7a. Путешествие. Хозяева и сикигами (1/1)

Утром Анноун всё ещё чувствовал себя подавленным, но мысли о школьных заботах достаточно быстро вернули его в относительную норму. Погода была прохладная, и потому он прошёл расстояние от дома до школы достаточно быстрым шагом, что позволило ему согреться и заодно сэкономить несколько минут для подготовки к занятиям.

— Анноун-сан, — кивнула ему Кейне, когда он приветственным жестом поднял руку, встретившись с ней в коридоре. — Вы бы поберегли себя, а то у нас учителей не так много. — Э-э… Что вы имеете в виду? — Ну как что? Только не говорите, что вы не видели, что о вас написали в ?Бумбуммару?. — В бумбум… где? — Что, и правда не видели? Можете в учительской глянуть, там Фурукава-сан, она вам покажет. Ладно, я спешу, удачного вам дня, — Кейне отправилась дальше по коридору, а Анноун, недоумённо пожав плечами, отправился вместо класса в учительскую — у него ещё было несколько минут, и ему захотелось узнать, про что такое говорит Кейне… Когда Томоко Фурукава, ещё одна, наряду с Кейне, коллега Анноуна, со своим вечно усталым видом, что мог выражать кучу разных эмоций — от радости за успешно написанный её учениками тест до крайнего недовольства плохой дисциплиной в классе, протянула ему газету — он догадался… На первой полосе крупными кандзи был написан, несомненно, провокационный заголовок — ?Очередное обострение ситуации в Генсокё: человек и барьерный ёкай столкнулись в неравной битве! Инцидент?? — а чуть ниже, прямо в центре листа, была красочная фотография поляны. Той самой поляны, где рядом с деревьями, спрятавшись в их тени, стояла Ран, сверху Юкари, отмахиваясь зонтом от летевших в неё снарядов, будто от назойливых мух, намечала в воздухе рукой путь для своей атаки, а почти в самом центре фотографии, окружённый синими и фиолетовыми вспышками, перевернувшись в одной из не очень удачных попыток уклониться, висел сам Анноун. Текст, обрамляющий эту фотографию, был явно достоин какой-нибудь газеты про теории заговоров: в нём высказывались все точки зрения, кроме правильной… Да, в таком качестве попасть в местные средства массовой информации явно не входило в планы Анноуна. Тем не менее, он отложил газету, надеясь ознакомиться с ней подробнее потом: первый урок уже вот-вот должен был начаться, и стоило бы поспешить… Как и в самый первый день его работы, сегодня у Анноуна было два класса людей и два класса ёкаев. Люди вели себя, как ни в чём ни бывало — вероятно, их не интересовали подобные новости. Старший класс ёкаев сегодня посматривал на своего учителя уже как-то, пожалуй, с уважением и даже с некоторой опаской: скорее всего, среди них успел разнестись слух о том, что Анноун смог хоть как-то себя показать в битве с самой Юкари, и они перестали воспринимать его, как ни на что не способного обычного человека из деревни. Порадовавшись тому, что сегодняшний урок у этой неугомонной компании прошёл на удивление спокойно, он поспешил ко второму классу ёкаев… И уже почти подойдя к нему, услышал за спиной знакомый звон. — О, Флан-тян! — обернулся он. — Привет, почему ты меня сегодня не встре… — Братик не сдержал обещание. Братик не позвал Флан-тян на свой первый поединок, — она поднесла руку к шапочке и посильнее натянула её на себя. — Э-э… Но он случился так внезапно, я обязательно позову на следующ… — Флан-тян не верит братику. У Флан-тян, — она подняла на него глаза, полные слёз обиды, — у Флан-тян больше нет братика. Анноун на мгновение замер, поражённый её словами, пока она молча проходила мимо него по направлению к двери класса. — Но ведь… — Нет! — закричала она, сжав кулаки и резко развернувшись. — Братик был и братик сломался! От него теперь