Глава 7 (2/2)
- Это же ты? - не то спросила, не то утвердительно произнесла Джуди.Ник присел рядом с ней, подставил табуретку.- Да. В тот день я пошел в первый класс.Она осторожно покосилась на него, но взгляд лиса не был грустным или печальным, скорее сосредоточенным: он уже снял галстук и закатал штанину, оценивая масштабы бедствия. Кровь успела остановиться, но пропоротая рана все еще обильно кровоточила, и он немедленно приступил к ее обработке.- Ничего, если я тебя поспрашиваю? - робко спросила Джуди. - Я пойму, если нет, ведь я оказалась в твоем доме и не должна...- Брось, Морковка, - добродушно отозвался Ник, разматывая бинт. Ножницы запутались в волокнах и, не выдержав, лис просто перекусил край. Выглядело это устрашающе, но крольчиха даже не вздрогнула. - Спрашивай все, что пожелаешь.Джуди замолчала. Она долго подбирала слова, пытаясь найти нужные, чтобы не зацепить, не сказать лишнего... Но в конце концов решилась:- А здесь есть фотографии твоих родителей?
Ник даже не посмотрел на стенку:- Есть. Моя мама вверху справа.
Взгляд Джуди мгновенно отыскал красивую молодую женщину в платье с воротником-стойкой. Глаза лисицы улыбались, и знакомая хитринка неуловимо проскальзывала в них. Скорее всего, ее глаза тоже зеленые...
-Где она сейчас, Ник? - тихо спросила крольчиха, не отводя взора от пожелтевшего фото.Он сначала крепко перемотал ее ногу, зафиксировав бинт легкомысленным бантиком, полюбовался на свою работу, а затем коварно приписал зеленкой: "Нога мумии Кролехатона, IX в. до н.э. ". И только потом перевел взгляд на Хоппс.- Умерла двадцать лет назад.Слова прозвучали так отрывисто и быстро, что их страшный смысл не сразу пробил сознание Джуди. Она непроизвольно сжала кулачки на груди, будто бы от этой правды можно было защититься... Но нет.
- Прости... - только и смогла вымолвить Хоппс.Уайлд грустно улыбнулся ей, не отводя взора мерцающих зеленых глаз:- Ты, наверное, уже догадалась, что именно тогда маленький Николас, который продавал мороженое, чтобы заработать денег для больной мамы, стал хитрым жуликом. Да, после смерти мамы я проклял все и вся. Никто не хотел тогда брать на работу лисов. Мы часто голодали, перебивались случайными заработками, и я всегда поражался стойкости матери, которая продолжала смотреть на все с беспечной улыбкой и верой в хорошее. Что когда-нибудь настанут такие времена, что и лисам найдется доброе слово у других животных... Но нам никто так и не помог. Отца я вообще не знал. Мать не хотела ничего про него рассказывать, а мне казалось бессовестным ее расспрашивать. Она и так старалась для меня, как могла. Даже скопила тогда денег на эту форму, которая мне не пригодилась. Хотела, чтобы я стал уважаемым членом общества... Я долго врал ей, что хожу в кружок следокопытов, пока она не узнала правду. Было стыдно, но я так не хотел ее расстраивать... А потом несколько лет на попытки спасти ее, заработать на лекарства, порадовать чем-то. Но денег на операцию мы не скопили, и прожила она без нее не так долго... - Ник замолчал.
Джуди все так же внимательно смотрела на него. Часы мерно тикали на стене, показывая два часа ночи. Но, кажется, эта ночь не была предназначена для сна. Лис улыбнулся уголком рта, словно получил подтверждение своим мыслям, и накрыл ее пушистым теплым пледом в коричневую клеточку, который лежал в ногах на диване.- Тогда-то я и понял, - продолжил через некоторое время он, - что нет смысла быть честным, потому что лисы испокон веков выживали только с помощью хитрости. Почему? Наверное, потому, что животные не доверяли рыжим. Знаешь, Морковка, не повстречай я тебя, все так бы и продолжалось. Я делал большие деньги, и они придавали мне уверенности, что теперь-то я готов ко всему в жизни, могу не переживать ни о чем. Честная работа не для лисов, друзья - тоже, так как тебе не поверят и не доверятся никогда и ни за что. Так я думал...Ник протянул лапу и легонько провел острым ногтем по беззащитному животу Джуди, не прикрытому короткой кофточкой. Она вздрогнула еле ощутимо, но и не подумала отстраниться.
