Часть 5. ТЕРНОВНИК. Гл. 3. Сопротивляясь кошмару (1/1)

– Ну, что у нас получается по итогам? Трое трупов, 14 спасшихся? Мы действительно никого не пропустили?Ответом было нервное пожатие плечами – теперь, когда осталась фантастическим воспоминанием безумная схватка энергий, когда растаяли в алом мареве гиперпространства очертания искалеченного шаттла, всеми овладело это тоскливое и неизбежное беспокойство. Рейнджер не должен знать страха – и он не знает, когда его противник, как бы ни был силён, тоже равный ему из плоти и крови. Там – не испытывать ужаса перед происходящим не мог бы никто, и пригибаясь под мечущимися над головой чёрными и белыми молниями, они перечили этому страху настолько, насколько могли. Достаточно ли? В какие моменты они могли быть недостаточно внимательны – из самых лучших побуждений, стремясь поскорее доставить в безопасное место тех, кого нашли, но всё же?– Одна из спасшихся - изначально неучтённая… Да и двое из трупов - тоже… Которые у капсул-то нашли…Не нужно было договаривать – цифра в 15 оставшихся была условной, могут ли они сейчас быть уверены, что где-то в малом подсобном закутке остался кто-то живой, кто-то так и не дождавшийся помощи? У них не было точного списка пассажиров, точного плана корабля, ничего не было, кроме задачи – успеть, предотвратить… Слишком мало времени, слишком мало информации…– Мы забрали всех, - жёстко подвёл черту капитан, - всех, кого нашли, и живых, и мёртвых. Даже его…Он знал, что сам не верит в свои слова. Но подчинённым об этом знать не обязательно. Потому что он знал также, что они действительно сделали всё, что могли, имея право рисковать своей жизнью, но не жизнями эвакуируемых. Пусть этот мучительный вопрос терзает только его.– С ним всё будет в порядке? - потерянно спросила Виргиния, наблюдая, как Алана кладут на наклонную кушетку в маленьком походном медблоке.– Теперь, думаю, да. Сейчас небольшая капельница, чтоб взбодриться…Рядом коренастая, высоколобая женщина-рейнджер, лицо которой рассекали странные борозды, похожие на морщины, удерживала на месте худощавую блондинку – ту самую ?неучтённую?.– Мэм, как вы? Следите за пальцем. Помните, как вас зовут, что произошло?– Я всё помню, не беспокойтесь. Стефания Карнеску, 32 года, переводчик, родственников нет. Всё в порядке, я могу подняться. Спасибо той девушке, что вытащила меня…– Какая девушка? Вас ведь принёс Талес.– Девушка, из ваших. Длинные тёмные волосы…Рейнджер покачала головой.– Видимо, всё же не настолько с вами всё хорошо, мисс Карнеску. У нас нет такой девушки. У Далвы короткие волосы, и она не покидала ?Белую звезду?. Так что полежите пока…Боевой корабль, в котором 10 единиц экипажа, и медблок имеет соответствующий – три кушетки, ещё две можно смонтировать, но лучше не надо – передвигаться тогда получится только боком и очень медленно. Поэтому важно оперативно определить, кто нуждается в госпитализации, а кому лучше не толпиться в маленьком помещении.– Эй, Дэрек, приятель, ты слышишь нас? Всё, умом тронулся бедняга… Неудивительно, конечно - увидеть, как твоего товарища дверью разрубило…– Он в шоке, полагаю, это пройдёт. Надеюсь на это…Медик Далва мрачно покачала головой и ввела пациенту релаксант – хоть он и так, буркнул под нос Моралес, активности не проявлял. Этому уж точно лучше побыть здесь… Перешла к следующей кушетке, возле которой шушукались Шеннон и Блескотт.– Ишь, очнулся, кажись… Вот это силища, а. Какой это у него… как его… уровень?– Не спрашивай… Это что-то странное, выше возможностей человеческих…Гул голосов сплетался в один невнятный фон вокруг Андо, раздражая, но тем раздражением возвращая к жизни, к действию. Открыв глаза, он ещё какое-то время старался справиться с головокружением, волосы, распавшиеся из высокого хвоста, закрывали лицо спутанными прядями, и Андо заправил их за уши, что помогло ненадолго.

– Всё хорошо, я… Я правда в порядке.– У тебя идёт носом кровь, парень. Не меняй положение тела.– Я лучше, чем кто-то из вас, знаю свои реакции. Это всего лишь дракхианский механизм. Я имел дело с целыми дракхианскими флотилиями…Шеннон шепнул Далве что-то в ключе, что парня, деактивировавшего ?эту штуку?, пытаться где-либо удерживать – дело бесполезное. Да, видимо, желающих остаться здесь вообще не найдётся… Можно предположить – из опасений соседства с парнем, в руках которого больше, конечно, зловещего артефакта нет, а всё равно как-то неуютно. В самом деле, руки-ноги целы, а касаемо нервных потрясений – так принимать успокоительные и любое другое место сгодится.– Здесь ведь есть каюты? Я могу отдохнуть там, и снова буду в порядке. Я не хочу занимать собой место в медблоке.– Ну, мисс Карнеску, вы, конечно, имеете право выбирать, но других претендентов на эту кушетку, к счастью, всё равно пока не наблюдается…Мы спасены, вертелось в голове у Виргинии сумасшедшей каруселью. Мы выбрались оттуда, мы летим к Минбару. И в самом деле, дьявол с ним, с багажом, мы живы, мы скоро встретимся с близкими, и Алан теперь в своём уме, и всё будет хорошо… И только одно не даёт покоя - откуда всё же взялась эта штуковина, похожая на мяч для регби, принёсшая столько ужаса и разрушения?– Мы выясним это, - тихо проговорила она это слабо улыбающемуся в полубеспамятстве Алану, хотя он вовсе ни о чём её не спрашивал, - мы узнаем, кто это, и ему крепко не поздоровится…Понемногу, шум и суета улеглись, медблок покинули почти все. Мисс Карнеску, с забинтованной головой и разыгравшимся упрямством, отправилась в каюту первой. Каюты на ?Белых звёздах? - смех один, каморка немногим больше кладовки, помещаются только спальная платформа и подобная ей, только горизонтальная, полка для вещей. Изначально это были две общие каюты, кто и почему внёс в них такие конструктивные изменения, как эти перегородки, нынешний экипаж не знал. Может, в порядке уступок культурным особенностям рейнджеров-неминбарцев, а в дальних экспедициях и минбарцы предпочитали размещаться несколько менее кучно. Окончательно оклемавшись, медблок покинул и Андо. Дэрека - ремонтника, найденного в запертом служебном помещении возле багажного отделения, вместе с разрубленным коллегой - накачали успокоительным, Моралес какое-то время сидел рядом с ним, сжимая его руку и уговаривая, что как бы ни было сложно, нужно это пережить, потом, грузно переваливаясь, отправился тоже прилечь - покинувший кровь адреналин оставил чувство глубокого опустошения, самочувствие сродни разнесённому в хлам кораблю, наверное. Виргиния же никак не хотела выпускать руку Алана.– Я побуду с ним, можно? Могу последить за капельницей, ну и просто… если чего надо… Разговаривать с ним…Медик Далва - мускулистая стриженная под каре мулатка - улыбнулась, поправляя покрывало на Дэреке.– Если так хочешь, побудь. Вообще-то, здесь могу побыть и я, но мне нужно проверить режим в криокамерах, куда поместили тела, по-моему, там в спешке что-то не то выставили, а потом заглянуть к Филлмору, сдаётся, он как-то неестественно хорохорился, что с ним всё нормально… Терпеть не могу, когда пациенты врут, что они вообще не пациенты… Когда уровень дойдёт вот до этой отметки, введёшь в катетер вот это. Когда до этой отметки - перекроешь этот вентиль, и, если умеешь - отсоединишь иглу. Умеешь? Отлично. Если случится что-то непредвиденное, просто жмёшь на эту кнопку, договорились?Виргиния кивнула. Когда происходит что-то подобное, что выходит не только за пределы твоего контроля, но и твоего понимания, наверное, нормально хвататься за любую возможность быть полезным. У этих людей забот и так до чёрта, уж присмотреть за капельницей она как-нибудь способна. Последние дни жизни отца оставили некоторый полезный опыт…– Ну вот, Алан, мы и летим к Минбару. Наверное, уже и сообщение послали, что всё хорошо, катастрофу предотвратили, и твоя мама наконец перестала сходить с ума от беспокойства, ждёт тебя… Жаль, семьям этих бедняг, которые теперь в криокамерах, повезло меньше… Нет, я знаю, что ты не виноват. А вот кто виноват, найти бы его… Только как…Алан, конечно, не отвечал. И он, и Дэрек сейчас в глубоком сне. Хорошо им… где-то там, в рубке и коридорах, наверняка, кипит жизнь, но сюда её звуки почти не долетают. Плотные переборки стен и дверей оберегают повисшую здесь тишину. Кажется, что капли в капельнице падают с оглушительным звоном… Что даже дыхание становится каким-то очень заметным и значительным здесь и сейчас. И начинаешь понимать, какими же длинными бывают минуты. Как далеко даже до первой отметки, не то что до второй. Виргинию понемногу начала сковывать дремота. Странная, сумрачная дремота - видимо, на её нервах всё это тоже отразилось не лучшим образом. Сумрак сгущался невнятной, но мощной волной страха. Он был всё ближе, всё осязаемей, он забирался в рукава и под волосы тонкими холодными струйками, он окружал, всё теснее сжимая свои змеиные кольца. Как что-то в детстве, когда реакции были самые сильные, когда она ещё не знала, не имела причины считать, что она сильнее очень и очень многих взрослых вокруг… Словно густая чёрная туча внезапно закрыла небо над головой. А она – просто маленькая девочка посреди поля, и сейчас грянет ужасная гроза, она уже приближается, она видит её…В темноте впереди колыхались неясные силуэты, вспыхивали зловещие огни. Что-то жило в темноте, что-то с сознанием, но не живое. Оно надвигалось на неё, раскинутые щупальца закрывали свет, заслоняли весь мир, чёрная туча давила на неё, выдавливая память, надежду, её саму. Оно огромное, как мир, она мала, как молекула… Досадная маленькая молекула, которая совершенно напрасно обнаружилась на огромном поле…?Тебя нет. Ты не нужна. Ты не нужна никому и ничему, кроме меня. Я использую тебя, изменю, как захочу. Умри. Усни. Забудь всё. Подчиняйся?.Она закричала – тело охватила жуткая боль, оно мутировало на глазах, превращаясь во что-то холодное, металлическое, из него рвались змеи проводов, гибкие шланги с зубастыми пастями на концах, Виргиния знала – эти пасти сейчас сожрут всё вокруг, весь мир, словно нарисованное на бумаге полотно, и оставят только сосущую черноту…Изнутри поднялась злость. Можно превратить всё в боль, в темноту, можно отнять краски, память, но её, Виргинию, не заставишь забыть, кто она есть. Всякий, кто посмеет сказать, что она ничто – получит, ой как получит! Она ударила, и почувствовала, что тьма дрогнула. Она нащупала в этой тьме что-то – что-то от Алана, и вцепилась, зло, яростно, встряхнула… Сквозь морок проступили очертания медблока, Алан сидел на платформе, его открытые чёрные глаза казались огромными на бледном как полотно лице.– Эй! Прекращай! Что это за дрянь, что ты делаешь?– Это оно, - голос звучал глухо, - тебе не стоило быть рядом со мной. Это может кончиться плохо.– Я тебе дам – кончится плохо! Что это за дрянь, я тебя спрашиваю?Алан бросил взгляд ей через плечо и его глаза расширились от ужаса.– Он… зачем ещё и он? Зачем вы положили его здесь? Сонного, беспамятного…– Ну извини, не подумали как-то выделить тебе отдельные апартаменты!Алан бессильно рухнул на платформу, его била крупная дрожь. Виргиния дрожащей рукой отирала лицо – словно стирала с него липкую паутину отступающего кошмара.– Да… действительно… Откуда вам знать… Вы убили его, просто убили… Никто не должен спать рядом со мной, кроме моей матери!– Интересно, это тот случай, когда надо вызвать Далву, или…– Далва тут не поможет, и никто не поможет. Просто не позволяйте никому засыпать рядом со мной, и всё, это так сложно, что ли? Никому больше… Тебе повезло, что ты успела проснуться и разбудить меня. С этим только мать способна справиться, если это проникнет в твои сны, ты сойдёшь с ума!