19 Echo Always Lies PART 3 (1/2)

Иногда, когда проблем становится так много, и все они тяжким грузом начинают тянуть вниз, то хочется сбросить их и убежать, далеко-далеко… Убежать, спрятаться, закрыть глаза и забыться. Только, к сожалению, жизнь нам не дает такой возможности. А даже если и дает, то кем бы мы стали? Трусливыми существами, прячущимися в тенях и неспособными ни на что, кроме осуществления естественных потребностей. Просто тварями без собственной воли, мечты и желаний.И как бы ни было тяжко, Ханси твердо решил, что до такого он никогда не опустится.С тех пор, как они с Андре разошлись как в море корабли, в жизни Ханси наступил, пожалуй, самый трудный период. Даже после смерти отца не было так трудно хотя бы потому, что тогда его поддерживала мама, родственники, друзья… А теперь он полагался только на самого себя, поскольку знал, что не сможет найти понимающих людей. Вряд ли кто-то из круга его общения попадал в такие ситуации, ой вряд ли.В своем гордом одиночестве Ханси не смог придумать ничего лучше, чем обратиться за так называемой поддержкой к Андреа. По логике все было правильно – она его девушка и должна была ему помогать в трудных жизненных ситуациях, давать какие-то советы и все прочее. Но не в этот раз (да и в какой-либо другой тоже). Мало того, что она и так никогда не спешила помогать Ханси, то теперь, даже не зная причины (да и не зная, что у Ханси есть вообще какие-то проблемы), она это делать бы точно не стала. Кюрш уж совсем не собирался говорить ей о своих чувствах к Андре, а по-другому описать свою ситуацию он не мог. И что оставалось? А ничего хорошего.Так, помимо переживаний об Андре и их отношениях, Ханси сам же добавил себе проблем в виде Кайзер. Вместо того чтобы общаться с ней так же, как и раньше, Кюрш из-за чувства вины, что изменял ей, стал чаще приглашать ее на свидания, чаще говорить приятные (и по большей части нескладные и неуклюжие) комплименты, да и просто постоянно видеться с ней. Он надеялся забыться в ее объятиях и поцелуях, но это приносило ему еще большую муку, потому что она ведь Андреа. Андреа, а не Андре. Я никогда не смогу расслабиться в ее объятиях. Никогда.Но ему больше ничего не оставалось, и он продолжал играть роль влюбленного парня. Хреново играть, по правде говоря. К Андреа он все равно относился порой совершенно по-свински, и это тоже угнетало его, но относиться к ней лучше у него просто не получалось. Например, иногда он мог грубо ответить на какие-то ее глупые вопросы, иногда, когда она приходила к нему в комнату, он бесцеремонно прогонял ее, мотивируя это тем, что он сейчас ?очень занят?. Но это только иногда. По большей части они просто гуляли вместе, и Ханси изо всех сил вел себя как обычный веселый подросток, якобы не обремененный никаким тяжким грузом проблем, и спокойно спящий по ночам, а не размышляющий о том, как у него все плохо. Хотя последнее на самом деле тоже было не всегда: чтобы совсем не впасть в депрессию, Кюрш вместо того, чтобы думать о насущных проблемах, пытался фантазировать, представлять что-то приятное и хорошее. Наверное, только это его и спасало. Он воображал себе некий фэнтези мир, по которому они путешествуют вместе с Андре и никогда-никогда не ссорятся, и все у них хорошо...Жаль, что это только его фантазия.И в последнее время Ханси начинало казаться, что его фантазия перебросилась и на реальный мир.Все началось с того момента, когда они с Андреа пошли на свидание в кафе ?Jahreszeiten?. Ханси совсем не хотел туда идти с Кайзер, потому что когда-то он звал в это кафе Андре, но они так туда и не пошли, но уж больно сильно теперь настаивала Андреа, типа ?все друзья рекомендуют?, ?мы обязаны туда сходить? и все такое. И вот, сидели они в этом кафе, и ничего не предвещало беды, как вдруг заявился, мать его за ногу, Томен!Заявился и просто утащил Ханси со свидания. А Кюрш, собственно, и не сопротивлялся – уж больно он устал от общества Андреа и очень хотел поскорее уйти домой.А еще, я там случайно проболтался Томену про то, что я еще девственник, ага!Ханси, конечно, помнил, что Маркус Дорк действительно обещал принести ему какую-то книгу-самоучитель, но он должен был принести ее на следующую репетицию, а не посередине дня. Ханси не считал себя идиотом, и сразу высказал Томену, что все это выглядит странно – ну разве сам Штаух не видит?! Но Томен просто прикинулся дурачком (как обычно), а Ханси не стал настаивать – не было на споры сил. И вообще, главное, что он отделался от Андреа, а ради свободы Ханси был не против сходить во всякие там парки и встретиться с какими-то кузинами Маркуса, как бы странно все это не выглядело.И вот, когда они уже двинулись по дороге, то внимание Ханси привлекло какое-то движение у мусорного бака. Показалось? Нет, отнюдь. На кошку это не было похоже – слишком большое, а если бы это была собака, то она не стала бы скрываться. Уходя вперед, Ханси оглянулся – лишь на одно мгновение — но этого за глаза хватило, чтобы увидеть то, что он видеть был не должен.Андре!Сердце у Ханси екнуло, но вместо того, чтобы остановиться, он чисто интуитивно отвернулся и спокойно пошел дальше с Томеном. В голове билась только одна мысль: ?Я не должен был его видеть?. И поэтому Кюрш молчал. Андре явно неспроста прятался за мусорным баком, Ханси сразу же это понял, потому что прекрасно знал, какой Ольбрих чистюля, и без должной причины не стал бы проводить свое свободное время в таких местах. Что ж, Ханси просто не будет рушить его планы. Даже если они касаются его самого.Кто знает – может, Андре специально подговорил Томена утащить Ханси со свидания с Андреа потому, что ревновал? Но в этом не было ничего страшного. Ничего. Даже хорошо. Ханси отлично понимал, что такое ревность, потому что сам начинал невольно злиться и мрачнеть, когда видел Андре вместе с Маркусом Дорком. Он сам был готов сделать что угодно, лишь бы эти двое ходили порознь.Но дальше стало совсем интересно. Как и обещал Томен, Ханси встретился действительно с какой-то девушкой (но точно ли она кузина Маркуса – этого Кюрш не знал), и, что совсем привело его в ступор, так это то, что эта девушка начала к нему, мягко выражаясь, приставать. Быстро так, и, словно бы случайно. А потом удалилась, как ни в чем не бывало, и уже к вечеру Кюршу казалось, что все произошедшее – это его больная фантазия. Однако нет: книга была вполне реальна… и вполне реальным был Андре, сидящий за мусорным баком! Вместе с кем-то еще, кстати. Ощутив новую вспышку ревности, Ханси постарался думать о чем-то другом.После этого все затихло, но Ханси, несмотря на свое отсутствие интереса к окружающему миру и слишком большой занятостью подготовкой к экзаменам, сумел заметить какие-то перемены в Андреа. Да, именно в Андреа. До этого она была какой-то притихшей и сама не своей, улыбалась реже обычного и почти не трещала про шмотки и своих тупых подружек, но однажды она вмиг изменилась, превратившись из какой-то забитой девчонки в самодовольную курицу. Сначала она просто раздражала Ханси этим своим пафосным видком, а-ля ?Я самая шикарная баба в этом колледже, в этом городе, в этой земле, да что уж там, в этой стране?, и слишком повышенной приставучестью к самому Кюршу. Но дальше стало хуже.Гораздо хуже.Как-то раз, в понедельник, когда они сидели у Кюрша в комнате, Андреа ?случайно? поведала Ханси о том, что стала общаться с Андре, и от этого Ханси, почти потерявший всякий интерес к Кайзер, мигом пришел в себя.

