цумукейто (1/2)

Цумуги прислушивается: перьевая ручка царапает линованную бумагу, и звук этот, шорох, такой настойчивый, въедливый, что начнёшь прислушиваться ещё внимательнее, и чернилами заляпает собственный уставший разум. Он крутит в пальцах пластмассовый колпачок, взглядом чертит разворот книги по диагонали; хочет поднять глаза, но тяжелеют веки и в висках давление болезненное.

Вздыхая как можно тише — выдыхая медленно, плотно сжав губы — Цумуги нервно заправляет за ухо кудрявую прядь, запястьем поправляет очки.

— Аоба.

Вздрагивает.

Кейто смотрит на него в упор, хмурится. Морщит переносицу, и складка ещё меж бровей. Он по-очаровательному взъерошен до самого загривка.

— Много осталось?

Цумуги спохватывается, роняет взгляд обратно в книгу — забыл, что совсем, вообще не хотел на него смотреть. Молча кивает, несмело затем улыбаясь, и придвигает к себе очередную стопку.

— Ясно, — отвечает Кейто после паузы.

Шорох возобновляется. Цумуги дышит едва-едва и как можно незаметнее. Где-то в подкорке фантомно и с тоскливым скулежом скребётся эхо озвученных чужим голосом фраз. (У Кейто голос мягкий и приятный, а когда он уставший, ещё и с хрипотцой; у Цумуги руки дрожат). Он кусает губы, раскрывая книгу и переписывая в бланк едва различимый код. Берёт следующую, и ещё, и очередную, и хочет не дышать.Потом не выдерживает и говорит шёпотом каким-то нервным, едва не срывающимся в фальцет:

— Я пойду куплю нам что-нибудь в автомате, — со скрипом отодвигает стул и замирает, глядит на Кейто, но тот сгорблен над бумагами и только угукает. Даже не говорит, что именно хочет, а спрашивать Цумуги боится.

У автомата крутится долго, раздумывая, какое из зол хуже. Сидеть им осталось не так долго — кофе не пойдёт. Он будет переживать, если из-за него Кейто не сможет заснуть полночи. Газировка? — Кейто пьёт что-то, кроме энергетиков? Цумуги уже не знает. Возможно, ничего. Грызть шоколадные батончики в столь позднее время он вряд ли будет. Но тут Цумуги вспоминает, как в клубе рукоделия Мика-кун сидел сегодня, подтянув к себе колени, и прихлёбывал какао из бумажного стаканчика. Сказал, что ?Эт мне Нару-чан купил, хе-хе?. А потом, заслышав в коридоре шаги, поспешил в один глоток допить и выкинул стаканчик в момент, когда вошёл Шу-кун. С гримасой недовольной от одного лишь вида их обоих.

Цумуги усмехается как-то особенно горько, уголками губ, и тянется к мигающей кнопке. Думает, остался ли кто из педсостава ещё на рабочем месте, будут ли их ругать, если они без разрешения (ну, вдруг) останутся в школе с ночёвкой. Ловит себя на мысли, что он сам мог бы пробраться в тайную комнату Нацуме, а что до Кейто, то Цумуги хотел быть уверен, что эту тяжёлую ночь он проведёт в тёплой постели, своей тяжёлой, гудящей головой на мягкой подушке.

Кейто поднимает на него нечитаемый взгляд. Спрашивает:

— Какао? — и у Цумуги внутри сердце ухает в пятки. Он сразу тушуется, втягивая голову в плечи, и кивает:

— Д-да... Я подумал, что для кофе уже слишком поздно, шоколад ты вряд ли будешь, вот и... — кусает губы.

Кейто молча некоторое время его разглядывает, потом берёт из протянутой руки стаканчик и вдыхает ароматный пар. Когда улыбается, сердце Цумуги с трепыханием врывается обратно в стянутую напряжением грудь.

— Спасибо. Давно не пил какао. Пусть даже такое.