Она осторожно потянулась мысленно к спящему Дэреку. Изменилось что-то в его мыслефоне? Сказать сложно. Он сквозил потерянностью, звенящей – звоном дребезжащей обшивки, слишком слабой для обрушивающейся на неё ударов – нотой беспомощности. Наверное, нисколько не странно для того, кто увидел такую ужасную смерть, кто сидел, смотрел на дёргающиеся в конвульсиях ноги и думал, что это ведь мог быть и он. Слышал ли он крики паники и разрушений из салона или их полностью глушили переборки? И что из этого страшнее? Тишина в компании разрубленного тела тоже, пожалуй, подтачивает дух. Так что изменило ли тут что-то гибельное влияние Алана – ещё вопрос.– Отлично просто, и давно это с тобой? И многие уже… с ума рядом с тобой сошли?– Достаточно.Виргиния шумно выдохнула.– Ну, если даже ты не врёшь, за меня можешь не волноваться. Я – Виргиния Ханниривер, меня не одолеть какому-то грозо-спруту. И с ума я не сойду, меня и так все считают сумасшедшей. Извини, но нет здесь мамочки, придётся мне за тобой приглядеть.– Ты просто глупая девчонка с безразмерным самомнением и любовью к браваде. Думаешь, что мир твоя игрушка и всё будет так, как ты захочешь. Не лезь туда. Там ты – не ветреная богачка с кучей поклонников и уверенностью, что ей закон не писан, там ты – ничто, и оно докажет тебе это. Оно сожрёт тебя изнутри, одну оболочку оставит. Ты видела, на что оно способно. Это вот оно пробудило этот проклятый артефакт и чуть не убило вас всех и… Если б оно успело долететь до Земли - не хочется думать, что бы было…Виргиния хмыкнула, скривившись – надо сказать, и эта гримаса вышла у неё странно очаровательной.– Приятно, конечно, что ты обо мне волнуешься, Алан, но три пункта разницы между нашими уровнями – не повод для шовинизма. Я тоже кое-что изучила и приобрела. Я видела пьяные кошмары нашего садовника, ветерана войны, и имею некоторые представления о том, как помочь людям. Хотя у тебя позабористей, это правда. Просто расскажи, что это такое и откуда.Алан тряхнул головой, словно настойчивость девушки мучила его физически.– Я же говорил, говорил, что во мне есть тёмная сторона. Оно родилось вместе со мной и вряд ли раньше меня умрёт. Это не только ночные кошмары, если бы… У меня целый ряд аномалий в работе мозга. В детстве хуже было, проблемы с памятью, с реакциями… Я мог на следующий день забыть, что было вчера, или увидеть что-то вот такое наяву. А во сне что-то такое приходило постоянно, я боялся спать. Я долго был лунатиком, где меня только не ловили… Потом врачи смогли подобрать мне комплекс лекарств, которые это тормозят… Но лекарств теперь больше нет, вообще нет… Надеюсь, на Минбаре получится что-то найти…Она зябко передёрнула плечами – липкая аура кошмара ещё не растворилась полностью, а теперь оказывается, что она сидит тут одна между двумя сумасшедшими. Чудесно, просто чудесно.– А отчего с тобой это? Неужели никак нельзя вылечить?– Нельзя. Это врождённое, патология эмбрионального развития ещё. Единственная не только на всю планету, но и на всю галактику. Лекарства – это лучшее, что они смогли найти. Есть болезни, которые извращают, корёжат человеческую природу, а моя сразу такой сложилась, ещё до рождения.– Ну, сейчас и многое врождённое умеют лечить…– …Потому что моя мать, будучи беременной мной, была превращена в деталь для корабля Теней. Машина была вживлена в её мозг, руководила ею, подавляла в ней всё, личность, память… Машина видела меня. И я её тоже чувствовал. Знал, как она смотрит на меня – как на… заводской брак, который должен стать достаточно незаметным, чтобы не мешать, иначе его уничтожат. Наверное, милосерднее было всё же уничтожить… К счастью, мою мать и других таких же отбили раньше, чем они попали к Теням и были встроены в их корабли. Если б я попал в Тень – не знаю, что бы было… Но я и так достаточно о них знаю от машины. Иногда они мне снятся.– Это ужасно.– Ужасно то, что… Теперь я чувствую сильную вину перед родителями. Мать-то знала, понимала… но всё равно… А отец… Ему моя молчаливая отстранённость казалась, наверное, равнодушием, может быть, даже отвращением к нему… А это было оно.Девушка нерешительно положила ладонь на его плечо, не зная, понравится ли ему этот ободряющий жест или взбесит - страдающие люди относятся к жалости нервно, как бы сильно в ней ни нуждались.– А на самом деле ты любил отца?Алан закусил губу.– Честно? Не знаю. У меня не было времени разобраться, кого я люблю, кого нет, все силы уходили на то,чтоб подавлять это… Но пожалуй, я очень не хотел, чтоб их это касалось, травмировало как-то. Впрочем, теперь не важно. Если я когда-нибудь что-нибудь осознаю – ему-то уже всё равно…Виргиния нервно коснулась заколки в волосах, надеясь, что Алан не заметит, не опознает этот жест.– Иногда родителям и не важно, любят ли их дети… Им важно, чтобы дети были живы-здоровы, чтобы у них всё было хорошо. Твой отец имел возможность видеть тебя хотя бы иногда, думаю, его это радовало.– Это ведь зажим для галстука.– Что?– Твоя заколка. Это зажим для галстука. Мужской, кажется. Память об отце?– И этот человек упрекает меня, что я шарюсь по чужим мозгам…– Ты слишком громко об этом думаешь. Что, надеешься, что он узнает тебя по зажиму, который двадцать с лишним лет назад потерял в комнате твоей матери? Такое только в кино бывает!– Заткнись, а? У каждого человека есть что-то, что свято. Мой отец – это для меня свято. Я любила своего приёмного папашку, он был хороший человек. Но я хочу найти своего родного отца и найду, хоть о нём и остались только невнятные воспоминания матери да этот зажим… Жаль, твой отец вряд ли делился с тобой воспоминаниями о своих интернах. Точнее, тебе едва ли было до этого.– Извини, я не мог предположить, что через много лет ко мне придёт его случайная дочь! Жаль, но нечем обнадёжить – поскольку мой отец считался специалистом высокого класса, интернов у него было за его жизнь немало, и большинство сейчас мертвы или гниют в той же тюрьме, потому что стоили своего наставника. Могу потом помочь сориентироваться в коридорах, если добьёшься свидания.– Заткнись. Хотя, если начал зубатиться – значит, уже полегчало… Хей, что-то я слышу там какую-то подозрительную активность. Ты не против, если я сбегаю, узнаю, что стряслось?– Я буду не против, если ты освободишь меня от этой штуки и мы пойдём вместе.– Э нет, по-моему, тебе было велено лежать и вести себя прилично.– Мне вообще ничего не было велено, я лежал без сознания. Виргиния, у этих людей несколько неполное представление обо мне. Мне лучше быть на ногах, лёжа легче снова уснуть и…– Хрен с тобой, пошли. Но Далве я скажу, что это была твоя идея!– Капитан, мы получили сигнал СОС. По-видимому, потерявшийся в гиперпространстве корабль.Капитан, темноволосый землянин, сейчас заканчивавший внесение в бортовой журнал записи о произошедшем, при неоценимой консультантской помощи Андреса Колменареса и чуть менее ценной – ещё троих свидетелей, обернулся.– Сигнал автоматический?Нарн за пультом защёлкал по кнопкам – сигнал никак не желал дешифроваться в видео или хотя бы аудио.– Нет… Передаётся на нескольких языках, в том числе лорканском. Похоже, это лорканский, да… Говорят, что их обстреляли пираты, им удалось взорвать их корабль, но сами получили повреждения, с которыми не могут лететь, много погибших… Судя по всему, отнесло их от их магистрали порядочно.– Хоть не одним нам так повезло, - усмехнулся Андрес, - интересно, где это они умудрились пиратов найти, вроде на основных магистралях лет 10 как благостная тишина?– Ну, у нас на борту, конечно, тоже раненые… - капитан обернулся и в этот момент заметил подошедших Виргинию и Алана, - хотя, правда, не в столь серьёзном положении…– Сигнал слабеет!– Пеленгуйте их, передайте, мы идём.– Капитан Ли, - протестующее пискнула белобрысая переводчица, девица сложноопределимого возраста, и, как шипела про себя Виргиния, сложноопределимого пола, - прошу прощения, но нас на Минбаре ждали и так два дня назад. У вас на борту куча гражданских, которых необходимо…Капитан перекатился с пятки на носок. Он понимал эту женщину, действительно, понимал. А могла бы она понять это грызущее его нутро чувство – отсутствие уверенности, что они спасли действительно всех? Но он не собирался задавать этого вопроса.– Мисс Карнеску, одной из обязанностей рейнджера является отвечать на сигналы о помощи, и нигде в нашем уставе я не помню уточнений, что это следует делать только при отсутствии других спасаемых на борту. Для ?Белой звезды? безопасно отклоняться от трассы в гиперпространстве, она может сама открывать зоны перехода. А эти несчастные едва ли дождутся, пока мы слетаем до Минбара и вернёмся обратно.– Сигнал может получить и другой корабль…– И мы улетим, старательно убеждая себя, что так и случилось?– Ну да, давайте, попробуйте угадать, что у них кончится раньше – продовольствие или воздух, - возмутилась и Виргиния, - вы когда-нибудь умирали от удушья, мисс Карнеску? Могу устроить!– Можно передать пеленг другому кораблю…– Но здесь нет другого корабля, который был бы так же близок к ним, как мы. Если б здесь были другие ?Белые звёзды? - вероятно, и вас бы спасли гораздо раньше, не так ли?– Эта раса даже не член Альянса!– Ну, с таким подходом и не станет, - хмыкнул Андрес, - если так уж говорить, то и за нами лететь было пустой тратой топлива. Не слишком важные персоны, взорвали б нас на подлёте к Земле - ну, родня б поплакала, а для вселенной в целом невелика потеря. Смотрю, мисс Карнеску, у вас удивительно быстро отлегло от жопы. Опоздать на корабль до рая, конечно, не хочется… Но знаете, мы тут все могли отправиться в самый такой натуральный рай, кто его заслужил, конечно, так что по моему мнению - не нам вообще возникать.Алан тоже заверил, что некоторое промедление в пути ничего не значит по сравнению со спасением чьих-то жизней. Они, только что сами пережившие беспомощность, страх неизвестности своей дальнейшей судьбы, не могли не понимать.– Свяжитесь с Минбаром, передайте нашим матерям, что с нами всё в порядке… Если можно, я сам скажу, разрешите? Услышит мой голос, успокоится немного…Остальные - телепаты и нормалы, кто был в этот момент рядом с рубкой - тоже наперебой подтвердили, что их семьи, которые могли и не увидеть их больше живыми, простят эту недолгую задержку в пути, и вообще только конченый эгоист, побывав на волоске от смерти, откажет в помощи терпящему бедствие. Спросить мнения Андо Александера возможности не было – он в это время как раз спал, точнее, пытался уснуть на наклонной минбарской кровати.– Мисс Карнеску, а вы язык лорканцев случайно не знаете? А то лично я о них только слышал пару раз в жизни…Мисс Карнеску фыркнула и вышла, гневно цокая каблуками.– Отец, на радарах что-то странное. Похоже, это земной корабль, который… просто дрейфует по воле течений гиперпространства.– Так и есть, сын мой, и это… Непохоже, чтоб это был привет с какой-нибудь из давних войн, он выглядит довольно новым. Просканируй-ка его на предмет форм жизни.Парень кивнул, склонившись над пультом.– Обнаружено одно живое существо… Относится к землянам… Похоже, находится в стазисе или без сознания. Что касаемо корабля - повреждение систем жизнеобеспечения, частичная разгерметизация…– Всё ясно, можешь не продолжать. Не будем понапрасну терять времени, начинаем стыковку.На корабль, на всякий случай, спускались в скафандрах. Сканирование не показало биологической угрозы, но – известной биологической угрозы, а никогда не надо сбрасывать со счетов неизвестную. Следов обстрела на корпусе нет, но что-то ведь привело к тому, что корабль, покинутый, потерявший управление, отдан на волю гиперпространственных течений.

