Эпилог. Наше время (1/1)
— Земля вызывает! Китай, ответь, как слышишь? — протараторил Америка так громко, чтобы Яо смог, наконец, выйти из ступора. Ван моргнул и бессмысленно оглядел всех присутствующих, вспоминая, о чём шла речь.— Умел бы я так выпадать из реальности, пока Америка или Франция очередной раз несут свой бред, жизнь казалась бы лучше, — протянул с завистью Артур.— Да ты и так с реальностью не очень дружишь, — съязвил француз. — Твои друзья — эльфы и единороги, престарелый девственник, — хохотнул он.Пока все пытались оттащить от Франции вцепившегося в его горло Англию, Китай отогнал последние воспоминания и постарался настроиться на разговор о настоящих проблемах. Однако шумиха вокруг мешала направить мысли в нужное русло. Он потёр глаза, которые защипало от слишком долгого смотрения в одну точку. Вот уж не любил он это. Жизнь перед глазами должна проноситься лишь перед смертью. По крайней мере, так говорят. А он уже давно не был молодым, и это немного угнетало. И вообще он предпочитал не вспоминать прошлое. За четыре тысячелетия он слишком многое пережил и повидал. Ещё от долгого сидения заломило спину. Ван решил под шумок поскорее покинуть немецкий дом и уже намеревался встать, когда к нему подполз ещё мгновение назад сидевший у камина Феличиано и с блестящими от любопытства глазами попросил:— Ну, Китай, расскажи нам о дедушке. Мы с Романо ничего не знаем о его исчезновении. Нам это важно.— О да, из-за этого старого пердуна нас делили всякие ублюдки, — фыркнув, Романо скрестил на груди руки.— Но я, правда, не знаю точной причины. Были войны, упадок, он старался справиться. Скажу только, что о вас и своих подопечных он заботился больше, чем о себе. Ещё он был безрассуден и, возможно, немного глуп. Он мечтал стать легендой и быть вечно молодым. Он этого добился. Больше я ничего не знаю. Если помните, между нами были огромные расстояния, — абсолютно серьёзно ответил Яо и, не дожидаясь реакции братьев, поднялся и покинул гостиную.И он не кривил душой. Ведь он не видел того, что случилось с Римом. Убил ли его кто или это был заговор — это осталось тайной и для самого Яо.
После той их последней встречи Китай стал страшно бояться одиночества. Долгое время он коротал вечера с духом дракона, его вечным другом, которому он потом жутко надоел. Послепросто бродил по округе, знакомясь со всеми подряд. Так он нашёл своих братьев. Монголия, Япония, Тибет и все окружающие его азиаты стали частью его огромной семьи, которой Ван безумно гордился.
Ещё он более не стремился общаться со странами запада. Какое-то время после ухода Рима Яо получал письма от Парфии и писал ему в ответ, но однажды его письмо осталось без ответа. Что не был получен и спустя столетия. Его друг вслед за своим врагом исчез без всякого предупреждения.
Яо остался один из своего поколения. Спасали лишь мысли о семье. Китай старался дать родне всё самое лучшее, но в итоге получил мало благодарности. Но он старался не унывать и пытаться понять своих младших братьев. Жизнь продолжалась, и в какой-то момент Яо осознал, что ведёт дела с той ребятнёй, которая бегала у Рима дома, и что эта ребятня смогла во многом его опередить. Всё менялось, и менялся он сам: лицо его утратило прежнюю свежесть молодости, волосы стали жёстче и короче из-за определённых событий, здоровье начало его подводить, и теперь уже он сам был терпеливым и мудрым учителем, каким был тот старик, обучивший его ушу.Но даже спустя тысячелетие Яо ясно помнил свой сон, который он увидел спустя пару лет после последней встречи с Римом, и который оказался роковым. То было на границе его страны поздним летом. Это было понятно по особенно алому закату. Яо стоял на склоне горы и безмятежно любовался панорамой из горных хребтов вокруг, как вдруг мимо него пронёсся ввёрх какой-то всадник. Обернувшись в сторону вершины горы, Яо узнал белоснежного коня, на котором впервые увидел римлянина, когда был на парфянском рынке. Развернув скакунана самой вершине горы, Тит, молодой и сильный, каким был в первую встречу, поднял коня на дыбы и махнул Яо рукой, сверкнув своими доспехами и широкой улыбкой. Это был доблестный воин с безумными мечтами и неиссякаемыми силами. Он был бессмертен и непобедим. Он верил, что войдёт в легенды и объединит весь мир, сделав его своей семьёй. И он прощался с Яо так легко, будто знал, что они ещё не раз встретятся. Он светился в солнечных лучах, словно небесный посланник. И он скрылся из виду, помчавшись навстречу новым подвигам, а Китай остался один, всё так же глядяна вершину, надеясь увидеть его снова.Утром Яо проснулся со странной уверенностью, что Рим покинул этот мир. Он больше никогда не снился ему, будто его никогда и не было в жизни Китая. Но всё-таки осталась одна маленькая блестящая вещичка, которая хранилась глубоко в шкафу, на самом дне шкатулки Яо.