Андреа общается с Андре?! Завтра будет конец света.Ханси, как ему казалось, небрежно поинтересовался, как там у Андре дела, чем он занимается и, случайно, не говорит ли ничего о нем, Ханси. При этих словах глаза Андреа как-то хитро заблестели, а сама она едва слышно хихикнула.- Что смешного? – буркнул Ханси, хмурясь.- Да так, ничего, — с невинным видом ответила Андреа. – Просто ты так о нем беспокоишься, а он там тебя наоборот порицает, да… м-м, поливает грязью.Чего?- Что ты говоришь? – тупо переспросил Ханси, невольно сжав кулаки.- Твой Андре тебя поливает грязью, — повторила Андреа, явно с трудом скрывая улыбку, однако Кюрш из-за нарастающего чувства злости, не обратил на это внимание.- Как именно?- Ну, как бы помягче сказать… Сначала он просто говорил, что ты ужасно играешь и поешь,что твои стихи кажутся ему смешными и глупыми, а потом стало доходить до того, что ты, по его словам, очень плохой друг, эгоист и просто самовлюбленный идиот, — Андреа тяжко вздохнула. – Нет, конечно, я с ним пыталась спорить, но он меня и слушать не желал. А потом я просто подумала, что он и так одинокий, и ему некому выговариваться… Ну, вот, мы и общаемся до сих пор. Ты только не злись, Ханси! Конечно, я не должна была тебе этого говорить…Ханси уже ее не слушал, а просто молча отвернулся, пытаясь обуздать свои чувства и эмоции. Нет уж, нельзя сейчас при Андреа показывать, как он разозлился… и расстроился. И расстроился даже сильнее. Для Кюрша сказанное Кайзер было подобно ножу в спину, это было так неприятно и так больно!

Неужели Андре правда все это говорил? — судорожно хватая ртом воздух, думал Ханси, настолько охваченный смесью всех этих сильных чувств, что спокойно размышлять было просто невозможно. – Мой Андре… Зачем он это говорил? ..Ханси чувствовал сейчас себя маленьким ребенком, которого незаслуженно обидели, и которого некому успокоить. Да, черт возьми, ему даже хотелось расплакаться, как маленькому ребенку, и, если бы тут не было Андреа, то именно это он бы и сделал. Но Кайзер сидела здесь и, кажется, внимательно наблюдала за Ханси, ожидая реакции.Нет уж, истерики от меня ты не дождешься.- Что ж, вот оно что, — как можно более спокойно ответил Ханси, поворачиваясь обратно к Андреа. Придав своему лицу как можно более невозмутимый вид, Кюрш даже попытался улыбнуться. – Ну, пускай поливает грязью дальше, если ему так угодно. Может, он даже прав – из меня что басист, что вокалист так себе…- Да? То есть, хочешь сказать, что тебе все равно, что думает о тебе твой лучший друг? – в голосе Андреа прозвучала едва заметная насмешка. – Или уже бывший лучший друг?От этих слов Ханси едва не завыл от отчаяния, но с трудом сумел скрыть это.- Не бывший, — коротко ответил он.

- А он, видимо, считает тебя бывшим… Может, мне что-то передать ему от тебя? – мягко поинтересовалась Андреа, начиная медленно перебирать волосы Ханси. Кюрш, которому это обычно нравилось, вдруг поежился и почувствовал какое-то отвращение к Кайзер.Не надо меня трогать, не надо меня трогать.- Ничего не надо передавать. Если ему нравится так делать – то, пожалуйста. – О эру, неужели Андре правда нравится это делать?..- Какой-то ты пофигист, Ханси.- Это лучше, чем нервничать по любому поводу.Андреа промолчала.Ну и молчи, так будет лучше. Молчи, потому что я еще ни разу не услышал от тебя что-то по-настоящему хорошее.Только когда Андреа ушла, Ханси смог взять себя в руки и трезво оценить ситуацию. И первой его мыслью было: Когда Андре вообще кого-то поливал грязью?А потом: Да еще и близких?И как итог: Да еще и жаловаться на это постороннему человеку! Они с Андреа ведь не могли так быстро и хорошо поладить, учитывая, что Андре ее терпеть не может!- О боже… А не похоже ли это все на вранье? – недоуменно спросил Ханси, задумчиво глядя в окно, за которым уже давно стемнело. Конечно, ответить точно на такой вопросбыло нельзя, но Кюрш теперь стал все-таки больше склоняться к тому, что Андреа все это придумала. Да только зачем?!Чтобы разругать нас с Андре окончательно, что ли?Надо сказать, получилось у нее просто ужасно и неумело. Она, походу, вообще принимала Ханси за дурака, раз решила, что он поверит в такую идиотскую ложь.И я почти и был дураком, когда поверил ей в первый момент.Но то было почти.Ханси вдруг вспомнил кое-кого другого. Кое-кого, спрятавшегося за мусорным бачком и наблюдающего за тем, как Кюрш вместе со Штаухом уходят в сторону парка, где Ханси ожидала некая кузина Маркуса Дорка, которая вдруг ни с того, ни с сего пристала к нему и изящно удалилась, безо всяких объяснений.Нахмурившись, Ханси потер переносицу, силясь вспомнить тот случай в парке, с момента которого прошла уже почти неделя. Но Кюрш пока на память не жаловался, и прекрасно все помнил. Помнил, как он пришел в почти пустой парк, увидел двух женщин с колясками, и одну юную девушку, одиноко стоящую посреди этого парка. Той девушкой и была кузина Маркуса. Он заговорил с ней про книжку, и, вроде бы, все было нормально. Да только…Если вспомнить совсем мелочи, то он явно услышал, как тогда позади него хрустнула ветка. При этом ветра никакого не было (наверное, не было – точно он не помнил). В тот момент Ханси было не до хрустящих веток – ну хрустят они, и что с того? Это же живая природа, и тут вполне нормально, чтобы что-то хрустело. Но теперь, тщательно все обдумывая, Ханси понял, что для него этот хруст ветки послужил некой зацепкой к какой-то важной разгадке. Была еще одна зацепка – ну, или может, это скорее бред сивой кобылы, — но когда кузина Маркуса неожиданно поцеловала Ханси в уголок губ, то он смотрел куда-то за ее спину, на небольшой холмик. В этот момент подул ветерок, и из-за холмика вдруг поднялась какая-то светлая трава…