Света почти не было, лучи фонарей то и дело выхватывали картины разрушений и хаоса. Застывшие в полуоткрытом состоянии двери, обломки внутренней обшивки, разноцветный бисер рассыпанных леденцов и таблеток под ногами, опрокинутая женская туфля…– Адонаи Господь, что же здесь произошло? Внешних повреждений на корабле нет, а внутри… Что бы это ни было - это не может быть творением человеческих рук…Помощникам, несущим карантинную капсулу, было особенно нервно - в случае, если из-за поворота выскочит неведомый враг, у них только по одной руке, чтобы отбиваться.– Судя по сканерам, это там, в рубке. Видимо, капитан…Однако обнаруженная девушка была одета не в форму космофлота Земли или Марса, а в тёмный дорожный костюм.– На биодатчиках ничего… Но это значит, конечно, что здесь нет какого-либо известного нам вируса, и только. Аккуратно… На корабле, будем надеяться, будем знать больше.Андо не спал. Скорее, он витал где-то между сном и явью - слишком много всего, слишком много… Это и смятение Дэвида, которое так хотелось и так трудно было унять, и голоса, мысли, переживания всех тех, кто здесь, рядом, за этими ничего не значащими переборками. Отпускающие, утекающие из мыслей страх и напряжение, сменяющиеся осмыслением, вопросами, возрождающейся надеждой. Хаотические метания повреждённого сознания, всё ещё запертого в той залитой кровью комнате. Недолгая тёмная вспышка, пронзившая сознание Андо, словно мучительный электроразряд - и тут же угасшая. Он ринулся было вслед этой вспышке - за уже знакомым тёмным контуром, ведь на поле брани он убил коня, но не всадника… И остановился. Что-то ещё. За всем этим есть что-то ещё. Враг, как это ни немыслимо, более сильный, более страшный. Враг, умеющий быть почти невидимым, ускользающий, как туман. Где-то там, за мечтами о скорой встрече и воспоминаниями о прощании, за калейдоскопом картин пережитого и скорбью о тех, кому пережить не удалось. Он, меняя лики, скользит, он понимает, что может попасть в прицел, и ускользает за пол-мгновения… Но если решительно, неутомимо идти по его следу, всё же удастся приколоть его серый хвост сверкающей белой иглой…Дверь с шумом отъехала. Андо подскочил и сел на кушетке. Вернее, попытался сесть… Минбарские кровати как-то не очень это позволяют.– Извиняюсь, побеспокоить не хотела. То есть, вообще-то я собиралась постучать… Кто ж знал, что эти двери распахиваются при приближении сами? Странное тут представление о личном пространстве, видимо, экипажу тут совсем стесняться нечего.Двери пяти закутков-кают открываются в общий узенький тамбур, из которого две двери – одна в коридор корабля, напротив таких же дверей в общий коридор других пяти кают, другая – в душевую. Надо думать, и во втором жилом отсеке планировка абсолютно аналогичная.– Нет, ты не побеспокоила меня…Та светловолосая девушка, остававшаяся в медблоке с Аланом. В руках у неё какой-то свёрток.– Виргиния. Виргиния Ханниривер. А ты… Анта, верно? Это какое-то извращение над именем Антонио или Анатоль?– Г'Андо, вообще-то. Или Андо Александер.Девушка прошла на середину крохотной каюты, и, закономерно не найдя никакой поверхности, чтоб присесть, села прямо на пол по-турецки.– Вот как… Интересный у тебя акцент. Но, в общем-то, этот будоражащий вопрос сейчас совсем не главный. Я вообще-то шла в душ, а так получается, что твоя каюта как раз напротив входа, и я решила сперва зайти к тебе, потому что… Ну, главным образом потому, что ты спас наши задницы, но дело не только в огромной благодарности. Твоя сила… Я до сих пор думала, что П12 - это потолок, а оказывается - это так, уровень подоконника. Ты ведь уничтожил эту дрянь. При этом не уничтожив Алана… Может, конечно, это и не уровень бога, но что-то вроде этого. Поэтому я решила поговорить именно с тобой. Ты, может, не слышал, но у нас тут небольшая заминка в пути выходит… И я не знаю, что думать, плохо это или хорошо. Видишь ли… Артефакт уничтожен, что не может не радовать, но остался вопрос, кто притащил его на корабль. Мне почему-то кажется, что это не Алан… Хотя и нет у меня железобетонных оснований так считать.Андо, оставивший попытки превозмочь законы физики и усесться на платформу, не съезжая с неё, сел тоже на пол у подножия платформы и посмотрел на девушку с растущим интересом.– Почему?– Не знаю, честно. Вот если логически подумать… То, что Алан так отчаянно боролся с ним, ещё не говорит прямо в его пользу - может, это его тёмная сторона всё это задумала, а он сам вообще ничего не знал? И что миссис Сандерсон была в таком ужасе - ей бы тёмная личность тем более не сказала… Правда, тут вот правильно заметил Андрес - ну зачем, зачем было улетать с Земли, если потом обратно туда разворачиваться? И если это так - то получается, действительно, что всё пошло не по плану. Что кто-то другой вёз артефакт для своих непонятных целей, а Алан с этим своим теняцким следом спутал ему все карты. И тут рождается два серьёзных вопроса… Первое - понимал ли тот, кто пронёс это на корабль, что он везёт, или он был просто курьером, которого попросили доставить нечто с Земли на Минбар? И второе - кто он и где он сейчас. Был ли он среди тех, кто спасся в капсулах, или среди тех, кто остался, и сейчас среди нас… И вот ещё какой момент. Там, на корабле, когда Алан был соединён с этим артефактом… Он смог ненадолго взять контроль, и попросил меня добраться до багажного отделения, найти его лекарства. Когда я попала туда, я увидела, что все бирки со всех чемоданов сорваны. Понимаешь, что это значит? Немыслимо, чтоб они все разом отлетели сами собой. Кто-то их сорвал. Можно предположить - что это сделал сам Алан, точнее, его тёмная сторона, с помощью всех этих щупалец, чтоб помешать найти его багаж и эти лекарства, которые могут помочь ему справиться… А может - это сделал тот, кто пронёс артефакт на корабль, чтобы не опознали по чемодану, в котором этот артефакт был, не вычислили его. И может быть, мне для самоуспокоения хотелось бы подумать, что это кто-то из погибших… Но ремонтники не держали бы свои вещи среди багажа пассажиров, а те, кого нашли в отсеке с капсулами, были отрезаны от багажного отделения очень давно, проникнуть туда можно было только в недолгие моменты, когда Алан брал верх над этой дрянью… Жаль, что я в это время была сосредоточена на нём, и не замечала, кто и где находился…– Но ведь вы были все вместе там в салоне, разве нет?Виргиния вздохнула, комкая в руках свёрток – кажется, это какая-то одежда, в которую она планировала переодеться после душа, её собственное платье выглядит не слишком жизнеутверждающе.– С одной стороны, конечно, да… Но говорю ведь, я не смотрела на них всех непрерывно. Иногда пыталась, да, потому что думала, думала об этом всём… Но это невозможно. Конечно, невозможно и такое, чтоб в какой-то момент вообще никто не обращал внимания на конкретного человека, сидит ли он рядом или ушёл… В норме невозможно. Но я знаю, что есть такой приём. И вот если подумать об этом… всё вообще становится погано донельзя, и я не знаю, что с этим делать. Может быть, ты убедишь меня, что у меня просто разыгралась паранойя. А может - поможешь найти и разоблачить эту сволочь.Ли тревожился напрасно – встретившие их лорканцы рассыпались в благодарностях на безупречном земном. Виргиния и Алан, напросившиеся с рейнджерами (интересно ведьпосмотреть на живых лорканцев, когда ещё увидишь, Андрес вот отказался, заявив, что всё, что он знает об этом народце, как-то не располагает, а Виргиния ответила, что глупо ориентироваться на слухи, лучше доверять собственному опыту), с любопытством оглядывались. Было темновато – аварийное освещение, экономия энергии, разглядеть обстановку было трудно, и самих-то лорканцев, как один синелицых, длинноволосых, одетых в длинные просторные балахоны, меньше всего ассоциирующиеся не то что с космическими полётами, а вообще с каким-то удобством, было видно не очень хорошо.– Хвала небесам, Наисветлейший услышал наши молитвы и не оставил нас на краю гибели. В безграничной мудрости своей он послал к нам вас… Помогите нам добраться до Лорки, благодарность наша не будет знать границ!– Не вопрос, отдавайте команде распоряжение об эвакуации.Синелицые замялись, запереглядывались.– Видите ли, да простит благороднейший капитан Ли нашу настойчивость, но для нас желательно забрать и корабль тоже. На корабле находится особо ценный груз, потеря этого груза нанесёт слишком непоправимый урон нашему миру.– Наши грузовые отсеки невелики, зато почти пусты, перенесём груз к нам.Лорканцы замахали руками.– О нет, нет, это совершенно недопустимо! Видите ли, груз слишком хрупок, его ни в коем случае нельзя трогать с места, мы сможем вынести его, лишь когда прибудем на родную планету…Теперь переглянулись рейнджеры. Хрупкий груз, ну да… То немногое, что они уже слышали о лорканцах, говорило, что некоторые нечистые на руку из них не прочь продать на сторону что-то из технологий, оставшихся им в наследство от предыдущих обитателей планеты, причём технологии эти часто превышают их собственное разумение, так что логично, что они сами боятся лишний раз тронуть этот груз, тем более при общей нестабильности систем корабля…– Не могли бы вы… Если только это возможно… Взять нас на буксир? Наши технологии позволяют это.Кроме очевидных минусов – скорость с таким буксиром при самом оптимистичном раскладе упадёт вдвое, и можно ожидать самых разнообразных системных ошибок – есть и столь же очевидный плюс – ?Белая звезда? сейчас и без того перенаселена, и даже если всю дорогу до Лорки никто из команды в свои каюты не вернётся, это означает, что кому-то из пассажиров-землян пришлось бы соседствовать с лорканцами, и кажется, от такого соседства обе стороны были б не в восторге.– Чёрт с вами, попробуем синхронизировать наши системы. Для этого несколько наших людей останутся здесь у вас, такую работу просто не проведёшь с одного конца. Да и хотя бы немного отладить ваши системы стоит, а у вас, как я понял, просто не хватает людей…Синелицые хотели было что-то возразить и на это, но махнули рукой. Видимо, висеть в гиперпространстве несколько лишних часов им не хотелось совершенно. Виргинии надоело слушать их дальнейшие разливания, и она тихо вышла в коридор. Здесь свидетельства аварийного состояния корабля были тоже очень явными. Мерцало освещение, что-то тревожно гудело, автоматические двери заклинило в разных стадиях открытости, а некоторые всё ещё ходили, открываясь и закрываясь, только не так яростно и зло, как это было на погибшем шаттле, а куда медленнее, можно даже сказать - сонно. Улучив момент, она проскользнула за одну из них. И попала в каюту… А может быть, тюремную камеру. На неё из сумрака уставились два огромных блестящих глаза. Притерпевшись к темноте, она разглядела лежащего на кровати связанного лорканца, по-видимому, довольно молодого. Две пряди на его голове были заплетены в косицы, переплетённые красно-золотыми лентами.