17. План ?Пасодобль? (1/1)

Небольшой дом на колесах, до одури набитый техникой, колесил по пустой трассе, граничащей между двумя соседними странами. Открывающиеся из окна пейзажи быстро сменяли друг друга, не давая возможности насладиться видами, но Серхио и Ракель это было не нужно — они упивались обществом друг друга, их слаженной работе и скорому окончанию их громкого ограбления.Первый этап операции прошел хорошо — команда смогла вызволить Рио из заточения полиции и теперь он, вместе с остальными, готовится ко второму, самому важному этапу, — освобождению грабителей из стен Банка Испании.Ракель сидела за рулем автомобиля и внимательно следила за дорогой, изредка кидая влюбленные взгляды на задумчивого Серхио.— Я бы хотела приехать сюда с тобой, когда ограбление закончится, — мечтательно произнесла Мурильо, нарушая тишину между парой.— Что-то вроде отпуска? — Маркина мягко улыбнулся, представляя в своей голове картинки их совместного времяпровождения на краю Испании.— Что-то вроде того, — Ракель смущенно улыбнулась, но продолжать свою мысль не стала, меняя тему на ту, что в данный момент больше интересовала Профессора. — Как ты думаешь, у ребят все в порядке?На несколько секунд Серхио задумался. От команды не было вестей уже несколько часов и от этого беспокойство зудом прошлось по внутренностям. С другой стороны, если никто из них не звонит, значит, операция идет своим ходом и у лидеров нет причин для выдуманной паники.— Я думаю, у них все хорошо, — почти уверенно пробормотал брюнет. — Сейчас команда сосредоточена на переплавке золотого резерва. Они знают, как это важно.Ракель ничего не ответила, молча кивнув собеседнику. Если Серхио считает, что никаких причин для беспокойства нет, то она верит ему.Только вот необъяснимая тревога теплится в мозгах обоих. Она спряталась так глубоко, что ее едва можно заметить и сконцентрировать на ней свое внимание. Это чувство появляется как вспышка — внезапно и всего на несколько секунд.Причин беспокоиться нет.— Профессор?

Взволнованный голос Палермо нарушил единение пары. Переглянувшись между собой, Лиссабон и Профессор на секунду задумались, чтобы прочесть в голосе командира его настроение.— Профессор, ты тут? — Голос аргентинца был настойчивым.Кивнув Мурильо, чтобы та продолжала следить за дорогой, Маркина молча ушел вглубь дома на колесах и подошел к разрывающейся от хриплого мужского голоса рации.— Профессор?— Палермо? — От дрожащего голоса одного из капитанов банды, Серхио непроизвольно напряг плечи, внимательно вслушиваясь в его речь. — Что случилось?— У нас проблемы, — на несколько секунд повисла тягучая тишина. — Кажется, Багдад сошла с ума.

— Что ты имеешь ввиду?— Полчаса назад она чуть не убила Гандию. Она воткнула ему в сонную артерию шприц с ядом и грозилась убить его. Ее поведение изменилось и я не знаю, что делать, как ей помочь. Серхио, мать твою, что с ней происходит?— Из-за чего она решила сделать это? — Интонация Маркина приобрела металлический ледяной характер. Он смотрел прямо перед собой, буравя монитор стоявшего на столе компьютера.— Я не знаю… — В голосе Мартина послышались нотки безысходности. — Гандия что-то говорил про убийства, мол, Багдад убивала людей и…

На последних словах аргентинец запнулся, будто ком в его горле мешал говорить. Серхио понял, к чему ведет его помощник, но торопить его с продолжением не стал. Он мельком глянул на ни в чем не подозревающую Лиссабон и прикрыл дверь со своей стороны, чтобы она не стала свидетелем их непростого разговора.— Он сказал, что она убила Берлина в Монетном дворе, — спустя несколько секунд Палермо на одном дыхании завершил фразу. Между мужчинами вновь проскользнула тишина, давящая обоим на виски. — Профессор, ведь это не так? Профессор? Скажи, что этот мудак просто соврал нам!Серхио опустил голову, на ходу поправляя очки на переносице. Он держал черную рацию в обеих руках и не решался снова заговорить со своим собеседником. Под левым верхним ребром неприятно жгло от воспоминаний, которые так бестактно проникли в его голову.Он должен держать свои эмоции под контролем.Он должен держать свою операцию под контролем.— Профессор? — Голос аргентинца стал раздражительнее. — Серхио, твою мать, ты уснул там, что ли?!— Нет, я тут, — Профессор глубоко вздохнул.— Скажи, что Гандия соврал, — Брюнет отчетливо слышал жалобные нотки, проскальзывающие в гневе Берроте. Как бы ему хотелось утешить этого мужчину, но он не мог.— Палермо, послушай, — Маркина с трудом сглотнул застрявшую слюну, — когда началось странное поведение Багдад?— Какое это имеет значение? — Серхио не видел лица Мартина в этот момент, но он был уверен, что аргентинец потупил взгляд и подумал, что Профессор — идиот, говорящий с ним совершенно не по теме.— Это имеет огромное значение, — Маркина еле заметно рявкнул, но тут же взял эмоции под контроль. — Ты говоришь, что ее поведение изменилось. Что с ней происходит? Палермо, я знаю, это трудно, но тебе нужно собраться и рассказать мне все, чтобы я смог помочь вам.— Я точно не уверен… Но, кажется, она стала подражать Андресу.