Или прядь волос?Если бы это была трава, то она бы продолжала стоять прямо, но после того, как ветерок затих, это ?что-то? тут же плавно опустилось.Я либо детектив, либо параноик. Третьего не дано, — подумал Ханси и, прикусив нижнюю губу, с возбуждением вскочил с кровати и принялся бродить по пустой комнате.После встречи он, как и обещал Андреа, вернулся в то кафе, но Кайзер там не оказалось. Ханси не удивился – все-таки, Андреа действительно не была такой дурой, чтобы оставаться ждать парня, который вот так внезапно без внятных объяснений свалил со свидания якобы за какой-то книжкой. Конечно, он действительно ведь пошел за книжкой, но в ходе получения этой книги произошло кое-что интересное с этой кузиной Маркуса.Интересно, что было бы, если бы это видела Андреа…Ханси вдруг замер, как громом пораженный.А если она и видела?!Андреа не была дурой, чтобы ждать сбежавшего от нее парня, но более того, она настолько не была дурой, что могла вполне догадаться проследить за Ханси. Просто ради интереса. И этот интерес могло подстегнуть странное поведение Томена – ну, его всякие заговорщические подмигивания, когда он пытался забрать Ханси с собой, и все такое…- Я ведь шел, даже не оглядываясь, — тихо сказал Ханси вслух. – Я шел, не оглядываясь, потому что боялся, что за нами может пойти Андре, и если бы я снова на него посмотрел, то прикидываться слепым и дальше уже бы не получилось.Короче говоря, Ханси просто не хотел срывать планы Андре, если те у него имелись. Но так как он ни разу не оглянулся назад, то вполне мог пропустить другую персону… Андреа Кайзер.- А когда я уже выходил из парка, то мне еще показалось, что я слышал плач, но опять-таки не обратил на него внимания, — продолжил рассуждать Ханси вслух. – Глупо, конечно, но мало ли кто там мог плакать? А если Андреа?.. Мы ведь с ней не встретились на следующий день — может, после увиденного ей стало так плохо... Может, она действительно дошла со мной до парка и пряталась где-то там – либо за холмиком, либо за деревом?Переминаясь с ноги на ногу, Ханси вновь и вновь обдумывал свои открытия (или бред сумасшедшего?): Андреа, общающаяся с Андре; странное поведение Кайзер в последнее время; Штаух, Зипен и Ольбрих, постоянно о чем-то шушукающиеся и обязательно вдали от Ханси (и считающие, что он ничего не замечает); Томен, утаскивающий Кюрша со свидания под идиотским предлогом; Андре, прячущийся с кем-то за мусорным баком; эта девушка в парке и ее непонятная выходка (с каких пор незнакомые девушки начинают приставать таким образом к незнакомым парням средь бела дня?!); потом еще эти маленькие зацепки; и вот, теперь еще и ложь Кайзер (наверное, ложь) о том, что Андре якобы поливает Ханси грязью.Разве это могут быть простые совпадения?Господи, нет.Ханси уже почти видел четкий план, по которому исполнялись все эти ?странности?. Да, теперь все казалось очень даже очевидным. Так просто, но… О, эру, кто мог до этого додуматься? Или, поставив вопрос по-другому, кому есть дело до отношений Андреа и Ханси?- Андре! – восторженно воскликнул Ханси и хлопнул в ладоши.Да, Андре. Сомнений быть не могло.Андре, видимо, твердо решил рассорить Ханси и Андреа, и сделать это вполне выгодным способом – вызвать у Кайзер ревность, в ходе которой она должна была бросить Кюрша. Но зачем? Зачем? Андре хочет помочь или хочет позлорадствовать? Что им движет?Тут Ханси уже был бессилен. Он, конечно, хорошо знал Андре… Вернее, до сегодняшнего дня ему так казалось. Если это действительно Андре провернул все это, то ему наверняка пришлось много врать, подговаривать и хитрить. Кюрш даже предположить не мог, что Андре на это способен.

А может, я просто вообразил себя Шерлоком Холмсом, а на деле окажется, что это все – просто стечение обстоятельств, и моя жизнь – самая обычная рутина, без всяких чудес и нежданных поворотов.- Да нет, фигня какая-то, — отмахнулся Ханси. Пусть о ?стечении обстоятельств? разговаривают скептики, а Кюрш себя таковым не считал. Пусть ему уже и восемнадцать, но он, как маленький мальчик, будет продолжать верить в то, что Санта Клаус существует; что когда-нибудь он откроет дверцы шкафа и попадет в Нарнию; что Андре Ольбрих действительно любит его так сильно, что силой отвоевывает у Андреа.Андре отвоевывает его…

- Если все это правда, — шепнул Ханси, глядя в окно и невольно вспоминая, как он с этого же самого окна сбрасывал яйца и муку на каких-то придурков, напавших на Андре. – Если все это правда, то я тоже не останусь в стороне и отвоюю Андре себе обратно. Пошло все нахрен. Я его люблю.Если их любовь и, правда, настолько велика, что они оба готовы за нее бороться, то, что ж, быть тому. Пусть победит то, что на самом деле имеет большую силу - это тупое общество во главе с Андреа или чувства Ханси и Андре.***На одной из репетиций в середине недели Ханси решился, наконец, хоть как-то подступиться к Андре. Может, он не решился бы, если бы не заметил, каким Андре стал потерянным и безучастным, однако Ханси это сразу насторожило, и в четверг он уже не сомневался, что у Ольбриха что-то пошло не так. Об этом так же свидетельствовал и тот факт, что Андреа всю эту неделю была чересчур противной и подозрительно много говорила об Андре, что ей уж совсем не свойственно. Но она точно даже и не думала ссориться с Ханси из-за его якобы измены.Короче говоря, было ясно, что Андре дал задний ход. И Ханси это очень не понравилось.И в четверг он заговорил с Андре. Он говорил с ним несколько отчужденно и холодно, тем самым как бы показывая свою обиду из-за того, что Ольбрих говорил о нем дурные вещи, по словам Андреа. И если слова эти — правда, то Кюрш ожидал увидеть вину в глазах Андре или что-то в этом роде, но нет – он встретил только недоуменный и чуточку обвиняющий взгляд Ольбриха.Но взгляд этот мигом изменился после прямого вопроса Ханси:- Тогда почему ты не продолжаешь?Андре мигом будто бы впал в ступор, и на Ханси смотрел уже с каким-то испугом и теперь уже действительно чувством вины.- Я не понимаю, о чем ты, — пробормотал Андре, опомнившись.- Отлично ты все понимаешь, — сбросив с себя маску холодности, Ханси едва заметно усмехнулся. Андре уже отвернулся от него, и быстрым шагом пошел к выходу. Уже второй раз он так убегал – первый был после разговора о том, почему Андре, Томен и Маркус пили чай в отдельной комнате, даже не позвав Ханси. Теперь-то Кюрш понимал, что, вероятно, как раз тогда они и задумали сорвать их с Андреа свидание, и все за этим последующее…Но возвращаясь к этому разговору в четверг, Ханси еще тогда подумал, что вряд ли его фраза (?Тогда почему ты не продолжаешь??) произвела на Андре хоть какой-то эффект, кроме запугивания. Но Кюрш вовсе не хотел запугивать Андре, а очень даже наоборот – он только хотел подтолкнуть Ольбриха, так сказать, заставить его двигаться дальше. Но, походу, он все сделал только хуже.Однако и тут Ханси прокололся и недооценил Андре. Очень недооценил.