осколки доверия и пустой незнакомый человек. Вот так! — рывком открыв дверь класса, она исчезла внутри — и так же резко захлопнула её за собой… …Урок, разумеется, кое-как удалось провести, но в отношениях Анноуна с Фландр, разумеется, была поставлена точка — даже он сам это понимал. И не стоило пытаться пробить эту стену с его стороны, ведь в ответ Фландр может и разозлиться, а её гнев способен на такие вещи, которые ощутить на себе Анноуну совершенно не хотелось… Впрочем, если не Фландр, то у него ещё оставалась Мариса, а изучение искусства даммаку нужно было продолжать. Как обычно, он вышел на дорогу, ведущую в сторону Магического леса, и дойдя до границы деревни людей, подпрыгнул в воздух — и полетел к дому Марисы. Последнюю неделю они тренировались на одной из полянок рядом, и потому обычно Анноун из школы отправлялся прямо сюда, а чуть позже прибывали Фландр и Сакуя — видимо, успев слетать к себе в особняк и пообедать. Сегодня Мариса встретила его на пороге, уперев руки в бока. — Что ты сделал с Рейму, урод? — Ч-что?.. — Анноун отшатнулся от неожиданности. Он ожидал от Марисы чего угодно, но не такого приветствия. Не сказать, что обычно она была заботлива в отношении Рейму, но сейчас, похоже, было что-то серьёзное, и потому у Анноуна создалось впечатление, что Марису будто подменили… — Что слышал, зе. Почему она второй день отлёживается в своём храме, едва может рукой пошевелить, а ты тут разгуливаешь, как ни в чём не бывало и ведёшь себя так, будто ты ни при чём? — Но… Я как бы не знал, что… — Не знал он, зе. Пришли, называется, с этой фиолетовой ёкайкой, сделали с Рейму какую-то ерунду, сбежали, а ей теперь страдать, да? Опять какие-то эти ваши причуды, зе, а если завтра инцидент? Нет, конечно, на случай, если с Рейму будет что-то плохо, я с лёгкостью разберусь с зачинщиками, благо у меня-то с этим проблем нет, но сам факт, зе! — Э-э… Может, я могу чем-нибудь помочь?.. — Помочь? Теперь помочь он хочет, поглядите на него, зе. Не надо было ничего делать с самого начала! Ладно, что с тобой поделать, сейчас, я сделаю одну вещь, и полетим, зе. А хотя, ты хочешь помочь? Вот давай ты тут мне поможешь, вот, — резким движением она втянула его внутрь домика. …Мариса, как и подобает настоящей ведьме, что-то варила в небольшом котелке, то и дело засыпая туда какие-то порошки из склянок, что были хаотично расставлены на многочисленных полках, заваленных кучами другого разнообразного хлама. Анноуну с большим трудом удавалось вовремя находить и подавать ей то, что она просила — уровень беспорядка в её домике был настолько велик, что быстро найти в нём что-то, тем более неподготовленному человеку, было очень тяжело. Поэтому Марисе приходилось говорить не только название ингредиента, но и вспоминать полку, на которой его можно найти, и даже это не всегда помогало. Чуть позже в ход пошли разнообразные сушёные грибы из коробочек и мешочков — часть из них были без надписей, и потому Анноуну пришлось ещё больше надеяться на интуицию и на то, что Мариса не зашибёт его метлой, когда он в третий раз будет подавать ей что-то не то. Но вот странно пахнущее зелье было готово — и Мариса, достав откуда-то большую склянку, начала вычёрпывать содержимое котелка и заливать его туда. Внутрь вошло чуть больше половины, и, закутав ёмкость в какую-то тряпку, чтобы варево не остыло раньше времени, она засунула результат своих трудов в сумку. Они вышли на улицу — тут было заметно посвежее, чем в домике Марисы, — и та схватила стоящую у входа метлу. — Ладно. Садись, что ли, зе. Полетим приводить Рейму в чувство, раз так. — Э-э… Может, я лучше сам? — А, ну да, ты ж летать теперь умеешь, зе, — усмехнулась Мариса. Ей, очевидно, хотелось