Серхио мысленно выругался и сердито покачал головой. Ну же, Маркина, соберись.— Склонность к бессердечию по отношению к окружающим, сниженная способность к сопереживанию, неспособность к искреннему раскаянию, лживость. Ее смена настроения и поведения, складывается впечатление, будто в одном теле существует несколько разных личностей.— Блять, Маркина, ты мне урок психологии решил устроить? — Берроте начал повышать голос. — Хочу тебя расстроить, но мне не до этого. Видишь ли, моя любимая женщина кукухой ехать начала.

— Мартин, — мужчина проигнорировал ругань своего помощника, — все это — симптомы расстройства личности Алондры. Понимаешь? Я пытаюсь объяснить, почему в ее поведении ты увидел Берлина.— Что ты имеешь ввиду? — аргентинец злобно зарычал.— Мартин, я не хочу расстраивать тебя, но, — Профессор ненадолго запнулся, подбирая нужные слова, — но у Алондры психопатия и диссоциальное расстройство личности. Это объясняет ее жестокость, вспыльчивость и желание быть похожей на Андреса.Маркина шумно выдохнул, готовясь скинуть на своего товарища такую бомбу, от которой может взорваться не только Банк Испании, но и половина Мадрида.Это нужно просто произнести.— Мартин, ее желание быть похожей на Андреса объясняется не только тем, чтобы завоевать твое сердце, но и…— Что ты несешь?! Как это связано? — Палермо начинал истерить. Он был чертовски зол на себя, на Алондру, на Серхио и даже на Андреса.— Ты любил Берлина без малого десять лет и не замечал ее до этого. Я думаю, что тем самым она хотела завоевать твое расположение. Может, она считала, что если будет похожа на мужчину, которого ты любил, ты сможешь полюбить и ее.— Мать твою, Серхио, — Берроте горько усмехнулся, пытаясь совладать с эмоциями. — Я ведь и так люблю ее, без всей этой херни. Что ты еще хотел сказать по поводу ее поведения?— Алондра стала похожей на Андреса еще и потому, что он был ее последней жертвой, которая оставила огромный след на ее психологическом состоянии. Вина за его смерть была настолько огромной и уничтожающей, что она не могла больше выносить этого. На протяжении долгого времени она жила под одной крышей с его братом и любовником, и именно это способствовало тому, что постепенно она начала сходить с ума.— Скажи это вслух, Профессор, — голос Палермо стал жестким.— Мартин, Алондра действительно убила Андреса в Монетном дворе два года назад. Гандия не врал. Она сама сказала мне об этом.На том конце провода послышалась тишина и последующий за ней щелчок, говорящий о том, что связь прервалась.Сердце Серхио отбивало чечетку, скача, кажется, по всему его мускулистому телу. Звуки сердцебиения отдавали в барабанные перепонки, виски, заставляли болезненно пульсировать мозг, отчего в руках начался легкий тремор. Мужчина молча сидел на стуле и не мог пошевелиться.Мартин знает правду.Сняв очки с переносицы, Маркина небрежно швырнул их на стол, внимательно следя за черной рацией, лежащей перед ним. Он не знал, как скоро Палермо перезвонит ему, но он был уверен, что это случится в ближайшее время.До окончания ограбления Монетного двора оставались считанные часы. Но несмотря на скорейшее завершение одного из дел всей своей жизни, Серхио нервно расхаживал по темной комнате убежища и компульсивно поправлял на переносице черную оправу очков. На хвосте у него сидела целая орава озлобленных полицейских, поэтому грабителям нужно как можно скорее выбираться из этой несколько дневной изоляции.Внутри Маркина бушевал целый ураган эмоций, справиться с которыми ему, на удивление, было достаточно трудно.Что-то зудящее вокруг сердца высасывало из него оставшиеся силы, не давая мозгу рассуждать привычно холодно и отстраненно. Профессор перебрал все возможные варианты исхода события, а также проверил основной и запасные планы по освобождению его команды — даже при худшем раскладе все должно пройти гладко.