Он уже подумывал о том, что Ольбрих наверняка стал вновь превращаться в забитого и слабовольного подростка, который ничего не может делать сам. Конечно, Ханси было очень неприятно и горько думать об этом, потому что ему не хотелось, чтобы Андре был таким. Андре должен быть самостоятельным и смелым!

И он показал себя самостоятельным и смелым. И хитрым. Опять.В пятницу, после занятий в гитарном клубе, усталый и изнеможенный Ханси притащился в общежитие, но вместо того, чтобы завалиться спать, был вынужден усесться за стол, и начать подготовку к экзаменам. Дамиана в комнате не было – видать, убежал к Хелене, но без его общества было лучше – по крайней мере, никто не надоедал своими замечаниями. Решив сначала разобраться с математикой, Кюрш стал решать задачи (пытаться решать), с трудом борясь со сном, и в один момент у него из ослабшей руки просто вылетела ручка и закатилась куда-то под кровать.- Ненавижу. Ненавижу! – процедил Ханси, мрачно глядя на свою пустую руку. – Кто и зачем придумал экзамены, да еще такие сложные? Ненавижу.Но делать было нечего – это у Ханси была единственная ручка, потому что остальные он растерял, а Дамиан из-за своей жадности ему не давал свои, и поэтому Кюрш, тяжело вздохнув, сполз со стула на пол и полез под кровать. Ручку он там нашел сразу, а вот, вместе с ручкой нашел и кое-что другое.Первым делом в глаза Ханси бросилась какая-то непонятная фигня непонятной формы, но, увидев рядом с ней блестящую упаковку от презерватива, Кюрш тут же прозрел, что это за непонятная фигня.Презерватив! У него под кроватью! Это что-то новенькое.

Еще в начале учебного года Ханси потребовал у Дамиана клятвы о том, что он не будет кувыркаться со своими бабами в этой комнате, и Дамиан охотно согласился, потому что, по его словам, ?я не хочу приводить своих девушек в этот мир разгрома и беспорядка?.

Тогда кто, мать вашу, бросил сюда презерватив?

Валяется он тут явно только с сегодняшнего дня, потому что вчера Ханси подметался и под кроватями в том числе. Конечно, Дамиан мог нарушить запрет и переспать с кем-нибудь в комнате, но тогда почему сейчас его тут нет? И он, вроде, чистоплотный, и не разбрасывается предметами с… кхм, биологическими жидкостями своего организма.Но помимо презерватива Ханси увидел кое-что еще – какой-то кулон. Достав его, Кюрш внимательно рассмотрел его на свету: то была серебряная птица на порванной цепочке. Ханси почему-то казалось, что где-то ее видел, да только не мог вспомнить где. У Андреа? Конечно, всякое может быть, но Ханси почему-то сомневался, что кулон принадлежал ей. Хотя, разумеется, теоретически, это мог быть ее кулон – Кайзер всегда носила какие-то побрякушки, становясь от этого похожей на какого-то шамана. Но не в этом случае, Кюрш был уверен. И к тому же, зачем ей было пробираться к Ханси в комнату, чтобы подбросить кулон с презервативом? Это было глупо и необоснованно, а вот, если бы это сделал Андре, то это уже становилось больше похоже на правду.Ну, и все-таки насчет кулона…Ханси никогда не славился тем, что подмечает все мелкие детали, однако несколько позже, когда он, плюнув на подготовку к экзаменам, лежал в кровати, то почему-то стал невольно вспоминать, как пришел впервые к Андре в гости, и как они, сидя у него в комнате, негромко разговаривали и обнимались…

Вот бы сейчас его обнять! – с тоской подумал Ханси и, перевернувшись на бок, улегся в позу эмбриона. – Мне так не хватает его объятий!Но тогда, когда Ханси был у Андре в гостях, он не совсем его обнимал, а как бы просто переложил голову Ольбриха себе на предплечье – так еще держат младенцев (только те, конечно же, меньше, чем Андре). И благодаря этой позиции Ханси мог свободно разглядывать лицо Андре, его шею……шею, на которой висела тонкая серебряная цепочка, а кулон был спрятан под футболку.Тонкая серебряная цепочка, прямо как эта.Ханси тогда не видел птицу, но теперь был уверен, что ее-то Андре и спрятал под футболку, и по вполне понятной причине – обычно парни не ходят с девчачьими кулонами.Значит, Андре был здесь. Сегодня. Только как он сумел попасть к ним в комнату?- Дамиан, — ответил самому себе Ханси, неотрывно глядя на кулон, который неспешно покачивался, свисая из его пальцев. – Ох, Андре, как же тебе удалось найти общий язык с этим придурком? Научи меня.Конечно, ради интереса Ханси собирался уточнить у Флатера, действительно ли к ним сегодня заходил Андре, однако, по сути, в этом не было никакой нужды, потому что и так было все понятно.Ну, кроме одного.- Откуда он взял презерватив?! – недоуменно спросил Ханси, вновь ни к кому не обращаясь. – И что… в нем?Не выдержав атакующих его мыслей, Кюрш слез с кровати, и хотел было взять со стола свою единственную ручку, как вдруг взгляд его упал на ящики стола. Один из ящиков был неплотно прикрыт, поскольку закрыться ему не давала какая-то папка. Ханси не помнил, чтобы он сегодня лазил в какой-то из ящиков, потому что все учебники и тетради он держал на столе и каждый раз, когда Дамиан пытался их убрать, Кюрш начинал на него вопить. Ну, конечно, такая вещь, как открытый ящик вряд ли могла вызвать у Ханси какие-то подозрения, но, тем не менее, ему стало интересно, что это за папка не дает закрыться ящику.

