроде Гай-до может проскользнуть в разы быстрее, но респектабельный посольский кораблик будет тащиться по стандартным транспортным коридорам около часа, и еще три - грузиться на Луне.
Через пятнадцать минут после взлета, когда полет более-менее выровнялся, Кора поймала откровенно виноватый взгляд Орсекки и сказала:- Нам надо поговорить. Сначала о тебе, потом обо мне.