Тогда какого черта внутри него разгорался пожар? Какого хрена его руки сводила судорога, а ноги немели от каждого сделанного шага?Взглянув на наручные часы, которые показывали без двух минут шестого, Серхио вернулся за стол с аппаратурой и посмотрел на монитор, который показывал один из кабинетов Монетного двора, где уже рассаживались усталые грабители в ожидании их последнего перед встречей с лидером планового звонка.Маркина обратил внимание на старшего брата: сегодня он выглядел особенно спокойно и уверенно, а в разговоре с коллегами Андрес был даже дружелюбен и чересчур бодр.Дрожащей рукой Профессор снял красную трубку стационарного телефона и начал вызов.— Профессор? — На том конце провода послышался голос де Фонойоса.— Берлин, — кивнув, ответил лидер. — Сколько вам необходимо времени, чтобы закончить рыть туннель?— Думаю, что несколько часов. Да, Денвер? — Руководитель обратился к своему подчиненному, на что получил утвердительный кивок.— Хорошо. Тогда приступайте к нему немедленно. Полиция знает о моей личности и теперь они готовятся к штурму. Я помогу вам и буду рыть туннель со своей стороны.— Понял, Профессор, — Берлин подал знак Денверу и тот, в компании с Рио, направился обратно в подвал.— Тогда встретимся уже через несколько часов, — улыбнувшись, Профессор хотел как можно скорее закончить разговор и повесить трубку, чтобы не слышать того, что, скорее всего, выбьет его из равновесия окончательно, но Берлин остановил его.— Профессор, — мягко начал мужчина, — и все вы, — обращаясь к каждому присутствующему в кабинете. — Я хотел сказать вам, что ухожу с поста главного операции.Тело Профессора затряслось, но он не понимал от чего именно: от того самого плохого предчувствия, что так яростно избегал мужчина и которое догнало и ударило его по голове словно свинцом, или от поведения своей правой руки, которая ставит под удар оставшийся план.— Берлин, будь добр объяснить свое решение, — голос лидера ограбления стал низким и ледяным.— Мои коллеги оказались правы, — окинув взглядом команду, начал мужчина, — и я действительно плохо подхожу на роль руководителя. Я передаю бразды правления Токио и Найроби. Да здравствует матриархат!Опустив телефонную трубку на стол, Берлин улыбнулся и в последний раз посмотрел в камеру над своей головой, чтобы адресовать взгляд своему младшему брату.— Берлин! Возьми трубку! — Серхио закричал, сильнее сжимая трубку в окаменелой руке. Его глаза бегали, сердце готово было вырваться из груди. — Берлин, остановись!Но старший брат его уже не слышал. Он отмахнулся от толпы коллег, которые окружили его с расспросами, и молча покинул кабинет, уходя прямиком в неизвестность.Сердце Маркина болезненно кольнуло, отчего он поморщился и преградил путь подступившей в горле рвоте.Это не может быть случайностью.Серхио должен поговорить с Андресом. Он обязан услышать его оправдание, причину, по которой руководитель операции, который так хотел быть лидером команды во время ограбления, по собственной воле отказался от своего поста.Кинув трубку в сторону, Профессор быстрым шагом направился в туннель, чтобы помочь банде прорыть долгожданный путь на свободу. В груди неприятно зудело, сердце бешено колотилось, во рту неприятно пересохло. Такое поведение не может быть обычной прихотью его брата, но из-за чего именно Андрес так поступил, Серхио не мог понять до конца, поэтому он яростнее начал откапывать проход, позволяя физической силе подталкивать мысли в правильном направлении.?В Монетном дворе находится Алондра Рамирес. Она заложница и на момент начала ограбления была в группе туристов. Я уверен, что в этом нет ничего серьезного, но решил проинформировать вас об этом?.