Легким движением достав ее, Ханси не без удивления обнаружил, что это была его (личная!) папка, в которой он хранил бумажки со своими стихами, со своими мыслями, с перепиской с Андре…Он прятал эту папку на самом дне ящика, чтобы никто не прочитал то, что содержится в ней (и в первую очередь Ханси защищал содержимое папки даже не от Дами, а от Андреа). И вот, кто-то ее достал… Кто-то, кто явно что-то искал, перерыв весь ящик сверху вниз, потому что папка не могла лежать здесь, у всех на виду. Кто-то, кто подкинул презерватив и кулон Ханси под кровать.Андре, Андре, Андре…Ханси немного помялся, сжимая в руках папку, а затем, вздохнув, вытащил все листки и принялся быстро их перелистывать, ища один листок, который ему всегда нравилось перечитывать. Наконец, найдя его, Кюрш отложил в сторону остальные листки, и, плюхнувшись на кровать, принялся читать.***Андре! Как насчет того, чтобы пойти сегодня ко мне и вместе со мной изобрести машину, которая отправит нас в мир драконов, эльфов и магии?Драконы злые, Ханси.Не всегда! Надо уметь с ними обращаться. Драконы бывают милыми.Это даже не обсуждается, потому что конечно пойду.И машину мы тоже построим? Я правда очень хочу встретиться с драконом. Они не только злые, но и мудрые!Конечно, Ханси. Но не стоит надеяться на то, что я очень понимаю математику…Вот смотри, а если бы мы создали машину, то отправились бы в волшебный мир, и там нам не пришлось бы сдавать экзамены. Здорово, а?Они сожрут тебя, идиот! Вот ты даже глазом бы моргнуть не успел, а тебя бы поджарили и сожрали. Драконам-то все равно, любишь ты их или нет.Перестань. Я-то знаю, что ты и сам хочешь полетать на драконе :РНо тебе все равно придется вернуться, чтобы сдать экзамены. И к тому же, кто будет создавать рок-группу, если мы останемся в этом волшебном мире с драконами?Ты заставил меня задуматься…Чуть-чуть… А как мы назовем этот мир?Нет, я думаю, что мы должны будем дать ему название в процессе создания нашей чудо-машины!Тогда пусть этот мир называется Борода.По правде говоря, нет… Но Борода, Ханси!Все нормально, мне нравится это слово.Тогда решено. Создаем мир Мадбарт, который будет переполнен драконами… которые сожрут тебя!Ты очень добр, Андре.Неплохо! Но я бы еще принес в жертву Гайгер.Замечательно!И с моими конфетами еще!Мир драконов и конфет, который называется Безумная Борода… Да, мне уже нравится этот мир.***На это переписка заканчивалась, и по вполне понятным причинам – Ханси отлично помнил, как именно после того, как он дописал предложение, преподавательница математики не выдержала и сделала им с Андре замечание. Кюрш тут же упрятал лист куда подальше, ну а потом, соответственно, переложил его в эту папку. Вот только, когда он делал это, то знал ли, что в недалеком будущем будет с грустью на лице перечитывать написанное на этом самом листке? Ох, нет, конечно…В ту субботу они так и не успели создать эту ?чудо-машину?, которая перенесла бы их в Мадбарт, и даже не принесли Дамиана в жертву, но, тем не менее, просто отлично провели время друг с другом, пока за окнами лил дождь, как сумасшедший. Глядя на листок, Ханси думал о том, что очень бы хотел снова вот так пригласить Андре к себе в гости и, ни о чем серьезном не думая, просто повеселиться вместе со своим лучшим другом. Но теперь это было невозможно хотя бы одной причине: вряд ли у Кюрша когда-нибудь теперь получится воспринимать Ольбриха лишь как лучшего друга, а соответственно, и отношение к Андре у него будет иное.Но все-таки…Если план Андре сработает и Андреа бросит меня, то я первый пойду к нему мириться, — твердо решил Ханси. – Да и даже если не сработает… Я все равно с ним помирюсь. И больше никаких ссор. Будь что будет. Если нам суждено быть вместе, то будем. Если не суждено… ох, будь что будет.Убрав листок обратно в папку, а папку аккуратно положив на самое дно ящика, Ханси, вспомнив, зачем он вообще полез к столу, взял ручку, лег на пол и с искаженным от отвращения лицом, достал не пишущим концом этой ручки презерватив. Тот действительно выглядел использованным, судя по белой жидкости в нем, но неужели это Андре…Нет, он ведь не настолько сумасшедший, — одернул самого себя Ханси и, недолго думая, завертел головой по сторонам, в поисках чего-нибудь, что могло бы содержать в себе белую субстанцию. Банка кефира на тумбочке Дамиана говорила яснее ясного.- Ох уж этот Андре, — не удержался от комментария Ханси, закидывая презерватив обратно под кровать, но так, чтобы его можно было легко заметить даже от входной двери. – Он сказал, что считает меня гением, но, походу, он поторопился с выводами. Додуматься до такого! Правда, теперь мне интересно, где он взял презерватив…В комнате и взял, что тут думать? Либо нашел у Дамиана- Либо где-то у меня, потому что Дамианмне как-то давал один презерватив, — пробормотал Ханси с усмешкой. Ох уж этот Андре!Затем, прислонившись спиной к своей кровати, Кюрш откинул голову назад и от души рассмеялся. В последнее время у него было так мало поводов для веселья, но теперь благодаря Андре появился хоть какой-то. Скорее бы появился и сам Андре, и тогда вообще грустить бы не пришлось…***- К нам никто не заходил? – поинтересовался Ханси, когда Дамиан со счастливым видом зашел в комнату. Время уже близилось к десяти вечера.- В смысле?— переспросил Дамиан, укладываясь на кровать.- В комнату. К нам. Сегодня. Никто не приходил, кроме тебя? – медленно повторил Ханси, очень надеясь достучаться до затуманенного Хеленой мозга Дамиана.- К нам. В комнату, — рассеянно повторил Дамиан, а потом вдруг разом насторожился: — А что?- Да так, просто интересно… — недолго думая, Ханси добавил: — Просто я встретил Ханса-Петера, и он сказал, что видел, что ты приводил к нам в комнату кого-то.Хоть Ханси и лгал, он понятия не имел, насколько точно попал в цель. Дамиан сразу изменился в лице, превратившись из рассеянного романтика в нервничающего и сосредоточенного подростка.- Оу, Ханс-Петер? Ну, может, он и видел что… — пробормотал Дами, чуть сжимая и разжимая краешек своей подушки.- Да ладно тебе ломаться, просто скажи, кто к нам заходил? – настойчиво спросил Кюрш. – Я ничего тебе не сделаю и никому не расскажу…- Еще бы ты мне сделал что-то, придурок, блин!- Дамиан!- Что сразу Дамиан?- Это была Андреа? Только честно.- Нет, не Андреа, — честно ответил Дами. Ханси сощурился и подозрительно посмотрел на Флатера.- Точно?- Да.- Точно-точно?- Да.- Точно-точно-точно-точно-приточно, точнее прямо некуда?- Да, Ханси!- Точняцкий точняк точняковский?- Да, твою мать!- Это был Андре?- Да… Нет! – Дамиан с виноватым видом ударил себя по лбу, а Ханси издал торжествующий вопль.- Значит, это был Андре! Ну-ну, понятненько все с вами, Дам. Значит, друзьями заделались, да? Прямо, лучшие друзья навеки? Не разлей вода, дружба до гроба и все такое прочее? – прицепился Ханси, противненько улыбаясь.- Отвали ты, ну! Андре просто зашел чай попить, — отмахнулся Флатер.- Ага, к тебе зашел чай попить, а не ко мне, — не отставал Кюрш, рассчитывая достать сегодня Дамиана по полной программе.- Вы с ним поругались, насколько я понял, — буркнул Дами и сердито посмотрел на Ханси. – А он, между прочим, страдает из-за этого! Хоть я и не хотел бы впутываться в ваши отношения, но я очень сочувствую Андре, что его друг – идиот!- Нормальный я друг... — Кюрш был явно задет.- Да, это заметно. Так, все, не трогай меня, я хочу подумать о своем.- О Хелене, — скривился Ханси.- Ну, даже если и так, то мне хотя бы приятно о ней думать, а вот, приятно ли тебе думать о своей Андреа – это тот еще вопрос…- Не твое дело, — обиженно буркнул задетый во второй раз Ханси и отвернулся.Хотя, конечно, как бы он не обижался и не сердился на Дамиана, то эти чувства никак не могли перебить чувства радости от того, что все эти ?улики? все-таки подбросил Андре. Андре, а не Андреа! И кулон принадлежал Андре, и презерватив подбросил Андре, и в ящиках рылся Андре (Ханси ему это, кстати, прощал – уж лучше пусть там роется дорогой и любимый Ольбрих, чем эта дура Кайзер), и записку под подушку положил Андре…Так, стоп.Когда Ханси, раздевшись, улегся на кровать и по привычке, засунул одну руку под подушку, то почувствовал, как его рука наткнулась на что-то небольшое и шероховатое. Тут же достав это что-то, что оказалось сложенной бумажкой, Ханси поспешно, пока Дамиан не вернулся из ванной, развернул ее и, резко сев на кровати, стал читать.?Прекрати убегать и скрываться от самого себя, потому что тогда ты окончательно можешь потеряться в этой жизни, Ханси. А я не могу позволить тебе потеряться! Я хочу заботиться о тебе, даже несмотря на то, что мы сейчас порознь.