– Кто ты, девушка? – голос его, искажённый акцентом и сильным волнением, прозвучал для неё полной неожиданностью, - ты землянка? Откуда ты здесь?– Да вот, пришли вас спасать… В смысле, очень кстати пролетали на пути вашего сигнала бедствия. Здорово, видимо, вам досталось…– Тогда помоги и мне. Развязать это!– Э нет, приятель. Откуда я знаю, кто ты? Если тебя везут в родной мир в порядке экстрадиции за что-нибудь очень весёленькое, мне, полагаю, ни ваши, ни наши спасибо не скажут. Напишут на надгробии что-нибудь очень обидное – красней на том свете всю загробную жизнь…Юноша кивнул.– Я понимаю. Вы можете думать, что я какой-то преступник. Но это не так. Я всего лишь бежать из дома. Я хотеть смотреть ваши миры, это так мало, от это мало есть вред! Но они говорят, я ещё молодой и слабый духом, чтобы видеть другой мир, это может быть вред мне. Мне надо учиться, перед куда-нибудь лететь, если мне будут разрешить. Это удача для них быстро поймать меня и вернуть, я сын одного из семь великих вождей.То немногое, что Виргиния знала о Лорке, говорило, что правление у них по сути теократическое. Или геронтократическое. Или то и другое вместе. В общем, вся власть принадлежит жрецам и передаётся по наследству.– Ух ты! Вроде как, их принц? …Да, классно, что тебя обучали нашему языку, но обучили, честно говоря, не очень. Мама говорит, хорошо язык и не выучишь, пока не погрузишься в языковую среду, то есть, лучше всего общаться с носителями, а ещё лучше – отправиться туда, где на этом языке говорят.Арестант моментально погрустнел.– У вас так легко ехать в мир, какой хотеть. У нас кто молодой, ещё нельзя. Надо иметь твёрдую веру…В мыслях юного лорканца всё было как-то совсем беспросветно и уныло, видно было, что перспектива возвращения домой приводит его в отчаянье.?Совсем они его там заколебали… Правильно мама говорит, хуже зла, чем родители религиозные фанатики, ещё не придумано…?.– Слушай, мне идти надо. Чего доброго, меня скоро хватятся. Может быть, ещё увидимся когда-нибудь, кто знает. Ну, ты не вешай нос!Вернулась в рубку Виргиния как раз вовремя – капитан Ли совместно с лорканской командой формировал ремонтный отряд. Её отсутствия никто, впрочем, не заметил – лорканцы как раз высказывали, с бурными эмоциями и жестикуляцией, своё потрясение от того факта, что среди посланных к ним мастеров будет женщина.– В компетенции нашего специалиста можете не сомневаться, - температура тона капитана Ли ощутимо снижалась, - Раула прекрасный мастер, мы отправляем её к вам именно как одну из лучших.– О, поверьте, капитан Ли, мы нисколько не хотели оскорбить вас недоверием, мы знаем, ваши традиции допускают, чтобы женщина занималась той же работой, что и мужчина…– У нас президентом Земного Содружества два срока была женщина, - вставила Виргиния, - не говоря уж о том, сколько в Альянсе миров, где матриархат.Лорканцы захлопали глазами, явно снедаемые желанием ответить на это что-то вроде ?вот потому вы и живёте в разврате и бездуховности, не то, что мы?, но сдержались.– Мы совсем о другом. Что скажет муж этой женщины, узнав, что она отправилась на корабль, где одни лишь мужчины? Конечно, мы никогда б не осквернили себя… неделикатным обращением с представителем иной расы…– У Раулы нет мужа. И если б был – поверьте, вашего слова, капитан Лауноскор, нам тоже достаточно как гарантии. В свою очередь гарантирую, что Раула не будет приставать к вашим мужчинам. Она рейнджер, у неё других дел достаточно.– Ясно, - зевнула Виргиния, - типичный такой гнилой патриархальный мирок, где всем заправляют религиозные мракобесы. Мне непонятно, кто вас таких вообще в космос выпускает?Алан ощутимо ментально пнул её.?Ты б поделикатнее, что ли? Мы у них на корабле?.?И что они сделают, в открытый космос меня выкинут? Не в их положении сейчас ссориться. Нужна помощь – пусть берут, что дают, и не выпендриваются?.Однако, чего бы Алан ни боялся, боялся он напрасно – лорканцы, выслушав всё это, так и просияли.– О, капитан Ли! Мы были бы рады, если бы и эта женщина осталась на нашем корабле.– Виргиния? Но она не член нашей команды, она вообще…– Более того, мы были б счастливы пригласить её в наш мир. Нам нужны подобные примеры! Она не уважает старших, перебивает, она груба и самолюбива! И она носит такую развратную одежду! Она прекрасный пример для наших граждан, насколько надо ценить наших добродетельных женщин!Виргиния ошарашенно окинула взглядом футболку и шорты, выданные ей на то время, пока чистильный аппарат обрабатывает её платье. Если это для них развратно – что они скажут, когда она переоденется обратно? ?Вроде как комплимент, а вроде как помоями облили… Ну держитесь…?.– Ничего не понимаю… Никак не получается привести её в сознание. Посмотри на показатели её мозга, я никогда не видел ничего подобного.Старик вслед за детьми подошёл к экрану, где ползли - точнее, вели бешеную пляску -графики электрической активности.– Боже всемилостивый… Боюсь, сын мой, я тоже. Как при этом она может быть ещё жива?– Хуже всего то, что она беременна. Срок примерно 15 недель…– А вот это очень, очень скверно. Как раз сейчас идёт процесс дифференцировки мозговых структур и… Ты считал биометрические данные?Парень старательно расправил складки покрывала, словно это хоть как-то могло помочь пострадавшей.– По правде, толку с этого будет не очень много, наши базы ведь устарели…– Не настолько, мягко говоря. Дети, если есть, всё равно слишком малы, чтоб связаться сейчас с ними, муж в жизни современной женщины - понятие переменное, но дочь всегда остаётся дочерью своих родителей. Они должны узнать…– Не судил бы ты, отец, по себе всех родителей мира… - пробормотала девушка, большие карие глаза которой неотрывно следили за происходящим на экране, в то время как её пальцы вслепую порхали над кнопками.– …разумеется, отец, это первое, что я сделал. Можешь посмотреть……Изображение на мониторе давно сменилось снова заставкой в виде молекулы хантингтина, а старый доктор всё молчал, хмурясь и кусая губу.– Да, несомненно, есть грехи, за которые господь наказывает род даже до седьмого колена… Нет смысла искать её семью. Её отец, насколько знаю, менее всего способен сейчас помочь ей чем-либо, а мать… Думаю, я знаю, к кому мы можем обратиться. Ноэль, меняй курс, мы летим на Минбар. Я свяжусь с фриди из своей каюты.– Но отец, нас давно уже ждут на Земле. Думаю, слушатели уже оккупируют кафедру…– Они ждали пять лет, подождут пару дней. Как бы безнадёжно ни выглядело то, что ты и я видим, я не могу не использовать этот маленький шанс для этой несчастной и её дитя. Это не моя сфера, но фриди Энх посвятил 20 лет изучению ментальных травм, сейчас он, разумеется, уже отошёл от дел, но оставил немало способных учеников… Один из них, думаю, примет нас. Дальше будь что будет, но на моих руках её крови не будет.В детстве, когда мама читала ей ?Снежную королеву?, Кэролин думала о том, что немного жалеет главную злодейку. Наверняка ведь она не со зла… Её царство, конечно, холодное и безжизненное, но оно тоже по-своему красивое. Но, наверное, ей там было очень одиноко, потому она и похитила Кая. Наверное, она просто не может иначе. Не умеет, не знает иных способов. Может, от одиночества, может, оттого, что кто-то когда-то научил её, что это лучший путь… Позже она не раз возвращалась к этим мыслям после ссор с Альфредом. Наверное, он тоже просто не умеет иначе, ему тоже нужна помощь, и он тоже ограждается от возможной помощи стеной жестокости и льда. Почему Снежная Королева требовала от Кая собрать из кусочков льда именно слово ?вечность?? Что это слово значило для неё? Почему именно ?вечность?, не ?любовь?, не ?счастье?? Наверное, потому, что лёд ассоциируется с долгой жизнью, а долгая жизнь - это неизбежные потери… Нет, едва ли, это ассоциация современного человека, знающего о криотехнологиях. Она не знала, какое слово нужно сложить для Альфреда – ?верность?, ?понимание?, ?прощение??Минбар ей сперва показался похожим на сказочное царство Снежной Королевы. Сияющие грани кристаллов, холодные огни фонарей, хрустальные брызги колокольчиков, степенные, чопорные минбарцы в длинных одеждах, проходящие мимо неслышно, как тени. Так казалось, впрочем, не долее нескольких первых часов, когда она блуждала по улицам и площадям Тузанора, где решила скоротать время, услышав, что президент пока на важной встрече. Она была сколько-то с миссис Ханниривер, впавшей по приземлении в отчаянную растерянность, нужно было восстановить какие-то документы, которые были не с собой, а остались в багаже, купить кое-что хотя бы самое необходимое - золотой человек президент Шеридан распорядился разместить их в гостинице ?вплоть до разрешения всей этой ситуации?, так что хотя бы об этом не пришлось беспокоиться, посидела сколько-то времени вместе с ней и встречавшими их людьми Ледяного города – сейчас уже полностью переселившимися из северных широт в Тузанор, потом, улучив момент, тихо выскользнула из комнаты. Миссис Ханниривер поймала её в коридоре, Кэролин почувствовала вдруг дикую неловкость, словно её застали за воровством или каким-то пакостничеством.– Я… Я просто хотела пойти, немного подышать свежим воздухом, ну, прогуляться по городу, немного успокоиться в одиночестве… – Кэролин, может быть, я и не кладезь житейской мудрости, но мне кажется, именно сейчас то самое время, чтоб с одиночеством наконец – завязать. Вам нужно научиться не сторониться этих людей, раз уж вам жить с ними в одном мире.Кэролин неловко улыбнулась.– Да, вы, конечно, правы, миссис Ханниривер… Просто… я пока не могу начать прямо сейчас. Слишком тяжело уложить всё это в голове, просто успокоить нервы. Они все очень, конечно, сердечные, душевные люди… Дело, думаю, именно во мне, это во мне слишком не хватает открытости и искренности… и я слишком много за последнее время была на виду у множества людей, я отвыкла от подобного, от невозможности хоть ненадолго заползти в какую-то свою норку… Всё будет нормально, Кэролин. Обещаю вам, я не потеряюсь.

