14. Черепашка (1/1)

Бля-я-я-я-я-ять.Это была первая более-менее связная, но прекрасно описывающая нынешнее состояние Миэль мысль. Что-то давило ей на грудь, в голове то и дело мелькали строчки из песни ?Давай оторвемся этой ночью так, будто нам суждено умереть молодыми?. Общее состояние?— лежит и помирает.Ей было очень трудно понять, на каком свете она находится. Судя по ощущениям?— утро понедельника в Аду. Боясь открывать глаза, Миэль мысленно, хоть и с большим трудом, оценивала ущерб организма: во рту определенно ночевал скунс, тело основательно попинали, в голову какой-то маньяк вставил ручку от мясорубки и с удовольствием прокручивал, желудок рвался на волю, заручившись поддержкой печени… Господи, как же ей было плохо-о-о… И на грудь давила печаль-тоска… От жалости к самой себе она даже открыла левый глаз.?Печаль-тоска? оказалась рукой. Натуральной мужской рукой, с крепкими пальцами, широким запястьем и частыми светлыми волосками. Миэль медитировала на руку с чисто эстетической точки зрения, но спустя минуту до неё ме-е-едленно дошло…Вчерашняя попойка. Пьяные смски. Люто матерящийся Цезарь, который за шкирку вытягивал ее на ?свет божий? из того сомнительного местечка.Похоже, Миэль убьет вовсе не её болезнь, и это произойдет раньше, чем она предполагала. И словно в подтверждение её догадок над ухом раздался тихий, но от того не менее опасный шепот:—?Сандерс, я знаю, что ты уже не спишь.Миэль была по жизни конченой оптимисткой, правда большинство людей обычно не считали нужным дослушивать ее характеристику до конца и считали просто конченой, но тем не менее. В любых сложный и безвыходных ситуациях у нее в голове всплывал один польский поэт, который дважды бежал из концлагеря, и после второго раза ему дали лопату, чтобы он вырыл себе могилу. Этой лопатой он насмерть забил охранника, переоделся в его мундир и сбежал снова, на сей раз?— успешно. Впоследствии он говорил: ?Романтик бы нашёл декорации подходящими, и умер. Я юморист. Я убил его лопатой?.Нет, убивать Цезаря лопатой она, конечно же, не собиралась. Отчасти потому что этого прекрасного шанцевого инструмента не было под рукой, отчасти потому что испытывала трепетную привязанность к своему телохранителю, однако настрой не сдаваться и барахтаться до конца был понятен. Миэль судорожно выдохнула и зажмурилась, мысленно готовясь к худшему.—?Значит, по-хорошему ты не хочешь? —?тон Цезаря был слишком миролюбивым, и Миэль от этого только сильнее напряглась. —?Тебе же хуже.Мужчина рядом завозился, а потом девушка почувствовала, как что-то холодное приставили к ее виску. Ну, по крайней мере это было не дуло пистолета, что уже не могло не радовать. Однако…—?EINS, ZWEI, DREI, VIER, F?NF, SECHS, SIEBEN, ACHT, NEUN, AUSALLE WARTEN AUF DAS LICHTF?RCHTET EUCH, F?RCHTET EUCH NICHT!!! —?заорал солист группы Рамштайн из динамиков телефона, включенных на полную мощность. Миэль показалось, что ее голова, которая и до этой мощной звуковой волны немилосердно болела, теперь и вовсе раскололось на части. Она жалобно застонала, дернулась и, потеряв равновесие, свалилась с кровати на пол.—?Цезарь, блять!—?Проснулась, радость моя? —?сказал мужчина нарочито ласково, что Миэль аж передернуло, а затем принял сидячее положение на кровати, от чего девушка немного отползла назад. Ну, так, на всякий.—?А-ага,?— немного заикаясь, произнесла девушка, сдувая волосы с лица. —?От такого и мертвый бы проснулся.—?Побеседуем? —?угрожающе спросил Цезарь и медленно поднялся на ноги.—?Цезарь, только без рук! —?испуганно взвизгнула девушка и выставила вперёд руку со вскинутым указательным пальцем в защитном жесте. Её телохранитель был вообще очень сильным, он мог спокойно взять человека за подбородок одной рукой и свернуть ему шею, именно поэтому того, чтобы эта самая рука прошлась по её заднице, Миэль отчаянно не хотелось. —?