Обрывки фраз их недавнего диалога молниеносно пробегали в памяти. Постепенно мозаика в голове Серхио начала складываться в единую картинку, отчего мужчина начал еще быстрее раскапывать завалы земли. Его одежда была в пыли, а пальцы от соприкосновения с острыми камнями, попадающими на пути, начали кровоточить.?— Я узнал об Алондре Рамирес. В ее досье нет никакой информации за последние восемь лет, но я кое-что смог найти. Год назад она ушла из Специального отряда и больше о ней никто не слышал. Ее дело вычистили до самого окончания колледжа, понимаешь? А год назад она ушла из ЦРУ. Это значит…— Она стала киллером.— Андрес, она пришла мстить?.По макушке Профессора будто кто-то ударил огромной наковальней, за секунду парализуя все тело. Он остановился, осматривая свои дрожащие руки, он с трудом сдерживал себя в руках, чтобы не подорвать этот туннель к чертовой матери или не выбежать на улицу и попасть под обстрел полиции, чтобы как можно скорее добраться до старшего брата и остановить его, пока он не совершил самую главную ошибку в своей жизни.— Андрес! — Серхио беспомощно закричал в пустоту. — Андрес, не делай этого! Не делай этого, пожалуйста!Маркина кричал в стену, прекрасно понимая, что его не услышат. Он бил по сыплющемуся в глаза песку и продолжал расчищать проход до Монетного двора, охваченный адреналином — лучшим мотиватором, который сподвигает делать все настолько быстро и качественно, что из-за него можно забыть о собственном бессилии и боли в кровоточащих конечностях.Чтобы увидеть свет ламп Монетного двора, Профессору понадобилось несколько часов. Его тело изнывало от боли и усталости, но мужчина не обращал на это внимания.Брюнета встретили опустошенные и уставшие Денвер и Рио. Их глаза блестели, а осунувшиеся плечи говорили о том, что что-то, все-таки, произошло. Маркина внимательно осмотрел стоявших перед ним парней, требуя одним лишь взглядом объяснения их красноречивого молчания и вины во взглядах.— Профессор, у нас проблема, — Денвер нервно закусил губу. — Берлин умер.Сердце Серхио на мгновение перестало биться. Боль, пронизывающая каждую клеточку его тела, прошлась с головы до самых пят, будто он только что получил добротный разряд током. Пошатнувшись, Профессор опустил взгляд, перебарывая желание разрыдаться прямо здесь, на глазах у своих подчиненных.Он не успел.— Найроби и Хельсинки отнесли его в подвал, где лежат Москва и Осло, — теперь голос подал Рио. — Мы нашли Берлина на руках у заложницы, которая стала свидетелем его смерти. Вроде бы, это был сердечный приступ или типа того. Мы настояли на том, чтобы она осталась ждать вас, чтобы рассказать все, что знает.Профессор неряшливо кивнул и начал путь до нужного помещения. Ватные ноги несли тело словно во сне, не особо осознавая реальность. Он не видел ничего, что происходило вокруг, даже заплаканную Токио, которая пыталась рассказать Серхио о случившемся, будто ее вовсе не существовало.Найдя нужный кабинет, Маркина медленно открыл дверь, борясь внутри себя со страхом увидеть потенциальную убийцу старшего брата. Он несмело вошел внутрь и увидел перед собой заплаканную Алондру, быстро вскачившую с дивана при виде мужчины. Ее лицо покраснело и опухло от долгих рыданий, волосы спутались в большой нерасчесываемый комок, а тонкие руки дрожали так, будто она несколько часов провела на морозе без верхней одежды.Рамирес виновато взглянула на Серхио своими блестящими зелеными глазами и громко зарыдала, падая на колени перед ним.— Серхио, прости… П… Прости меня, прости! Я так виновата… Прости-и-и…Профессор медленно опустился на корточки перед Алондрой и, взяв ее за подбородок несколькими ледяными пальцами, поднял ее лицо так, чтобы видеть эти лживые и лицемерные глаза перед своими. Он внимательно всматривался в болота, которые засасывали его с такой силой, что становилось трудно дышать.