Идти за одиночеством в центр города – в этой мысли, пожалуй, есть, чему улыбнуться. Но способ давний, не ею придуманный. Деликатные минбарцы не склонны приставать с расспросами к одиноко сидящей у фонтана женщине, разве что спросят, не заблудилась ли она. Она узнала, что это место называется площадь Тафьел, и решила посидеть здесь подольше, запомнить… Место понравилось ей, здесь было легко, приятно. Холодная водяная взвесь в воздухе, успокаивающее журчание за спиной, фонари-деревья с раскрытыми книгами, наверное, являющими наиболее интересные, полезные изречения… увы, она не знала минбарского языка.Поэтому сообщение от президента она пропустила, ей передала его Наталья Блескотт по возвращении. По сердцу Кэролин словно полоснули раскалённым ножом. Опять задержка, опять ей надо ждать, надо надеяться на лучшее… Почему, за что, неужели они мало перенесли, неужели и эту простую радость - снова обнять своего сына - ей нужно вымаливать у судьбы?– Мисс Сандерсон, прошу вас, успокойтесь. Они ведь сказали, со всеми всё в порядке. Ну да, не со всеми… Но с нашими близкими - да. Поверьте, мы все тут волнуемся, я за своего брата - не меньше, хотя ему 60, а не 16... Рейнджеры позаботятся о них всех. Это трагическая случайность, но надо ведь понимать, что для этих людей это работа - помогать. Всем, не только вам.– И можно так же вспомнить, что благодаря вашему сыну мы все оказались в такой ситуации, - прошипела миссис Хауэр.– Мама, перестань, а?– Ну строго говоря, она права, - проговорила молодая азиатка, - надо ведь понимать, то, что он выжил, это уже чудо…Кэролин молча, опустив голову, отправилась в свою комнату. Они правы, они даже сами не знают, насколько они правы. Чего стоило сохранить ему жизнь, благополучно родить его, чего стоил каждый день его жизни, чего стоило пережить каждую ночь его кошмаров… Те, кто сами матери, могли б её понять. Могли б… если б он едва не стал причиной гибели их детей. Она поколебалась, не послать ли вызов… Но подумав, набросила плащ и тихо вышла, спустившись по другой лестнице. Может, это наглость, это назойливость, но кажется, что личный разговор тут уместнее видео.Президент, однако же, любезно согласился её принять, и эта любезность тоже ранила. После всего, что было связано с нею, что было связано теперь с Аланом… Удивительный человек, которому хватает и времени, и широты души на всех. Как же он постарел… Видно, прошедшие годы, тот груз, что он на себя взвалил, не пощадили его. Она смотрела на его совершенно серебряную голову и вспоминала своего отца – он был таким же в те последние дни… Отставной военный, надеявшийся на спокойную старость в тихом уголке среди практически девственной природы, и потерявший жену, а теперь получивший известие, что у него забирают единственную дочь… А ещё она невольно вспоминала Альфреда, его совершенно седую голову на её коленях, его тихий голос. ?Зачем ты приходишь, Кэролин? Я ничего тебе не дал, и ничего уже не смогу тебе дать… Я лгал всю жизнь, я обещал тебя защитить – и здесь тоже солгал…?.Президент пригласил её не в кабинет, а в залу, похожую на гостиную, с большими светлыми окнами – видимо, хотел, чтоб встреча прошла в более спокойной, непринуждённой обстановке. Она подспудно промелькнувшей мыслью отметила, осторожно садясь на широкий мягкий диван, как приятно матово переливается ворс его обивки. Что-то такое стояло в их гостиной… Мебель, доставшаяся от бабушки, отцу больших трудов стоило перевезти её, но он ни за что не соглашался продать её и на новом месте заказать новую…– Я понимаю ваши чувства, мисс Сандерсон. Мне действительно жаль, что всё так печально совпало, но поймите и нас - ситуация не допускала промедления. Корабль, потерявшийся в гиперпространстве, обречён…– Нет-нет, я понимаю, поверьте… Мой сын и другие пассажиры эвакуированы, это главное, как бы мучительно ни было это ожидание - я помню, что этих бедняг на пострадавшем корабле тоже кто-то ждёт. Они в том же положении, нельзя спасать одних, пренебрегая другими… Я пришла совсем не поэтому. Алан… Я беспокоюсь не из-за себя. Понимаете, они ведь передали, что не стали спасать багаж… Его лекарства остались там.

– Это очень скверно… Без них он может…?– Нет, он не умрёт. Проблема в другом. Я не знаю, сказал ли он, я надеюсь, что сказал, если нет - свяжитесь с ними, пожалуйста, и скажите… Он должен спать в одиночестве. В отдельной комнате, желательно с как можно более толстыми стенами. Во сне ему тяжело контролировать это, и его кошмары… плохо влияют на тех, кто рядом. А на кораблях часто очень тонкие перегородки, а у него всё же очень высокий рейтинг… Вот почему мне так хочется, чтоб он как можно скорее вернулся ко мне. И… Не знаю, может быть, абсурдом было надеяться, что среди тех, кто отправился в новый мир, найдётся кто-то достаточно сильный, чтобы справиться с этой проблемой, исцелить его…Президент мягким движением руки остановил её.– Думаю, мисс Сандерсон, не стоит беспокоиться, время, которое потребуется для отбуксировки лорканского корабля… ну, будет не очень велико. Он не успеет уснуть. К тому же, он ведь и сам помнит о своей проблеме… Хотя, конечно, то, что ему необходим постоянный приём препаратов, усложняет дело, и ставит капитана Ли в очень сложное положение…– Нет-нет, я не готова сказать, что ради одного Алана и его проблем стоило бросить подбитый корабль на произвол судьбы. Просто… нужно соблюдать осторожность, понимая, что…– Если уж говорить об осторожности… мисс Сандерсон, я вынужден задать этот вопрос. Этот артефакт, из-за которого всё произошло… Вы видели его раньше?Шеридан понимал, что этот разговор может и не дать толку. Когда он говорил с другими пассажирами, рядом с ним была телепатка, которая могла оценить искренность их ответов, сейчас же он просто не успел никого вызвать. Но он надеялся, что может и сам понять, лжёт ли ему Кэролин.– Нет… Такого - нет. Конечно, я видела разное в то время, когда… Когда со мной сделали это, вживили эту машину в мою голову. Там, в лаборатории, были различные устройства… Некоторые из них наводили ужас на самих… учёных… Но с тех пор, все эти годы - я ничего такого не видела, надеялась, что не увижу.Очень похоже, что она говорит правду. Либо она так хорошо играет…– Что ж, тогда ещё один вопрос… Вы помогали сыну укладывать вещи? Он делал это при вас?Глаза Кэролин расширились в испуге.– Вы имеете в виду... Вы полагаете, это Алан пронёс на корабль это отвратительное устройство? Нет, нет… Это невозможно, он бы… Где бы он это взял? Он ведь почти никуда не ходил, только в школу и в больницу, точнее, периодами в школу, и часто лежал в больнице, и там с ним обычно была я, это почти всю его жизнь, понимаете? Его круг общения… был невелик, и просто некому бы было… втянуть его в подобное. Я понимаю, вы, может быть, не поверите мне, скажете, что любая мать будет оправдывать сына, но Алан действительно не тот, кто мог бы связаться с подобными вещами! Даже обычное оружие вызывает у него неприязнь. Он даже алкоголь никогда не употреблял! И он… поверьте, он прекрасно понимает, как серьёзно всё то, что с ним происходит, он не станет сам добавлять себе проблем!– Однако же, получается, добавил, когда взял в руки этот артефакт.Кэролин облизнула пересохшие губы.– Видите ли, господин президент, как раз в том и дело. Алан… он ведь понимает, что его сознание уязвимо перед… этими технологиями. Он не стал бы так рисковать, и он… Если б он коснулся этой вещи хоть раз до того момента - я б знала об этом, поверьте. Боюсь, что и много кто знал бы… из новостей.Шеридан кивнул. Звучит разумно. Если Алан не способен устоять перед притяжением этих технологий - может быть, Кэролин излишне высокого мнения о благоразумии сына, полагая, что он не мог бы ввязаться ни в какую авантюру, но то, что в таком случае соединение с артефактом и последующие проблемы случились бы раньше - мысль, заслуживающая внимания. Может быть, Сандерсонов и рано сбрасывать со счетов, но круг подозреваемых, как бы то ни было, всё более сужается, по мере того, как он переговорил уже почти со всеми спасшимися пассажирами. Нужно, конечно, дождаться ответа на запрос - обо всех пассажиров и экипаже, и желательно до возвращения ?Белой звезды? и до отправки рейса к новому миру. Возможно, одному из этих людей надлежит отправиться совсем в другое место…Андо медленно шёл по кораблю, касаясь пластиковых серых переборок и прикрыв глаза. Коридоров на ?Белой звезде? было всего три, и, кажется, во время своей прогулки он шёл уже по последнему неизученному им. Его окружали звуки, жужжание сплетённых систем двух кораблей, треск электричества, гул голосов и мыслей тех, кто был поблизости. Если закрыть глаза, можно было представить тот самый, первый сон, который Андо видел ещё совсем маленьким. Песнь корабля, рыжие кудри, полуулыбка на губах матери, меняющиеся картинки на стенках каюты, блики в графине с водой. Если закрыть глаза и просто отдаться этому ощущению, то можно почувствовать себя дома, в странном месте, которое сердце определяет, как родное. Синтез технологий Минбара и Ворлона тоже пел, голосом, который слышал Андо, словами, которые понимал Андо. Сквозь пелену этого почти счастья телепат почувствовал диссонанс, словно недоумение и настороженность в этом поющем голосе, вопрос о чём-то, что выбивалось из картины, что было противопоставлено непостижимой гармонии, а потом присутствие, узнаваемую тревожность мыслефона совсем рядом, и распахнул огромные серые глаза. Прямо перед ним на скамье сидел носитель диссонанса, источник печали, вперив взгляд в невидимую точку.– Здравствуй, Алан, - остановившись рядом с ним, проговорил рыжеволосый телепат, - ты, наверное, не помнишь меня. Наша первая встреча не была из тех, какие можно назвать приятными, но я всё же рад с тобой познакомиться.Улыбка Андо далась почти легко, только уголки губ дрогнули, словно в спазме, но в целом он справился. Если смотреть на мальчика вот так, то можно и не замечать тёмного, враждебного внутри него. Алан не виноват, одёрнул он себя. Вспомнился Центавр, голос дракхианских командиров в громкоговорителе, маслянисто переливающаяся кожа Стражей. И это только то, что знал и видел сам Андо, стараясь не ?вспоминать? корабли Теней и их самих. Переборов желание сейчас же залезть к мальчику в голову и выжечь ко всем чертям этот чёрный, оседающий на сознании дым - рано, рано, нельзя действовать на порыве, безрассудно, он должен быть готов, он должен довериться - Андо присел с ним рядом. Земной костюм, который он не успел сменить на свою привычную одежду, сейчас показался безумно неудобным, чуждым. Почти не было тех, кому он представлялся бы в этом. Земная одежда легка, божественно легка в сравнении с одеянием нарнской военной аристократии, и, конечно, не диссонирует с его лицом, что было значимо во время прогулок по улицам Земли и Марса, но эта лёгкость теряет весь свой смысл, когда происходит знакомство. Если на тебе нет нагрудника и наручей – то в сущности не важно, что на тебе, можешь быть даже голым.