немного поиздеваться над Анноуном, покрутив его в воздухе до примерно такого же состояния, в котором сейчас находилась Рейму, но у него хватило сообразительности вовремя отказаться от такой перспективы. Поднявшись в воздух, они полетели вдоль кромки леса — впрочем, Марисе приходилось всё время ждать, пока Анноун её догонит: скорость его полёта была заметно меньше, чем у её метлы… Они приземлились у самой верхушки лестницы, рядом с воротами храма. Около них стояла маленькая девочка в красно-белой рубашке и шортах — и как ей не было холодно в такую погоду? — и, похоже, ждала гостей. Увидев их, она, словно какая-нибудь анимешница-косплеерша с потока Анноуна в его университете, сжав кулачки, поднесла их к лицу и, кажется, поприветствовала гостей: — Аф! ?Вроде в таких случаях говорят ?ня?, или…? — подумалось Анноуну. Мариса прошла мимо, будто не заметив девочку; её спутник же проводил девочку взглядом — и та радостно улыбнулась ему в ответ. Но Мариса, буркнув: ?Куда уставился, пойдём уже!? — потянула Анноуна за руку, и тот последовал за недовольной ведьмой. Девочка посмотрела им вслед — и, отчего-то погрустнев, вздохнула и присела рядом с воротами, обхватив колени руками… Впрочем, Рейму, кажется, было не так плохо, как расписывала Мариса: она, обернув вокруг себя красную накидку, сидела сейчас на крыльце своего храма и пила чай из большой коричневой кружки, недовольно глядя на гостей. — Этого-то ты зачем привела? — хозяйка храма начала разговор первой. — Ну, я решила, что он должен перед тобой извиниться, а я тебе тут… — М-да, это ещё раз доказывает, насколько бесполезна моя ?охрана?. Ладно, ты в курсе, — Рейму сложила руки на груди, сурово взглянув на Анноуна, — что в храм без пожертвований не приходят? У тебя ведь есть, что поднести богу этого места, правильно? — Э-э… Сейчас, вот, — он достал мешочек с остатками зарплаты из-за пазухи. — А сколько надо? Рейму с Марисой удивлённо переглянулись. — М-м-м… Ну, сколько ты сочтёшь положенным этому храму, наверное… Вот, — кажется, Рейму не ожидала, что к ней кто-то пришёл с деньгами. Анноун высыпал несколько монет в ладонь и опустил их в ящик для пожертвований за её спиной. Та слегка улыбнулась. — Рейму, потом поделишься со мной, да, зе? — Мариса была тут как тут. — Вот ещё. У тебя магазинчик ведь, да? Вот там деньги и зарабатывай. А это, к твоему сведению, пожертвования хакурейскому богу, а не тебе, так что можешь даже не рассчитывать. — Вот ты какая, значит, Рейму! Я тут к тебе со всей душой, а ты… Я, между прочим, тебе мой эксклюзивный отвар принесла, который мигом поставит тебя на ноги, зе! Анноун тут же вспомнил, откуда ему был знаком этот запах: да, похоже, этим же самым Мариса поила его после того случая с Юкой… Тем временем неугомонная ведьма выудила из сумки свёрток и, сдёрнув с него тряпку, продемонстрировала Рейму. — Щас всё будет, зе, — она протянула склянку в руки Анноуну, и тот послушно подставил ладони… Но если Мариса держала её за горлышко, то его руки схватили саму склянку, а учитывая то, что жидкость в ней, завёрнутой до этого момента в ткань, лишь чуть-чуть успела остыть — это было не самое лучшее ощущение… — Ай! — он отдёрнул руки, и склянка, потеряв опору, полетела вниз. Он попытался успеть схватить её за горлышко — но его реакции явно не хватило: склянка, проскользив по его руке, полетела дальше — и через мгновение, повстречав камни, которыми была выложена площадка у крыльца, разлетелась на сотни мелких осколков. — Дурень! Почему у тебя всё из рук валится?! — Мариса от негодования топнула ногой. — Она горячая была, и… — Само собой, горячая! Думать надо, что делаешь, зе! — Так, хватит орать! Выметайтесь давайте