Серхио не должен показывать того, что он знает о случившемся. Она должна сама рассказать ему об этом.— Алондра, за что ты просишь прощения? — Мужчина старался говорить уверенно и мягко, игнорируя назойливую дрожь в голосе. Он склонил голову вбок, всем видом показывая, что ей нечего бояться рядом с ним.— За Андреса, — Сейчас она напоминала Серхио чихуа-хуа, трясущуюся на морозе. Профессор мысленно усмехнулся своей мысли, ведь эта ассоциация больше всего подходила этой женщине — чем меньше собака, тем больше в ней злости.— Это я убила его, — новая порция слез обрушилась на мужчину, оглушая его уши женской истерикой. Алондра буквально захлебывалась в собственных эмоциях и с трудом могла самостоятельно дышать. — Я не могла иначе… Они бы убили меня… Он сам хотел…— Тише, тише, — в груди неприятно жгло и доставляло жуткий дискомфорт. Серхио хотелось вывернуться наизнанку от зародившейся боли, но он смог найти в себе силы, чтобы прижать к груди убийцу своего брата и успокоить ее истерику.Хотелось кричать.Хотелось уничтожить все вокруг и, в первую очередь, уничтожить ее.Маркина заботливо помог Рамирес сесть обратно на диван, налил воды и поднес наполненный стакан к ее дрожащим рукам. Блондинка с благодарностью кивнула и залпом выпила холодную воду.— Теперь расскажи мне все по порядку, Алондра, — Серхио не спускал с убийцы глаз, наблюдая за ее движениями и мимикой.Хотелось пнуть ей в лицо.— Полгода назад я получила заказ на убийство Андреса, — глубоко вздохнув, Алондра несмело начала рассказ. — Я подготовила идеальный план. Смогла выследить ваши перемещения и выудить часть плана по ограблению. Я знала, когда вы зайдете в Монетный двор и кто будет руководить этой операцией. Я нашла идеальное средство для убийства. Мой план был идеальным.От монотонного повествования Рамирес по телу мужчины бегали неприятные ледяные мурашки. Он осторожно поднял на нее взгляд и заметил, что на девичьем лице не было никаких эмоций, лишь на последнем предложении блондинка едва приподняла уголки сухих и потрескавшихся губ.— Но когда я увидела Андреса здесь, в этом комбинезоне, такого злобного и хладнокровного, я растеряла всю свою уверенность. Мы встретились с ним спустя столько времени и после нашей близости…— Алондра, этот момент ваших взаимоотношений можно пропустить, — Серхио мягко остановил словесный понос собеседницы.— Прости… — Рамирес виновато поежилась. — Мы хотели сбежать после ограбления. Серхио, он сам попросил меня сделать это. Он был болен.Алондра повернулась к мужчине с полными слез глазами. Она была похожа на маленького нашкодившего котенка, который просил прощения у своего хозяина. Но если этот взгляд еще как-то мог подействовать на его уже мертвого брата, то на Серхио — никогда.Она убила его правую руку. Его родную кровь, любимого брата.Он никогда не простит ее, даже если Андрес действительно сам попросил ее об этом.— Тебе лучше уйти, — Маркина тяжело вздохнул. Ему было трудно смотреть в глаза убийце и уж тем более он был не в состоянии сдержать себя, чтобы не убить ее, но даже несмотря на случившееся, команде стоило придерживаться намеченного плана. — То, что произошло, не должно стать достоянием кого-то еще. Берлин умер от своей болезни и это останется нашим секретом, тебе понятно?Блондинка шмыгнула носом и вопросительно посмотрела на собеседника.— Уходи, сейчас же. Ты — обычная заложница, которая случайно увидела приступ одного из грабителей и, по доброте душевной, хотела помочь ему, но не смогла. Уходи и возвращайся к нормальной жизни. Живи, но помни, благодаря кому ты можешь это делать.Пасодобль — испанский танец, имитирующий корриду и основанный на бое быков. Партнер изображает тореро, а партнерша — его мулету или капоте, иногда — второго тореро, и совсем редко — быка, как правило, поверженного финальным ударом.