– Я… Думаю, ничего, спасибо. Нет, я помню… почти всё. Помню, что это вы уничтожили артефакт. Как вы смогли это сделать? Для этого ведь нужна невероятная сила…Андо улыбнулся, созерцая свои руки, сжимающие пиджак.– Мои способности гораздо выше того, что ты видел. Этот дар передался мне от матери. Странно видеть перед собой телепата, которому не показалось знакомым моё лицо. Впрочем, это хорошо, мы сможем начать знакомство с абсолютного нуля. Если говорить моё полное имя, то Г'Андо, сын Г'Кара, другое имя - Андо Александер.– Мне знакомо ваше лицо. Точнее… я понимаю, о чём вы говорите. И понимаю, что моя реакция должна быть какой-то другой. Но у меня плохо с реакциями, особенно сейчас. Поэтому я просто не знаю, что сказать. Кроме благодарности за то, что спасли нас всех, не убив при этом меня.– Я знаю, уже до меня тебе сказали, что ты не должен себя винить. Не ты пронёс на корабль это устройство, и не ты вложил тьму в свою голову. И так же я знаю, что ты благодарен за эти слова, но они проходят мимо тебя, потому что зная свою проблему, ты не позволяешь себе никакой надежды. Но подумай о том, что сам тот факт, что ты сидишь здесь живой невредимый, сам тот факт, что мы встретились, хотя наши пути могли разойтись – должен давать надежду. Чудеса бывают, и иногда эти чудеса можем совершать мы сами. Значит, и то, что ты полагаешь для себя невозможным сейчас – жить без страха, вины и отчаянья – может осуществиться однажды. На Минбаре тебя ждёт не только мать, но и сестра. Ради семьи нужно учиться вере в лучшее.Приглашение остаться на корабле, впрочем, Виргиния восприняла с радостью – как потому, что хотела ещё раз увидеть лорканского принца (если он действительно говорил о себе правду, то теперь она прониклась к нему нереальным сочувствием), так и потому, что добровольцем на починку вызвался Андрес, который, как все, кто долгое время жил, мягко говоря, на не очень легальном положении, умел много что, и заявил, что хоть эти синерожие и бесят его своим ханжеством, у него уже руки ноют без дела. Алан же вернулся на ?Белую звезду?, сказав, что не мытьём, так катаньем намерен выклянчить у Далвы какие-нибудь стимуляторы - дорога, из-за чудовищной нагрузки на двигатели ?Белой звезды?, обещает быть долгой, и он не уверен, что сможет не спать всё это время.– Оно точно, – улыбнулся Андрес, - иди уж. Мне, например, тоже и своих психозов хватает.И Виргиния, и Алан уже знали, что говорится это совершенно беззлобно. Андрес бывает своеобразен в выражениях, но это особенность натуры, которая шокирует разве что с непривычки. Поэтому, напросившись к нему в подмастерья, Виргиния охотно слушала байки о его бурной юности, стараясь не думать о том, как грустно, что он не мог бы быть её отцом, и не только в силу возраста.– Так вот, Лаура… Мы её называли просто Малышка. Знаешь, такая вот… Росту полтора метра с кепкой, отваги – вагон. Я, когда Марат мне её в напарники назначил, пальцем у виска покрутил, он говорит – увидишь… Ну и увидел. Ну, проникли мы туда благополучно, Малышка загодя форму спёрла у какой-то санитарочки, меня под стекольщика, значит, переодели… Но на втором этаже нас остановили, тоже всё же у них охрана не дремала… Ты бы видела, как она у них под ногами проскочила! Они на полу так и растянулись оба… Ну, добрались мы до щитка… После этого у них проблем и без нас хватило, там все психи повыбегали… Малышка ещё возле щитка дымовую шашку взорвала, всё вслепую… Ну, нашли мы Диего, Салли нашли… Диего с нами связь держал, говорил, к Салли почти получилось подобраться, пока у него передатчик не отобрали, за ручку приняли, подумали, он ею заколоться хочет, придурки… А мы уж там не знали, что и думать, чего Диего замолчал… А как выйти – там уже на выходе… Ну, тут Диего помог, конечно, вырубили там парочку, раздели… Мы с Салли через чёрный ход, Малышка с Диего через главный. Диего говорил, ещё разоралась там, вроде как, чего вы здесь столпились, там пожар, там люди без сознания… И Диего у неё на плече, якобы без чувств, дыма наглотался… Их в ?скорую?, они на той ?скорой? к точке встречи и приехали – водителя выкинули по дороге… Марат потом сказал: у вас без нахрапа бы это не получилось, а больше нахрапа, чем у Малышки, ни у кого нет. Пошёл бы кто не такой отмороженный – десять раз бы успели схватить. Нас, конечно, ещё Луис прикрывал, у чёрного хода ждал – мне одному Салли б нипочём было не дотащить, пристрелить проще сразу… Но думаю, Малышка б и одна справилась, да вот Салли в лицо только я знал.Виргиния уже вернула себе свою одежду, хоть и не уверена была, что это было стратегически мудро ввиду перспектив нырять в электронные недра, но просто неловко было пользоваться чужой, сколько бы Далва ни уверяла, что хоть совсем забирайте – было уже понятно, что одежды у рейнджеров не завались, всё очень скромно. Пусть вон лучше Харроу переоденут, он помогал вытаскивать разрубленного, его одежду машина и со второго раза так и не отстирала. А ей от того, что Андрес оглаживает взглядом её ноги, всё равно никакого убытку. Он это всё равно без далеко идущих намерений, так, чисто эстетически.– А Салли – он кто? Тоже из ваших был?– Ага. У него способности проснулись уникально поздно – в тридцать лет. Таких случаев раз-два и обчёлся, обычно или сразу, или в подростковом возрасте, а тут – в тридцать лет. Представляешь, мужик успел жизнь построить, образование получить – гениальный химик, между прочим, как химик он и их, и нас интересовал… И ведь всего П3, тьфу, а жизнь сломало…Горка перегоревшей электроники выросла приличная. А заменить не всё из этого получится – что-то притащили из закромов максимально соображающие в таких вещах лорканцы (обоих техников, как выяснилось, при пиратской атаке убило первыми), что-то спустили с ?Белой звезды?, теперь Андрес чесал буйную шевелюру, пытаясь понять, что из этого и как можно между собой сочетать.– А как он в клинику-то попал? Я, вообще, думала, у Пси-Корпуса свои клиники.– Обычно свои. И вот из них чёрта с два так просто сбежишь. Салли просто… ну… когда у него всё это началось… В общем, сплохело ему малость, его туда и забрали. Там-то разобрались, копы к нему приходили, но с него толку, он не в кондиции, решили подождать, пока в себя придёт… Мы, к счастью, успели раньше. Нормальным он так до конца и не стал, но человек хороший был… Диего тоже так и не оправился после той операции, через два года с печенью окончательно загнулся, он же, чтоб попасть туда, столько галлюциногенов выжрал…– И всё ради того, чтоб вытащить одного человека?– Ну ты шутишь! Какую-никакую, но жизнь мы этому человеку спасли, не там, так в Корпусе его б доконали, а так всё же… Домой-то ему всё равно не судьба было вернуться… А какие бомбы мастерил! Вот такая, со спичечный коробок, а как рванёт… Это уж как того стоило. Ох, это что, как мы в одну конторку через вентиляцию ползли… Малышке-то хорошо, а я там едва не застрял, всю операцию чуть не провалили…И самое противное, обратно тем же путём пришлось. И шустро, тут уже таймер подгонял. Я вот тогда понял, что такое клаустрофобия.Виргиния вздохнула. Вот это прямо очень своевременно сказано. Хочешь не хочешь, а надо лезть в этот чёртов короб, этот самый выпрямитель… распределитель… ну короче, вот эта собранная Андресом хрень сама себя не привинтит. Какая сволочь проектировала этот корабль, она его обслуживание потом как вообще представляла? В эту щель реально её рука с трудом проходит, а надо ещё и инструментами как-то ворочать. Нельзя сказать, чтоб лорканцы были такими уж изящными. Андрес повернул рубильник на щитке, и отсек погрузился во тьму, разгоняемую только светом налобных фонарей.– Да, не поздоровилось бы мне, узнай твоя мамочка, какой романтикой я тебя тут кормлю.– Да ничего такого, она по молодости тоже чудила будь здоров, поверь.– Да теперь уж верю, в кого-то ж ты такая уродилась.Виргиния долго колебалась, рассказывать ли ему – те его комментарии о её ?заколочке? нельзя было назвать однозначно негативными, но надо ли говорить, что и без того напряжённую атмосферу они не улучшили. Когда где-то собираются бывшие корпусовские и бывшие нелегалы, она приятной и расслабляющей быть и не может. Но Андрес, при всех своих особенностях, внушал странное доверие. И, мало ли… Всё же его своеобразное прошлое может послужить источником понадёжнее официальных.Но Андрес удручённо помотал головой.– Извини, красавица – не наш уровень. Местных своих мы, конечно, всех знали…Ровно настолько, чтоб своевременно прореживать их ряды, - Андрес хищно вонзил отвёртку в гнездо, - даже на региональных шишек нарыть какую-то информацию – это совсем не баран чихнул.– Ну да, глупость с моей стороны, конечно, мы ведь даже жили… очень далеко друг от друга. Хотя это не особо аргумент, вообще-то, они-то везде ездили, по всему сектору, не то что по всей планете. А ты, то есть… ты с самого начала среди нелегалов был? Тебя даже не забирали в Корпус?