отсюда, и без вас голова болит, а тут ещё ваши крики, — Рейму спрыгнула с крыльца, и её настроение не предвещало ничего хорошего… …Рейму отправила Анноуна домой, посоветовав больше не приходить в её храм — разве только чтобы сделать пожертвование: всего за неделю он знатно успел потрепать ей нервы. Мариса улетела за остатками отвара — благо у неё дома оставалось ещё с половину котелка. И, учитывая её настроение, о даммаку-тренировках в ближайшем будущем не могло быть и речи… Когда он дома рассказал об этом Ран, та сочувственно покачала головой. — Хозяин, у всех случаются неудачи. Если с Марисой и Фландр не получилось, то хотите, я буду вас учить?.. — Знаешь, Ран, я уже ничего не хочу. Мне кажется, сама идея отправиться сюда была ошибкой. В самом деле, чем меня не устраивал тот мир? А тут я слишком много натворил глупостей — и попортил отношения не то, что с Рейму и Марисой, но даже с Фландр. Да и остальные… Даже с Юкари я умудрился поссориться! — Хозяин, это не так работает. Невозможно вдруг попасть в Генсокё и начать нравиться всем, хотя многие пытаются. И я уверена, что Юкари-сама тоже не держит на вас зла. Как, разумеется, и я: я не могу относиться плохо к своему хозяину. Анноун обхватил голову руками, и некоторое время тишину нарушал лишь треск огня в лампе, что стояла в центре стола, за которым сидели двое обитателей этого дома. — Скажи, Ран, а вообще, достоин ли я быть твоим хозяином? — Э-э… Это вопрос не ко мне, так решила Юкари-сама… — Ну вот видишь… Уж скорее тебе быть моей хозяйкой, чем мне, в таком случае… — Вы забавно шутите, хозяин, — Ран хихикнула. — Я бы не отказалась от такого сикигами, как вы, только, разумеется, жизнь рассудила наоборот… — Отчего же наоборот? — в разговор включился третий персонаж, что неожиданно высунулся из своего портала, положив руки на его край, и ехидно посмотрел на присутствующих. — Юкари-сама? — Я не нарушила, случаем, вашу идиллию? А то ты, Ран, такой испуганной кажешься. Впрочем, — она подплыла вместе со своим порталом к Анноуну и заглянула ему в лицо, — я смотрю, я вовремя. У вас тут очень интересный разговор, правда? Так вот, насчёт него… Это весьма интересное желание. То ты хотел освободить Ран от ?оков? сикигами, то хочешь попасть в них же? Ты непостоянен, Анноун-кун. Он хмурым взглядом посмотрел на неё, и Юкари потрепала его по голове, словно плюшевую игрушку. — Ты такой милый, когда злишься. Ну что, тётя Юкари тебя обижает, да? Эх, а я-то думала… Только вот есть небольшая проблема: когда у тебя был важный выбор, ты делал его сам, я тебе не подсказывала и не направляла, хоть и могла предугадать, что именно ты выберешь. Ты попал сюда по своему собственному желанию, ты устроил со мной поединок, захотел ?освободить? Ран и потом отказался от этой идеи — всё ты делал сам, так что тебе не в чем обвинять меня, хотя, конечно, ты сейчас наверняка считаешь иначе. И потому я тебя ещё раз спрашиваю: ты хочешь, чтобы Ран стала твоей хозяйкой, а ты — её сикигами, верно? — Мне уже всё равно. — А ты хитрец. Я тебе не этот вопрос задала, Анноун-кун. — Хорошо, я согласен… — Заметь, ты сам это сказал. — Ну да, сказал, и что? Что для этого надо сделать? Юкари улыбнулась и вылезла из своего портала. Вернее сказать, сам портал спустился до её ног — и она аккуратно перешагнула его кромку, после чего закрыла его за ненадобностью и уселась на последний свободный стул за столом. — Ну, — продолжила она, — для этого нужно соединить ваши души вместе, чтобы сделать твою душу частью души Ран. Для этого есть особый ритуал… — Какой ритуал? — Ха-ха, — Юкари прикрылась веером и усмехнулась. — Ты же уже не ребёнок, Анноун-кун. Ты же знаешь, например, как взрослые люди соединяют