12. Ветер и запах цветущего персика (2/2)
Однажды после очередной массовой попойки в одном из веселых домов Шимабары(3), когда все уже поднялись уходить, Серидзава вдруг подошел к Соджи.- Мне хотелось бы еще выпить с вами, Окита-сама, - произнес он с насмешливой преувеличенной вежливостью. Соджи замялся и нерешительно взглянул на Яманами, который стоял чуть позади Серидзавы. Последний уловил взгляд и рассмеялся.- О, ваши мудрые опекуны могут быть совершенно спокойны.Яманами на мгновение успокаивающе прикрыл глаза.- Сочту за честь, Серидзава-сэнсэй, - Соджи чувствовал, как заполыхало румянцем лицо, и про себя обругал Серидзаву последними словами.
Потом они сидели в маленькой комнатке, и Серидзава собственноручно подливал Соджи сакэ. И говорил совсем не так, как говорил обычно - голос его потерял скрежещущую жесткость, стал плавен и тих.- Иногда мне кажется, что я не умру, как волк, а подохну как собака, в грызне, вгрызаясь в глотку... Смерть - та же любовь. Если уж не нашлась любовь, пусть бы найдется хоть подходящая смерть. Хотелось бы взглянуть на посланника смерти... Я видел как ты дрался в Осаке. Ты хорошо убиваешь, правильно - без гнева, без ненависти. С любовью и спокойствием. Ты такой же, как я, - вдруг сказал Серидзава. - Ты ведь сирота?Соджи ничего не оставалось как почтительно кивнуть.- Это видно. Идешь к рукам, которые гладят, надеешься быть необходимым. Как побирушка выпрашивает объедки, так ты выпрашиваешь любовь. Но гордость мешает кидаться к первому встречному, это хорошо.
Соджи побледнел от гнева и стиснул хрупкую чашечку так, что та треснула, и сакэ пролилось на циновку.- Не надо... не нужно так... - Серидзава с почти отеческой заботой отобрал у Соджи осколки чашечки и протянул ему свою, наполнив ее. После того как прибежавшая на громкий зов девушка-прислужница прибрала и принесла еще одну чашечку, Серидзава продолжил:- Я тоже был таким. Тоже. Потом перестал. Ничего в том хорошего нет. Волчонок, выпрашивающий любовь - поистине странное сочетание. Ты ведь волчонок, а?До сего момента Соджи казалось, что Серидзава пьет не пьянея, но теперь он понял, что командир Шинсенгуми пресильно и прескверно пьян. Просто сакэ не бросалось ему в ноги и голову, а лишь снимало какие-то внутренние барьеры, выворачивало наизнанку.
- Все люди так. Все. Люди это просто псы, которым непременно нужен хозяин. Если поймать человека в зеркало, увидишь и песью улыбку, и песью преданность, и виляние хвостом. Волки Мибу, ха! - толстые губы Серидзавы разошлись в ехидной улыбке.- Волков мало, и они не грызутся между собой с песьим тявканьем. Волки убивают молча. Как Хиджиката. Я видел, как он выслеживает, мы с ним вместе выслеживали... Хорошо выслеживает, тихо. Он чуть не один волк среди всех, и он глава этой своры. Как и я. Я тоже волк.
Серидзава замолчал, плечи его поникли, будто под грузом, и он долго смотрел куда-то мимо Соджи. Потом Серидзава словно встряхнулся громко хлопнул в ладоши и заорал, чтобы привели женщин. Он выбрал самую юную, со слабенькими ножками и испуганными глазами феникса, и принялся накачивать ее сакэ. Скоро девушка уже не могла связать двух слов, и глаза у нее стали словно стеклянные.- Скучно, - проговорил Серидзава своим обычным жестким скрежещущим голосом, сунув руку девушке за пазуху. Она чуть выгнулась и слабо застонала. - Надо развлечься. Ну-ка, помоги мне!Он быстро раздел девушку донага, она лежала, безучастно глядя в потолок. У нее были худые руки, крохотная грудь с маленькими светло-палевыми сосками и узкие бедра с острящимися косточками таза. Соджи хотел было отвернуться, но вместо этого, не отрываясь, смотрел на руки Серидзавы, в движениях которых не было и следа чувственности. Девушка обреченно опустила ресницы и чуть отвернула голову. Серидзава был деловит, как ремесленник, выполняющий срочный заказ; он схватил бутылочку сакэ, быстро вылил ее содержимое себе в глотку, потом взял бутылочку за горлышко и раздвинул девушке ноги.