Ты стал моим светом, а я хочу стать светом для тебя, чтобы провести тебя через тьму сомнений и страхов. Позволь мне помочь!

Позволь мне быть рядом, Ханси. Так, как ты много раз до этого был рядом со мной.Может, это и слишком самоуверенно, но я знаю, что ты хочешь этого. Прошу, не отворачивайся от меня больше. Прошу. Пожалуйста.Я, конечно, не хочу, чтобы ты подумал, что я представляю себя человеком, без которого невозможно прожить. Но нам вдвоем было бы легче двигаться вперед.И я хочу, чтобы ты знал кое-что.Я люблю тебя, Ханси.Лучше сказать об этом поздно, чем никогда, правда? Я люблю тебя.И я продолжаю действовать?Я люблю тебя, Ханси.Дамиан скоро вернулся, сказал Ханси что-то, но тот даже не услышал, перечитывая записку вновь и вновь.И я продолжаю действовать. Я люблю тебя.

Он перечитывал ее даже тогда, когда Флатер вырубил в комнате свет, отчего она сразу стала темной. Но маленький лучик от фонарей падал в окно, и Ханси, хоть и едва различая, все равно перечитывал записку.В том, что написал ее Андре, у Ханси сомнений не было. Но на какой-то страшный миг у Кюрша мелькнула мысль о том, что Ольбрих просто решил написать эту записку в виде одной из улик для Андреа. Однако потом Кюрш опомнился – разве Андре стал бы так делать? Эта записка точно предназначалась Ханси, судя хотя бы по последней строчке, и она явно была написана не от балды, а от всей души…Я люблю тебя, Ханси.- И я люблю тебя, Андре… — едва слышно прошептал Ханси, прижимая к груди записку и все еще невольно плача. Нет, теперь уже отнюдь не от грусти. Не от грусти, не от радости, а от чего-то такого… рвущегося из самого сердца.

- Что ты сказал? – сонно спросил Дамиан.- Я сказал, что ты идиот, Дами, но я тебя люблю… как друга, конечно, — глухо пробормотал Ханси и даже усмехнулся.- Ага, я тебя тоже терпеть не могу… — прошелестел Дами, и всхрапнул.