свои души, чтобы дать рождение новой душе? Ненадолго повисла тишина. Анноун и Ран переглянулись, не в силах что-то сказать. — Э-э… Юкари-сама, но я ведь ничего такого не делала с Чен… Юкари громко расхохоталась. — Ран, ты испортила весь момент. Ты видела его лицо? Это ж так забавно было! Ладно, ладно, — махнула она рукой. — Конечно же, при рождении нового человека его душа не создаётся заново, она просто заканчивает очередной виток перерождения, или, если она совсем новая, она собирается из духовной энергии задолго до рождения того самого человека, что будет ей обладать. Да и соединить две души, сделав одну частью другой, можно гораздо проще, тем более, когда ?приёмная? душа принадлежит ёкаю, который умеет ей управлять гораздо лучше, чем человек. Да, Ран, с твоей стороны потребуется примерно то же самое, что тогда ты делала с Чен. А ты, Анноун-кун… Если ты готов, то пойдём. Но если нет — ты ещё можешь отказаться… Анноун не привык отступать, даже несмотря на то, что последние события подсказывали ему, что в таких случаях очень легко оказаться неправым. В ответ на предложение Юкари он только вздохнул поглубже и кивнул. — Хорошо, — кокетливо развела руками Юкари. Уже второй раз за эти несколько дней Ран стояла в магическом круге. Правда, теперь он был нарисован ей собственноручно, и хоть в чём-то и напоминал тот круг, который рисовала Рейму, но было такое чувство, будто он в некотором роде вывернут наизнанку: углы между линиями смотрели внутрь, а не наружу, письмена, окружающие различные фигуры, были направлены в другую сторону — в общем, всё свидетельствовало о том, что сейчас будет твориться нечто противоположное тому, что должна была бы сделать Рейму, если бы Анноун довёл свой замысел до конца. Место для ритуала Юкари выбрала достаточно живописное — на скальных уступах у берегов реки, протекавшей по долине капп: здесь, очевидно, вряд ли кто-то мог их потревожить… И теперь она с интересом наблюдала за их приготовлениями. — Давай, Анноун-кун, — улыбнулась она, когда всё было готово. Он подошёл к Ран — и почувствовал, будто всё Генсокё, лежащее за пределами круга, отделилось от него невидимым барьером. ?Опять проделки Юкари?? — подумалось ему, но, глубоко вздохнув, он отогнал все сомнения. Сейчас главным было совсем другое… Ран вынула небольшой волосок из своего хвоста и положила в центр круга, там, где сходилось большинство линий, составляющих его. Анноун недоверчиво оглядел небольшой нож, что дала ему Юкари — и на секунду задумался: а стоило ли?.. Но встретившись взглядом с Ран, что сейчас стояла рядом, он набрался уверенности — и полоснул ножом себе по пальцу. Несколько капель его крови упало в центр круга — и линии начали светиться, слабо, но уже заметно в вечерних сумерках, окутавших Генсокё. — Пора, — сказала Юкари. — Пора, — кивнула Ран в ответ. — Ага, — подтвердил Анноун и взялся за руки с Ран. Окружающий мир снова исчез — и Анноун ощутил себя там же, где и в прошлый раз. Та же самая бездонная чернота, те же самые красные точки глаз, плавающих в пространстве, та же самая фиолетовая Юкари вдалеке, те же самые Ран и Чен, привязанные к ней светящимися ниточками. Но теперь этот мир не казался ему столь ужасным. Глаза не смотрели на него со злобой и ненавистью, ему не приходилось бороться с пространством, ему не хотелось отсюда уходить. Быть может… Быть может, этот мир и правда теперь будет его домом на все времена?.. Он вспомнил, как протянул руку к Ран тогда, в последний момент — и протянул её вновь. Теперь это был не мимолётный импульс, а его осознанное желание. Пусть он и сомневался до последнего момента — но теперь он не повернёт назад. В конце концов, он же хотел быть рядом с