И, вообще, лежачих не бьют!Возможно, эта разновидность детского ?я в домике? и сработала бы, но, видимо, в этот раз чаша терпения Цезаря переполнилась окончательно, потому что мужчина продолжал нарочито медленно подходить к ней, как кот, который уже загнал мышь в угол и теперь растягивал удовольствие.—?Согласен, не бьют,?— он легко кивнул, а потом на его губах появилась плотоядная усмешка. —?Их добивают.Миэль сглотнула и судорожно попыталась что-то придумать, чтобы к боли в голове не добавилась ещё и боль в заднице, но на ум, как на зло, ничего путного не шло. Однако Всевышний, похоже, вдоволь над ней поизмывался, потому что спасение пришло откуда его совершенно не ждали. По мере того, как Миэль пыталась отползти от Цезаря, она случайно наткнулась рукой на свою куртку, которую мужчина вчера сбросил на пол, после того как с трудом снял с упирающейся девушки. И она издала агрессивный шипящий звук.Миэль удивлённо вскинула брови, осторожно пошурудила рукой в груде одежды и достала оттуда маленькую красноухую черепашку.—?Ого,?— многозначительно резюмировала она.—?Ты что, все-таки её украла? —?задал Цезарь риторический вопрос и провел ладонью по лицу, устало и глубоко вздохнув. —?Ну и нахрена?—?Я подумала, что в этом случае ты не будешь сильно ругаться,?— осторожно сказала Миэль, прощупывая почву. —?Ты же, вроде, животных любишь.—?И поэтому ты напиваешься до скотского состояния? —?любезно поинтересовался он, вскинув бровь.—?Отчасти,?— ответила Миэль с максимально серьёзным лицом, она решила продолжать этот глупый диалог и тянуть время до последнего. —?А какое животное я тебе напоминаю?Цезарь скептически осмотрел её с ног до головы, а потом фыркнул, недовольно поджав губы:—?Котенка, который наступил на оголенный провод.В другой ситуации Миэль бы возмутилась, но сейчас она просто понимающие кивнула, соглашаясь. Она сейчас вообще была готова согласиться на все, лишь бы Цезарь оттаял.—?Слушай, а давай её оставим,?— неожиданно предложила Миэль. Черепашка была маленькой, на вид ей не было ещё и года от роду, но даже с невнушительной высоты своих прожитых дней она смотрела на Миэль с презрением. Она вообще на всех смотрела с презрением и кого-то до ужаса напоминала. Однако всё равно как-то умудрилась завоевать место в сердце девушки. —?Это замечательная хорошая черепашка, и, если с ней что-то случится, я очень расстроюсь. Я испытываю к ней глубокую эмоциональную привязанность. Как и к тебе.—?Что?—?Что? —?Миэль невинно хлопнула глазами, а потом вновь вернулась к изучению живности в своих руках.—?Смотрит прямо как мой бывший,?— задумчиво протянула она, глядя, как земноводное зло зыркало на неё из глубин панциря, а затем подняла на Цезаря взгляд, хитро сверкнув глазами. —?Назовём её Винсент?—?Я откажусь от родительских прав на неё, если ты назовёшь её в честь своего бывшего.—?А ты что, ревнуешь, что ли?—?Нет, просто имя паскудное.—?Сказал человек, которого назвали в честь салата… —?медленно потянула она, а потом её глаза в ужасе расширились от осознания того, что и кому она сейчас сказала. —?Извини!Цезарь только закатил глаза, но ничего не сказал, хотя вид у него был какой-то осуждающий. Зато черепаха, которая, видимо, тоже не хотела называться Винсент, немедленно выразила ей свой протест.—?Ай!—?Что такое?—?Цапнула меня,?— пожаловалась Миэль, дуя на укушенный палец.—?Мне она уже нравится,?— довольно пробормотал Цезарь себе под нос, злорадно ухмыляясь.Миэль, кажется, была принципиально не симпатична всем черепашкам. И Цезарь хотел бы заиметь их железную волю в этом вопросе, но глядя на её счастливую улыбку с налетом лёгкой придурковатости, долго злиться на это чудовище совершенно не получалось.