И я хочу, чтобы ты знал кое-что. Я люблю тебя, Ханси. Лучше сказать об этом поздно, чем никогда, правда? Я люблю тебя.Ханси подумалось, что эти слова он будет помнить всю свою жизнь, с этими словами он будет просыпаться и засыпать, эти слова будут греть его в самый холодный зимний день и охлаждать в самый жаркий летний. Эти слова как будто прочно запечатались где-то там, в голове, и даже во сне Ханси слышал их. И видел Андре.******Андре беспокойно ерзал на месте, то и дело поглядывая на Андреа, сидящую на другом конце аудитории. Пара скоро должна была закончиться, но Ольбриху казалось, что он просто не доживет до этого момента. Весь вчерашний день и все сегодняшнее утро Андре только и делал, что думал о том, как бы заставить Андреа обыскать комнату Ханси на предмет улик. Идея пришла на второй паре, но Андре продолжал все тщательно обдумывать, и вот, теперь не мог дождаться того, чтобы разделаться поскорее с этой задачей. Поскорее бы уже прекратить все эти интриги и ложь. Ольбриху это все понравилось… и его это пугало. Лучше действительно прекратить, пока он не зашел слишком далеко.Когда прозвенел звонок, Андре с трудом заставил себя усидеть на месте, ожидая, пока Андреа неспешно выйдет из класса, а затем, вскочив, торопливо пошел следом за ней. К счастью, к Андреа не присоединились ее глупые подруги, и потому заговорить с ней было гораздо проще.- Андреа, — негромко окликнул Андре, тронув Кайзер за локоть. Та резко развернулась и, отойдя назад на пару шагов, смерила Ольбриха подозрительным взглядом.- О, Андре. Привет, — поздоровалась она и тут же нахмурилась. – Ты опять хочешь поведать мне дурные вести?- Ну, я не очень уверен в их дурноте… Думаю, тебе придется самой это проверить, — прозвучало это как-то загадочно, однако явно тут же вызвало у Андреа интерес.- В чем дело?- Я думаю, ты догадываешься, что дело снова в Ханси…- О да, потому что ни о чем другом мы еще не разговаривали, — Кайзер чуть усмехнулась, а затем, кивнув головой, неспешно направилась следом за потоком учеников, спешивших на улицу. Когда Андреа и Андре достигли первого этажа, Кайзер сказала: — Рассказывай мне… об очередных похождениях Ханси.Андре не очень понравилось, как она это сказала, однако отступать он, конечно, уже не мог. Оставалось только надеяться, что Андреа все еще верит в то, что Ханси действительно ей изменял.- Ну, на самом деле я не очень уверен в его похождениях… — Андре тяжело вздохнул. – Но вчера у нас была репетиция, и Ханси просто не пришел на нее.О боже, пожалуйста, пусть Андреа не знает про расписание наших репетиций, пусть она не знает, по каким дням Ханси ходит в гитарный клуб, пожалуйста, пожалуйста…Они подошли к гардеробу и, взяв свои куртки, стали одеваться.- Так, продолжай, — к огромному облегчению Андре, Кайзер явно насторожилась и ничуть не заподозрила лжи.- Да было бы что продолжать… Он не пришел и все. Никому ничего не сказал. Но я точно знаю, что все с ним в порядке, потому что ранее утром видел его в колледже. Потом он вроде бы ушел в общежитие… и все.- Может, заснул.- Может и заснул, — согласился Андре, застегивая свою куртку. – Я же сказал, что ничего такого не утверждаю. Я просто хотел, чтобы ты знала, если тебя все это еще интересует.Наступило долгое молчание. Они уже вышли на улицу, и теперь так же неторопливо шли по мокрому от недавнего дождя двору.- Интересует, — вскоре ответила Кайзер. – Да, меня интересует, где и чем занимается Ханси. Знаешь… Я до сих пор ничего ему не сказала, потому что очень надеялась, что эта фигня прекратится. Или, может, он сам сознается. Но прошла неделя, а он по-прежнему молчит.- Тогда тебе надо заговорить с ним первой, — предложил Андре, засунув руки в карманы. – У тебя уже есть достаточно улик, чтобы предоставить их Ханси. И, может, если он вчера не просто так отсиживался в общежитии, то и в его комнате ты найдешь что-нибудь…Андреа замолчала, тщательно обдумывая услышанное, а затем, сцепив руки в замок, ответила:- Найти улики в его общежитии? Это очень серьезно. Да потом еще и предоставлять эти улики Ханси… Ох, я волнуюсь.- Это естественно – волноваться перед серьезными поступками…- Давай тут только без твоей философии! – прикрикнула на него Андреа, отчего Андре только нахмурился. Будешь ты мне еще тут указывать.- Ну, а как у вас с Ханси дела? Вы ведь по-прежнему не помирились, да? – продолжила Кайзер, и голос ее стал вдруг мягким и елейным. Именно таким голосом она и говорила с Андре про Ханси в течение всей этой недели, именно таким голосом она словно вводила Ольбриха в транс… Но не теперь.- Все по-прежнему, — пожал плечами Андре, стараясь не встречаться с Кайзер взглядом. – Ничего, помиримся когда-нибудь.- Ты так думаешь?- Да.- Очень… позитивненько. Учитывая кое-что.- Что, интересно? – сухо спросил Андре, явно не высказывая никакого интереса. Кого вообще может интересовать бред Андреа?- Учитывая отношение Ханси к тебе, — эффектно откинув свои светлые волосы назад, спокойно ответила Андреа.- Какое у него отношение ко мне? – Андре не то, что бы заинтересовался, а, скорее, он немного напугался и понял, что не хочет знать то, что сейчас скажет Андреа.- Ты уж прости, но… В последнее время Ханси так нелестно отзывается о тебе, что я на полной уверенности могу сказать, что он… Презирает тебя, — Андреа остановилась, и, повернувшись к Андре лицом (Ольбрих еще подумал о том, что он с Кайзер почти одного роста — он был чуть выше ее), сочувствующе посмотрела на него. – Мне жаль.Я хотела сказать тебе, но ты и так был опечален, и я изо всех сил старалась тебя поддержать. Но теперь… Андре, не надо ложных надежд.Андре молча и бесстрастно глядел на Андреа. Все-таки эмоции он неплохо умел скрывать, и это умение ему сейчас пригодилось как никогда для того, чтобы быстро и в то же время тщательно все обдумать.

Но, конечно, если бы скрывать эмоции он не умел, то первое, что он бы сделал – это закричал, а потом впал в истерику.

Как? Как так?! Почему Ханси меня презирает?! Почему?.. Ханси…Наверное, он правда мог впасть в истерику, если бы не посмотрел в эти наглые зеленые глаза Андреа. Глаза, в которых он видел явную усмешку. Усмешку!Эта сволочь не посмеет надо мной насмехаться!- М-м, вот, он тебе так и сказал это? ?Андреа, я презираю Андре!?. Или ты это придумала? – ровным голосом спросил Андре, впившись взглядом своих светло-карих глазв глаза Андреа. Но та даже не дрогнула.- Нет, я же сказала, что он просто нелестно о тебе отзывается. Конкретно о презрении он не говорил, но я не слепая, чтобы не увидеть его отношение к тебе, — спокойно ответила Кайзер.- Я не буду спрашивать, что именно он говорил про меня, потому что мне все равно. Скажи мне лучше вот что – почему тебе не дают покоя наши с Ханси отношения?Андре показалось, что в глазах Андреа словно бы мелькнуло сомнение, и он, несмотря на всю драматичность ситуации, еле сдержался от довольной улыбки.- Ну… Ханси – мой парень. И то, что я интересуюсь его друзьями – это нормально.- Нет, это ненормально, — немного помедлив, ответил Андре. Помедлил он из-за того, что вдруг почувствовал, как на них с Андреа кто-то пристально глядит, однако посмотреть, кто это, он не смел – сейчас было важно сохранить зрительный контакт с Кайзер. – Это ненормально, что ты лезешь не в свое дело. Поругался я с Ханси или не поругался… Тебя это не должно волновать.- Тогда почему тебя волнуют мои отношения с Ханси? Если бы не волновали, то стал бы ты ко мне бегать с доносами на Ханси, что он якобы с кем-то гуляет...- Не якобы, а гуляет, — сейчас было важно сохранять уверенность, что Андре и делал. Однако эта уверенность немного поубавилась от того, что Ольбрих все еще ясно чувствовал на себе чей-то взгляд. Кто-то, стоя в метрах семи за спиной Андреа, буквально буравил взглядом Ольбриха и Кайзер. Но Андре, как ни в чем не бывало, продолжил: — ?Доносил? я тебе на Ханси для того, что ты, как его девушка, — при этих двух словах Ольбрих уже не скрывал своей язвительности, — могла вразумить своего парня вести себя нормально.- Ага, значит, ты меня использовал! – закричала на него Андреа, но Ольбрих даже не посмел отступить хоть на шаг.- Не использовал. Это был только принцип взаимовыгоды: я предоставлял тебе информацию о Ханси и о том, что он пытался от тебя скрыть, а ты должна была воспользоваться этой информацией и сделать Ханси прежним.- По-моему, ты зарываешься, Ольбрих, — прошипела Кайзер, явно желая этим напугать Андре и стереть с его лица бесстрастное выражение, однако не тут-то было. Андре упорно держался, потому что чувствовал, что развязка уже близко. По крайней мере, его развязка с Андреа. Счастливое избавление.- О нет, ничего подобного. Я просто сказал тебе все это, как неоспоримые факты. Ханси встречается с кем-то помимо тебя – это факт. За столько времени ты ничего с этим не сделала – это тоже факт. Не пытайся обвинить других.Андреа, сглотнув, опустила голову, и для Андре это представилось отличной возможностью посмотреть, наконец, кто так внимательно наблюдает за ними с Кайзер. Оторвав взгляд от Андреа, Ольбрих посмотрел вперед, за ее спину.Кажется, все его органы – не только сердце – ухнули вниз от такого поворота.Ты меня презираешь? Презираешь?Там стоял Ханси и с явным интересом наблюдал и слушал (о нет, много ли он услышал?!) разговор Андре и Андреа. Когда он встретился взглядом с Ольбрихом, то тот был уверен, что сейчас Кюрш нахмурится и отвернется, или что-то еще (ты меня презираешь?..), но Ханси улыбнулся.И поднял руку, в которой раскачивалась какая-то веревка… нет, не веревка. Цепочка. С висящей на ней серебряной птицей.Андре поспешно перевел взгляд обратно на Андреа, опасаясь, что она заметит, куда смотрел до этого Ольбрих (радостно смотрел), но та все еще глядела куда-то на землю, не то, страдая от слов Андре, не то, пытаясь придумать, как поострее ответить. Но Ольбрих, воодушевленный появлением Ханси, начал атаковать первый:- Я не знаю, чего ты пыталась добиться, когда обещала мне якобы помощь в примирении с Ханси, но у тебя ничего не вышло, Андреа. Не вышло у тебя и образумить Ханси. Я думаю, что с тобой у нас больше не будет ничего общего, кроме группы, в которой мы учимся и, конечно, Ханси.