-... пока в моей жизни не появилась глупая зайка, которая мне доверяет. А может, и зря?..- Не зря! - не выдержала Хоппс и, сжав его лапу в своих лапках, улыбнулась. - Ты для всех больше, чем просто лис. Главное, что ты сам это знаешь. Разве ты виноват, что не все пока в состоянии понять и оценить зверя по достоинству?Ник благодарно пожал ее лапу и перевел взгляд на часы.- Ух, поздно-то как! Заболтались мы тут с тобой... Пошли спать! - бодро отозвался он, словно ничего и не было. Ему было трудно открывать душу, и Джуди это начинала понимать. Поэтому ее глаза спешно зашарили по стенам.- А... Ник... Ты играешь на гитаре? Она у тебя стоит такая незапыленная, совсем под рукой...Тот усмехнулся.- Бывает, сочиню чего-нибудь и спою. Ничего такого.- А спой мне! - внезапно попросила крольчиха, и, немного смущенная своим порывом, тотчас же пошла на попятную: - Ну, не сейчас... Хоть когда-нибудь... Просто хочу послушать тебя, очень!Тот окинул ее задумчивым взглядом, словно взвешивая что-то, и решительно встал:- Ну, отчего же не сейчас. Моим соседям не привыкать, да и вряд ли они чего-нибудь услышат из деревни.Джуди затаила дыхание. Сердце забилось часто-часто, словно в предвкушении, предчувствии чего-то особенного...Ник забрал гитару с кресла и вновь уселся рядом с Джуди. Только теперь он смотрел прямо на нее, и этот взгляд теперь словно достигал самых потаенных глубин ее души, что невероятно волновало, смущало и заставляло трепетать.- Есть одна песня... - начал Уайлд, - которую я хочу спеть.
Он тронул струны, проверяя их звук, и удовлетворенно кивнул.- Да. И я ее спою.Первые звуки заполнили пространство комнаты, наполняя душу Джуди перебором чутких струн, гармонично сплетающихся в какой-то особенный узор.
И тут Ник запел.Пусть качаются сосны на сильном ветру,Пусть листва облетает над маленьким садом,В моем сердце навек не погаснуть костру,Что зажегся тогда, когда ты была рядом....Глаза Джуди расширились. Мягкий баритон словно обволакивал ее душу. Голос Ника делал его еще обаятельнее и невыносимее. Эти слова... Он пел, не отрывая от нее взгляда чуть прищуренных глаз. За такие глаза можно было продать душу...Облетают деревья, увяла трава,Растворились в дождях перелетные птицы,Лишь любовь в моем сердце все так же жива,И мне лета не жаль. Ведь оно повторится.Повторится безумный, слепящий полет,Брызги света, что ты мне так щедро дарила...Все на свете проходит, и лето уйдет,Но я знаю, что ты моих глаз не забыла.Он пел и пел, перебирая струны, но не глядя на гитару. Для него сейчас существовала только маленькая зайка, чьи аметистовые глаза сверкали в слабом свете все ярче с каждой секундой.И когда ослепит своим солнцем апрель,Синевою крыла разгоняя метели,Ты придешь, принося мне весну и капель,И тех птиц, что тогда для нас спеть не успели.
Лишь с тобой я узнал, где рождается свет,И когда я зову - знаю, ты меня слышишь.На любые вопросы мне ясен ответ,Лишь бы видеть всегда, как ты спишь и как дышишь...Отзвучали последние аккорды. Ник опустил лапу, что бегала по грифу, и, немного помедлив, протянул ее Джуди.