- Это будет весело... - бормотал Серидзава, примериваясь.- Нет! Не надо! - вырвалось у Соджи. Он бросился вперед, почти ничего не видя перед собой, опрокинув столик, забыв, что перед ним сейчас была всего лишь молоденькая пьяная шлюха - лежащая вдруг напомнила ему совсем другую...
- Не нужно, - уже более спокойно и более твердо повторил Соджи, вынимая бутылочку из рук Серидзавы. Тот отдал сосуд безропотно.- Тебе ее жаль? Тогда что посоветуешь? Может, позовем Хираяму и Ниими, они горазды на выдумки.Соджи содрогнулся - Ниими и Хираяма, приспешники Серидзавы, уже прославились в веселых кварталах так, что девушки, слыша их имена, бледнели от ужаса.- Ну? - Серидзава в упор смотрел на Соджи. И в глазах его вдруг мелкнуло что-то почти умоляющее. Соджи молча развязал пояс и снял хакама. Хираяма и Ниими, сказал он себе, и поднимающаясь откуда-то из глубины злость помогла... Девушка чуть вздрогнула, когда он вошел в нее, но так и не открыла глаз. У нее была очень белая кожа, белая без всяких белил. От ее тела шел легчайший аромат скошенной травы, и губы ее не были накрашены. Соджи никогда раньше не был с женщиной полностью обнаженным, и ощущать всем телом худенькое, слабое и хрупкое ее тельце было странно - будто вместе с одеждой и с него, и с нее сняли кожу. Если не я, то Хираяма и Ниими, думал он, двигаясь и уже перестав замечать внимательный взгляд Серидзавы. Девушка еще раз содрогнулась под ним, когда он подошел к пику, и Соджи почувствовал на своих плечах ее легкие руки.- Храни вас ками, добрый господин, - прошептали ему на ухо.
Встав, он сначала прикрыл девушку ее же одеждой, а потом, все так же не глядя на неподвижного Серидзаву, оделся сам. Краем глаза уловил движение руки Серидзавы и быстро сказал:- Дешевая шлюха. Не стоит вам мараться об нее, Серидзава-сэнсэй, - он одним движением вынул гребень из волос лежащей девушки и потянулся к мечу. После одного удара волна черных волос легла поперек циновки. Девушка только устало отвернулась и снова прикрыла глаза.Серидзава расхохотался - раскатисто, с удовольствием, запрокинув голову. Он хохотал и хохотал - и вдруг словно оборвал себя.- Ты переиграл меня, мальчик, - сказал он. И прибавил неожиданно мягко и почти ласково: - Я рад, что это будешь именно ты.Потом они пошли в другое заведение,пили там, долго, почти в молчании, почти свирепо. Соджи не помнил, как он потом добрался до Мибу, помнил только, что ему было так плохо, как еще никогда прежде, и что Хиджиката хлопотал над ним как нянька остаток ночи и все утро почти до полудня.
Первым, что сказал Соджи Кондо и Хиджикате, когда окончательно пришел в себя, было "с Серидзавой надо кончать". И, увидев облегчение и удовольствие в глазах Хиджикаты, Соджи понял, что участь Серидзавы была решена еще раньше. Поведение командира дискредитировало новосозданное ополчение. Дебоши, вымогательства, страх, - страх, который Серидзава и его клевреты наводили на жителей Киото, - переполнили и чашу терпения магистрата.
Серидзава был убит в дождливую ночь десятого месяца третьего года Бункю. Нападавшие - Кондо, Хиджиката, Иноуэ и Соджи, все из Шиэйкана, самый ближний к Кондо "круг доверия", - закрыли лица, чтобы обставить все как нападение неизвестных; кроме них о планировавшемся не знал никто.Но когда Соджи, бесшумно отодвинув скользящую дверь, шагнул в комнату, где спали Серидзава и его любовница, его встретил ожидающий взгляд в упор.
- Я рад, что это ты, - прошептал Серидзава. Он рванулся к стойке для мечей, но Соджи опередил его. И только когда Серидзава безжизненно вытянулся поперек футона - костлявый и странно маленький сейчас, - Соджи увидел, что катана лежала рядом с ним. А на стойке для мечей были только пустые ножны.- Четыре, смерть, - повторил Соджи, когда они подходили к поместью, где квартировалось ополчение. Налетевший порыв ветра принес несколько бело-розовых лепестков - у ограды справа росло чахлое персиковое деревце, кривоватое и больное. Но и оно цвело сейчас, изо все сил, как могло. Соджи вдохнул персиковый аромат и закашлялся.