- Да ты…- И надеюсь, что в скором времени и Ханси бросит тебя, лживую суку, ради кого-нибудь получше, — спокойно произнес Андре и сплюнул Андреа под ноги. – Послушай… Никогда. Не вставай. На моем. Пути.У Андреа затряслись губы – но не от обиды, а от ярости. Андре, конечно, чувствовал, что он немного перегнул палку, но… нет, все нормально. Кайзер заслужила эти слова. Давно ей кто-нибудь должен был все высказать. Когда Андреа подняла руку, Ольбрих смутно подумал, что она, наверное, попытается его сейчас ударить или что-то еще, и тогда он сам ее стукнет так, что она отлетит на пару метров назад.Но делать этого не пришлось, потому что руку Андреа неожиданно подхватила другая рука.- О, привет, Андреа… И Андре, — Ханси бросил на Ольбриха взгляд, непонятно что выражающий – не то радость, не то наигранную холодность, не то все сразу, а затем снова посмотрел на Андреа. – Что это вы тут делаете?- Разговариваем, — выдавила Андреа, явно с трудом пытаясь себя успокоить.- Я уже ухожу. Всего хорошего, — попрощался Андре и быстро ретировался, от беды подальше. Андреа, кажется, хотела его остановить, но Ханси увел ее в сторону, и теперь Ольбрих беспрепятственно помчался к остановке, радостно думая лишь об одном:Он все знает. Ханси все знает. Знает-знает-знает!О том, как он все узнал, Андре не думал, да и зачем? У Ханси было много способов это узнать, начиная хотя бы тем, что Ханси наверняка заметил его тогда за мусорным баком, и, заканчивая запиской Андре под его подушкой… Интересно, Кюрш прочитал ее? Должен был. Андре очень надеялся, что сумел этой запиской достучаться до души Ханси. Хоть бы достучался.А что до Андреа… Кажется, она точно что-то заподозрила (само собой!). Она заподозрила это ?что-то? еще с самого начала недели, а теперь, вместо того, чтобы отступиться, стала еще больше напирать. ?Ханси относится к тебе с презрением?. Ну, надо же!Я ведь почти поверил, — мысленно вздохнул Андре, стоя на остановке в ожидании автобуса и поеживаясь от холодного ветра. – Что-что, а врать у нее получается не хуже, чем у меня. Сколько она так наврала Ханси? Надеюсь, что он тоже не стал ей верить… Господи, и пусть Ханси только попробует после ее вранья с ней встречаться!Садясь в автобус, Андре неожиданно вспомнил какую-то давнишнюю фразу, больше похожую на пророчество, которую услыхал… во сне, кажется. Да, во сне. Это было в тот день, когда они с Ханси впервые поцеловались. Но тогда днем Андре заснул, и ему приснился Ральфи, который и сказал…Время заставит тебя думать, оно заставит тебя отчаиваться и скорбеть, будет резать твое сердце, но покуда пламя горит, никакой дождь не сумеет его погасить. Знай, эхо всегда врет, и истинна только душа.Тогда Андре почти ничего из этого не понял, но теперь каждое из слов зацепило его. Каждое из слов открывало правду, которая тогда была ему недоступна.оно заставит тебя отчаиваться и скорбеть, будет резать твое сердце,Он отчаивался, когда ругался с кем-нибудь. Он скорбел, когда Ханси отвернулся от него. И он сам резал свое сердце, когда думал о самом худшем.

Знай, эхо всегда врет,Эхо – Андреа. И она врала, о да, врала только так. Пыталась спутать ему все карты и не дать закончить начатое. Но не смогла. Нельзя доверять эху. Оно ведь всегда врет. И он знал это.Ханси едва сумел утихомирить разбушевавшуюся Андреа. Когда она яростно доказывала ему о том, что Андре насильно вытащил ее во двор (в то время как Кюрш отлично видел, как эти двое неспешно вместе вышли из колледжа) и там начал с бухты-барахты оскорблять Ханси и ее саму, то Кюрш невольно подумал, что из Кайзер вышла бы неплохая актриса. Да что уж там, отличная. Так мастерски доказывать то, чего даже не было – это надо уметь!- Ханси, он был очень груб и зол, и я хотела его ударить, и сделала бы это, если бы не ты! – тараторила Андреа, пока Ханси, подхватив ее под локоть, тащил в какое-то кафе. На этот раз он вовсе не желал идти во ?Времена года?, потому что первое в этом кафе свидание, которое эффектно сорвал Томен, явно говорило о том, что других свиданий там лучше не устраивать. Других свиданий с Андреа.А вот, с Андре можно. И нужно. Ну, может, конечно, не свидание…Кюрш невольно заулыбался как идиот, чем вызывал у Кайзер недоумение:- Чего ты ржешь?- Прости, я просто представил, как ты бы ударила Андре.- О, тебе это кажется смешным?- Да, очень, ты бы так смешно его завалила, — язвительно ответил Ханси, однако Андреа этой язвы не услышала или предпочла сделать вид, что не услышала.- Ну да, это было бы смешно. Ханси… — Андреа остановилась и как-то жалобно взглянула Кюршу в глаза. – Ханси, тебе не нужны такие друзья.