Повернули рубильник обратно. Виргиния невольно вздрогнула – всё-таки когда знаешь, что там, за вот этой переборкой – космический вакуум в разгерметизированном, повреждённом прямым попаданием отсеке, это, ну, заставляет нервничать. Едва ли от какой-нибудь их ошибки здесь что-нибудь рвануло б, максимум – ничего не изменилось бы, но всё же, всё же. Ну что ж, теперь починить часть линии, идущую до внутренних коридоров – и одно маленькое, но важное дело сделано, и лорканцы могут приступить к завариванию пробоины. Правда, на самом деле вряд ли они будут это делать – этим не по чину, они жрецы, скорее всего, корабль просто доведут до Лорки и ремонтировать будут уже там. Но по крайней мере, теперь система меньше будет психовать…– К счастью, нет. Мне удалось сбежать сразу, как почуял, чем запахло.– А… почему? Ну, я понимаю, вопрос может звучать глупым и даже кощунственным, но ведь были и те, кто вступали. Тем более, тебе было только 15, ты ведь мог ничего ещё не знать, а с их психологической обработкой задурить мозги ничего не стоило. Многие же верили…Потолочная плита отошла с громким скрежетом – кажется, эти полозья довольно давно не смазывали.– Ну как сказать, - зло усмехнулся Андрес, - может, потому, что 17 детей, зачатых в одной и той же клинике искусственного оплодотворения, выросли чем-то явственно похожими друг на друга? И 10 из них - с телепатическими способностями… Трое из них - два телепата и один нормал - жили в нашем районе, мы ходили в одну школу. Каково это было для моей матери, женщины глубоко религиозной, кристальной чистоты, которая вышла замуж девственницей, которая и помыслить никогда не смогла бы об измене мужу? Она всего лишь хотела подарить своему мужу хоть одного ребёнка, да вот увы, естественным путём это всё никак не получалось!– Боже, они что…Андрес подтянулся на руках и практически в прыжке вырвал из гнезда сгоревший предохранитель – каким-то образом, научился угадывать их в этом электронном многоцветье, хотя их встречалось уже несколько форм и размеров и это явно ещё не весь ассортимент.– Да-да, так точно! Разумеется, это вопиющее нарушение, и врачебной этики, и правил Корпуса, наверное, тоже, только вот знаешь, что? Никто так и не понёс за это наказания! Того врача, разумеется, не нашли - я полагаю, не очень и искали. Двое из тех детей всё же попали в Корпус, потом умерли в лагере ?меченых?, одна девушка покончила с собой сразу после пробуждения способностей, ещё двое вместе со мной ушли в подполье. Остальные выбрали приём лекарств… Сейчас из этого выводка остался, насколько знаю, только я.– Какая же жуть…Аналогичной – прямо точного внешнего подобия – детали среди имеющихся не обнаружилось. Придётся идти пытать лорканцев, чем из наличного добра это заменить можно, а пока всё-таки оставить этот участок обесточенным – благо, не смертельно, большая часть датчиков на корпусе всё равно была уничтожена обстрелом, ну так хоть с остальных не будут поступать ложные и искажённые сигналы.– Корпус - это воплощение двуличия. На словах они стояли на страже порядка, помогали и телепатам - раскрыть и отточить способности, и нормалам - защититься от неподконтрольных телепатов, которые, конечно же, все как один будут им угрожать… А на практике они не против посоздавать эту угрозу сами, и не было такого, чего б они погнушались ради своих целей. Больше телепатов - больше их сила. Так что незаконнорожденные дети - это и правильно, и прибыльно, главное, конечно - не спалиться. А почему твоя мать сама не узнала? Подать запрос, после падения Корпуса, было ведь не сложно, тем более при её связях, она б его из-под земли достала.Виргиния вздохнула.– Ну, она материалы судебных дел просматривала – среди них его не было вроде… А глубже копать боялась. Прямо запрос-то официальный подавать…– Чего тут бояться?– Как бы сказать-то… самого интереса такого боялась. Мы с ней до последнего ругались на эту тему, пока я её не переломила. Да, она боялась… Раскрытия этой истории боялась, и не только… Она ж не знала о нём ничего, что из него там могло вырасти! Вдруг, решил бы меня отобрать? Корпуса уже нет, а наследие осталось.– Тут она, конечно, права, девочка. Война долго бывает не закончена после того, как объявят об её окончании.С помощью Андреса она, когда чинила автоматику в коридоре, сделала для себя копию карты для комнаты, точнее, камеры лорканского принца.Первым делом, конечно, она забежала навестить Алана. Он, в отличие от лорканца, похоже, обрёк себя на заточение добровольно. Ему пошли навстречу, выделив отдельную каюту - учитывая, что кают всего 10, а население увеличилось более чем вдвое, это сильно. Остальным предстояло размещаться по двое, а кому и по трое.– Далва сказала, что не даст мне стимуляторов.– Ну, наверное, Далве виднее, она всё-таки врач. Стимуляторы садят сердце, развлекаться подобным смолоду не стоит. Хотя и в старости не стоит…– Далва ничего не понимает! Лучше одно испорченное сердце, чем десяток спятивших мозгов! Мало вам Дэрека?– Ну, строго говоря, у тебя нет никаких доказательств, что ты что-то там усугубил в состоянии Дэрека. Знаешь, то, что он пережил… Я б тоже свихнулась, даже без всякого тебя рядом.Алан покосился на неё с тоскливо-иронической усмешкой.– Ты ж, помнится, сказала, что ничто не способно свести тебя с ума?– Так и есть, а то, что тоже свихнулась бы - речевой оборот. В том смысле, что парня можно понять. Короче говоря, хватит психовать, мы уже скоро прибудем к Лорке, может, у них там есть что-то наподобие твоих лекарств? Ну, ребят с приветиком у них там, как посмотрю, навалом, должны ж как-то выживать, как раса?– Не смешно.– Да это вообще неблагодарное дело, тебя веселить. Но смотреть на кислую рожу, знаешь…– Не смотри, не приглашали.– Я всё равно буду помнить, что она у тебя кислая. Настройся на позитивный лад, а? Скинем это синее недоразумение с себя - и на всех парусах на Минбар, там наши мамочки хороводом по потолку ходят…Нервное напряжение, видимо, сказалось, и Алан зашёлся хохотом.– Зачем ты это сказала? Ой, не могу… я ж представил!– Заткнись, я теперь тоже!Атмосфера немного разрядилась, и Виргиния сумела свернуть на привычную и любимую струю - азартной и беспечной болтовни. Да и всё же, тем, кто оказался заложником одной и той же страшной и непонятной ситуации, неизбежно хочется поделиться друг с другом, поговорить о жизни, о семье, о страхах и привязанностях, обо всём, что на душе и хорошего, и плохого. И как бы Алан ни старался дистанцироваться и оберегать всех от любого лишнего соприкосновения с ним - ему это на самом деле тоже совсем не чуждо.– Вот такие дела, ага. Побочных детей у моего отца куча – от секретарш, официанток, горничных… До женского пола папаша всегда был охотник, а избавлялись от последствий далеко не все – папочка относился к этому своеобразно, щедро выплачивал алименты, пристраивал байстрюков в хорошие школы… Что его имя треплют, так это его не волновало. Ну, мать ему, конечно, скандалы устраивала, но как-то без огонька – видимо, потому, что сама не без греха, хотя об этом отец так и не узнал. Искренне удивлялся, откуда в семье телепат, сроду такого не было… – А у меня только одна сводная сестра – Офелия. Мы мало общались. Теперь жалею.– Ой, думаю, и не одна. Может, и в этом корабле какие-нибудь твои родственники есть. Ни у одного нормала нет столько внебрачных детей, как у телепатов, это все знают. Потому что им положено размножаться строго по регламенту и с кем прикажут, а сердцу, да и другим органам, на пси-уровни плевать. А что эта Офелия? Она уже улетела, не ждала, как вы, до последнего?Алан вздохнул.– Офелия… Пытаюсь осознать, что её тоже увижу, когда вернёмся на Минбар. Такой бред, на взгляд нормального человека - я услышал о ней от незнакомца, который, оказывается, её муж. Вообще-то, должно быть стыдно. Она моя сестра, а мы почти не общались. Мама стеснялась её лишний раз трогать, и Офелия нас, кажется, стеснялась тоже. У Офелии своя жизнь, муж, и скоро вроде как будет ребёнок… И с одной стороны, незачем мне с нею общаться, я не та родня, которой можно радоваться. С другой - я всё же должен с нею встретиться. Должен, и всё. Просто чтобы она не думала, что мне наплевать… Отец так и умер, думая, что мне плевать на него. Нельзя так поступать с ней. Интересно, встретилась ли с нею мама… Ей всегда было тяжело даже говорить об Офелии…– Ну, это бывает, когда у одного мужчины две семьи… Женщины при этом как-то не знают, как себя вести. И ты тоже не стыдись этой неловкости. То, что вы брат и сестра, не значит, что вы обязаны обожать друг друга, как бы жестоко это ни звучало. Вы не выбирали личную жизнь ваших родителей. А у тебя девушка есть? А хоть была? Ой, ну не смотри на меня волком! Ладно, побегу я посмотрю, что там у лорканцев. Хоть свет наконец нормально отладили, и с криокамерами теперь никаких сбоев, а то уже хотели перетаскивать ихние трупы к нам, а они б наверняка разорались, что наши криокамеры совершенно бездуховные…– Ого, я смотрю, они тебя развязали? Прогресс в отношениях.При виде вошедшей Виргинии арестант просиял.– Да. Они решили, что теперь, на подлёте к дому, я уже никуда не денусь…Землянка удовлетворённо хмыкнула, отметив, что эффект от их занятия по языку есть.– …К тому же, мне необходимо молиться сейчас, а это делать следует только стоя подобающе.– О, извини, я не вовремя зашла, пойду, не буду отвлекать...– О нет-нет, Виргинне, прошу, остаться, отвлекать меня!– Что?!Видимо, от волнения у лорканца снова начались трудности с подбором слов, не говоря уж о грамматическом построении.– Это очень хорошо, если ты делать чтобы отвлекать меня. Это проверять, что крепкая вера. Когда крепкая вера, ничто не отвлекать от молитвы на Наисветлейший. Но как я знать, крепкая ли моя вера, если ничто и не отвлекать?– Чудно… Ну ладно, если что, ты сам это предложил. А твои надсмотрщики не заявятся совсем некстати? Хотя они вроде бы заняты там…Лицо принца стало грустным.– Они говорят, что я ещё молод и некрепок, они б очень рассердились, если б узнали, что ты здесь. Но это оскорбительно для меня. Я уверен, что это мне не во вред.Через некоторое время, впрочем, Виргиния с некоторой улыбкой подумала, что взрослые были насчёт юного принца правы. Сосредоточиться на молитве он так и не смог. Видимо, потому, что для общения с этим самым Наисветлейшим у него и так было всё время между её визитами, и вообще – Наисветлейший в ближайшую вечность никуда не денется, а их пути, возможно, уже завтра разойдутся навсегда. И ведь вроде бы под благовидными предлогами.– А ты веришь в бога, Виргинне?– Да не знаю. У меня как-то не было времени подумать об этом.– Как это – не было времени?!Рассматривать в этой клетушке, немногих больше кают на ?Белой звезде?, было особенно-то нечего – простая кровать, раздвижные створки, вероятно, шкафа, да низкий стол, покрытый бледно-зелёной скатертью. Поэтому разглядывать оставалось самого юного жреца – в конце концов, если верить ему самому, такую диковину увидеть в жизни мало кому дано. Если они не позволяют слишком юным согражданам покидать родной мир, то пусть не обижаются на создавшийся по итогам имидж, возраст их явно не красит. А у этого птенца черты лица даже изящные, хоть выдающийся подбородок и напоминает каких-нибудь аристократов из старинных мультиков, волосы густые, насыщенно чёрного цвета, а не блёклая пакля его стражников.– В том смысле, что моё воспитание не предполагает выделение в день какого специального количества времени на размышления о боге, как это делают у вас, да и не только у вас… И вообще… Мы, конечно, не атеисты, нет, некий религиозный минимум у нас всегда был. Но подчинять этому всю жизнь… Это для фанатиков. Говорят, конечно, человек обращается к богу в трудную минуту… Не знаю. Я вот в эти часы на корабле, охваченной этой жуткой хренью, не обращалась. Наверное, просто было совершенно не до таких мыслей, или просто недостаточно отчаялась… Мама вот говорит об этом, что у бога и так дел предостаточно, и не стоит его беспокоить по каждой нашей проблеме. Раз мы дети божьи, так вот, хорошие дети – это которые справляются со своими проблемами сами, а не дёргают родителей по каждому поводу.Интересно, насколько скверным эти старшие назвали б то, что сейчас они сидят на одной кровати, пусть и на разных её концах? Наверное, можно б было ожидать даже обморока. Но увы, больше тут сидеть просто негде.– У твоей матушки странные взгляды.– Пожалуй… Ну, какое-то время в юности она религией баловалась, тусовалась там с какими-то… Не то кришнаитами, не то ещё кем… Но не пошло ей это, говорила, скучные они. Ну нельзя нормально общаться с людьми, настолько обеспокоенными душой, чистотой и прочей там лабудой! Ты вот сейчас что-то из того, что я сказала, понял?Лорканец нахмурился.– У вас вера не передаётся от родителей к детям, нет соблюдения традиций…– Вера – не сахарный диабет, чтоб по наследству передаваться. Хотя вообще ты не прав, есть у нас и семейные традиции, и религиозное воспитание. Иной раз чересчур даже религиозное, фанатиков и у нас хватает, они везде, по-моему, есть… Но это личное дело каждой семьи, а так религия у нас отделена от управления обществом, что обществу только на пользу пошло.Сидеть в пол-оборота всё-таки не слишком удобно, и парень вслед за ней подвернул ноги по-турецки – нервно расправляя полы балахона, чтобы закрыть колени, хотя голыми они и не были, обнаружившиеся под длинным, в пол, одеянием штаны шились явно на вырост и в ширину, и в длину, наверное, ходить надо каким-то особым образом, чтобы в этом не спотыкаться.– Чем же вы руководствуетесь в управлении обществом?– Законом. И гуманизмом. По-моему, это сочетание оптимально. Если человеку так уж нужна религия – пусть верит во что хочет, хоть в бога, хоть в чёрта, главное, чтоб его религия другим не мешала.– А к тебе кто-то уже сватался? – вдруг спросил принц. Виргиния даже пришла в некоторый шок от такого поворота.– Ну… Прямо свататься – в общем-то, нет.– Почему? Ты ещё не достичь брачный возраст? Или по мнению ваши мужчины не являться привлекательная? Ты ведь, как я понимать, достаточно высокородна, многие семьи должны хотеть породниться.Виргиния растерянно почесала за ухом.– Ну, то, что я дочь бывшего министра и семья у меня богатая – это, конечно, аргумент, не спорю… Но таких мы с маменькой отшиваем на подлёте. Вообще, брак – это дело серьёзное, тут должно быть и сильное чувство, и единство взглядов, и характерами надо сойтись… Я, конечно, дружила с несколькими… Но это ничего серьёзного, так, лёгкое увлечение.В больших тёмных глазах сквозило явное осуждение.– Как можно пренебрегать твоя девичья чистота, твоё доброе имя как будущая жена и мать?Или высокий род есть важнее, что можно не иметь добродетель? Да, старшие говорят, что ваш мир совсем не важно добродетель, и даже лучше отсутствие добродетель, но я надеяться, это не вполне так.