- Весенний ветер, нехорошо, - с обычной суетливой заботливостью проговорил Иноуэ, встретивший его во дворе. - Надо чаю, я сейчас.- Прошу прощения, Иноуэ-сан, - тихо сказал Сайто. - Я как раз чай собирался пить, когда вызвали на поиски. Если Окита-сан не откажется...Соджи виновато опустил голову - отряд Сайто, третий, должен был сегодня идти в ночное патрулирование, Сайто надо было сейчас отдыхать, а не бегать по городу и разыскивать его...- Благодарю вас за заботу, Сайто-сан. Я не откажусь, конечно. А вы не играете в сёги? - спросил Соджи, когда они уже шли по галерее к комнате Сайто.- Играю, но сегодня, к сожалению, не смогу быть вашим противником - уже смеркается, с темнотой мы выступаем... Прошу меня простить. Однако чай выпить мы успеем.- И в сёги сыграть успеете, - вмешался в разговор Хиджиката, выйдя из комнаты прямо перед двумя отрядными командирами. - Сайто-сан, третий отряд патрулирует завтра днем, в ночь отправится восьмой Нагакуры. Соджи, завтрашняя ночь за твоим первым отрядом, не забыл?
- Спасибо, Хиджиката-сан, - широко улыбнулся Соджи. Проводил взглядом Хиджикату, который неспешно удалялся по галерее в сторону комнат командира. Они всегда будут вместе, подумал вдруг он с легкой завистью. Он был далек от мысли заподозрить кёкучо и фукучо(4) в плотской связи; тяжи, что связывают их, гораздо прочнее просто дружеских, братских, союзнических. Родство в духе. И как бы ни опекали его, Соджи, Кондо-сэнсэй и Хиджиката-сан, он для них - третий лишний. Соджи вспомнил слова Серидзавы о выпрашивании любви и зябко передернул плечами - каким бы негодяем ни был Серидзава, но в этом он был прав.В комнате Сайто не было почти ничего, кроме самых необходимых предметов, ни картин, ни свитков каллиграфии. Пусто и голо. Но чай у него был отменный. Соджи отпил из чашки и почувствовал, как по телу разливается тепло. Они сели играть в сёги. Сайто играл хорошо, но чересчур прямолинейно. Проигрывая, он смешно морщил нос, крутил головой, а потом улыбался легкой застенчивой улыбкой. "Еще партию, Окита-сан?" Они оживили погасшую было жаровню, и в комнате стало уютно почти по-домашнему, и подавленное настроение Соджи рассеялось. Онрассказывал забавные истории, а Сайто тихо посмеивался, поглаживая себя по подбородку.- Привык не бриться, - пояснил он. - Даже бороду когда-то думал отпустить."Когда-то" прозвучало забавно - Сайто был всего на полгода старше самого Соджи.- Станете важным даймё - непременно нужно отпустить, Сайто-сан, - нарочито серьезно сказал Соджи. - Непременно. Какой же даймё без бороды?Сайто засмеялся - впервые Соджи видел его смеющимся. Тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату ввалился Харада Саноскэ - командир десятого отряда, отличный копейщик, пьяница, ругатель и грубиян, и вместе с тем душевнейший и храбрейший товарищ. Сейчас Харада только вернулся с патрулирования, был трезв и зол как демон.- Что за день! - начал Харада без всякого приветствия, даже не потрудившись закрыть дверь.- Присаживайтесь, прошу вас, Харада-сан, - в голосе Сайто не было показного радушия, но чувствовалось, что гостю он рад совершенно искренне.- Стали убирать труп, она вдруг схватилась и прочь со всех ног. Думали, испугалась, а она на мост и с него... там течение, выловили черт знает где...Соджи похолодел, вспомнив актера и то, что тот говорил. Дальше Харада пустился перечислять все большие и мелкие происшествия, свалившиеся на голову его и его отряда во время патрулирования города. По спокойному и сочувствующему лицу Сайто Соджи понял, что командир третьего уже привык к таким излияниям Харады. - Потом какие-то... (Харада упротребил крепкое словцо) пытались обобрать торговца шелком. Совсем как при прежнем командире, не к ночи будь он помянут...И этот Серидзаву вспомнил,почти без удивления подумал Соджи. И спросил, почти не надеясь услышать иное, чем то, что уже зналось где-то в глубине:- А с моста-то кто прыгнул, Харада-сан?- Та девка, которая собиралась бежать вместе с этим... забыл как его, с дезертиром. Любила его, видать. Жалко, молоденькая совсем.Соджи прикрыл глаза. "Любила". А он умеет только убивать.В открытую дверь влетел ветер. Соджи снова услышал тонкий и свежий аромат персиковых цветов и снова почувствовал в груди противную стесняющую дыхание щекотку.- Весенний ветер, - пробормотал он, кашляя.