Этот танец как нельзя лучше описывал отношения между Алондрой и Мартином, — двух взрывоопасных, несдержанный и любящих власть, людей.А также это отличное название для плана, который Серхио вынашивал в своей голове на протяжении целых двух лет.Даже несмотря на то, что оба участника тореро — сильные личности, в конечном итоге, кто-то из них должен был проиграть, и свою ставку в воображаемом споре на победителя, Маркина поставил на Берроте. Пусть аргентинец и был непредсказуем в своей агрессии и вспыльчивости, но в случае с его безмерной и преданной любви к Андресу, Серхио мог читать его как открытую книгу.Это и было на руку Профессору.Два года. Ему потребовалось ровно два года, чтобы план мести для убийцы своего старшего брата воплотился в жизнь.Признаться, когда взаимоотношения Берроте и Рамирес внезапно потеплели, Серхио стал сомневаться в том, что его уловка сработает, и искал альтернативные пути к наступлению, но благодаря Гандие, этому борцу за справедливость и чистейшую ненависть по отношению к грабителям, все же, план ?Пасодобль? должен осуществиться.Профессор знал, что когда Палермо узнает всю правду о смерти Берлина, узнает о том, кто приложил к этому руку, он не сможет держать себя в руках. Его гнев захватит каждую клеточку мозга и руки сами собой сделают то, о чем Маркина мечтал последние двадцать четыре месяца.Он делал невероятные усилия над собой, чтобы разговаривать с Багдад так мило, насколько это возможно, будто ничего не произошло, чтобы она считала себя по-настоящему нужной в этой операции.Осталось только ждать.Серхио сидел перед лежащей на столе рацией, положив руки на колени как школьник за партой. Он буравил взглядом глянцевую поверхность средства связи, чтобы как можно быстрее ответить на вызов, который, он был уверен, обязательно будет.Спустя несколько часов мучительных ожиданий, рация издала первые звуки, говорящие о поступающем вызове.— Палермо? Багдад? — Хоть Маркина и был закомплексованным социопатом, он умел правдоподобно сыграть на публику, поэтому в этот вопрос он смог вложить все свое наигранное беспокойство.— Профессор, это Токио.Дрожащий голос Силены стрелой вонзился в разум мужчины. На заднем фоне слышался мужской рев, но из-за помех на линии Профессор не мог точно разобрать, кому он мог принадлежать.— Токио? Что случилось? Кто там кричит?На несколько секунд между собеседниками повисло молчание, которое нарушал мужской крик вперемешку с неконтролируемым плачем. Это плакал Палермо.— Лиссабон, — Серхио обратился к сидящей за рулем Ракель, — выйди, пожалуйста, из машины.— Что? — Женщина непонимающе взглянула в зеркало заднего вида.— Ракель, я сказал, выйди из машины. Пожалуйста! — Каждый нерв Маркина был натянут как струна, поэтому мужчина непроизвольно перешел на крик. Он хотел, чтобы хотя бы его любимая женщина понимала его без лишних вопросов и просто вышла из машины, дав ему время на разговор с бандой.Выгнув бровь в недоумении и легкой обиде, Мурильо припарковала дом на колесах на обочине трассы и молча вышла из автомобиля, оставив Профессора одного.— Профессор, несколько минут назад умерла Багдад.— Закрой свой рот, сука!На несколько секунд сердце Серхио остановилось. Его карие глаза метались из одного угла машины в другой, пытаясь переварить услышанное.Алондра мертва.На том конце провода Маркина услышал непонятные звуки, шуршания и крики, — судя по всему, Берроте выбежал из комнаты и некоторые грабители побежали за ним, чтобы успокоить его.Серхио не торопился. Он покорно ждал ответа своих подчиненных, продолжая тупить взгляд в одну точку. Ему необходимо было осознать, что то, о чем он так долго мечтал, что так давно планировал, наконец, реализовалось.Он смог отомстить за смерть своего старшего брата.