Землянка аж присвистнула.– Ничего так ты выразился! Ну… во-первых, если твои старшие тебе нарассказывали, что у нас кругом разврат и пороки, и наши мужчины и женщины совокупляются со всеми без разбору и удержу – то они несколько приукрасили! А во-вторых… А кому от этого плохо? Семья, муж, дети – это всё прекрасно, но в своё время, когда подходящий человек встретится. А до тех пор почему не дружить, ходить вместе в кино, гулять по красивым местам, болтать о чём-то приятном, ну и… ну да! Ну вот может, не такой это человек, с которым я хотела бы прожить всю жизнь, но он собой красив, и говорить с ним интересно… Почему просто не позволить себе в жизни удовольствие? Небо от этого не рухнет, проверено. Мама об этом говорила: ?Если бог и правда добр и создал вот это всё, то ему не будет абсолютно нисколько неприятно, если я за обедом съем добрый кусок мяса или если пересплю с понравившимся мне мужчиной. Он ведь всё это создал и для меня тоже?. Бог ведь дал нам тела и вещественный мир, чтобы мы могли получать удовольствие – иначе одной только души было б достаточно. Вот ваш Наисветлейший, ты говорил, увёл вас из погибающего мира в новый, и подарил вам эту прекрасную планету, богатую и ресурсами, и наследием прежних обитателей, так что вам не пришлось испытывать трудности, обживаясь на новом месте, начиная опять с каменного века. Значит, он любил вас, хотел, чтоб вам было хорошо. Мог бы и похуже куда привести. Значит, он хотел бы, чтоб вы наслаждались.Юноша посмотрел на неё с сомнением.– Наши Великие Вожди, через них говорит сам Наисветлейший, учат нас…– А, ну это-то да. Знаешь, сколько у нас таких за всю историю было, через кого сам бог говорил и делал? Ни насчёт кого из них бог пока не подтвердил.– Капитан, подходим к Лорке, - возвестил с экрана первый помощник Талес.– Слава богу.– На экране неопознанный корабль…Присутствующий здесь же лорканец обратил к командиру рейнджеров вдохновенную физиономию.– Нас встречают. Сейчас этот корабль возьмёт нас на буксир и доставит в наш благословенный и преисполненный божественного духа дом, а вы сможете отсоединиться и продолжить свой путь, озарённый нашими молитвами. Если, конечно, о достойный капитан Ли, вы не пожелаете спуститься в наш мир и принять подобающую награду из рук Великих Вождей, осиянных светом самого Наисветлейшего.Рейнджер призвал на помощь всё наличное самообладание – в конце концов, близкое расставание действительно воодушевляло.– О нет, благодарю, капитан Лауноскор, помочь вам было само по себе честью для нас, и вдобавок к той небывалой щедрости, с которой в дороге вы просвещали наши тёмные умы светом Наисветлейшего, нам ничего не нужно, кроме разве что приветственной открытки к Рождеству.– Капитан, посмотрите! Я никогда в жизни ничего такого не видел!На экране возник корабль – гладкая золотая капля, двигающаяся с поразительной быстротой.Капитан Лауноскор так и просиял.– О благородный капитан Ли, я буду иметь честь представить вам генерала Аламаэрта, величайшего и достойнейшего воина нашей армии! Заслуги и доблесть его так велики, что ему был доверен один из лучших, совершеннейших кораблей, настоящее чудо техники.Капитан Ли, не вдаваясь даже в размышления, какие заслуги могут быть у военных лиц Лорки, кажется, сроду ни с кем не воевавшей, мысленно застонал, от счастья лицезреть ещё одно сиятельное лорканское лицо, но времени предаваться эмоциям особо не было – нужно было готовить системы к стыковке с ещё одним кораблём.– А это вообще реально? Они… несколько, я б сказал, слишком разных модификаций… Меня удивляет, как вы с ?Белой звездой?-то смогли состыковаться.– О, все наши корабли имеют такую возможность. Божественная технология, данная нам…– Наисветлейшим, я понял, - хмыкнул Андрес, - то есть, спёртая у предшествовавшей цивилизации. Ну надеюсь, вы достаточно сумели в ней разобраться.Он подумал, что на экране происходящее сейчас выглядит довольно комично – к вытянутому эллипсоиду корабля, на котором они сейчас находились, сверху лепилась ?Белая звезда?, а снизу – золотистая капля, прибывшая с Лорки. Их стыковка прошла гораздо быстрее и легче, чем с ?Белой звездой?, корабль только слегка тряхнуло – и лорканцы принялись колдовать над панелями, переводя системы ?Веринте? под контроль генеральского корабля. Генерал вместе с двумя помощниками – а это, собственно, был весь экипаж золотого корабля – поднялся, по просьбе капитана Лауноскора, очень уж напоследок желавшего блеснуть не только величием технологий, но и величием кадров, на борт корабля соотечественников. В сравнении с Лауноскором и его свитой он производил, пожалуй, даже благоприятное впечатление – был молчалив, сдержан, подтянут, на нём и его помощниках были хоть и мешковатые, но всё же комбинезоны, а не просторные хламиды с множеством расшитых перевязей, и их волосы были собраны в аккуратные пучки.?Всё-таки армия, как бы я к ней ни относился, должна быть похожа на армию, - подумал Андрес, - интересно… Почему особо ценный груз, на который и дышать-то надо осторожно, сопровождают Лауноскор и эти клоуны – и ни одного военного??Генерал Аламаэрта степенно поклонился капитану Ли, затем протянул руку.– Благодарю вас за спасение моих соотечественников, достойные земляне, - акцент у него, стоит признаться, был чудовищный, но выговор уверенный, - вы проявили милосердие и доблесть, и будьте уверены, мы позаботимся о том, чтоб вы были представлены к награде.– Лучшей наградой для нас станет возможность продолжить наш путь, - улыбнулся Ли.И в этот момент корабль тряхнуло… Послышался непрерывный тревожный сигнал – сразу с ?Веринте? и с ?Белой звезды?.– ?Золотой Дар? удаляется!– Капитан Ли, у нас потеря мощности 75%!– Что происходит, чёрт побери?!Система ?Белой звезды? заголосила ещё протяжнее – передачу управления завершить не успели, и теперь, по отсутствию адресата этой передачи, система, логичным образом, пыталась откатить к предыдущему состоянию, только вот потеря мощности не позволяла это сделать. Система ?Веринте? же, выдав серию ошибок, часть из которых, кажется, Лауноскор видел впервые, просто перестала отвечать.

– Кто увёл корабль?– Невозможно, мы все здесь…Раула не слишком вежливо отпихнула от пульта Таувиллара и принялась водить по сенсорной панели, параллельно координируя действия с Талесом. Один из экранов ?Веринте? соизволил отмереть, чтобы показать, как гаснут в космической тьме последние сполохи разверстой здесь миг назад воронки гиперпространства.– Управление восстановлено? Хотя бы одним из кораблей?– Андрес, Раула, думаю, нам лучше вернуться на ?Белую звезду?…Андрес заозирался.– А… Где Виргиния?Вскоре обнаружилось, что кое-кого не досчитались и лорканцы…Капитан Ли обратил на капитана Лауноскора взгляд немногим теплее айсберга.– Почему вы не говорили, что на ?Веринте? есть ещё один пассажир?– Мы… не сочли это достойным вашего внимания, достойнейший капитан Ли. Это наши внутренние дела…– И что теперь будем делать? Куда это ваше внутреннее дело потащило Виргинию, и самое главное – зачем?– Мы… Не знаем… Но мы, конечно же, приложим все усилия к тому, чтобы… Видите ли, Просветлённый Послушник Аминтанир…– Кто?!Один из лорканцев снизошёл наконец до подробных объяснений.– Понимаете, наше общество управляется семерыми Великими Вождями. Это старейшие, мудрейшие и святейшие среди нас, их устами вещает сам Наисветлейший. Их родственники и особо приближённые лица составляют круг Просветлённых Учителей, помогающих им. А дети и молодые люди, не достигшие ещё совершенных лет, из этих почтенных семейств, именуются Просветлёнными Послушниками. Просветлённый Послушник Аминтанир, сын одного из семи Великих Вождей, да продлит Наисветлейший их лета, несомненно достойный и чистый душой юноша… Но он поддался искушению, свойственному юности, что может выдержать соблазны ваших миров, и покинул отчий дом, чтобы испытать себя. Мы были посланы вернуть его под кров достойнейшего отца и благотворную опеку учителей… И поверьте, для нас огромное расстройство потерять его уже почти на пороге родного дома…Андрес оборвал эту поэму раньше, чем капитан Ли решит, допустимо для его рейнджерского ранга орать на духовное лицо другого мира или нет.– Куда он мог полететь? Он упоминал какие-то конкретные места, где он хотел бы побывать? Раз он взял с собой Виргинию – можно полагать, что он полетел к Земле?Генерал Аламаэрта задумчиво потёр подбородок.– Все наши корабли имеют особую маркировку в системах, по которой можно по крайней мере попытаться отследить их путь. Проблема в том, что вся необходимая аппаратура для этого есть только у нас на базе, мощностей ?Веринте? для этого едва ли хватит, ?Веринте? дезориентирована, теперь ещё больше. Если мы возьмём оборудование…– Только сделать это нужно быстро, потому что течения в гиперпространстве за это время безнадёжно исказят след, верно? И у нас снова будет миллион возможных направлений вместо одного или двух?Капитан Лауноскор вцепился себе в волосы.– Спустившись на планету и представ перед начальством, я вынужден буду отвечать за то, что потерял Просветлённого Послушника у самой планеты и представления не имею, где он сейчас и как повлияет эта развращённая земная женщина на его неокрепший ум… Нас всех поразит гнев Наисветлейшего…Генерал скрипнул зубами.– Спустившись на планету и представ перед начальством, я вынужден буду отвечать за то, что потерял один из лучших наших кораблей. Я подчинился вам, как духовному лицу, явившись сюда вместе с помощниками, считая, что моему кораблю ничто не угрожает… Уж простите меня, капитан Лауноскор, но вам нельзя было доверять даже выкатить годовалое дитя на прогулку, я настаивал, чтобы эту миссию поручили военным, но вы, видите ли, боялись огласки! Если сейчас с этим мальчиком что-то случится – в этом будет и ваша вина.– Вы забываетесь, генерал, и совершаете двойной грех, говоря сейчас на языке чужаков!– За свои грехи я как-нибудь отвечу, когда предстану перед Наисветлейшим, а сейчас я отвечаю за потерю корабля. И считаю, что иномирцы имеют право на исчерпывающую информацию о происходящем, потому что несут тоже немалый риск – на корабле их человек. Нам необходимо спуститься на планету. Нашим кораблям необходима починка и отладка систем после потери мощности из-за экстренного, неправильного отсоединения ?Золотого Дара?. И мы должны оказать содействие в ремонте этим людям, корабль которых потерял недопустимо много энергии. После чего мы должны сказать, что, как виновные в произошедшем, сами отправимся на поиски ?Золотого Дара?, и вернём и Просветлённого Послушника, и похищенную им женщину. Вот что нам нужно сделать, я полагаю.Выражение лица Лауноскора было кислым.– Как бы то ни было, избежать огласки больше не удастся, - задумчиво проговорил Ли, - нам следует разослать ориентировки всем ?Белым звёздам?, находящимся сейчас в патрулях. И, чёрт возьми, нам тоже предстоит сейчас непростой разговор с начальством…