Ран, заботиться о ней, оберегать её — пусть до этого всё было и наоборот, — и перспектива быть её сикигами подходила для этого как нельзя лучше… …Когда всё закончилось, Анноун обнаружил себя стоящим в обнимку с Ран в центре уже наполовину рассеявшегося круга — и тут же ощутил, что для него теперь нет никого роднее, ближе и дороже, чем она. Он был готов доверять ей, как никому другому, делать всё, что она захочет и — тем более — попросит: ему казалось, что её желания — это его желания, её намерения — его намерения, и что у них — теперь одна душа, одна сила, одни возможности на двоих… Её добродушные глаза посмотрели на Анноуна, и он впервые отметил то самое доверие, что таилось в её взгляде. И теперь определённо решил, что предать эту связь, которая возникла между ними сейчас, он никогда не сможет… …И, наконец, он понял, как же ошибался тогда, считая роль сикигами чем-то плохим. — Э-э… Ран…-сама? Она в ответ слегка улыбнулась. — Мне будет тяжело отвыкнуть называть вас хозяином… — она положила голову ему на плечо, и кончики её шапочки слегка качнулись. — Это будет забавно, — усмехнулась Юкари. — Даже смешно, я прямо даже не пойму, кто из вас хозяин. Мне это нравится, — усмехнувшись, она загородилась своим веером. — Но ведь теперь всё наоборот, и теперь Ран-сама — мой хозяин, ведь так?.. И я должен слушаться её во всём… — Но я не собиралась вам что-то приказывать, хозя… Э-э… А… Анноун-сан? — Хи-хи, — Юкари оглядела стоящую перед ней парочку. — Да, Анноун-кун, привыкай. Ран слишком добра и нетребовательна, потому она и ведёт так себя со своими сикигами — даёт им полную свободу действий, ничего не требуя взамен, и всё время лишь только умиляется с них. Но это, — Юкари сделала драматическую паузу, — не лучший вариант в случае, когда нам всем надо постоять за себя. Ты же хотел защитить Ран от меня, Анноун-кун, несмотря на то, что это она была приставлена мною защищать тебя? Допустим, если вдруг тебе придётся показать, на что ты способен, как ты отнесёшься к этому? — Я сделаю всё, от меня зависящее… — Хотелось бы мне в это верить, хотелось бы, Анноун-кун. — Ну… Я буду очень стараться. — Что ж, я посмотрю на это. Теперь ты будешь частью нас, и, — Юкари сделала драматическую паузу, — отныне твоё имя — Анноун Якумо. Ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь шумом воды, бурлившей в реке у подножия скал, да еле слышным шелестом листьев, ещё не облетевших с редких здесь деревьев, которые самозабвенно ворошил лёгкий, но холодный вечерний ветер, будто не обращая внимания на собравшуюся здесь троицу. Юкари оглядела своих собеседников и, прикрыв глаза, таинственно произнесла: — Что ж, замысел исполнен, все карты открыты, и, я думаю, настало время решающего хода. — Юкари-сама? — Ран удивлённо повернула голову к хозяйке. — Нет, здесь нету ничего такого, что бы тебе стоило знать сейчас, Ран, — улыбнулась Юкари. — Не забивай себе голову. Просто всё складывается таким образом, каким и должно. — Что за решающий ход? — удивился Анноун. — Ты узнаешь об этом, когда придёт время. Просто будь готов. Ран теперь за тебя в ответе, поэтому я надеюсь на ваше, скажем так, плодотворное сотрудничество. На этом многообещающем моменте я, пожалуй, оставлю вас наедине… — Юкари, элегантно поклонившись, шагнула вбок, где её уже ждал заблаговременно раскрытый портал. Мгновение — и на полянке остались лишь Ран и её ?