Груз камнем упал с шеи мужчины. Ему стало легко дышать. Из глаз потекли редкие слезы, говорящие о свободе от ненависти к одной маленькой, хрупкой девушке, которая одним своим появлением смогла разрушить жизнь не только члена его семьи, но и его самого.Серхио утвердительно кивал сам себе и почти незаметно улыбался.— Как это случилось?На том конце провода снова послышались чьи-то голоса. Профессор должен знать все подробности произошедшего.— Ее застрелил Палермо, — Токио неуверенно ответила на вопрос. Было слышно, что ей трудно говорить об этом, поэтому он хотел поговорить с самим ?виновником торжества?.— Рядом с вами еще кто-то есть?— Да, тут почти вся команда.Нет, так дело не пойдет. Грабители должны покинуть комнату и оставить Мартина и Серхио вдвоем и дать им возможность, так сказать, ?с голоса на голос? поговорить о случившемся.Палермо будет винить себя в содеянном и чувствовать огромный груз убийства на своей шее, и Профессор должен ему помочь пережить это.— Покиньте комнату, сейчас же, и передайте рацию Палермо.Через несколько минут послышались шорохи, говорящие о том, что Берроте передали рацию и теперь он остался один на один с мертвой женщиной рядом с собой.— Мартин, что ты сделал? — Профессору стоило немалых усилий, чтобы выдавить из себя ужасающее удивление. — Ты действительно убил ее?— Нет, блять, занозу в задницу засунул. Я убил ее, Серхио. Слышишь? Убил!Слова аргентинца эхом прошлись по разуму брюнета. Именно их он ждал в знак подтверждения того, что убийца Андреса действительно мертва.Кивнув сам себе, Серхио поправил очки и вернулся к разговору.— Как это произошло?— Мы говорили с ней, — Берроте говорил тихо и отстраненно. — Я требовал от нее подробностей, как она убила Андреса. Я не хотел убивать ее, Серхио! Но во мне было столько злости по отношению к ней, что я сам не понял, как это произошло. Рука сама потянулась к пистолету.— Ты не виноват, Палермо. Слышишь? — Палермо горько усмехнулся. — Ты был зол на убийцу своего любимого человека.— Она была моим любимым человеком, мать твою, Серхио! — Рык аргентинца заставил Маркина непроизвольно вздрогнуть. — Она была моей любовью, а я убил ее!Профессор отодвинул от себя рацию и потупил взгляд.— Я любил ее, понимаешь? — Агрессия в голосе мужчины стихала. — Я забрал жизнь у нее и нашего ребенка.— Что? — Под ребрами болезненно заныло. Шум в ушах мешал адекватно мыслить, перед глазами все плыло.Это совершенно не входило в его планы.— Алондра была беременна от меня. Пуля попала почти в то место, где был ребенок.Жар покрыл каждую клетку кожи Серхио. Он не верил услышанному и то и дело смотрел на рацию глупым непонимающим взглядом, будто сейчас над ним сыграли злую шутку.Что он сделал?ЧтоОнНатворил?— Палермо, — голос Маркина был сухим, с легкой хрипотцой после долгого молчания. — Ты не виноват в смерти Багдад.Но на том конце провода было молчание. Кажется, Берроте больше не планировал слушать пустые слова успокоения своего лидера, которые нисколько не облегчат его боль.И он будет абсолютно прав.Маркина устало поднял глаза к потолку и дал волю слезам освобождения.На ватных ногах брюнет побрел к выходу из машины и, открыв дверь, позволил жаркому испанскому ветру нежно ласкать его ледяную кожу. Не обращая внимания на Ракель, сидящую на маленьком стуле у самого фургона, Серхио молча направился к берегу.Он шел быстро, игнорируя песок, забившийся ему в туфли.— Серхио, куда ты? — Лиссабон непонимающе крикнула ему вслед, медленно идя за ним.Маркина бежал изо всех сил, чтобы как можно скорее окунуться в эту ледяную соленую воду. Он уверенно ступил кожаными туфлями в небольшие волны моря и поднял глаза к небу.— Серхио, что случилось? — Мурильо внимательно разглядывала эмоции на лице любимого и, увидев быстро промелькнувшую улыбку, несмело улыбнулась ему в ответ.Профессор по привычке поправил оправу черных очков и с улыбкой повернулся к Лиссабон.— Все хорошо, Лиссабон. Все хорошо.