хозяин?, хозяйкой которого она сама только что стала. Анноун внезапно обнаружил, что до сих пор стоит, обняв Ран, и не понимает, что теперь делать дальше. Расцепив руки, он немного отошёл назад: Ран понимающе посмотрела на него. — Это… Ран…-сама? Ведь теперь я должен… Так, да? — Хозяин… Хотя и у меня подобный вопрос: могу ли я теперь вас… Тебя, Анноун-кун? — так называть? Хотя ты можешь делать как хочешь, вот моей Чен так нравится, но я не против и любого другого обращения. В конце концов, мы же с тобой, Анноун-кун, теперь, по сути, одно целое — как я с Юкари-сама? — Э-э… Угу, видимо… — нерешительно кивнул Анноун. …Они ещё немного повыясняли, каким образом им теперь звать друг друга: ведь было достаточно сложно понять, как вести себя в странной ситуации, когда с одной стороны Ран стала хозяйкой своего сикигами, Анноуна, но с другой — Юкари так и не сказала, что он перестанет быть хозяином самой Ран. Впрочем, разговаривать было удобнее дома, поэтому они отправились туда — и вскоре ничто уже не напоминало здесь о произошедших событиях, кроме уже почти исчезнувших остатков магического круга…

…Нельзя сказать, что стать сикигами Ран было плохим решением: это Анноун понял уже в течение следующей недели. Ран давала ему силы — и он неожиданно открыл в себе новые возможности. Его даммаку-успехи до сих пор были не слишком удовлетворительными, но по крайней мере уже не смехотворно низкими, как тогда, когда он вышел на битву с Юкари. Может быть, теперь он мог бы выстоять против какой-нибудь Сырно или даже ёкая посильнее — и его даже не испугала бы та ситуация, что случилась в первый школьный день. Он почти сравнился силой с Чен — что было вполне объяснимо, поскольку та была в схожем положении. Разумеется, он вряд ли мог рассчитывать на такой же уровень владения даммаку — ведь ёкаи умеют это от рождения, а ему пришлось, как любому человеку, долго и упорно учиться. И эти слова Юкари о том, что только женщины умеют использовать даммаку нормально, тоже давали Анноуну какое-никакое, но оправдание его непрофессионализма… Так или иначе, Ран его продолжала учить премудростям этого искусства. Он как раз успел дочитать книги, данные ему Юкари, после чего Ран вернула их хозяйке, и теперь у Анноуна каждый вечер не было других занятий, кроме как тренировать свои навыки вместе с Ран на полянке недалеко от деревни людей. Пусть Ран была снисходительной и не очень настаивала, если у Анноуна что-то не получалось, но он понимал, что если идти на поводу своей лени и отговорок, то ничего и не получится, и упорно просил Ран учить его дальше и дальше, несмотря на все неудачи. И с учётом связи, возникшей между ними, его успехи постепенно выходили на новый уровень… Вообще, многое между ними изменилось с учётом этой связи. Они теперь не стеснялись друг друга, чувствовали себя, будто знакомы с рождения, понимали друг друга в буквальном смысле почти с полуслова. Разумеется, между ними иногда возникали вопросы, споры и непонимание — но это всё касалось, в основном, бытовых мелочей и достаточно быстро разрешалось. И что днём, когда Ран по-прежнему занималась домашним хозяйством, а Анноун нёс знания детям в школе, что ночами, когда они удобно устраивались на своей кровати и Ран укрывала его своими мягкими хвостами, а он, несмотря на её слабые протесты, начинал гладить её по голове и ушам, словно кошку — вряд ли эти разногласия были чем-то, что могло нарушить их единение…

Юкари почти не напоминала о себе. Разумеется, Ран иногда выполняла её поручения и бывала в её доме — вероятно, чтобы увидеть свою вторую сикигами, Чен: Анноун встречал её в школе, но Ран была лишена этой возможности. Однако это случалось всего несколько раз за последнюю неделю, в остальное же время Анноун и Ран были предоставлены сами себе. И не сказать, чтобы им обоим это не нравилось… Тем более Анноуну, который умудрился рассориться со многими другими жителями Генсокё, было важно, чтобы хотя бы кто-то его поддерживал. Но как выяснилось, не у него одного такие проблемы…